Во вселенной всё уже случилось,
вам нужно только принять это и пережить.
Д. А. Горшков
°
Кудрявые волосы, выбившейся из и так растрёпанной чёлки пряди лежали прямо посередине лба Гарри, прикрывая едва заметный шрам и делая мальчика похожим на выпавшего из гнезда крохотного птенца. Взъерошенный Поттер был похож на маленького воронёнка, который ещё не разобрался в себе и совершенно не понимает, как жить эту странную и порой даже довольно страшную жизнь. Сейчас он не был похож на едва перешагнувшего порог в десять лет ребёнка. Сейчас он не напоминал обозлённого на весь мир, щенка, которого только-только вытащили из мешка, брошенного в ближайшую канаву. Теперь — когда в кудрях не было ни штукатурки, опавшей с потолка; ни грязи из пыльного и, конечно же, не убранного чулана под лестницей; ни колтунов — подросток наконец-то выглядел просто немного младше своего реального возраста. — Реборн, — позвал Гарри неуверенно. — Этого хватит? — На первое время — да. В руках у парня была совсем небольшая по меркам старшего солнца стопка одежды: рубашка, пара футболок, джинсы, нижнее бельё и несколько пар носков. Конечно, киллер говорил своему племяннику забрать из дома Дурслей всё, что ему дорого, но список того, что надо было в будущем перевести в Италию вышел весьма коротким. Он состоял всего из двух вещей, нескольких подаренных им самим мелочей и красивой белоснежной птицы, которая, нагулявшись, сама прилетела в отель прошедшей ночью и осталась там, недвусмысленно объясняя, что без неё они никуда не полетят. Два же предмета, которые явно больше не могли быть единственными дорогими мальчику вещами сейчас лежали в комнате бывшего аркобалено за несколькими замками по просьбе самого Поттера. Небольшая по размеру, но довольно толстая книжка с кожаной обложкой вместе с документами двух солнц — как настоящими, так и поддельными — лежала в портфеле, занимая большую часть места. Серебристая же ткань, струящаяся, словно вода, и даже невооружённому взгляду кажущаяся чем-то внеземным или магическим, укрывала многочисленные холодное и огнестрельное оружие в отдельном чемодане. — Всё здесь тебе по размеру, Sole? — спросил Реборн, забрав у подростка стопку одежды. — Или ты просто взял первое, что попалось под руку? — Я померил, — пробурчал Гарри, заставив своего опекуна усмехнуться. — Всё мне как раз. — Вот как, — протянул убийца, мельком взлянув на настенные часы. — Тогда ладно. Будто по будильнику, точно план киллера исполнялся с точностью до десятых долей секунды, телефон зазвонил во внутреннем кармане его пиджака, отдаваясь вибрацией в груди. Полицейские словно, установив за бывшим аркобалено слежку, специально ждали, когда он посмотрит на время и займёт руки, чтобы позвонить ему. — Добрый день, — с дежурной улыбкой поздоровалась с ними продавщица. — Оплата будет по карте или наличными? — Карта, — сухо произнёс Реборн, вытаскивая телефон и принимая вызов. — Ренато Коста, — сказал он уже в трубку. — Я слушаю. — Здравствуйте, мистер Коста, — прозвучал из динамика голос уже знакомого офицера. — Мне очень жаль отвлекать Вас… Он неожиданно замолк, то ли не зная как объяснить, что произошло, то ли пытаясь дать солнцу время, и оставил в трубке лишь тихое, почти неслышно шипение, всегда сопровождавшее телефонные звонки. — У вас остались ещё какие-то вопросы, — притворно нахмурился мафиози, нагнав в голос немного обеспокоенности. — Ко мне или к моему племяннику? — Можно сказать и так, — почти пробормотал инспектор. — Ваша сестра мертва. Вот тут-то и начиналась одна из наиболее сложных частей плана — сыграть именно те эмоции, которые полицейский ожидал от и так горюющего мужчины, получившего плохие новости. Нужна была идеально