Truth

      Надев маски, АНБУ были готовы сопровождать Ируку, как только ниндзя-медик осмотрит его. Прошло несколько минут, и в палату вошла молодая девушка в медсестринской форме. Она нервничала, находясь рядом с АНБУ, но, похоже, была шокирована тем, что такой человек, как Ирука, нуждается в её помощи. Она не стала с ним разговаривать, зная, что это против правил. Медик просто соединила его перерезанные чакра-пути, как могла, вернув ему способность ходить. Пройдут месяцы, прежде чем его пути заживут как следует, но это было обычным быстрым решением, чтобы доставить людей на допрос и перевести на следующий этап обработки. Она была весьма шокирована, когда Ирука поблагодарил её. Кивнув головой, она обогнула АНБУ и быстро прошла в следующую комнату.       Ирука не мог удержаться от того, чтобы не прикусить губу, пуская кровь по мере того, как его пути соединялись заново. Это была далеко не самая лучшая работа, соединения были слишком хрупкими и позволяли ему использовать ноги только для ходьбы. Любая попытка использовать чакру могла привести к тому, что швы разойдутся и он окажется валяющимся на своей заднице. Перекинув ноги через край стола, он неуверенно опустил первую ногу на пол — больно, очень больно, но он не хотел, чтобы его несли. Чуунин задыхался, пытаясь привыкнуть к ощущениям, его ноги дрожали от того, что он просто стоит на ногах. Он кивнул АНБУ, и его вывели из комнаты, которая была его камерой пыток последние несколько дней. Его повели по длинному коридору к лестнице, от которой у него ослабли колени и мышцы заныли от боли. Когда они добрались до самого верха, ему пришлось попросить их остановиться:       — Мне нужен перерыв.       Шиноби кивнули и позволили чуунину перевести дух. Пот струился по его лицу, и он изо всех сил старался не упасть. Ирука знал, что если упадёт, то уже не встанет. Сделав глубокий вдох, он успокоился и кивнул Асуме, чтобы тот продолжал идти дальше: будучи окружённым АНБУ со всех сторон сбежать было невозможно. Это был короткий путь к другому бункеру, но тот, по крайней мере, был над землёй. Ирука не мог не улыбнуться, почувствовав солнечные лучи на своём лице. Дойдя до третьей хижины в ряду, Ирука вошёл в новое помещение и увидел, что оно большое и не слишком гостеприимное. Он не ожидал увидеть знак «Добро пожаловать домой», но обстановка была довольно скудной. Однако здесь было всё, что могло понадобиться в течение следующей недели. Найдя диван, он быстро уселся на него и испустил резкий вздох, когда наконец смог расслабиться на мягком предмете мебели. Когда дверь была закрыта, АНБУ снова сняли свои маски. Они просто наблюдали за чуунином, который, казалось, наслаждался комфортом, сидя на чём-то, кроме деревянного стула, к которому он был прикован. Они присоединились к нему в гостиной, заняв удобные для них места. Асума и Куренай заняли кресло напротив него, а Генма и Райдо прислонились к одной из стен. Какаши устроился рядом с чуунином на диване.       — Теперь вы можете поспать, — неожиданно заявил Копирующий ниндзя.       Ирука кивнул, но обнаружил, что уже не может спать, Ками — мир против него. Куренай предложила ему пойти в спальню, чтобы отдохнуть в тишине и темноте. Ирука поднялся и медленно направился в одну из спальных комнат, двое АНБУ последовали за ним, он не удивился, когда Генма и Райдо устроились на противоположной кровати. Ирука был практически мёртв для всего мира, как только его голова коснулась подушки.       Его разбудило лёгкое потряхивание. Повернувшись лицом к тому, кто его тряс, он пробормотал:       — Что Конохамару сделал на этот раз?       Улыбка украсила лицо Асумы, когда он захихикал над ответом чуунина после его пробуждения.       — Надеюсь, он слушается своего сенсея.       