Truth

      — Ну и храни свои секреты, я, в конце концов, разберусь.       Ирука захихикал, расстроив Копирующего ниндзя. Решив поддержать разговор, Ирука не мог не полюбопытствовать:       — Я знал, что ты был в АНБУ, когда был моложе… что заставило тебя вернуться?       Какаши на мгновение задумался, прежде чем ответить:       — Меня попросили о помощи. Как только я поговорил с остальными и узнал, что им поступило аналогичное предложение, мне показалось, что это правильно. Кроме того, моя команда перешла к другим сенсеям, похоже, я им больше не нужен, пора было двигаться дальше.       — Ты всегда был членом команды дознавателей?       Какаши покачал головой, прежде чем объяснить:       — Нет, но после нападения они попросили меня о сотрудничестве. В молодости я занимался в основном убийствами.       — Должно быть, это было тяжело.       Какаши пожал плечами, он обычно не говорил о своём прошлом, особенно о своих днях в АНБУ или о времени, проведённом с Четвёртым.       — Не сложнее, чем другим, я думаю.       — Думаю, нет, — чуунин замолчал и снова посмотрел на балконную дверь, прежде чем спросить: — Так какие правила?       — Правила? — заинтригованно переспросил Какаши.       — Да, что мне можно делать, а что нельзя. Правила.       А, так вот что имел в виду учитель. Какаши задумался на мгновение, прежде чем честно сказать:       — Ну, конечно, ты обязан выполнить приказ Хокаге и пойти на терапию, тебе необходимо оставаться со мной, пока они не пересмотрят твоё дело, кроме этого, я просто прошу тебя не совершать глупостей. В остальном ты можешь делать всё, что захочешь.       Ирука оглянулся на джоунина, он был слегка озадачен.       — Значит, я могу ходить в другие места?       — Например, куда?       Ненадолго замолчав, Ирука задумался о том, где бы ему хотелось побывать. По правде говоря, ему действительно некуда было идти, у него, конечно, была своя квартира, но поскольку она была наполовину разрушена, возвращаться было некуда. Тем не менее, в деревне были места, которые он любил посещать, может быть, он мог бы пойти туда?       — Мы можем пойти к мемориальному камню?       Джоунин кивнул головой, встал и направился к двери, оглянувшись через плечо, он спросил:       — Ты ведь имеешь в виду сейчас, не так ли?       Ирука улыбнулся и пожал плечами, затем встал и направился к двери, где Хатаке уже надевал свои сандалии. Покончив с обуванием, он последовал за джоунином, спускаясь по лестнице вниз и проходя по разным тропинкам, обходя обломки зданий или результаты дзюцу, которые были применены во время сражений. Из-за разрушений внутри деревни им пришлось пройти более длинный путь, чем нужно, но они добрались до камня за весьма короткое время. Преклонив колени перед камнем, Ирука произнёс тихую молитву, а открыв глаза, заметил, что Какаши, похоже, делает то же самое. Не желая мешать ему, он остался стоять на коленях поблизости. Прошло ещё несколько минут, прежде чем он услышал движение сбоку. Подняв голову, он посмотрел на Какаши и встал. Джоунин выглядел задумчивым, глядя на камень перед ними.       Какаши повернулся лицом к своему подопечному после того, как молча поздоровался с сенсеем и товарищами по команде, как он всегда делал при посещении камня. Обычно он говорил вслух, но ему было неудобно делать это, когда за ним наблюдал чуунин.       — Нэ, чем ты хочешь заняться теперь?       Ирука оглянулся на мемориальный камень, а затем на гору, где находились все предыдущие Хокаге.       — Когда я начну терапию?       — Завтра.       — Что, по мнению Хокаге, это даст?       Посмотрев на человека, стоящего рядом с ним, Какаши ответил:       — Она просто пытается помочь тебе.       — Разве это не должно быть моим решением, когда или если я хочу этого?       — Ма-а, жизнь шиноби отличается, если бы ты был гражданским, то это одно, но…       — Но я высококвалифицированный смертоносный шиноби с суицидальными наклонностями.       — Да, но ты также много значишь для этой деревни, тебя будет не хватать.       