По моему плану тот,
кто причинил мне зло,
должен был узнать,
что расплачивается за старый грех.
Артур Конан Дойл
«Этюд в багровых тонах»
°
Мардж дрожала и куталась в откровенно жалко выглядящую ветровку. Она переступала с ноги на ногу и трясущимися, как у алкоголика с многолетним стажем, руками растирала плечи, пытаясь хоть как-нибудь согреться. Фигура — которая, несмотря на немаленькое расстояние, всё ещё казалась довольно большой — содрогалась далеко не от холода. В конце концов, сложно замёрзнуть при почти двадцатиградусной температуре воздуха. Последняя оставшаяся в живых Дурсль тряслась от ужаса, который она никак не могла скрыть от своего преследователя. Она не могла контролировать своё тело, вздрагивающее и подпрыгивающее на несколько сантиметров от земли при каждом шорохе. Она не могла управлять своим голосом, срывающемся из едва слышного шёпота на оглушительный визг при каждом дуновении слабого тёплого ветра. Она не могла даже взять под контроль собственные мысли, настолько громкие, что Реборну не надо было сосредотачиваться, чтобы их услышать. Дома под номерами одиннадцать и тринадцать стояли почти впритык, а просвет между ними был, дай Бог, двухметровым, но это ни в коем случае не было проблемой для солнца и уж точно никак не мешало его планам. Летающие повсюду комары обходили место, где должен был, по идее, стоять дом, в котором жили Мародёры, а небольшие пушистые пчёлы, посланные туда киллером, казалось, врезались в невидимую стену. Всё это значило, что нужный ему дом стоял именно там, именно в крохотном кусочке пространства между двумя другими, просто был скрыт какими-то чарами. Всё это значило, что бывшему аркобалено просто нужно было попасть в окно — которое, как известно, являлось наиболее слабым местом любого здания — и, заинтересовав жителей Блэк-хауса выстрелом, заставить кого-нибудь из них выйти на улицу из наверняка защищённой квартиры. Оставалось лишь понять, куда именно надо стрелять, но, опять же, это едва ли было проблемой для Реборна. Высота уже была известна. Птицы, кричащие над площадью Гриммо, не поднимались выше, пролетая над двенадцатым домом, а значит, и оконные проёмы были примерно там же, где и у соседних зданий. Второй же параметр, нужный для построения точки идеального выстрела, определить было уже сложнее. Но разве немного вычислений могли напугать человека, который получил докторскую степень в математике? Сильнейшему солнцу потребовалось всего каких-то полторы минуты, чтобы с точностью до нескольких доль сантиметра определить место, куда ему нужно попасть. Выстрел заставил Мардж не просто вздрогнуть и даже не просто подпрыгнуть. Она подорвалась, вскочив так высоко, будто весила всего сорок килограммов, и попыталась спрятаться за мусорными контейнерами, только через пару секунд вспомнив, что ей было приказано стоять на месте и не двигаться, пока не разрешат. Звук разбитого стекла, пронёсшийся по крохотному переулку, и мириады мельчайших осколков, разлетевшиеся во все стороны, ознаменовали небольшую победу Лучшего киллера, которая должна была стать очередной ступенью в плане вендетты. Лучи дневной звезды падали с неба и, отражаясь от кусков стекла, бывших ранее окном, рассеивались. Они плясали на стенах в виде солнечных зайчиков, они подсвечивали витающую в воздухе пыли, они светили прямо в глаза морщившейся от яркости Дурсль. — Что, чёрт возьми, — пророкотал раздражённый голос выходящего из двухметрового промежутка мужчины. — Тут происходит? Тёмные, но не чёрные, как у бывшего аркобалено, волосы Блэка — если судить по описанию Sole — были всклокочены ото сна. На его щеке красовался продолговатый алеющий прямо под глазом след от подушки, тянущийся от нижнего века до самой челюсти. Серо-голубые глаза Сириуса тоже были заспаны. Кожа вокруг них была опухшей и чуть раздражённой, белки чуть покраснели, а радужки напротив — потускнели, если судить по описанию Гарри. Для Реборна не представляло особенной сложности опираться лишь на словесные описания, но это было немного неудобно — нужна была дополнительная доля секунды, чтобы сравнить устный портрет и то, что находилось в данный момент у него перед глазами. — Что? — удивился тем временем Бродяга, заметив наконец Мардж. — Разве ты не та тётушка, — буквально выплюнул он этот титул. — Которую надул Сохатик? — Да, — поразительно легко согласилась женщина. — Вот, — она протянула мужчине картонную карточку рисунком вверх. — Это тебе. — Спасибо, конечно… На усталом и выглядящем куда старше, чем должно было бы в тридцатипятилетнем возрасте, лице промелькнула удивление, но не успел Блэк сказать хоть что-то, кроме благодарности, не успел он задать хоть один вопрос, как последняя оставшаяся Дурсль точно взвыла куда-то в небо, опрокинул голову назад. — Я сделала, как ты приказал! — её обычно высокий голос, сейчас был куда ниже и дрожал. — Пожалуйста, — она запнулась посреди предложения и всхлипнула, с грохотом упав на колени и подняв этим ворох пыли и грязи в воздух. — Пожалуйста, — её тело тоже забила крупная дрожь, настолько сильная, что создавала бы сложность для стрельбы для всех, кто не был сильнейшим солнцем или дождём. — Пожалуйста, не убивай меня! — Что, чёрт возьми, происходит? — разозлился крёстный Piccolo sole. — Объясни! — потребовал он, но не получил никакого ответа. Прогремел выстрел, неожиданный и оглушительный