Truth

      Райдо уставился на свернувшегося калачиком учителя. Наступило время завтрака, но они не были уверены, стоит ли будить чуунина, вероятно, тому требовалось больше сна. В конце концов, он решил, что мужчина всегда может вернуться в постель после того, как поест. Ирука с тревогой открыл глаза от осторожного прикосновения к плечу.       — Время завтрака.       Ирука моргнул, но не пошевелился, отказываясь встать или ответить на это объявление. Вздохнув, Райдо уже собирался попросить чуунина выйти в другую комнату, чтобы они могли присмотреть за ним, когда Ирука снова зарылся головой в подушку.       — Давай, Ирука, тебе пора вставать.       — Уходи.       Ну, кажется, ситуация сдвинулась с места, по крайней мере, он снова заговорил.       — Ты знаешь, что я не могу уйти, особенно после прошлой ночи.       Ирука испустил глубокий вздох, ему следовало просто вызвать чёртову гадюку и заставить её укусить его пару дюжин раз, это хотя бы ввело бы его в кому на какое-то время. Не озвучивая свои мысли, он сполз с кровати, к одобрению Райдо. Не обращая внимания на АНБУ, он нехотя прошёл в главную комнату дома. Ни с кем не здороваясь, чуунин опустился на диван и обхватил руками подтянутые к обнажённой груди колени. Ируку, похоже, не беспокоило, что его тело выставлено напоказ, поэтому никто не стал это комментировать. Шиноби предложили ему позавтракать, но он проигнорировал предложение. Все наблюдали, как Ирука почесал забинтованной рукой шрам на лице и откинулся на спинку дивана. Тишина была слишком тяжела для АНБУ, у которых было чересчур много вопросов. Наконец Какаши задал первый из них:       — Ты знал, что мы войдём, так зачем это было делать?       Ирука пожал плечами, опустив взгляд на свою перевязанную руку, он вспомнил, как его сенсей сломал её в трёх местах. Он вернулся к реальности, когда услышал, что его окликнули.       Подняв глаза, он увидел обеспокоенную Куренай, которая смотрела на него сверху вниз. Он даже не попытался улыбнуться, а просто положил голову на колени.       — Мы должны сообщить об инциденте Хокаге.       Ирука никак не отреагировал на это, он просто продолжал смотреть в никуда. Генма и Райдо решили доложить Хокаге о событиях прошлой ночи. Их не было больше получаса, но за это время Ирука успел заснуть на диване.       — Что сказала Хокаге?       Генма посмотрел на спящую фигуру, прежде чем ответить:       — Она сказала, что это неудивительно, учитывая его прошлое и количество стресса, который он испытывает. Хокаге считает, что Ирука, скорее всего, попытается сделать что-то ещё раз до вынесения приговора, и это будет более радикальное и иррациональное покушение на свою жизнь. Мы должны внимательно следить за ним.       Остальные АНБУ кивнули, Цунаде не зря была лучшим ниндзя-медиком в мире, она понимала человеческое тело, как никто другой, и если она думала, что Ирука собирается причинить себе боль, то, скорее всего, так оно и будет. Заняв свои места в комнате, шиноби устроились поудобнее, чтобы провести остаток дня в тишине. Ирука не шевелился до тех пор, пока не наступило время ужина. Он попытался развязать бинты на руке, но резко отстранился, когда Какаши потянулся, дабы остановить его.       — Тебе нужно оставить руку в покое.       Ирука ничего не сказал, просто позволил своей голове снова лечь на колени, уставившись в стену напротив себя. Он в сотый раз перемещал еду по тарелке, не донося её до рта, остальные наблюдали за тем, как он, похоже, создавал мини-деревню из своей еды. Покончив со своим шедевром, он отставил тарелку в сторону. Асума собрал посуду и с помощью Генмы начал наводить порядок в доме. Это не заняло много времени, и, вернувшись в гостиную, они обнаружили, что ничего не изменилось. Какаши попытался прервать молчание, снова заговорив с Ирукой:       — Ещё ничего не определено… Мы не ведаем, каким будет твой приговор, только Хокаге знает, но преждевременное опускание рук сейчас тебе не поможет.       