взвешанная смесь из чувств, в которой ни один из ингредиентов не был ненужным, но в которой ни один из ингредиентов не должен был превалировать. В этом странном коктейле должно было находиться удивление, переростающее даже в шок. Но его ни в коем случае не должно было быть много, иначе оно показажется наигранным и ненастоящим. Естественно там должны были быть горе, боль и немного страданий, но опять же — не слишком много. Но что хорошо — с этим компонентом, в отличие от прошлого, можно было немного поэкспериментировать, да и «неправильными» эти эмоции назвать куда сложнее. Можно было добавить в смесь немного плача или наоборот — смеха, но это скорее было прерогативой женщин, у которых могла попросту начаться истерика от напряжения двух последних дней. Ему же можно было присыпать получившееся блюдо яростью или сбрызнуть капелькой смирения. «Немного самоуничительных речей тоже могли бы помочь мне, — подумал убийца, удивлённо вздохнув и поморщившись, словно от горя. — Но для этого ещё рановато». — Мужчина, что с Вами? — прикрикнула кассирша, увидев на лице покупателя выражение боли. — Вам плохо? — И Мардж, — прошептал он, приложив карту к терминалу и отмахнувшись от продавщицы. — Мне жаль, — повторил офицер во второй раз. — Но вам обоим придётся подъехать к нашему участку. — Я понимаю, — вздохнул киллер и, взяв пакет с одеждой свободной рукой, кивком показал Поттеру на выход. — Сейчас? — Было бы неплохо, — согласился инспектор. — Вам долго добираться? — Ну, — невесело усмехнулся бывший аркобалено. — Пробок уже почти нет, так что минут двадцать. — Будем ждать. Светящийся звёздным светом взгляд изумрудных глаз остановился на лице Реборна, побуждая его объяснить, что, собственно, произошло. Искры пламени, почти не ощущаемого в воздухе, но вполне заметного в самом ребёнке просили не врать и не юлить, пытаясь скрыть или преукрасить правду. Солнце, с другой стороны, и не собирался лгать своему подопечному, собираясь быть с ним максимально честным не только сейчас, но и в дальнейшем. — Пойдём к машине, — всё тем же, расстроенным и немного страдальческим голосом сказал Лучший киллер, покачав головой. — И я всё объясню. — Ладно, — растерянно протянул Гарри. Дорога была недолгой — нужно было всего лишь спуститься с третьего этажа и пройти несколько метров внутри самой парковки. И вот — спустя меньше десяти минут — они были в относительной безопасности автомобиля. Лишь только двери были запреты, а двигатель оказался заведён, мужчина заговорил, не собираясь скрывать ни свою работу, ни то, куда им надо ехать. — Звонили из полиции, — ухмыльнулся он, ослабив контроль над эмоциями вдали от людей и камер за тонированным стеклом. — Они нашли тело Мардж. — Мы сейчас едем туда? — мгновенно сообразил парень. — Нужно ли мне что-то знать? — Просто говори правду. Тёмно-синий Ferrari, тихо ворча, медленно двигался, выбираясь с подземной парковки. Мягкое жужжание двигателя успокаивало бунтующий из-за ненастоящих эмоций — одной из немногих вещей, ненавидимых им — огонь и настраивало на нужный лад. Бывший аркобалено сильнее надавил на педаль газа, аккуратно выворачивая руль дорогой машины до упора и сворачивая на главную дорогу. Негромкое рычание усилилось, и автомобиль, привлекая к себе внимание даже среди моделей из этого же ценового сегмента, ускорился, с лёгкостью лавируя под умелыми руками мафиози. Хамелеон, сидевший весь день на шее Реборна в виде броши на узле галстука, моргнул и пополз по его руке, остановившись только на кисти. Он уставился на своего хозяина, распрямил хвост и, потоптавшись на его коже, снова выразительно — насколько это вообще было возможно для, пусть волшебной, но всё же рептилии — посмотрел на