***
Спустя полтора часа я сижу на кухне и неохотно ковыряю вилкой омлет. Аппетита особо нет, зато у Вааса после драки хоть отбавляй - жрет на убой, как смертник свой последний завтрак. Глядя, как он заглатывает, почти не жуя, куски еды, вместе с переполняющей меня ненавистью я внезапно испытываю огромное желание позлорадствовать. Благо, повод нашелся очень даже неплохой. —Ваас, - сладко протягиваю, сделав голос максимальная приторным, - как хорошо, что разбудил. Ты ведь помнишь, что сегодня за число? Монтенегро резко перестает жевать и непроизвольно замирает. Каждый раз такая вот реакция как бальзам на сердце, ей-богу. Удовлетворенно откидываюсь на спинку стула и продолжаю: —Сегодня мы в тысячный, сука, раз идем показывать тебя ветеринарам. И не дай бог ты, блядь бешеная, снова попробуешь вытворять хуйню. Кастрирую нахуй. В глазах напротив вспыхивает яростный огонёк, но я как-то уже и не боюсь. Если каждый день сидеть на пороховой бочке, со временем начинаешь играть рядом с ней с зажигалкой. Так, веселья ради, посмотреть, что будет - пускай Монтенегро и ебнутый, но никто не утверждал, что и я нормальный. Настроение мое резко портится, когда я вспоминаю, как прошли предыдущие сеансы у "ветеринаров". Благодаря стараниям этой истерички мы посетили 6 врачей, и из кабинета буквально каждого нас силком выпроваживала охрана. Одному из них Монтенегро, кстати, едва не откусил ухо. У меня было предчувствие, что согласившись на поход к психиатру, он таким образом решил еще больше испоганить мне жизнь. Однако он не учел очень, сука, важный момент - я упертый, возможно, настолько же, насколько и он. И сколько бы выебонов он не предъявлял, богом клянусь, он станет образцовым (или хотя бы чуть-чуть приближенным к этому) человеком. Я отрываюсь от своих мыслей. "Ну и какому же доктору не повезет на этот раз?". Молча вздыхаю и иду одеваться, потащив Монтенегро за собой.***
Холл приемной ничем не отличается от десятков предыдущих. Стол, стойка регистрации, пара кресел. Все, как обычно. Я испытываю какое-то смутное разочарование: и правда, на что я надеялся? На портал в Нарнию вместо психиатрического кабинета? Закончив разбираться с документами, кивком указываю своему ебалаю на дверь врача, а сам усаживаюсь в холле. Мне не слишком нравится перспектива оставлять его там один на один с беззащитным доктором, однако правила обязывают проведение сеансов в строгой конфиденциальности. "Если бы они знали, что к ним придет припизднутый работорговец, они бы точно озаботились приобретением смирительных рубашек". Перед глазами вдруг возникает картинка из того фильма, с Ганнибалом Лектером в наморднике. Только вместо лица Энтони Хопкинса - ваасовская морда. Меня передернуло от такого зрелища, хотя надо признать, Монтенегро в смирительной рубашке нравился мне гораздо больше, чем без нее. Уютнее как-то, что ли. По-домашнему. Отвлекшись на размышления о своей херовой, надо сказать, жизни, я не сразу заметил крики и звук удара чего-то массивного. "Бляяяяяяяяядь", - мой страдальческий вздох можно было бы использовать в кино для какой-нибудь трагичной сцены. В "Титанике", например, отлично подошло бы. "Ну сколько, нахуй, можно... ", - я ногой выбиваю дверь кабинета, готовясь оттаскивать взбесившегося Монтенегро от очередного дипломированного специалиста. Хотя, возможно, специалист в этот раз был не только дипломированным... Высокий,довольно крепкий человек возвышается над столом, и, признаться честно, хоть я не из ссыкливых, в этот раз мне становится очень неуютно. Градус моего охуевания достигает пика, когда я вижу Вааса, распластанного на полу со сломанным носом. —Ну нихуя ж себе, - длинный язык высовывается, чтобы слизать кровь с разбитой губы, — это где врачей нынче спецназовским приемам обучают? В его голосе я слышу изумление и плохо скрытое восхищение. Но сейчас эмоции психопата волнует меня меньше всего. Я рывком подскакиваю и становлюсь между ними, закрыв собой Монтенегро. Позже я уверял себя, что таким образом пытался защитить врача от Вааса, а не наоборот (вот только выходило не очень, сердце, сука, не обманешь). —Прошу прощения, — психиатр примирительно поднял руки, — мне