Ирука покачал головой, он не мог поверить, что его хватятся, возможно, дети будут скучать по нему какое-то время, но они быстро пойдут дальше и забудут его. У него не было настоящих товарищей. Конечно, все шиноби должны были заботиться друг о друге, но он не был близок ни с кем, кроме Наруто. Оплакивать его будет некому, и он не верил, что белобрысый генин не сможет адаптироваться без него.       Не подозревая о мрачных мыслях чуунина, Какаши попытался заставить его заговорить с ним.       — Разве тебе не к чему стремиться, разве у тебя нет чего-то, чего ты должен достичь в своей жизни?       Ирука мгновение смотрел на него и наконец признался:       — Было, давным-давно.       — А как насчёт сейчас, прямо сейчас?       — Нет, ничего не приходит на ум.       Какаши нахмурился, глядя на чуунина. Он был уверен, что тот чего-то хочет, и ему нужно было только выяснить, чего именно, а после использовать это в своих интересах в попытке исцелить учителя.       — А ты?       Какаши был немного удивлён тем, что Ирука задал ему тот же вопрос, но посчитал это честным обменом.       — Раньше я хотел стать лучшим шиноби в деревне, я был холоден и расчётлив… Возможно, поэтому Третий определил меня к Минато. Он знал, что мне нужно понять, что такое товарищи по команде. — Чуунин продолжал с наслаждением слушать Какаши, он не привык, чтобы тот так много говорил, и решил, что может наслаждаться его обществом, пока есть возможность. — Ты знаешь, когда Третий заставил меня взять Седьмую команду, я был полон решимости завалить их, я видел в них всего лишь надоедливых детей, не стоящих моего времени… Я доверял своим товарищам АНБУ, что вполне понятно, но быть поставленным во главе каких-то сопляков? Это было не в моём стиле. Я не думал, что стану заботиться о них так, как сейчас. Теперь, когда они начали свой собственный путь, я могу только помогать им, если они позволят мне. Я очень надеюсь, что Наруто прав и что мы вовремя вернём Саске от Орочимару. Теперь это не в моей власти, так что я могу только делать свою работу и защищать жителей Конохи. Полагаю, я хочу, чтобы Наруто стал Хокаге, Сакура превзошла Цунаде-сама в мастерстве и Саске вернулся в деревню, где ему самое место. Вот почему я продолжаю бороться.       Сказать, что Ирука был удивлён, было бы преуменьшением, он никогда раньше не слышал, чтобы Какаши говорил так страстно. Было очевидно, что он действительно заботится о детях и своих товарищах. Он не ожидал, что с ним поделятся таким большим количеством информации. Ему нужно было знать причину.       — Почему ты мне всё это рассказал?       — Ты спросил.       — Тебе не нужно было отвечать.       — Верно, но мы собираемся проводить много времени вместе, и я подумал, что ты заслуживаешь знать немного обо мне, ну и это справедливо после того, как тебе пришлось так много рассказать нам о себе.       А, так это потому, что джоунину было жаль его. Он хотел разозлиться на Какаши за то, что тот жалел его. Действительно хотел, но не мог не симпатизировать этому человеку, он подвёл своего сенсея, своих товарищей и членов команды. Вздохнув, Ирука оглянулся на гору.       — Я готов отправиться обратно.       Краем глаза он увидел, как Какаши кивнул ему, и повернулся, чтобы уйти от мемориального камня. Пока они шли по разрушенным улицам Конохи, Ирука не мог не думать о том, как изменилась деревня за эти годы. Они понесли большую потерю, когда Третий был убит — но обрели сильного лидера в лице Цунаде. Вернувшись в настоящее, он с удивлением уставился на Изумо и Котетсу, идущих к ним. Ирука замер, его опекун, казалось, заметил внезапную остановку подопечного и повернулся, чтобы посмотреть на него. Проследив за его взглядом, Какаши приметил двух чуунинов, которые раньше работали в отделе миссий вместе с Ирукой. Какаши не был уверен, нравились ли чуунину эти люди или у него с ними связаны плохие воспоминания. Когда два чуунина заметили их, они улыбнулись.       — Йо Ирука, где ты был?       Ирука изобразил на лице улыбку, он знал, что ему не положено сообщать о своём нахождении под пытками Ибики и под наблюдением команды джоунинов, оказавшимися АНБУ.       — Я болел.       Два чуунина переглянулись, прежде чем задать вопрос:       — Две недели?       Прежде чем учитель успел ответить, Какаши прервал его:       — Он помогает мне кое с чем для Хокаге.       Чуунины скептически посмотрели на джоунина.       — Для Хокаге?       Ирука кивнул, соглашаясь с джоунином. Котетсу и Изумо, казалось, приняли их ответы спокойно. Ирука не мог сказать, поверили ли они ему, но Изумо прервал его размышления:       — Хорошо, значит, увидимся вечером на твоей смене?       Вот дерьмо. Он уже собирался неловко соврать что-нибудь глупое, как Какаши опередил его:       — Извините, он будет работать над кое-чем вместе со мной в течение следующих нескольких месяцев.       — Месяцев?       Почесав затылок, Какаши улыбнулся двум чуунинам, которые глупо смотрели на них.       — Да, Какаши прав, у нас специальное задание для Хокаге. Я уверен, что они найдут кого-нибудь на моё место.       Следующим заговорил Котетсу.       — Хорошо… Ты всё ещё будешь дежурить в школе?       Ирука сдержал болезненную гримасу, которая хотела появиться на его лице.       — Боюсь, что нет, пока не выполню это задание.       Оба чуунина посмотрели друг на друга, они знали, как сильно Ирука любит детей. Это действительно было единственным, о чём они могли поговорить, когда работали в отделе миссий.       — Так что у тебя за задание? Что-нибудь крутое? — взволнованно спросил Изумо, на что Котетсу закатил глаза. Ирука улыбнулся энергичному чуунину.       — Извини, засекречено.       Чуунин выглядел разочарованным, но кивнул. На работе они нашли достаточно чёрных свитков, которые должны были отправиться прямо к Хокаге. Котетсу подтолкнул своего напарника локтем и пробормотал, что они опоздают. Помахав рукой Ируке и Какаши, они попрощались и быстро перепрыгнули с крыши на крышу, чтобы вернуться к своему последнему заданию. Ирука со вздохом посмотрел на Какаши: тот наблюдал за ним.       — Это было неловко.       — Они тебе не нравятся?       — Нет, дело не в этом… Я работаю с ними много лет, я просто… я их не знаю.       Какаши кивнул головой, он был на многих миссиях, где напарником был не тот, кого ты знал, но кому должен был доверить свою жизнь. Он последовал за Ирукой, когда тот снова пошёл по улице. Они быстро вернулись к квартирке Какаши, тот отпер дверь и пригласил чуунина войти.       Сняв свои сандалии, Ирука вышел в коридор и постоял там минуту, не совсем понимая, что ему теперь делать. Он услышал, как Какаши подошёл к нему сзади и, оглянувшись через плечо, стал ждать. Закрыв дверь и заперев замок, джоунин разулся и глянул вверх: Ирука стоял в коридоре. Покачав головой, Какаши подошёл к нему, слегка подтолкнув его дальше. Ирука последовал его примеру, и они пошли по коридору мимо гостиной и кухни. Под мягкие толчки они остановились у двери слева. Чуунин оглянулся через плечо на Какаши, тот улыбнулся и кивнул. Открыв дверь, учитель задохнулся. Помещение было потрясающим. Очевидно, это был кабинет, у стены стоял большой письменный стол, а на стене висели свитки. У остальных стен стояли книжные шкафы, заполненные различными книгами — от ниндзюцу до тайдзюцу. Ирука застыл с открытым ртом: кроме кабинета Хокаге и домов кланов, он не думал, что у кого-то есть столько книг. Ещё более удивительным был тот факт, что не все они были порнографическими. Оглянувшись, Ирука спросил:       — Что это?       Какаши пожал плечами, прежде чем заявить:       — Я не люблю скучать.       Кивнув, Ирука прошёл в центр комнаты и осмотрел всё вокруг.       — Я подумал, что тебе будет скучно, а зная, что ты преподаёшь и всё такое, я решил, что тебе будет интересно почитать что-нибудь новое.       Ирука уныло кивнул, не потрудившись поправить Какаши — он преподавал. Вместо этого он достал книгу и пролистал её, всё ещё не веря, что ему дали доступ ко всему этому. Повернувшись к ниндзя позади него, стоящего у стены, он спросил:       — Ты уверен?       