Ирука слегка нахмурился на столь «воодушевляющую» речь, но в остальном никак не отреагировал. Он знал, какой будет его судьба, и не боялся умереть, он больше боялся застрять в мире с разорванной на части жизнью. Склонив голову на колени, он пробормотал:       — Я устал ждать.       — Ещё два дня, Ирука, просто постарайся расслабиться.       Чуунин не ответил на попытки Куренай успокоить его. Вместо этого он решил дать им понять, что идёт спать. Генма последовал за ним, и Ирука не обращал на него внимания, усевшись на кровать, ставшей его пристанищем. Казалось, что он только и делал, что спал, но ему действительно нечем было заняться, и даже после такого количества времени, проведённого вне реального мира, он выглядел весьма дерьмово. Откинувшись на кровать, Ирука закрыл глаза и стал ждать.       Следующий день ничем не отличался от предыдущих. Им удалось уложить Ируку на диван, где он пролежал весь день, отказываясь от еды, а затем переместился в кровать, как только зашло солнце. Он не разговаривал с ними, предпочитая погружаться в свои мрачные мысли. Осознание, что судьба больше не зависит от него и время стремительно утекает сквозь пальцы, превращало его в человека, бездумно шатающегося в этой маленькой персональной тюрьме. Постоянный надзор его утомлял, за ним буквально ходили по пятам, следили даже в туалете, когда ему нужно было отлить. Перевернувшись на кровати, он взглянул на Какаши: тот сидел у стены и, казалось, спал, но Ирука знал, что он притворяется.       — Ты не можешь сделать так, чтобы моё сознание застыло или типа того, пока не придёт время?       — Я бы мог, но не буду.       Это был ответ, который он получил от «спящего» Копирующего ниндзя. Ирука ещё мгновение смотрел на него, а затем повернулся лицом к окну. Какаши открыл глаза и посмотрел на неподвижного Ируку. Он был в отчаянии, а отчаявшиеся люди совершают необдуманные поступки.       Настало утро последнего дня. Ирука вышел к дивану, не обращая внимания на своих надзирателей. Сегодня был тот самый день, он должен был что-то сделать, чтобы не встречаться с Хокаге, он не мог вынести, чтобы кто-то ещё смотрел на него с разочарованием. Он встречался с этим взглядом слишком часто в своей жизни. Итак, Ирука начал разрабатывать план.       АНБУ знали, что, скорее всего, пленный попытается что-то сделать сегодня, но ни у кого не было идей, что именно. Невозможно предугадать, о чём думал чуунин. Он хорошо скрывал свои эмоции. Только когда он резко встал и направился к двери, Асума окликнул его.       — Куда…       — Я хочу прогуляться.       Вздохнув, Асума позволил ему продолжить путь к двери. Быстро схватив свою маску, он последовал следом. Не успели они отойти далеко, как Ирука повернулся к шиноби лицом. Внимательно глядя на него, Асума спросил:       — Что случилось?       Ирука сначала ничего не ответил, но в конце концов нарушил молчание:       — Я больше не хочу этого делать.       Вздохнув, Асума хотел было попытаться убедить его держаться, что, возможно, его наказание не будет столь суровым, но не успел… Он не успел вовремя среагировать, как Ирука сбил его с ног, и почувствовал, как рука чуунина схватила что-то с его талии, прежде чем тот встал на неустойчивые ноги и побежал. Ругаясь под нос, Асума вскочил на ноги и начал преследовать беглеца. Потянувшись к своему боку, он снова выругался, когда почувствовал, что один из его клинков пропал. Он использовал свою татуировку, чтобы дать знать своим товарищам по команде, что что-то не так, и уже через секунду они бросились за ним в погоню.       — Что случилось?       — Он повалил меня и побежал, как чёртов олень, и у него один из моих клинков.       Им не потребовалось много времени, чтобы найти учителя, но они оказались в тупике. Никто не мог подойти к чуунину, что держал остро заточенный клинок у своего горла. Его глаза смотрели в небо. Какаши тут же открыл свой шаринган, ему нужна была лишь секунда зрительного контакта, и он смог бы положить конец этому беспорядку, но Ирука, похоже, был на шаг впереди него, потому что он просто констатировал:       — Я не собираюсь смотреть тебе в глаза, Какаши, и вы не сможете остановить меня, вы знаете, что я могу разрезать себя от уха до уха, прежде чем вы сделаете хотя бы пару шагов.       Чуунин был умён, он прижался спиной к дереву, чтобы никто из них не смог подкрасться к нему. Он всё продумал.       — Ирука, положил клинок.       — Нет.       — Ты не хочешь этого делать, Ирука.       Ирука не пытался скрыть, что плачет. Слёзы текли без его согласия, и он остался стоять перед этими сильными шиноби с ножом у горла, в то время как внутри него всё рвалось от отчаяния. АНБУ двигались вперёд, как их учили, осторожно делая каждый шаг. Шиноби замерли, увидев, как капля крови скатилась по горлу Ируки, а лезвие впилось в его нежную плоть.       — Ирука, не надо.       Они знали, что времени у них в обрез, было очевидно, что учитель ломается у них на глазах. Это было редкое явление, но ниндзя никогда не относились к подобному легкомысленно. Каждый проходит через что-то подобное в какой-то момент своей жизни, но каждый — по-разному, в зависимости от серьёзности последствий. Это был тяжёлый срыв, очень тяжёлый. Какаши сделал ещё один шаг вперёд, стараясь отвлечь разговором этого измученного человека.       — А как же Наруто?       Ирука всхлипнул, сначала он не мог заставить себя ответить, но потом с подавленным всхлипом сказал:       — Он будет великим шиноби.       Генма занял позицию справа, Райдо — на противоположной стороне, но никто не мог продвинуться вперёд без угрозы, что Ирука перережет себе горло. Кровь уже начала сочиться из пореза на шее. Не опасно для жизни, но начало чего-то большего: чтобы разрезать горло лезвием, не потребуется большого давления.       — Ирука, пожалуйста, выслушай нас.       Чуунин не успевал, он понимал это: ниндзя приближались к нему, и если он действительно хотел закончить начатое, то должен действовать быстро, или возможность будет потеряна. Прижавшись спиной к дереву, как испуганный зверь, он позволил лезвию ещё немного проникнуть в его плоть, усиливая щиплющие ощущения на шее, он уже чувствовал, как кровь стекает по груди. Глубоко вздохнув, Ирука прошептал «Простите», готовясь сделать последний шаг.       АНБУ смотрели, как чуунин всё сильнее давит лезвием на свою шею, приближаясь всё ближе, никто из них, казалось, не был в состоянии остановить подавленного мужчину. Они сократили расстояние и, возможно, могли бы телепортировать себя вовремя, но это был рискованный шаг. Ирука продолжал смотреть вверх, отказываясь устанавливать зрительный контакт хоть с кем-нибудь из них, зная, что они попытаются поймать его в гендзюцу. Какаши заметил, как дрогнула рука Ируки, когда тот поднёс клинок к шее, и это сказало ему всё, что он хотел знать.       