для явно непривыкшего к подобным звукам Сириуса, заставив его вздрогнуть и заозираться, быстро — к его чести бывшего сотрудника правоохранительных органов — найдя источник шума. Прогремел выстрел, неожиданный и смертельный для Мардж, подписавшей себе смертный приговор ещё несколько лет назад, когда подумала, что издеваться и измываться над маленьким ребёнком — это хорошая идея. Четвёртая смерть вендетты и притом четвёртая неимоверно быстрая погибель случилась, завершая первый этап мести Лучшего убийцы. Всего одна пуля — всего девять грамм металла — и огромное тело больше не движимое крохотными электрическим сигналами, окончательно упало на землю, явно не планируя вставать. Киллер механически, совершенно не задумываясь о своих действиях, уничтожал свои следы: убирал винтовку в футляр, стирал порох с ладоней и лица, сжигал свой запах пламенем. — Эй, — голос Бродяги отвлёк члена «I prescelti sette» от мыслей и привычных, знакомых уже много лет, движений. — А ну-ка спустить сюда! — Если Вы так просите, — издевательски протянул бывший аркобалено, даже слегка поклонившись, пусть и был на сто процентов уверен, что его не видно с земли. — То конечно, — он усмехнулся и продолжил медленно протирать лоб. — Просто дайте мне пару минут. Назло бывшему заключённому Реборн специально тянул время, проделывая действия, которые можно совершить секунд за десять, за сорок или даже шестьдесят. Но даже очень захотев, он не смог сидеть, почти ничего не делая, дольше трёх минут — не позволила банальная скука, накатившая на восемьдесят четвёртой секунде практически безделья. — Тебя ещё долго ждать? — крикнул Блэк, на мгновение переставая нервно расхаживать туда-обратно перед входами в свой дом. — Пара минут уже давно истекли. — Тогда почему ты не использовал магию, — больше не издеваясь, серьёзно спросил солнце, спрыгнув-таки с крыши и с лёгкостью бесшумно приземлившись прямо перед носом Сириуса. — Чтобы спустить меня оттуда? — Не твоё собачье дело! — возмутился мужчина и только через секунду, поняв вопрос, воскликнул. — Откуда ты знаешь?! — О! — притворно удивился киллер, подходя к своей сегодняшней жертве. — А я не должен был? — В тебе нет магии! — прокричал крёстный его подопечного. — Да и убил ты, — он запнулся, сглотнув, как будто впервые лицом к лицу встретившись с убийцей. — Не заклинанием. — Ну да, — согласился бывший аркобалено, опутывая откровенно толстое тело своим пламенем, тем самым «упоздняя» смерть. — Звучит логично, — он кинул поверх трупа туманный амулет и снова повернулся к своему собеседнику. — Как жаль что ты оказался неправ. С Дурслями наконец-то было покончено. Все четверо теперь были где угодно — смотря какая религия оказалась права — но не в этом мире, не рядом с его ребёнком, который пострадал от их рук. Теперь солнце мог со спокойной душой сосредоточиться на заботе о своём племяннике и убийстве волшебников, чьё имя по той или иной причине оказалось в списке вендетты. — Кто ты, чёрт возьми, такой? — почти спокойно, если сравнивать с предыдущими криками, спросил Бродяга, сжимая в кулаке карточку с нарисованные цветком лотоса. — Меня зовут Реборн, — протянул киллер равнодушно и ухмыльнулся, заметив узнавание на лице своего визави. — Друг Лили и новый опекун Гарри Поттера. — И… — неуверенно пробормотал мужчина, мельком взглянув на картонку у себя в руке. — Чего ты хочешь? — Убить тебя, Сириус Орион Блэк. Бывший аркобалено усмехнулся — появляющееся на лице мужчины сочетание отвращения, злости и страха выглядело по меньшей мере забавно. Он хрустнул затёкшей шеей и расслабленно потянулся, перекатившись с пятки на носок и обратно, как ребёнок, которым он совсем недавно был. Металлический запах крови, витающий в воздухе, был неприятен, пусть и давным-давно уже привычен. Взвесь пыли и пороха, оседающая на асфальт и пылящая мыски туфель Сильнейшего солнца, раздражала, но, оседая на плечах Бродяги, помогала. — Я не виноват в их смерти, — раскаянно произнёс крёстный Sole. — Это был Питер. — Я знаю, не волнуйся, — мягко улыбнулся убийца, подражая Джотто и Луче. — Ты виноват в других вещах, — он оскалился и, с трудом поборов в себе желание щёлкнуть зубами, продолжил. — В тех, что произошли после смерти родителей Piccolo sole. Сириус теперь выглядел не просто уставшим и даже не просто старым. Теперь он выглядел несчастным — он словно искренне не понимал, когда мог сделать что-то не так, и почему его вообще обвиняют в чём-то пододобном. — У тебя в руке символ, — начал Реборн, понимая, что больше мгновений тишины скорее всего не будет. — Знак вендетты. — И что мне с ним делать? — снова закричал Блэк. — Это просто бумажка, — лающе хихикнул он. — Ей меня не убьёшь. — Возможно, — протянул киллер, ухмыляясь. — Но если ты не знаешь, что это, — он всё-таки щёлкнул зубами, да так громко, что его собеседник вздрогнул от неожиданности. — Это не мои проблемы. Солнце больше не собирался ничего объяснять этому слишком взрывному, чтобы спокойно выслушать, и слишком высокомерному, что по-человечески спросить, человеку. Объявление намерений было, пояснение, что за «визитку» ему дали, тоже. Всё остальное было необязательно, и даже придирчивые виндиче ничего бы не предъявили бывшему аркобалено, если бы Бродяга каким бы то ни было образом смог позвать их. — О, и, — убийца вновь улыбнулся. — Не смей приближаться к моему ребёнку.