Стряхнув с себя последние остатки сна, Ирука поднялся и подождал, пока Асума оповестит, что еда готова. Тут же он вспомнил, что не ел последние пару дней. Улыбнувшись АНБУ, он поблагодарил его и медленно пошёл обратно в гостиную. Группа уже расположилась и приступила к трапезе. Куренай передала ему тарелку и сказала, чтобы он садился.       — Хорошо поспал? — спросила она, наблюдая за уставшим чуунином. Ирука кивнул, пережёвывая и проглатывая пищу.       — Да, я был мёртв для мира, думаю, вы, ребята, могли бы впустить Наруто, и я вряд ли бы проснулся.       Он весело улыбнулся им и заслужил ответные улыбки, но они были натянутыми. Их мысли вернулись к тому, что они скажут своим командам. Ирука не замечал их напряжённого вида, он был слишком занят поеданием потрясающей еды. Когда он закончил, то откинулся назад и спросил, кто готовил.       — Ма-а, засекречено.       Ирука рассмеялся над шуткой Генмы. Вздохнув, он расслабился на диване. Было приятно находиться в окружении людей. Конечно, они были рядом, чтобы убедиться, что он не попытается убежать или сделать что-нибудь глупое, но всё равно было приятно, что есть с кем поговорить. Он даже не заметил, как задремал, пока его не встряхнули и не сказали, чтобы он возвращался в постель. Он последовал за ведущим шиноби обратно в комнату и тут же отключился.       Ирука улыбнулся, услышав щебетание птиц и удобно устроился на кровати: он любил спать по воскресеньям. Чуунин открыл глаза, когда разум напомнил ему, что это не приятный сон, а реальность. Вздохнув, он повернулся, чтобы выглянуть в окно, увидел дерево, но не более того. Ему пришлось бы встать с кровати, чтобы увидеть больше деревни. Отбросив одеяло, он подошёл к окну и оглядел деревню, которую так любил. Она всё ещё была в руинах, но он не сомневался, что они восстановят деревню и вернут ей былую славу.       — Ты же не думаешь о побеге?       Повернувшись, Ирука покачал головой на вопрос Райдо:       — Просто наслаждался видом.       Мужчина кивнул, позволяя чуунину вернуться к наблюдению за природой ещё немного. Вскоре Генма позвал их на завтрак. Ирука последовал за ним, прихрамывая большую часть пути. Его тело так болело, что казалось, будто он вернулся к тренировкам с генинами… Он не мог позволить своему разуму снова окунуться в воспоминания последних дней. Вздохнув, Ирука привлёк внимание своих охранников, махнул им рукой и осторожно прошёл мимо, чтобы найти место на диване, на котором в данный момент сидел Какаши. Шиноби откинул ноги назад, позволяя чуунину сесть, за что тот поблагодарил Копирующего ниндзя.       Завтрак прошёл в неспешной обстановке, разговоров было немного, и, когда они закончили есть, Ирука спросил, может ли он помочь с посудой, Куренай посмотрела на него, а потом кивнула. Улыбаясь, он с радостью согласился помочь по хозяйству, по крайней мере, ему было чем заняться. Когда они убрали кухню и разложили всё по местам, он снова приуныл и, вернувшись на диван, некоторое время смотрел в потолок, а потом спросил:       — Что нам теперь делать?       — Ждать.       Ирука высунул язык, чем немало позабавил своих охранников. Повернувшись к Какаши, он спросил:       — Ты когда-нибудь говорил своей команде, что был АНБУ? В прошлом, я имею в виду.       — Нет.       — О, я подумал, что они хотели бы узнать о тебе немного больше.       — Они задают много вопросов, но это не значит, что я буду на них отвечать.       Ирука нахмурился, глядя на АНБУ, на что ниндзя поднял бровь:       — Разве ты отвечаешь на все вопросы, которые тебе задают?       Ирука знал, что его подначивает, но не мог не ответить:       — Когда люди не засранцы — да, и я всегда отвечал на вопросы своих студентов.       Удивлённый выбором слов чуунина, Асума спросил:       — Что если они спросят о твоих днях в ранге генина?       Ирука пожал плечами, прежде чем ответить:       — Я сказал им, что у меня были товарищи по команде, как и у них, что у меня был сенсей, под руководством которого я тренировался, пока не стал достаточно сильным, чтобы попытаться сдать экзамен на чуунина.       — Они никогда не просили больше подробностей?       — Нет, детям не так важно углубляться в тему, они просто хотят знать крутые вещи, например, можно ли взорвать что-то своим разумом, если достаточно потренироваться.       Шиноби рассмеялись над его примером.       — Твои ученики действительно верят в такие вещи?       Ирука улыбнулся и кивнул:       — О да, вы будете удивлены, во что верят дети, будь то знания, которые были неправильно истолкованы через слухи от детей, или если их старшие родственники говорят им ложь, чтобы отвязаться от них, так или иначе, я постоянно поправляю их.       — Ты можешь взрывать вещи своим разумом?       Посмотрев на Какаши, он покачал головой:       — Нет, но я знаю, как бросить дзюцу огненного шара и заставить его взорваться.       Это привлекло внимание АНБУ.       — Кто тебя этому научил?       Ирука улыбнулся и отвёл взгляд. Они поняли подтекст. Это был он.       — Это не имеет значения, я никогда не использовал его, у меня просто есть куча случайных знаний, вот и всё.       — Ты мог бы далеко продвинуться в карьере.       Ирука пожал плечами, он не хотел говорить об этом, это всегда приводило к нему. Он просто сменил тему:       — Все ли дети ладят друг с другом?       Понимая, что чуунин пытается уйти от неприятных для него разговоров, шиноби не стали настаивать, он и так достаточно рассказал о себе за последние пару дней.       — По большей части. У них бывают конфликты, как и у всех членов команд, но, похоже, они неплохо ладят.       Ирука улыбнулся, ему было приятно слышать, что у его учеников всё так хорошо. Подняв глаза к потолку, Ирука вспомнил, как он распределял детей по командам. Как некоторые сразу же выказали своё презрение, а другим, похоже, понравились те, с кем они были в паре. Он старался подбирать такие пары, которые могли бы изменить жизнь друг друга, сделать их лучше.       — Ты оказываешь большое влияние на детей, они всегда говорят, как хорошо ты их учил.       Ирука улыбнулся на комплимент, но не смог заставить себя сделать какое-либо замечание по этому поводу. Он начал уставать и поэтому отлучился, чтобы прилечь. Ему, конечно, не удалось одурачить АНБУ, но те оставили его в покое, один из них пришёл посидеть с чуунином в комнате. Стоя спиной к своему охраннику, Ирука позволил беззвучным слезам скатиться по щекам. Он никогда больше не увидит этих детей.       Когда Ирука покинул комнату, а Райдо последовал за ним, группа не смогла удержаться от комментариев:       — Он подавлен из-за детей.       — Ничего не поделаешь, ему запрещено выходить отсюда.       Куренай кивнула, она знала правила, но это не меняло того факта, что Ирука всё ещё страдал. Женщина помнила его вопрос о том, как она может использовать своё гендзюцу. «По крайней мере, я смогу снова увидеть детей, даже если это будет ложь».       Вздохнув, Куренай прислонилась к Асуме и уставилась в окно: неделя предстояла долгая.       В итоге Ирука проспал почти весь второй день, не потрудившись выйти из комнаты, даже когда была приготовлена еда, просто сказав, что не голоден. Однако Райдо попросил его пройти в другую комнату, чтобы они могли присмотреть за ним, пока они едят, и, не желая усложнять жизнь своим охранникам, Ирука молча подчинился. Свернувшись калачиком на диване, он уткнулся лицом в подушку. Так ему не пришлось бы встречаться с ними взглядом. Ужин прошёл в молчании.       Ирука смотрел на потолок и прикидывал, сколько трещин в нём, — это было похоже на подсчёт овец, но спать ему не хотелось. Проснувшись посреди ночи, он обнаружил, что снова лежит в постели — один из АНБУ переложил его, когда он задремал. Так что он оставался на месте, не шевелясь. Он знал, что АНБУ чувствительны даже к малейшему шороху, и не хотел разбудить кого-либо из них, находящихся на страже. Чуунин смотрел, как темнота сменяется светом, как солнце проникает в окно. Ирука закрыл глаза, когда услышал движение на другой кровати. Он знал, что его попытка притвориться спящим провалилась, но, к счастью, ему ничего не сказали. В комнате царила тишина, пока его охранник не попросил его пройти в другую комнату. Ирука не стал спорить.       