Услышав его шёпот с извинениями, они бросились вперёд, чтобы попытаться остановить. Благодаря сплочённости навыков, сформировавшихся в результате кропотливой работы в команде, они смогли предотвратить попытку самоубийства, но им не удалось избежать большего пролития крови. Ирука оказался проворным, ему удалось поднести клинок плотнее к своей шее, и он уже начал давить сильнее, как вдруг его резко дёрнуло назад. Руки были обездвижены цепью, обмотавшей его вокруг дерева. Цепи Генмы и Райдо работали в тандеме, сковывая и не давая двигаться. Куренай схватила его за запястье, не давая ему резать глубже, а Асума вырвал клинок из его руки. Понимая, что потерпел неудачу, Ирука посмотрел на землю: пытаться больше не было смысла, у него не получится убежать, даже если он воспользуется всей своей чакрой. Ирука поднял голову, но тут его мягко погладили по плечу. Он встретился взглядом с разноцветными глазами Какаши и тут же потерял сознание. Простая команда шарингана заставила его уснуть.       АНБУ вздохнули с облегчением: всё было кончено. Им удалось остановить Ируку от самоубийства. Асума размотал цепь, сковывающую чуунина, и подхватил его тело, закинув на плечо, попутно убирая клинок в подсумок. Они вернулись в их временное жилище. Асума положил потерявшего сознание Ируку на кушетку и пошёл за аптечкой — нужно было промыть порезы. Остальные собрались вокруг кушетки, молча наблюдая за ним. Куренай взяла одеяло из соседнего шкафа и накрыла им чуунина. Посмотрев на Какаши, она спросила:       — Что ты сделал?       — Он спит… и будет спать какое-то время, я думаю.       Кивнув, она оглянулась на своего любовника, вернувшегося с аптечкой. Порезы были очищены и закрыты небольшой повязкой, позволявшей ранам дышать, без опасности заражения.       Так они просидели до самого утра, не отходя от Ируки ни на шаг, хотя он мирно спал благодаря шарингану Какаши. Лишь поздним вечером учитель начал просыпаться. Он беспокойно шевелился во сне минуту или две, прежде чем глаза цвета ореха открылись. Шиноби холодно смотрели на него, готовые снова погрузить его в сон, если он вздумает с ними бороться, но тот просто лежал. Горло болело, и Ирука с тоской отметил, что ему следовало быть умнее и отравить лезвие, прежде чем резать себя. Но теперь было уже слишком поздно, с горечью подумал он. Посмотрев на первое попавшееся лицо, он не увидел ничего, кроме озабоченности. И Ирука ненавидел этот взгляд, этот жалостливый взгляд. Ему не нужна была их жалость, он просто хотел умереть.       — Ирука, тебе что-нибудь нужно?       Чуунин уныло покачал головой, он чувствовал, что должен хотя бы попытаться ответить им после всего того, что им устроил. Закрыв глаза, Ирука попытался заставить себя снова заснуть, но ничего не вышло. С грустным вздохом, он медленно сел на диване, позволяя одеялу соскользнуть и собраться вокруг его талии. Ирука мгновение не шевелился, затем соскользнул с дивана и встал в центре кольца АНБУ. Он знал, что шиноби должны были сердиться на него за этот трюк, но не мог заставить себя извиниться, ведь он не жалел. Вместо этого мужчина подошёл к ближайшему окну и выглянул наружу. АНБУ не остановили его, но внимательно наблюдали. В таком положении его и оставили, пока солнце не начало садиться и очертания улиц не погрузились во тьму. Идя обратно к группе, Ирука не знал, что сказать и что сделать. Поэтому он просто пошёл по коридору в спальню, не обращая внимания на звук шагов позади себя. Он лёг на кровать и пару часов смотрел в потолок, прежде чем наконец заговорил с АНБУ, наблюдавшими за ним:       — Сколько ещё? — голос был хриплым, а рана на горле стягивалась при напряжении мышц.       — Мы пойдём утром.       Ирука со вздохом повернулся на бок и устроился как можно удобнее. Надзиратели, наконец, начали расслабляться: судя по всему, чуунин успокоился на ночь. Следующие часы они по очереди охраняли его от него же самого. Ирука проснулся только один раз за ночь, чтобы сходить в туалет, а затем вернулся и снова заснул, не проронив ни слова.       