него. Сильнейшее солнце посмотрел на своего напарника, не снижая скорости, убрал одну руку с руля и погладил его по тёплой чешуе, влив в Леона немного пламени, с лёгкостью понимая, что именно нужно его компаньону. — Готов, Piccolo sole? — Ага. Мимо них с огромной скоростью пронеслась патрульная машина — зазвучала оглушительная сирена и на стенах участка на несколько мгновений заиграли цвета мигалки. Пятна всех оттенков красного и синего прыгали по каменной вкладке и по асфальту. Чужие дома и автомобили, незнакомые киллеру люди, и даже небо над ними — всё на пару секунд потеряло свой первоначальный облик под действием двух почти диаметрально противоположных цветов. — Офицер, — протянул бывший аркобалено, подойдя к уже знакомому ему мужчине. — Когда это произошло? — он протянул руку для приветствия, изобразил на лице что-то похожее на горе. — Когда я звонил сестре вчера вечером, — рука убийца задрожала, и он сжал её в кулак, чтобы через несколько секунд расслабить, оставив так и унятую дрожь. — Она была в порядке. — Здравствуйте, мистер Коста, — пожал протянутую ладонь полицейский и показал, куда идти. — Даже не знаю, что вам двоим сказать… Офицер сморщил скорбное выражение лица и пожал губы. Он, видимо, действительно сочувствовал солнцам и теперь пытался придумать, как рассказать подробности убийства последней Дурсль, пока они втроём шли по кажущимися бесконечными коридорам. — Для начала, — мягко произнёс инспектор, когда они зашли в его кабинет. — Мои соболезнования вам обоим, — он тепло глянул сначала на Поттера, а потом на самого Реборна. — Наверняка это тяжело для вас. — Так много, — задушенно прошептал подросток, опустив глаза. — За такое короткое время… — Действительно, Sole, — согласился киллер, вновь привлекая внимание к себе. — Так, — он глубоко вздохнул, словно собираясь с мыслями. — О чём, Вы хотите знать? — Где вы вдвоём были сегодня утром? Убийца несильно подтолкнул своего подопечного, будто старался хоть как-то его подбодрить, на деле, пытаясь втянуть его в разговор и заставить сказать пару фраз, чтобы полиция не посчитала, что мальчика удерживают силой, или не подумала о ещё какой-нибудь глупости. — Мы ездили в магазин, — нервно сказал Гарри и на мгновение замолчал, словно вспоминая. — Мы выехали из отеля примерно в десять утра. Киллер слабо улыбнулся, потерев плечо своего племянника, и продолжил разговаривать с офицером сам, желая, как и его ребёнок, оказаться уже в отеле и начать собирать вещи в Италию. Диалог был недолгим — бывший аркобалено невзначай предоставил все необходимые инспектору доказательства, не дожидаясь наводящих вопросов. Меньше, чем через пятнадцать минут у мужчины не осталось никаких сомнений, что никто из сидящих перед ним солнц, не был как-либо причастен к смерти целой семьи. — Возможно, это всё моя вина, — пробормотал самоучижительно Реборн. — Столько лет меня не было в городе и всё было хорошо, — он прикрыл ладонью глаза, горящие внутренним огнём. — А теперь приехал, и сразу всё наперекосяк. — Ну что Вы! — попытался успокоить его полицейский. — Это вина только того, кто их убил, — он осторожно положил руку на плечу киллеру. — Вы ни в чём не виноваты. — Наверное, Вы правы, — устало согласился член «I prescelti sette». — Как говорил мой преподаватель, — внезапно вклинился в разговор Поттер. — Человек умирает тогда, когда умирает последнее воспоминание о нем, — он неловко улыбнулся. — Так, возможно нам стоит просто жить дальше, — его пламя заикрилось намекая об истинном значении слов своего хозяина. — И вспоминать о них? «Или, — перевёл мысленно бывший аркобалено. — Больше никогда о них не думать, — он уже привычно взъерошил волосы парня — Чтобы они точно умерли».