необходимо было успокоить пациента. Он протянул руку Ваасу, но тот проигнорировал предложенную помощь и поднялся самостоятельно. Я все еще в нерешительности мнусь посреди кабинета. Заметив мое замешательство, человек предлагает мне стул, и я, чуть помешкав, сажусь. В конце концов, мне уже просто интересно. Я же ебнутый. — Я военный, — улыбается он мне, — половину жизни провёл в казармах. Прошу простить мои манеры. Маркус Купер, можно просто Марк. -Джейсон Броди. Я зачем-то ему киваю. Краем глаза стараюсь следить за Монтенегро, чтоб он не выкинул еще что-нибудь. —Итак, кем вы приходитесь моему клиенту? Меня прошибает холодный пот. Заебись. Что я должен ему ответить? Что я подобрал блохастую наркоманящую тварь на улице и привел его в цивилизованное общество? Блядь, блядь, блядь. Помощь приходит с совершенно неожиданной стороны: —Мы работали вместе, — Ваас лучезарно скалится, — и Джесси любезно согласился меня сопровождать. Судя по скептическому выражения доктора, ложь Монтенегро не произвела на него никакого впечатления. Несмотря на это он кивает нам обоим: — Что ж, тогда жду мистера Монтенегро в это же время на следующей неделе. Я горько усмехаюсь про себя. С неуместным оптимизмом у этого военного-тире-психиатра явно все в порядке. Очень наивно полагать, что бывший лидер пиратов станет наблюдаться у того, кто его только что отпиздил. Но, как оказывается, жизнь (и один конкретный ублюдок) умеют приносить сюрпризы. —Без проблем, hermano! Я давлюсь воздухом. Быстро извиняюсь и оттаскиваю Вааса в сторонку. Наклоняюсь над ним и яростно бормочу: —Ты чего задумал, урод? Если убьешь этого мужика, я за тебя перед судом впрягаться не буду, блядь. Он щурится по-лисьи, пожимает плечами и заверяет, что ничего с ним делать не собирается. Я ни капли не верю нахальной роже, но сделать ничего не успеваю - Марк протягивает мне написанный от руки список препаратов и выпроваживает за дверь. Мне остается только вздохнуть и морально приготовиться к пиздецу, который непременно, я в этом уверен, последует за подозрительным энтузиазмом Монтенегро. Уже у самого выхода я оборачиваюсь и с затаенной надеждой смотрю на психиатра. —Простите, — глубокий вдох, — у вас найдется что-нибудь от нервов?..***
Спустя полчаса мы уже возле дома. Я стою у аптечной кассы, цепко держа Вааса за запястье: на всякий пожарный. Вдруг этому психу снова взбредет в голову доебаться до ни в чем не повинных покупателей. Хотя это и не поможет, если ему, например, покажется, что кто-то на него косо смотрит. В таком случае не поможет вообще ничего, кроме старых добрых пиздюлей, вот только это вам не острова в жопе мира, здесь и полицию вызвать могут. А этого мне ой как не хотелось. Поэтому я тихо молюсь, чтобы на мою бешеную псину никто не обращал внимания, даже если игнорировать стремного вида мужика с ирокезом и кучей шрамов — заведомо гиблое дело. —Мне, ээээ...— я усиленно вчитываюсь в список, который дал мне Марк, но названия клинических препаратов с тем еще подвывертом, так что, смирившись, я просто протягиваю продавцу бумажку. Внезапно шею рядом с ухом обдает горячее дыхание. —И гематогенку еще. По спине пробегает волна дрожи, но, к своему достоинству, я не вздрагиваю: привык. Хотя привычка вовсе не значит, что эта поебень перестала быть крайне жуткой. Я скептически смотрю на Монтенегро, развернувшись вполоборота. Тот довольно скалится, будто мы за молоком вышли, а не за сильнодействующими нейролептиками, психотропными и хер его знает, чем еще. Устало закатываю глаза: —И гематоген еще. —С ёжиком, — снова рычащий шепот возле уха. —С ёжиком, пожалуйста, — я подавляю тяжелый вздох и иду оплачивать покупки. Уже на самой кассе меня пробирает нервный смех: на огромной куче баночек, шприцов и таблеток с названиями длинной в периметр упаковок гордо лежит батончик с зубастым ежом. Чем дольше я на него смотрю, тем больше мне кажется, что колючий засранец ехидно заглядывает мне в глаза и мерзко хихикает голосом Монтенегро. Я с трудом сглатываю и отвожу взгляд. Надеюсь, я не забыл купить мои таблетки для нервов. Пожалуйста, господи, лишь бы не забыл - еще один день, и меня точно придут забирать санитары.