we've all killed someone

Ночь. Одинокая крыша хрущевки. Апрель тогда выдался прохладным, но без суровых холодов, словно хотел заставить Федора почувствовать весну хоть когда-то. Между его пальцев тлела сигарета, а вскоре тот почувствовал чье-то присутствие позади. –Ты хотел поговорить об этом. – печально выдохнул Иван, смотря в чужую спину. –Ты знал обо всем, верно? Да и не только ты. Все знают, когда я умру. – свежий воздух пронзил запах табака, а тишину - слова. –Ты ведь не злишься, что мы скрывали все от тебя? – блондин взглянул на лицо повернувшегося друга. –А с чего я должен злиться? У вас разве был выбор? – священник изумленно посмотрел на Гончарова, а после улыбнулся - так обреченно и отчаянно. – Если я умру, то это его решение и я не могу как-либо его оспорить. –Кого ты имеешь в виду? – Федор ткнул пальцем вниз, усмехаясь. – Разве? –Смотри ниже, Вань. Он Дьявол во плоти, а я обычный человек, который может пойти за или против него. Я в любом случае буду страдать, но вместе с Колей. Я не позволю ему взвалить все на себя из-за своего решения. Я восстану из мертвых, но останусь с ним. –Но ты не должен.. – инкуба перебили и он лишь хлопал глазами. –Не должен. Это мое желание. – строго произнес парень с горящими глазами, – Мне не важно, насколько я пожалею из-за выбора, который он мне даст, я в любом случае останусь с ним, даже если я не буду человеком. Внезапно темноволосого обхватили сзади. Он почувствовал знакомый толчок носом в шею, а ставшие родными руки обняли его сзади. –Я не должен был вмешиваться, но.. – заспанный голос прозвучал возле уха, а Гоголь в одной только домашней футболке, шортах и с босыми ногами стоял на холодной поверхности крыши, обхватывая тело возлюбленного в объятиях. –Все в порядке, Коль. – в голосе звучала ласка, а бледные руки поглаживали чужие щеки. – Ты чего в таком виде вышел-то, дурак? Простудишься же. –Не простужусь, ты теплый. – буркнул бес, вызывая непроизвольный смешок. Иной сотрудник церкви отсалютовал своему товарищу и скрылся в темноте выхода на крышу. –Уверен, что отдал его в те руки? – Сигма стоял между лестничными пролетами и ожидал своего друга, спускавшегося вниз. –Они выглядят счастливыми вместе, с чего я должен лезть в чужие отношения? – спросил тот. –В какой-то мере это забавно слышать, учитывая ту бойню в церкви. – усмехнулся парень, – Неужто ты так задумался над словами Готорна? –Мир не вертится вокруг меня. – пожал плечами Гончаров, – Тем более Федя мой друг, а разрушать дружбу с ним не хочу. Коля не внушал мне доверия до того, как Крис рассказала мне о нем. Он разбил ей сердце, когда та еще была человеком, но она не держит на него зла. –Совсем? – вскинул брови сероглазый. –Да. Они друзья. Высок ли был шанс того, что они останутся ими после всего, что сделал Второй? – в чужих глазах все еще оставались вопросы и, вздохнув, блондин продолжил, – Сигма, он сожрал ее, когда она призналась ему в чувствах, понимаешь? Тот искренне удивился. В голове тут же невольно появился образ тех трупов над потолком. Оторванная челюсть, ребра, торчащие из тела, вырванные глаза.. –Если Федор, будучи человеком, способен на это, то как чувствовала себя Агата, когда ее пожирал заживо тот, кого она любила? – воссоздав образ в голове, в тихом ужасе произнес парень. Иван лишь выдохнул, сжав губы. *** Глаза беса были обеспокоенными, виноватыми. Двое парней стояли возле подъезда при параде, ожидая машину. Убрав телефон, белокурый отвел взгляд в сторону и Федор, видя его, обнял возлюбленного, прижимая голову к чужому плечу. –Коль, – не выдерживая давящей атмосферы, начал он, – нам обоим тяжело, но ты ведь сбросил этот камень с души, когда рассказал мне об этом. Я не виню тебя, милый. –Прости, я просто.. – тот выдохнул, обнимая его в ответ, и поцеловал темную макушку, поглаживая, – сам себя виню. –Ты желаешь мне лучшего, я знаю. Даже не думай винить себя, я не разлюблю тебя из-за того, что ты должен лишить меня жизни. – сказал парень. –Но.. – хотел было начать Гоголь, но его заткнули. –А ну цыц! – перебил Достоевский, тут же целуя напарника, – Начнешь отрицать - я тебя за нос укушу. –Ладно-ладно! – улыбнувшись, ответил он. Незаметно для тех подъехало знакомое авто, ближнее окно которого опустилось. –Залезайте, голубки. – весело произнес Гончаров на переднем сидении. –А ты что тут забыл, Вань? – спросил черноглазый, глядя на друга. –Олегу потом поедем помогать с театром одного актера. – намекая на беса, буркнул Сигма. –Знакомство с родителями? – усмехнулся Николай. Прыснув в кулак, брюнет заразительно захохотал, легонько толкнув любимого в грудь. –Вот же придурки. – недовольно ругнулся сероглазый, – Залезайте в машину уже, ради всего святого! –Святого-то ничего в этом городе этого нет, Сигма. – усмехнулся Достоевский и, сев, облокотился о плечо шута, который приобнял его, откинувшись на спинку кресла. –Лучше бы хоть кто-то был. – слова Гончарова заставили вопросительные взгляды направиться на него, после чего тот ткнул пальцем вперед, показывая Сигме нечто мигающее. –Дело - дрянь. – фыркнул водитель, останавливаясь. –Чего? – насторожился Второй, приподнявшись. –Что случилось? – приоткрыв глаза, спросил Федор. –Папаша твой в дом нечистый пожаловал. – произнес белокурый. Федор тут же вскочил и напугано посмотрел вперед, разглядывая еле видные силуэты, стоящие возле полицейских машин со включенными фарами. –Коль, пошли. – выдал черноглазый, тряхнув шута за плечо. –К отцу твоему что ли? – изумился тот. –Ага, я с ним поговорю, но остальных нужно будет устранить. Справишься? – взглянул на беса парень. –Справлюсь, – уверенно сказал Николай, – пойдем. Задние двери хлопнули, двое остались в машине, пока возлюбленные двинулись навстречу свету. Федор сунул руки в карманы легкой куртки, явно показывая то, что таким, как его отец в этом городе никто не был рад. Несмотря на то, что Гоголь всегда выглядел радостным, сейчас все было иначе: он так же явно показывал свой протест одним только не одобряющим взглядом. –Полицию здесь не жалуют. Ты ведь в курсе, пап? – с усмешкой произнес темноволосый. Отец сверил того суровым взглядом, а после перевел его на своего коллегу, собиравшегося подойти к Федору с наручниками. –Федор Достоевский, Вы.. – не успел договорить тот. –Стой. – перебил его прокурор, – Его способность опасна, подойдешь - умрешь. –Хоть что-то про меня запомнил. – сказал священник. –По какому поводу эта суета с самого утра? – вмешался шут, оглядывая полицейских. –К сожалению, мы приехали не за тобой, пусть и не одобряем твою деятельность. Будь ты в другом городе и я бы лично посадил тебя с твоим начальником. – с нескрываемым осуждением смотрел на стоящих перед ним парней Михаил. –От Феди тогда чего надо? Вы ищете с ним встречи или что? – недовольно спросил шут. –Массовое убийство перед отменой официальной власти в этом городе. – взгляд другого полицейского был направлен на сына прокурора, – За этим стоишь ты. –Теперь посадите меня за это? – с подозрением спросил тот. –Да. – серьезно ответил тот же мужчина. –Хер там плавал. – улыбнулся Гоголь, заведя руки за спину. Послышался щелчок пальцев, а после и злорадный смех. Из темноты подворотни двинулись тени, окутывающие в свои объятия незваных гостей. Черные когти полтергейстов впились в чужие тела, парализовав их обладателей. Черти, издающие тот самый смех, стали накидываться на всех людей вокруг, сдирая кожу вместе с плотью острыми зубами. Один из них приблизился к Достоевскому, но напарник тут же пнул его, приобнимая первого. Нечисть собралась возле растерянного прокурора, но Николай осадил их: кончик появившейся из шинели трости направился в небо и тут же над ними пронеслась стая птиц с вороными крыльями. Глаза их были абсолютно белыми, словно светящимися в предрассветной тьме. Бес поцеловал партнера в макушку и, подойдя к напуганному мужчине, оперся о тонкую палку с белым камнем, распугивая чертей своим видом. –Разве никто не удосужился предупредить о том, кто обитает здесь, Михаил Андреевич? – с наигранной жалостью произнес шут, приближаясь к чужому лицу. Его глаза будто стали желтым озером с черными кругами воды, рога уткнулись в чужой лоб, а улыбка расширилась до самый ушей. Достоевский-старший упал на асфальт, испуганно озираясь вокруг. Второй не успел ничего сказать, как вдруг позади раздался выстрел в небо. Новообретенный вид светловолосого как рукой сняло и он обернулся, видя своего возлюбленного с поднятым вверх оружием. –Беги, пап. Они тебе не рады. – с легкой улыбкой произнес тот, намекая на птиц. Тот вздрогнул, в испуге смотря на воронов, и в этот момент один из них громко каркнул. Те по цепочке начали присоединяться и вскоре загоготали, словно чувствуя чужой страх. Мужчина поднялся, чуть ли не падая на ватных ногах, и, еле