АНБУ были готовы к сопротивлению, никто не знал как подавленный мужчина будет себя вести сегодня утром. Убедившись, что всё снаряжение в порядке, а маски на месте, Генма легонько потряс учителя, чтобы тот проснулся. Ирука ничего не сказал, просто встал и последовал за ними. Они исчезли в облаке дыма и появились перед Хокаге в её кабинете. АНБУ рассредоточились по комнате, оставив Ируку стоять одного в центре. Воцарилась ужасная тишина, пока Хокаге наконец не нарушила её:       — Ирука, я вижу, ты снова пытался причинить себе боль.       Тот лишь пожал плечами, не удосужившись посмотреть в глаза грозной женщине. Отпив саке, она посмотрела на стоящую перед ней фигуру. Получив отчёт Ибики и внимательно изучив его, она размышляла о том, что будет лучше для деревни и для мужчины, стоявшим перед ней. В конце концов, выбор склонялся в сторону того, что было лучше для деревни, а не для мужчины.       — Я говорила с Ибики о твоём деле.       На лице чуунина не дрогнула ни одна мышца, казалось, он полностью ушёл в себя.       — Хочешь знать, что он предложил?       Ирука покачал головой, ему было абсолютно всё равно, что этот человек думает о нём.       — Хорошо, и тем не менее я пришла к решению, что ты представляешь угрозу не только для себя, но и для деревни в её нынешнем положении. Ты знаешь смертоносные техники, которым нет равных. Ты можешь стать неостановимой силой, если используешь всё то, чему тебя обучили. — Ирука повернулся, чтобы посмотреть в окно на красивый горизонт своего дома, он ждал окончательного вердикта. — Таким образом, я сделала вывод, что тебе нельзя доверить защиту Конохи. Твои недавние покушения на собственную жизнь говорят о том, что ты психически непригоден к службе. — Ирука кивнул в ответ на оценку Хокаге. Всё это было правдой. — Поэтому ты должен быть передан на попечение специалиста для прохождения реабилитационного лечения. Ты будешь находиться под его надзором не менее трёх месяцев, а затем тебе будет проведена повторная оценка, чтобы выяснить, достаточно ли ты психически стабилен, чтобы снова начать заботиться о себе. До этого момента у тебя будет законный опекун, который будет отвечать за твоё благополучие.       Ирука оцепенел, его лишали всего, что имело для него значение, его собирались опекать, как младенца, пока не решат, что он способен сам о себе позаботиться. Нахмурившись, Ирука продолжал смотреть на улицу, так и не высказав своего мнения по этому поводу. Хокаге, заметив, что тот нахмурился, спросила, в чём дело. Но не удивилась, когда он ничего не ответил.       — За тобой будут постоянно наблюдать, чтобы убедиться, что ты не представляешь угрозы ни для себя, ни для кого другого, — повторила она. — Теперь переходим к вопросу о том, что ты знаешь личности своих нынешних надзирателей АНБУ. Как ты знаешь, типичным решением этой проблемы является стирание памяти, но Ибики согласился со мной, что вмешательство в твой нестабильный разум приведёт к ещё большим неприятностям, поэтому тебе запрещено говорить о чём-либо, что ты слышал или видел, находясь под их опекой. Ты должен относиться к ним, как к обычным шиноби, когда столкнёшься с ними, и относиться к ним с максимальным уважением, когда они одеты в форму АНБУ, я ясно выразилась?       Ирука кивнул, он не собирался никому раскрывать секрет АНБУ. Да и некому было его рассказывать.       — Хорошо, есть ли у тебя какие-нибудь вопросы?       Ирука задумался на мгновение: у него была сотня вопросов, но он знал, ни один из них не будет тем, что Хокаге хочет услышать в данный момент, поскольку большинство из них касались того, почему она не может просто убить его. Поэтому вместо этого он отрицательно покачал головой. Для Хокаге не осталось незамеченным его поведение, она знала, что, скорее всего, Ирука сейчас находится в тёмном уголке своего подсознания и его невозможно оттуда вытащить. Вздохнув, она сделала ещё один глоток саке. Затем что-то чиркнула на листке бумаги и передала его Какаши.       — Хорошо, последний пункт, а потом можешь идти. Я долго думала, к кому тебя приставить, мне нужен был кто-то, кто мог бы присматривать за тобой, но при этом быть в состоянии защитить себя, если до этого дойдёт. Поэтому неудивительно, что я выбрала кое-кого рангом выше, чем ты. Я ожидаю, что ты будешь вести себя порядочно в его компании. Он будет еженедельно докладывать мне о твоём прогрессе, и от этого будет зависеть, когда ты сможешь получить больше свободы в деревне. Ты понял?       Ирука кивнул, не отрывая взгляда от солнца, которое пробивалось сквозь горы и скрывалось за белыми пушистыми облаками. Обычно Цунаде раздражало, если кто-то игнорирует её, но сегодня она сделала скидку на текущие обстоятельства. Она прочитала его досье, отчёты Ибики и провела собственную оценку человека, стоящего перед ней. Ирука давно нуждался в помощи. Жаль только, что он не попросил о ней сам, прежде чем пройти через всё это.       — Ты останешься с Какаши, пока будешь проходить реабилитацию. Он — главный, его слово — закон, я ясно выразилась?       Ирука наконец-то повернулся, чтобы посмотреть на неё, его глаза были тусклыми и не показывали той обычной искры, которую она привыкла видеть в этом человеке.       — Да, Хокаге-сама.       Ей было неприятно слышать, как он произносит её титул, словно какой-то робот, который выдаёт то, что, по его мнению, она хочет услышать. Махнув рукой, она жестом приказала им всем удалиться.       Они проследовали за АНБУ и покинули башню Хокаге. Бывшие надзиратели подошли к ним ближе и спросили, не нужно ли Какаши что-нибудь, чтобы помочь с переездом. Тот покачал головой и положил руку на плечо Ируки.       — У нас не будет никаких проблем. Всё пройдёт гладко, верно, сенсей?       Ирука кивнул, глядя на человека, который улыбался одним глазом, и опустил взгляд вниз. АНБУ кивнули и через пару секунд исчезли в клубах дыма, оставив Какаши с его новым подопечным.       — Пойдём, моя квартира всего в нескольких кварталах отсюда, мы сможем насладиться свежим воздухом.       Ирука следовал за ним, как потерявшийся щенок, не упуская из виду, всегда следуя по пятам. Какаши внимательно следил за чуунином, пока они приближались к его дому. Подъём по ступенькам на третий этаж, казалось, утомил всё ещё восстанавливающегося Ируку, и Какаши надеялся, что тот немного отдохнёт, пока он сам будет разбираться с делами по дому. Отперев дверь, он пригласил его войти. Первое, что заметил Ирука — это красиво оформленную квартиру, на стенах висели традиционные свитки, а несколько столов украшали фотографии в рамках. Ирука удивился, не увидев на стенах оружия, что было традиционно для дома шиноби, но потом решил, что Какаши, должно быть, спрятал его во избежание неприятных инцидентов.       — Чувствуй себя как дома.       Ирука медленно кивнул, осматривая квартиру, переходя от одного предмета к другому, чтобы понять, что именно делает жилище Какаши таким тёплым. Он не ожидал такого от обычно замкнутого человека, но его жилище было по-настоящему уютным. Он взял в руки фотографию, на которой был изображён Какаши в детстве под руководством Четвёртого Хокаге, и слабо улыбнулся. Очевидно, это было очень ценное воспоминание, и Ирука сомневался, что в деревне осталась ещё одна копия. Осторожно поставив фотографию на место, он собрался взять другую, как вдруг почувствовал, что за ним наблюдают. Слегка повернувшись, он увидел, что Какаши улыбается единственным видимым глазом.       — Сенсей любил фотографироваться.       