Какаши кивнул, он не возражал против того, чтобы чуунин пользовался его личной библиотекой, и решил, что это, по крайней мере, займёт его, когда он не будет на терапии. У него не было иллюзий, что их путь будет лёгким. Он наблюдал, как Ирука просматривает различные ряды книг: тот бережно относился к каждой книге, которую брал с полки, ставя её на нужное место.       — Почему бы тебе не выбрать что-нибудь почитать, пока я приготовлю нам что-нибудь поесть?       Ирука кивнул и быстро нашёл книгу, в которой ему хотелось бы затеряться. Взяв её в руки, он последовал за Какаши по коридору и вернулся в гостиную/кухню. Устроившись поудобнее в одном из двух кресел в комнате, он подогнул под себя ноги и открыл первую страницу. Видя, что его подопечный нашёл для себя занятие, Какаши начал рыться в шкафах, чтобы найти что-нибудь для приготовления пищи. Только через пару минут он почувствовал вспышку чакры чуунина. Вбежав обратно в комнату, он остановился и увидел, что Ирука пытается сбалансировать свою чакру в одной руке, а другой — продолжает читать инструкции. Ирука поднял голову, на его лице появилась слабая улыбка, заметив беспокойство на лице опекуна, он пожал плечами и произнёс:       — Интересная книга… я хотел посмотреть, сработает ли.       Покачав головой, Какаши повернулся, чтобы вернуться на кухню, но остановился, чтобы предупредить:       — Просто будь осторожен, — он смутно услышал, как Ирука перевернул страницу книги, издав при этом нечленораздельный звук.       Какаши по-быстрому приготовил еды для двоих и отнёс её в гостиную, где обнаружил, что Ирука хмуро смотрит на свою руку, в которой между большим и указательным пальцами зажат маленький шарик чакры.       — Проблемы? — уточнил он, поставив тарелки на место и подождав, пока тот соберётся с мыслями.       Ирука покачал головой, затем втянул чакру и закрыл книгу. В другой раз он попробует ещё раз.       — Так ты скопировал все дзюцу из этих книг? — спросил он, уставившись на Какаши.       Тот рассмеялся, покачав головой и передал Ируке его тарелку, сев на противоположное кресло.       — Нет, я знаю довольно много из них, но было бы слишком трудоёмко пытаться выучить их все. — Ирука, казалось, погрузился в свои мысли, пытаясь понять, почему техника сработала не так, как описано в книге. — Так что ты пытался сделать? — спросил он, осмелившись съесть немного, пока чуунин был отвлечён.       Ирука зачерпнул ложку и засунул её в рот, тщательно пережёвывая, прежде чем ответить:       — Хм-м, там сказано, что нужно сфокусировать чакру в маленькую сферу и будет ощущаться небольшое покалывание, как при выполнении дзюцу исцеления, но я ничего не почувствовал, наверное, я сделал что-то не так.       — Да, но что должно было произойти, в случае правильного выполнения? — уточнил Какаши, кивнув головой на замечание Ируки.       — Предполагается, что сфера способна заставить чакру сфокусироваться на определённой точке тела, позволяя чакра-путям сосредоточиться на исцелении этой конкретной области, — прожевав, ответил тот.       Какаши не был уверен, поверил ли он ему, но всё равно улыбнулся: он ещё раз проверит книгу, когда чуунин ляжет спать. Он не хотел, чтобы тот научился чему-то опасному, и использовал это против себя… Конечно, он уже знал техники для этого, но не стоит пополнять его репертуар.       — Это вкусно… кто научил тебя готовить?       — Четвёртый, — с гордостью заявил Какаши, искренне щуря глаз в улыбке.       — Он умел готовить? — шокировано отозвался Ирука, распахнув глаза от этой информации.       — Да, он был полон решимости убедиться, что мы все питаемся правильно… Хотя с Обито ничего так и не вышло, он был заядлым сладкоежкой. Сенсей постоянно воровал у него конфеты, — смеясь, ответил Какаши. Он не мог говорить о своих старых товарищей по команде без улыбки. У него было несколько хороших воспоминаний, которыми он дорожил, и это помогало забыть о кошмарах. Посмотрев на чуунина, он спросил: — Ты умеешь готовить?       Ирука кивнул, прикидывая, кто же его научил. Улыбаясь, он сказал:       — Моя мать научила меня кое-чему, но после смерти родителей в основном Третий следил за тем, чтобы я мог о себе позаботиться. Он не учил меня лично… Старик не умел готовить сам, что иронично с его стороны, но он попросил одного из своих ассистентов помочь мне.       Какаши рассмеялся, похоже, что Третий действительно заботился об Ируке, это была такая трагедия, что он умер. Сейчас Ирука как никогда нуждался в его совете.       Позволив чуунину закончить трапезу в относительном спокойствии, Какаши ждал, когда тот вернётся к своей книге, но вместо этого Ирука встал и потянулся к тарелке джоунина. Серебристая бровь взметнулась вверх, на что Ирука зашипел:       — Я могу хотя бы помыть посуду?       Поняв, что имел в виду чуунин, Какаши неохотно отдал свою тарелку, что, похоже, обрадовало мужчину, и он кивнул Какаши, после чего отправился на кухню, чтобы навести порядок. Какаши разрешил ему немного поработать по дому, он всегда ненавидел мыть посуду, поэтому, если учитель хотел поработать добровольно, он не собирался отказываться.       Достав свой любимый роман, он принялся читать, перелистывая страницы и попутно слушая, как Ирука что-то напевает и возится на кухне. Это было удивительно приятно. У него не так уж часто бывали гости, поскольку он предпочитал ходить в гости к друзьям, а квартира была его убежищем, и он никогда не хотел делить её ни с кем. Но пока что чуунин не сделал ничего такого, что заставило бы его пожалеть о своём согласии присматривать за ним. Услышав, как выключается вода, Какаши ждал, что чуунин выйдет обратно, но когда тот не появился, он нахмурился. Наклонив голову назад, он позвал:       — Ирука?       Что там делает этот человек? И тут он вспомнил — нож! Он использовал нож для приготовления свинины. Вскочив с кресла, Какаши побежал на кухню, готовый если не к ужасной сцене, то к битве. Ворвавшись в комнату, он обнаружил Ируку, держащего нож, но тот ничего не делал, просто смотрел на него, вытирая полотенцем.       — Ирука, можно мне взять нож?       Тот, казалось, не заметил его присутствия, и Какаши осторожно протянул руку, чтобы взять нож. Не встретив сопротивления, он забрал злосчастную вещь из чужих рук и бросил её на стойку. По глазам Ируки было видно, что тот о чём-то напряжённо думает, и если Какаши правильно угадал, то явно о чём-то нехорошем.       — Ирука, ты меня слышишь?       Ирука уже почти закончил с делами на кухне — Какаши, очевидно, был очень неуклюжим поваром — и принялся мыть всю посуду. Отложив последнюю миску в сторону, он потянулся за следующим предметом и понял, что держит в руках кухонный нож. Сначала он даже не обращал внимания, что именно он моет, просто действовал на автопилоте, но, вытащив нож из тёплой воды и начав протирать его полотенцем, Ирука задумался. Он мог сделать с этим ножом всё что угодно, и Какаши даже не догадается, пока, скорее всего, не станет слишком поздно. Ирука тяжело сглотнул, глядя на острый предмет, ведь именно этого он хотел, не так ли? Он ненавидел это наказание, быть без своих учеников и обязанностей шиноби, быть опекаемым, как ребёнок, и чтобы с ним нянчились, как с каким-то младенцем. Нахмурившись, Ирука продолжил сушить нож, он вспомнил, как впервые попробовал использовать похожий.       Тогда он был сам по себе всего пару месяцев после нападения девятихвостого и пытался нарезать мясо для миски рамена, когда нож соскользнул и порезал ему руку. Он помнил резкий звук, с которым лезвие врезалось в его плоть, тёплое ощущение, когда кровь вытекала из открытой раны. Это был первый раз, когда он рассматривал свою собственную кровь и находил её восхитительной. Две недели спустя его товарищ по команде погиб, выполняя вместе с ним задание, и в ту ночь он впервые попытался ранить себя. Никто не заметил порезов, просто посчитав, что его ранили на том же задании. С этого момента он понял, что может скрывать свою развивающуюся потребность в самонаказании, пока это совпадает с миссиями. Прошли годы, прежде чем даже Третий начал замечать и что-то подозревать.       Почувствовав внезапную пустоту в руках, он опустил взгляд и обнаружил, что ножа, который он вытирал, нет. Оглядевшись вокруг, чуунин осознал, что больше не один: Какаши стоял в нескольких дюймах от него. Ирука вскрикнул от неожиданности и отступил к столу, ему было необходимо хоть какое-то пространство между ними.       — Ты снова со мной?       Ирука кивнул, держась рукой за грудь, пытаясь замедлить быстро бьющееся сердце. Какаши улыбнулся, он был рад, что ему не пришлось звать на помощь, чтобы вернуть Ируку в сознание. Тот с минуту оглядывался по сторонам, прежде чем увидел нож позади Какаши. Джоунин проследил за его взглядом и переместил своё тело так, чтобы Ирука не мог видеть нож.       — Я не должен был это упускать, прости.       Ирука пожал плечами и повернулся, чтобы взять миску и вытереть её, дабы занять свои руки и скрыть свою нервозность.       — Я ничего не сделал, — пробормотал он, отставляя чистую тарелку.       — И ты не осознавал, что происходит вокруг тебя.       Ирука повернулся и посмотрел на Какаши: на лице того появилось нечитаемое выражение, которое в конце концов перешло в раздражение.       — Разве мне нельзя витать в мыслях?       — Я этого не говорил.       — Тогда что же такого плохого я сделал?       Вздохнув, Какаши начал убирать вещи, следя за тем, чтобы Ирука не достал нож, который он положил обратно в деревянный блок на стойке. Он должен был убрать его, как и все остальные острые предметы, которые спрятал, пока не сможет доверять чуунину.       — Ты должен понять моё положение, Ирука. Хокаге ожидает, что я позабочусь о тебе, я не могу позволить тебе пытаться причинить себе вред, хорошо? — отложив последнюю миску, он повернулся лицом к учителю.       Ирука всё ещё хмурился, но не собирался отвечать. Вместо этого он прошёл мимо джоунина и вернулся в гостиную. Какаши, глубоко вздохнув, последовал за ним, а чуунин снова устроился в кресле с книгой на коленях. Снова заняв своё место, он расслабился в напряжённой тишине. Через час Ирука закрыл книгу и положил её на журнальный столик. Какаши терпеливо ждал, глядя в ореховые глаза, изучающие его. Ждать пришлось недолго.       — Думаю, сейчас я бы хотел лечь спать. — Утвердительно покачав головой, Какаши встал и уже собирался показать Ируке, где его комната, когда рассерженный мужчина рявкнул: — Ты же не собираешься снова следить за мной, пока я сплю? — Технически он, вероятно, должен спать в одной комнате с чуунином, чтобы присматривать за ним, но он не хотел докучать слишком пристальным вниманием. — Какаши?       Спохватившись, что слишком долго молчит, он сказал:       — Зависит от обстоятельств. Предлагаю сделку — я не буду следить за тобой, пока ты спишь, если ты пообещаешь мне, что не будешь ничего пытаться сделать, когда будешь в своей комнате, считай это способом заслужить моё доверие.       Ирука хмуро посмотрел на него, фыркнув на это заявление.       — Как именно я могу навредить себе? Не знаю, заметил ли ты, но, похоже, единственная опасная вещь для меня во всей этой квартире — это риск порезаться бумагой.       Какаши принял во внимание оценку своего жилища, но повторил с нажимом:       — Обещай.       — Хорошо, хорошо, я обещаю ничего не пытаться, — со вздохом согласился Ирука.       Улыбнувшись ему, Какаши жестом приказал Ируке идти за ним. Тот поплёлся следом с поникшей головой. Оказалось, что через коридор друг от друга находились две спальни.       — Это моя комната, а эта — твоя, — указал джоунин на ту, что справа.       Ирука покачал головой, собираясь войти в комнату, но Какаши схватил его за руку.       — Помни, ты обещал. У меня очень хороший слух, так что не пытайся улизнуть, как делал Наруто, находясь в больнице.       Ирука издал фыркающий звук и стряхнул с себя чужую руку. Он уже собирался хлопнуть дверью перед лицом самодовольного джоунина, но решил сделать ещё одно замечание:       — Я — не генин, пытающийся выбраться из больницы, я — полностью обученный шиноби, пытающийся умереть, — с этими словами он захлопнул дверь перед лицом Какаши.