успевая прихватить треснувшие очки, постарался как можно скорее завести ее и уехать из „нечистого дома”. Он видел их уход и Николай на зло приобнял Достоевского, положив руку на его бедро. Последнее, что он видел в том городе - своего сына, хитро, но так искренне улыбающегося рядом со своим парнем. По совместительству это был последний раз, когда он видел его живым. *** –Стоп, ты серьезно довел своего отца до усрачки?! – Иван не скрывал искреннего удивления. –Это Колю надо благодарить. Правда я его остановил, чтобы я не остался без отца. – съехидничал темноволосый, указывая на довольного беса. – Он теперь вообще сюда на сунется из-за страха и уверенности в том, что рядом с ним меня в обиду не дадут. –Да-да, я! – хихикнул тот. –Головка от хуя, чего ты там возгордился? – буркнул Сигма, останавливая машину, – Желаю встретить человека, а не какую-то херню. Двери машины вновь захлопнулись и перед двумя парнями предстало типичное заброшенное здание, которых по всей России полным полно. Осколки кирпичей разных размеров бесцельно валялись вокруг него, обмокая в таящем на апрельском солнце снеге. Старые стены темнели из-за него же. Возлюбленные вошли в него, оглядываясь вокруг. Никаких изменений в нем не предвещалось, что было радостью для Федора. –Надеюсь, что в этот раз без глаз в окнах? – спросил он. –Не могу быть уверен, Федь. – пожал плечами Гоголь и внезапно остановился, – Точно! Постой-ка. Бес повернулся к брюнету и, взяв пальцами кресты на серьгах, открепил их, переворачивая. –Коля! – возмущенно прикрикнул тот, – Что ты делаешь?? –Подожди ты, я о тебе забочусь. – фыркнул парень, и прикрепил их вновь, но „правильно”, – Мера предосторожности. –А ты? Ты ведь кресты не жалуешь. – с усмешкой спросил Достоевский. –Подумаешь! Просто неприятное чувство внутри из-за них. – беззаботно сказал он. – Да и я толком ничего делать не буду. –Это сейчас в смысле? – спросил темноволосый. Будто в ответ из соседней комнаты раздался рык. Те направились в нее, но, бегло осмотрев комнату, ни одной живой – или неживой – души обнаружено не было. –Потолок, Федь. – помог блондин, указывая пальцем вверх. Взор глаз с красным оттенком направился вверх. Конечностями зацепившись за поверхность потолка, словно паук, на нем висел парень-альбинос с черными глазами. Он не подбирался ко входу, рыча на тех, кто стоял в его проеме. –А какого, собственно, хуя? – в недоумении сказал священник. –Сюрприз! Ты же не думал, что я только обычных людей терзаю? – весело воскликнул старший. –Ты собрался людям одержимого демонстрировать или что? –Еще чего! Хочешь видеть разъяренную толпу возле места моей работы?? – в ответ спросил тот, – Тебе с ним пошаманить надо! На латыни что-нибудь в районе экзорцизма выдай и дело в шляпе. –Откуда мне знать, как проводить обряд экзорцизма? – вопросительно взглянул на Николая черноглазый. –Самую простую молитву для экзорцизма прочитай и дальше я подскажу! Ты же священник в конце-то концов! –Ладно! – пробурчал тот. Чуть помолчав, Федор начал читать молитву по памяти, старательно выговаривая слова. Одержимый зашипел и вскоре свалился в ноги Достоевского, дергаясь и извиваясь. –Коль? – повернувшись, позвал Гоголя брюнет. –Умничка, а теперь бери револьвер и прямо в голову стреляй. – демонстративно указав пистолетом из пальцев в лоб лежащего, проинструктировал парень. –А моей способностью нельзя? – вздохнул тот. –Убьешь, Феденька. – с милой улыбкой сказал он. Крутанув в пальцах оружие, Федор продырявил чужую голову, лишая одержимого возможности двигаться. Через некоторое время он стал выглядеть как обычный человек с небольшим шрамом на месте недавнего ранения. –Итак, – начал Николай, закидывая парня – к сожалению, в прошлом одержимого – на свои плечи, – мы справились и можем со спокойной душой идти обратно, а то Сигма начнет ворчать, как дед. –Ничего не хочешь мне сказать, Коленька? – с улыбкой намекнул тот. –Ты умничка, милый. Или снова хочешь повторить нашу первую ночь, но чтобы я полностью подчинился тебе? Глаза больно хитрые. – предположил блондин, увидев чужой взгляд. –Возможно. А возможно и совсем наоборот. – невинно произнес тот, хихикнув. –Оу? – желтые глаза наполнились интересом, а на лице невольно растянулась улыбка, – Если уж настаиваешь.. –Может и не настаиваю. – ухмыльнулся Федор, направляясь ко входу. –Эй! Я согласен вообще-то!! – фыркнул тот, поспевая за ним.