Ирука слабо улыбнулся, ещё раз взглянув на фотографию. Он никогда не знал Четвёртого лично, но слышал, каким замечательным человеком он был. Потянувшись за другой фотографией, Ирука глубоко вздохнул… это была фотография Седьмой команды. Теперь она была разделена на три части. Ирука не мог не сожалеть о произошедшем, возможно, если бы он пытался усерднее, его сенсей, вероятно, не дезертировал бы. Почувствовав его настроение, Какаши заглянул через плечо чуунина, чтобы понять, на что тот смотрит. Увидев фотографию Седьмой команды, он решил, что Ирука думает о Наруто, который ушёл с Джирайей всего пару месяцев назад.       — Наруто должен вернуться в деревню через пару месяцев, как только немного поучится у Джирайи.       — А как же Сакура?       — Она думает, что хочет стать медиком, и Хокаге-сама рассматривает возможность взять её в ученицы.       Ирука издал негромкий смешок, оглянувшись через плечо, он не мог не заметить:       — Похоже, они все учатся у саннинов.       Какаши нахмурился, обычно он не говорил о Саске, так как это расстраивало других учеников, но было очевидно, что то же самое можно сказать и о самом Ируке. Решив сменить тему, он спросил:       — Ты голоден?       Чуунин пожал плечами, поставив рамку обратно на тумбу. Повернувшись лицом к джоунину/АНБУ, он нахмурился на мгновение, прежде чем спросить:       — Как мне тебя называть?       — М-м-м, моё имя будет оценено по достоинству, — отозвался тот, роясь в своём холодильнике. Ему повезло, что его многоквартирный дом находился рядом с башней Хокаге и не пострадал во время нападения.       — Это довольно легкомысленно, не находишь?       — Ма-а, мы все здесь друзья.       Покачав головой, Ирука направился к раздвижной двери, ведущей на небольшой балкон. Он знал, что в этом здании живут и другие члены команды АНБУ Какаши, так как он часто доставлял документы для Хокаге… Раньше доставлял, имеется в виду, что, как известно, Какаши покинул ряды АНБУ. Ранее Ирука упоминал, что не знал о его возвращении в их ряды. Вздохнув, Ирука прислонился к стеклу и стал смотреть на улицу.       Какаши нашёл остатки еды, оставшиеся с прошлого раза, когда он был дома, и быстро разогрел их для себя, он не собирался заставлять чуунина есть, ну, во всяком случае пока. Подойдя к кухне, он увидел, что Ирука смотрит в окно. Ему было любопытно, о чём тот думает, но не стал его спрашивать. Вместо этого Какаши воспользовался возможностью поесть, пока чуунин отвернулся. Поместив контейнер из-под еды в мусорное ведро, он вернулся в гостиную и заметил, что Ирука сидит на диване и смотрит в потолок. Похоже, потолки ему очень нравились.       — И что теперь? — пробормотал чуунин. Какаши пожал плечами и сел в кресло напротив, достал из жилета свой любимый роман и начал читать. Он не обратил никакого внимания на взгляд, который был послан в его сторону, вместо этого он перевернул страницу потрёпанной книжки. Услышав вздох чуунина, он поднял на него взгляд. Как только Ирука заметил, что ему удалось привлечь внимание к своей персоне, он заговорил:       — Я думаю, что у тебя есть дела поважнее, чем нянчиться со мной. Разве они не могут воспользоваться твоей помощью, чтобы разгрести завалы или что-то в этом роде?       — Хм-м, это моя не совсем сильная сторона.       Фыркнув, Ирука посмотрел на сидящего перед ним джоунина.       — Ты всё ещё можешь помочь.       — Боюсь, что нет, у меня уже есть задание.       — Я?       — Ага.       Какаши поднял глаза от своей книги и улыбнулся ему. Ирука продолжал хмуриться.       — Это не очень большая миссия.       Тот просто пожал плечами, прежде чем лениво прокомментировать:       — Ты заставил Асуму попотеть… как тебе удалось забрать у него клинок?       — Засекречено, — Ирука жеманно улыбнулся Какаши, заставив того поднять бровь. Теперь он был заинтригован.