we've all killed someone

Это был обычный весенний день. На улицах таял снег, из-за чего через мутные лужи приходилось перепрыгивать с вероятностью, что после того, как ты пролетишь через самую огромную, то наебнешься на грязи и замараешь не только ботинки, но и всю одежду. Неприятно, конечно, но скоро грязи придет конец - наступят теплые майские дни, но, к сожалению, не с запахом сирени, так как в Городе Кровопролития ее совсем никто не выращивает. А жаль. Заскрипела огромная дверь. Федор только хотел пройти внутрь, но его остановила Агата. –Федя! – возмущенно вскрикнула девушка, быстро спускаясь с лестницы, – А ну стой!! Где тапочки? –Да тут они, в сумке у меня. – невозмутимо ответил тот. –Обувай! И ботинки свои поставь куда-нибудь рядом с полкой, они в нее не помещаются. Только не на пол, поставишь - убью!! – пригрозила та, строго поглядывая на Готорна за своей спиной. Агата и Гончаров были единственными, кого не касались „обувные правила”. Кристи большую часть своего человеческого времени находилась в церкви, ибо все склоняло ее к этому: уютный кабинет с диваном и запасы пищи в подвале. Блондина же подвозил Сигма, с которым он успел сблизиться и Иван иногда помогал в цирке. Остальные добирались своим ходом. Священник заметил коллегу со шваброй в руках только сейчас: его ноги закрывали скамьи и Достоевский тут же спросил, предположив причину блестящих полов: –Он в уличной обуви прошел? Самоубийца что ли? –Надо быть гением, чтобы ставить уличную обувь, которая запачкана грязью и говном, и тапочки на одну полку. Шестнадцать полок стоит, а он их в одну кладет! – фыркнула та. –Ну Крис, что ты меня как ребенка отчитываешь? – бросил Натаниэль. –Продолжай мыть полы! Чтоб все здесь блестело! – рявкнула блондинка. –Готорн в носках или что? – из интереса продолжил спрашивать темноволосый. –В тапочках. – ответила та, поясняя, – Я попросила Маргарет занести ему домашние тапочки, иначе потом она меня убьет, если он в носках по холодным полам будет шастать. Натаниэль подошел ближе к свечному ящику и теперь его ноги были видны: на них были голубые тапочки с кошачьими мордочками и ушами. Заметив это, Федор тут же прыснул в кулак. –Наташ, где купила такие модные туфельки? Чего мне ничего не сказала, плутовка?? – еле сдерживая смех, произнес черноглазый. –Да это не мои!! – воскликнул сероволосый, – И у тебя самого тапки с крысами! –Я не отрицаю, что это мои, в отличии от некоторых. – хихикнул парень, показывая те самые тапочки, – От Коли между прочим. – будто хвастаясь, хитро улыбнулся тот. –Прости, а при каких обстоятельствах он подарил тебе эти тапочки?.. – произнесла девушка, додумавшись спросить только сейчас. –Мы случайно нажрались и заказали друг другу тапочки. – обуваясь, тихо посмеялся брюнет, – У него с голубями. –Почему голуби? – удивленно сказал Иван, вышедший из подвала. –Я перепутал черных ворон и белых голубей.. – с неловкостью признался юноша, – Ты приготовил мне труп в подвале? –Просто приступай к работе. – вздохнула начальница. –С радостью! – воодушевленно улыбнулся парень. В подвале с небольшим столом и крюками с подвешенным человеком было достаточно освещения, но без него это место было бы прямо как из фильмов ужасов. По сути оно и правда является таковым, ведь здесь происходит разделывание тел не очень сильными бледными руками. Достоевский, надев одноразовый фартук, приблизился сначала к столу, а после и к висящему. –Receperint in tenebris. – еле слышно прошептал тот и сделал резкий надрез под челюстью жертвы. –Федя! – послышался позади знакомый голос. –Что случилось, Коль? Что-то серьезное?? Я немного занят. – спросил священник, отрываясь от работы. –Там тот придурок около церкви! Помнишь, мы у его бати еще документы крали и у него глаза такие сучьи?? – взволнованно спросил блондин. –А ты чего так нервничаешь-то, свет очей моих? – вскинул брови он, откладывая скальпель на столик, – Он не один или что? –В том-то и дело, что он один. Этот кретин мне вообще не внушает никакого доверия, он явно что-то задумал! – воскликнул тот. –Ну да, тип неприятный, но я так и не понимаю, из-за чего ты так переживаешь. – тут уже Федор начал беспокоиться за возлюбленного. –А вдруг он что-то тебе сделает?? Я к тебе поэтому и пришел, чтобы мы вместе выяснили, а то вдруг чего случится! –Пойдем-пойдем, а то сейчас вообще голову потеряешь из-за нервов. – усмехнулся черноглазый, скинув с себя фартук, и поцеловал напарника в щеку, тут же уводя за собой. *** –Ну и чего ты пришел, сучеглазка? – спросил брюнет, глядя на старого знакомого. –У меня отец вчера умер. – спокойно произнес Алексей. –Поплакаться мне пришел? У нас не совсем такие отношения, знаешь ли. – съязвил он. –Мой старик умер не своей смертью, его отравили. Я подозреваю, что это был ты, Федька. – сложив руки у груди, тот продолжил, – Ты ненавидел его больше, чем кто-либо другой. –Даже не думай кидаться на меня! Да, я приходил по душу твоего отца, будучи мелким мстительным гадом, но на то была веская причина. Прошлое сейчас меня не гложет и вообще-то я не пользуюсь ядами. Это не в моем стиле. Будь у меня возможность грохнуть твоего батька, то я бы его Коле отдал - народу бы понравилось. – усмехнулся Достоевский, кинув взгляд на Гоголя. –Да я просто отблагодарить хотел. – пожал плечами старый знакомый, начиная уходить к машине возле начала дорожки ко входу, – Но, видимо, уже заранее это сделал. Ничего страшного, сделал подарок. Темноволосый захлопал глазами, не поняв, о чем он говорит, но через пару секунд того осенило: –Ах ты сукин сын! – выругался священник, смотря на чужое довольное лицо. –Про мать мою больно-то не пизди, Федор Михалыч! – злорадно захихикал Алексей, прикрывая улыбку рукой, – За встречу с отцом поблагодарил бы лучше. Николай достал трость и слегка ударил ей о плитку, после чего сразу нежданного гостя начали клевать вороны под недовольную ругань. Тут уже брюнет захихикал, смотря вслед быстро уезжающему авто. –Спасибо, что подсобил, Коль! – улыбнулся тот и, чмокнув чужие губы, вновь вошел в здание церкви. –Ты охуел в уличной обуви заходить?! Я только полы протер! – прикрикнул Готорн.