Исповедь неполноценного человека

      Они выезжают из Йокогамы в пять утра, и Ёко на первой же остановке занимает заднее сиденье, любезно предоставив Акире место рядом с водителем, когда Юкио на заправке отлучается, чтобы заплатить за бензин и купить им воды.       — Я его люблю, но порой он невыносим. Например, как сейчас, — сообщает она, расстёгивая кофту и хлопая дверью машины. — Спасибо, Акира, ты прелесть!       — У тебя всё нормально будет из-за поездки? — спрашивает Юкио у Акиры, выезжая на трассу. Перемещение Ёко он замечает, но не как не комментирует, давая ей время остыть — тогда с ней можно будет нормально поговорить. — Тосико отпустила? Я ведь не самый хороший кандидат для совместного досуга.       — Переживёт, — отзывается Акира, уповая на Ютаку, чтобы отвлёк Тосико на ближайшие дни. Ему она рассказала о небольшом путешествии, правда, умолчала об истинной цели поездки, но не сомневалась, что у него всё получится. — И потом, она сама не дома — они вчера уехали на несколько дней на рисовые плантации.       — Что-то тянет её туда, — говорит Ёко.       — Ещё те путешественники, — хмыкает Акира. — Впрочем, как мы.       — А мы путешественники, — Юкио на мгновение отвлекается от дороги и смотрит на улыбающуюся Акиру. — Мы занимаемся важным делом. Бабуля поможет нам, — уверенно заявляет он. — Я в детстве её с открытым ртом слушал, потому что мне казалось, что она знает всё. Ба отвечала на каждый мой вопрос и терпеливо всё объясняла.       — Золотая женщина, — ехидничает Ёко. — Что-то тебе ещё объясняет.       — Я знаю, что ты злишься на меня из-за Аяко…       — …какой догадливый, — бросает в сторону Сугияма.       — …и я виноват, что не рассказал тебе о том, что было тогда, когда зарождалась «Орхидея». Перед тобой, Акира, я тоже виноват. И перед остальными девочками.       — Сними вину со своей души за меня, — утешает его Акира. — Если это поможет процветанию клуба, то мы приложим все усилия, чтобы сработаться.       — Приложим, — соглашается Ёко нехотя, — но мне до сих пор кажется странным то, что она так внезапно появилась и сразу же получила всё. Как бы это потом нам боком не вышло.       — Не выйдет — она терпеть таких людей как Исихара, — отзывается Юкио. — Она замужем за адвокатом.       — О, так у неё ещё и муж есть?       — Обо всём остальном она расскажет вам сама. Что ж, давайте-ка включим нужное радио, — Мисима начинает перелистывать радиостанции, ища свою любимую. Акира оборачивается и смотрит на Ёко — та сверлит затылок Юкио не таким уж и свирепым взглядом. Сугияма вздыхает и, потянувшись, оставляет поцелуй на щеке мужчины.       Юкио счастлив. Акира не может сдержать улыбки, когда смотрит на него: он подпевает своим любимым песням, довольно улыбаясь. Он рад выбраться из города и хотя бы на время забыть обо всех проблемах и обязательствах. Акира подхватывает его настрой и высовывает руку в открытое окно, шевеля пальцами и играя с тёплым ветром.       Подъезжая к Ибараки, Юкио сбавляет скорость и начинает волноваться.       — Послушайте…       — Что?       — Моя бабушка строга, эксцентрична и немного… театральна.       — Но она твоя бабушка, мы понимаем, — говорит Акира.       — Спасибо, девочки, за понимание.       Нацу Хираока, та самая бабушка Юкио, встречает их на крыльце белого двухэтажного дома, увитого плющом и утопающим в зелени. Акира не может отвести от неё глаз: статная женщина с длинными чёрными волосами и тёмно-карими пытливыми глазами, которые смотрели то на неё, то на Ёко и возвращались обратно к Юкио. Нацу в нежно-зелёном шелковом платье в пол, расшитом тёмно-зелеными нитями, что складывались в узоры листьев, стоит босиком на крыльце.       — Она выглядит просто потрясающе, — тихо шепчет Ёко. — И не скажешь, что она — бабушка.       — Состариться успеешь, пока ты появишься, — Нацу спускается по ступенькам к ним и заключает Юкио в довольно крепкие объятия. — Ну-ка, с кем ты тут… Больно тощая, — выносит вердикт госпожа Хираока, смотря на Акиру. — Ты её что, голодом моришь? Мы разве тебя так учили с девушками обращаться?       — Нет, бабуль, — Юкио улыбается. — Это Акира Хания, моя подруга и коллега. А вот Ёко Сугияма — моя девушка.       — Хорошенькие такие, — кивает она. — Ты знакома с нашей семьёй? — спрашивает Нацу у Сугиямы, на что та кивает.       — Только с матерью Юкио, госпожа Хираока.       — Просто Нацу, — отмахивается та. — И как тебе?       — Не очень, — честно признаётся Ёко.       — Ты не расстраивайся. Его мать никого не любит. Даже если бы Юкио принцессу привёл, всё равно бы нашла, за что ухватиться и придраться, —слова Нацу вселяют в Ёко уверенность, и она улыбается. Женщина берёт внука под руку. — Заходите. Гости не должны стоять на пороге.       Она проводит их в светлую и просторную гостиную, в которой они с удобством размещаются за котацу. От еды все трое пока отказываются, но бабушка Юкио настойчивости не проявляет — лишь пожимает плечами, считая, что если проголодаются, то скажут.       — Рассказывайте, зачем приехали. По телефону, Юкио, ты говорил, что есть какое-то дело.       Акира замечает, что бабушка обращается к нему не по его настоящему имени, а потому, какое он выбрал. Значит, думает она, бабушка не так категорично относится к тому, какой путь избрал Юкио вопреки желанию семьи.       — Юкио говорит, — подаёт голос Акира, — что вы разбираетесь в истории. Очень хорошо разбираетесь. Я хотела, если позволите, кое-что у вас спросить.       — Спрашивай.       — Что вы знаете о Великой войне?       Вопрос заставляет женщину насторожиться. Она приподнимает брови и чуть склоняет голову вправо, смотря пристально на Акиру. Та никак не показывает, что ей некомфортно от такого внимания, направленного на её персону.       — Зачем тебе это, позволь спросить?       Говоря это, Нацу дотягивается до Акиры и берёт её за руку. Акира удивлена, но руку не отнимает, лишь удивляется, насколько у неё горячие ладони.       — Хочу написать исследование по этой теме для своей магистерской работы.       — Врёшь, — срывается с губ всего одно слово, и Хания замирает.       — Но это правда.       — Не-а, — тянет Нацу. — Юкио, проясни для нас ситуацию.       — Бабуля… Эспер.       — Вовремя ты сказал, — замечает Ёко.       — Я, касаясь людей, распознаю ложь, — поясняет она Акире, по-прежнему продолжая держать её за руку. — Не хотелось бы вас выставлять за дверь. Только ведь приехали, проделав такой путь.       — Простите. Я здесь из-за матери, — начинает Акира, бросая недовольный взгляд на Юкио — говорила же ему, что врать не стоит и прийти к Нацу с тем, что у них есть, а не придумывать новую историю. — Она у меня полицейский, из Отдела по борьбе с мафией. Я… Я очень за неё волнуюсь. Боюсь, что она могла перейти дорогу не тем людям. Некоторые из имён, как мы выяснились, мелькали во времена Великой войны. Вот я и захотела узнать об этом всё.       — Не буду убеждать тебя в обратном, — говорит Нацу, довольная ответом Акиры. — Твоя мать вполне могла впутаться в неприятности.       Акира кивает, благодарная ей за ответ. Ей нравится, что госпожа Хираока не стала юлить или пытаться убедить её в обратном. Она была реалистом и сказала то, что в своей голове крутила Хания не один раз на дню.       — Юкио упоминал, где я работала?       — Нет.       — Что ж, работала я на Правительство. Всей специфики я раскрыть не могу, но скажу, что мы наблюдали за подозрительными и неугодными Правительству Японии людьми. В основном нас интересовали внешние для страны угрозы.       — Я не знал, — Юкио приподнимает брови. — Не в таких деталях. Ты для меня была просто… Историком.       — Меньше знаешь — крепче спишь, — заверяет Нацу внука. — Надеюсь, то, что я расскажу вам сейчас, останется в этой комнате. Надеюсь на ваше благоразумие.       — Не сомневайтесь, — заверяет её Ёко.       — