we've all killed someone

Выступление. На сцену вышел артист с распущенными белыми волосами с черными концами, падающими на его плечи, на его голове была белая шляпа с вороньими перьями, а лицо скрывала черная маскарадная маска. На нем была белая рубашка с черными подтяжками и галстуком, его собственный плащ на плечах и свободные темные брюки. На руках красовались перчатки без пальцев. -Итак, дамы и господа! - ряды затихли, лишь порой перешептываясь насчет нового вида их любимого шута, - Сегодня вы увидите не только убийство, но и нечто иное.. Толпа зашумела, на что Гоголь усмехнулся, и на арену вывалился худощавый парень с зашитым ртом и белокурый тут же появился позади него, лезвием нанося ему раны на руки. Чуть отойдя, он кинул мимо него один из скальпелей, лежащих на столике, стоящем рядом, слегка задевая его кожу. Парень начал бросать в него ножи, оставляя эти мелкие царапины, но оставил один при себе. Тот проделал так пару раз, перемещаясь при помощи способности, и в это время Сигма толкнул операционный стол на колесиках, заставляя жертву упасть на него. Нависнув над ним, Николай достал из-за пазухи нож, тут же начиная разрезать чужую кожу от груди до низа живота. Он растянулся в садистском оскале, видя дергающееся, но не издающее ни звука тело, и, сунув руку в плащ, достал небольшую вазу, поставив ее рядом со столом. Резким движением светловолосый вынул из него все еще стучащее сердце и, преподнеся его над вазой, сжал орган, заставляя алую кровь стекать в нее. Шут вытащил тот самый букет черно-белых роз и поставил их в кувшин, заставляя белые цветы тут же окраситься в красный. Он взял их, повернувшись в сторону одной из лестниц между рядов, и оттуда послышались неторопливые шаги. Свет прожекторов направился вместе со взглядами зрителей на источник этого звука - человека в точно такой же маске, но белой. На нем было длинное темное пальто, белоснежная рубашка с тонкими черными полосками и широкие брюки, а на бледном лице сияла улыбка. Подойдя к Гоголю, последний вручил ему розы, и незнакомец обхватил его лицо тонкими пальцами правой руки, целуя чужие губы. Публика затрепетала, засуетилась, фотографируя происходящее, а возлюбленные лишь ухмылялись сквозь поцелуй. Резко достав заряженный револьвер, белокурый двумя выстрелами лишил лежащего парня глаз, вскоре отстранившись и тут же исчезнув вместе со своей небольшой зрительской тайной. -Олег, - обратился к крепкому мужчине с щетиной на лице и рыжими вьющимися волосами Сигма, - напомни-ка, а за что ты мне платишь? -Ты ассистент нашего шута, к чему вопрос? - директор перевел вопросительный взгляд на сотрудника. -Тогда какого черта мы каждый раз смотрим за его выступлениями? - спросил парень, смотря на Николая, говорившего что-то Федору, - Теперь еще одного себе прикарманить решил? Олег лишь усмехнулся, смотря на улыбающихся парней. Достоевский гордо поднял нос с довольной улыбкой на лице, сложив руки у груди, а цирковой артист рядом с ним хихикал, внимательно слушая его. –Видишь, какой я у тебя актер! – театрально хвастался возлюбленному брюнет, – Теперь мы такую шумиху наведем! -Молодец ты, Федька! – похвалил того рыжеволосый с улыбкой на лице, положив ему руку на плечо, – Даже не дрогнул, когда Коля выстрелил. Неплохо для легенды нашего городка. Услышав про выстрел, Федор перевел взгляд на оружейную сумку на поясе светловолосого, что он и заметил. –У тебя так глаза сверкают. Тебе так понравился револьвер? – взяв того за подбородок, спросил шут с ухмылкой, вглядываясь в его лицо. –Пойдем-ка мы, Сигма.. – сказал Олег, уводя сотрудника с собой, дабы парни остались вдвоем. Парень отвел взгляд, прокашлявшись. Николай усмехнулся и, чмокнув его в губы, демонстративно покрутил оружием в руке, передав его брюнету. –Бери, бери, душа моя. – он потрепал темные волосы. Черные глаза заблестели. Федор радовался с особым детским изумлением, медленно растягиваясь в широкой улыбке, на что Гоголь откровенно пялился с явным восхищением, сам того не замечая. Ему нравилось наблюдать за восхищением его возлюбленного. Он бы хотел увидеть это особенное изумление еще не раз и он бы отдал все ради этого. Бес сам не понимал почему, но он был в этом уверен. Черноглазый аккуратно положил руки на его плечи и поцеловал блондина, продолжая улыбаться. *** –Вроде и временем управляешь, а так тянешь.. – мягкий голос шатена пронесся по огромному помещению. Был слышен каждый звук, в том числе и вина, скользящему по бокалу в руке Нулевого. Гоголь прищурился, смотря на него. –Осаму-кун, ты дал мне пять лет и возможность возвращать Федора к жизни по истечению каждой из них до того, как он должен умереть окончательно. У меня и него еще есть время. –Не думаешь, что ты тратишь его просто так? – Накахара грозно глянул на него, но вскоре смягчил свой взгляд, – Коль, за это время мы могли найти другого Третьего.. Николай сглотнул, отведя взгляд, как вдруг Дадзай вступился за него: –Ну-ну, Чуя! – перебил его парень, – Сами виноваты, что дали Второму столько времени. Мы можем лишь ждать. –Ты слишком легкомысленнен, ‘саму. – фыркнул Чуя, попивая алый напиток. –Сам упрекаешь и в то же время защищаешь? – усмехнулся бес, – Так же противоречишь себе, Осаму-кун? –Конечно. - улыбнулся тот. –Коля, а ну не подыгрывай ему! Он наверняка делает это, лишь бы меня побесить!! – прорычал парень с карими глазами. Осаму и Николай посмеялись, но первый продолжил, говоря с оставшейся усмешкой в голосе. –И все же в какой-то мере Чуя прав. Тебе не стоит тратить время зря. Здесь, да еще и благодаря тебе, все пролетит незаметно. –Ты знаешь, что я ценю свободу и на меня нельзя вешать всякие цепи и рамки. –Я помню. Ладно, можешь идти, но когда его время истечет, ты будешь должен прийти к нам! А лучше сразу с Третьим. Шут кивнул и направился к двери, но, открыв ее, остановился, взглянув на Нулевых. –Осаму-кун, просто хотел сказать.. – Гоголь замялся, но вскоре продолжил, увидев чужие вопрошающие взгляды, – кажется, я начал понимать, чем именно тебя привлекают человеческие восторг и изумление. После того, как белокурый ушел, двое переглянулись, хлопая глазами. –Так вот что он имел ввиду под „особенным”! – одновременно проговорили те. –Теперь мы уверены во влюбленности Второго! Агата сейчас будет принимать гостей! – улыбнулся Дадзай, вскакивая с трона, – Она уж давно знает все и не рассказывает поди! Я ей в чай нассу!! –Не горячись ты так, ‘саму! – смеясь, ответил Накахара.