Он ковырялся в своём завтраке, не испытывая особого аппетита. Его настроение продолжало ухудшаться по мере того, как продвигался день. Он был расстроен, ему хотелось, чтобы всё это закончилось, чтобы не пришлось ждать, пока у Хокаге появится время для наказания. Вздохнув, он открыл глаза и увидел, что Какаши смотрит на него поверх своего извращённого романа. Он первый прервал зрительный контакт.       — Нэ, Ирука, ты никогда не говорил… что происходит с тобой, если ты принимаешь другие формы алкоголя?       Он слабо улыбнулся, посмотрев на Генму, они стараются его отвлечь, но у него просто не осталось сил притворяться жизнерадостным.       — Мне становится плохо.       Он оставил всё как есть и закрыл глаза, откинувшись на мягкую кушетку, чувствуя на себе их взгляды. АНБУ не были уверены, что они могут сделать для своего подопечного, казалось, что любые их попытки не меняли настроения измученного мужчины. Нельзя было винить его за такое удручённое состояние — в такой ситуации неудивительно, что он начал замыкаться в себе.       Они оставили шиноби в покое, позволив ему весь день предаваться своим мыслям и не упрекая, что он мало ест, они не могли спорить с ниндзя, который, несомненно, будет казнён. На четвёртый день Ирука тихо спросил:       — Нам можно выходить на улицу?       — Ты не можешь покинуть территорию, — ответил Асума с некоторым раскаянием.       — Нет, я знаю, но просто выйти наружу. Я знаю, что вам придётся носить маски и всё такое, и я уверен, что это неудобно, но я бы хотел почувствовать солнце.       — Я провожу его, — как ни странно, вызвался Какаши.       Встав, он взял свою маску и с легкостью облачился в неё. Ирука улыбнулся, как только солнце коснулось его лица. Глубоко вдохнув свежий воздух, он просто стоял на месте, прямо перед дверью в свою тюремную камеру. Ирука догадывался, что он не единственный, кого здесь держат. Но ему было интересно, действительно ли кто-то из них предатель. Вернувшись ко входу в своё временное заточение, Ирука вздохнул, поблагодарил Какаши и вошёл в маленькую комнату. Присоединившись к группе, он просто кивнул, когда они спросили, хорошо ли он прогулялся. Хотя он всё ещё заметно хромал, его ноги начали заживать, процесс был медленным, но, по крайней мере, теперь они не изнывали от боли, как раньше. Ирука неожиданно посмотрел на Генму и Райдо и улыбнулся им, они подняли брови, и тот внезапно ошарашил их:       — Когда вы, ребята, собираетесь пожениться?       АНБУ чуть не умерли от смеха, потешаясь над своими друзьями, но первым смог заговорить Райдо:       — Это очень личный вопрос.       Ирука улыбнулся, прежде чем горячо ответить:       — После того, что я вам рассказал, думаю, мне можно.       Это отрезвило АНБУ, но Ирука, похоже, не был в плохом расположении духа, он допускал, что те теперь слишком много знают о его прошлом. Этого было не изменить. Заметив, что он поставил их в неловкое положение, Ирука извинился, но Генма отмахнулся от него.       — Мы никогда не говорили об этом.       Ирука слабо улыбнулся, а затем занялся своими ногтями. Резко встав, он сказал, что собирается принять душ, никто не потрудился проследить за ним, только попросили оставить дверь незапертой. Он согласился и пошёл отмочить своё измождённое тело в самой горячей воде, какую только мог выдержать.       Стоя под палящим жаром воды, он не удивился, когда его кожа начала краснеть от перегрева. Но от этого ему стало легче. Он всегда наслаждался возможностью привести себя в чувство с помощью суровой формы самонаказания. Сейчас он нуждался в этом больше всего. В дверь неожиданно постучали.       — Да?       — Ты там в порядке?       — Я в порядке.       — Хорошо.       Он услышал, как мягкие шаги снова исчезли, и слегка улыбнулся про себя. Решив, что пробыл в воде достаточно долго и уже становится слишком скукоженным на его вкус, он выключил воду и обернул вокруг себя полотенце. Подойдя к зеркалу, Ирука не обрадовался тому, что увидел.       Синяки от Ибики меняли цвет, медленно начиная заживать, мешки под глазами уменьшились, но всё ещё оставались. Кроме того, сам он выглядел необычайно бледным. Даже с ярко-красной от горячего душа кожей, он отнюдь не выглядел здоровым. Вытираясь, Ирука обернул полотенце вокруг головы, чтобы собрать влагу с волос. Сидя на краю ванны, он размышлял о том, что ему теперь делать. Он знал, что должен подождать, пока его кожа не станет нормальной, иначе, скорее всего, он столкнётся со шквалом вопросов от своих охранников. Они не поймут его потребности в самонакозании. Погружённый в свои мысли, он не услышал первого стука в дверь. Зато он услышал второй и, обернув полотенце вокруг нижней части туловища, крикнул:       — Я почти закончил.       — Хорошо, но поторопись, ужин почти готов.       Вздохнув, он положил голову на руки, не зная, что делать. Попытаться покончить с этим сейчас, пока не пришлось встретиться с Хокаге и снова увидеть разочарованный взгляд, или подождать и вытерпеть всё, что они для него приготовили. Встав на автопилоте, он щёлкнул замком, не замечая, что делает. Посмотрев ещё раз в зеркало, Ирука больше не мог сдерживать ярость, он был так зол на себя, на деревню, на всех. Зеркало резко разбилось на тысячу осколков, его рука прошла сквозь него, он тут же услышал шаги, но не потрудился ответить, когда его окликнули. Прошло ещё мгновение, как показался клубок дыма, и он больше не был один. Его рука кровоточила от нескольких порезов, нанесённых падающими осколками зеркала. Но он не пытался убрать руку от разбитого стекла, а продолжал смотреть прямо перед собой. Нежная рука опустилась ему на плечо.       — Ирука, что случилось? — АНБУ обратил внимание на ярко-красную кожу мужчины, она выглядела как сильный солнечный ожог, но было очевидно, как это произошло. Точно так же нетрудно было догадаться, что чуунин сделал со своей рукой. Но ему нужно было знать, почему. — Ирука.       Учитель покачал головой, вытаскивая руку из осколков зеркала, он не стал спорить, когда шиноби взял его руку в свои, чтобы посмотреть на повреждения, которые он сам себе нанёс. Он услышал вздох, прежде чем увидел, как тело прошло мимо него, чтобы отпереть дверь и позволить своим товарищам по команде войти. Всё это время Ирука просто стоял там. Нежные руки вывели его из ванной и провели в гостиную, всё ещё завёрнутого в полотенце. В обычной ситуации чуунин был бы смущён, но сейчас он чувствовал лишь оцепенение. Смутно слышались разговоры АНБУ, но сложно было разобрать, что они говорят, да те и не разговаривали непосредственно с ним, так что это было неважно. Его толкнули на кушетку, где АНБУ опустился перед ним на колени и начал приводить в порядок его конечность. К счастью, это была его здоровая рука, а не кисть со сломанными пальцами. Крошечные кусочки стекла были удалены из руки чуунина, пока АНБУ обрабатывал раны. Швы накладывать не пришлось, но нужно было перевязать.       Чуунин продолжал смотреть прямо перед собой в пустоту. Он ни разу не пожаловался на лечение или на то, что он был практически голым перед всеми. Наложение бинтов на повреждения не заняло много времени, после чего его отвели в спальню, где чуунину дали надеть свободные штаны. Он сделал всё, как было велено, совершенно на автопилоте. Как только мужчина оделся, его начали тянуть к двери, чтобы вернуть в гостиную, но тот поспешно отпрянул. Шиноби молча наблюдали, как Ирука забрался в свою кровать и отвернулся от них. Было очевидно, что ситуация накалялась.       Больше проблем не возникло, Ирука заснул вскоре после того, как забрался в кровать, и проспал до утра, к облегчению его надзирателей.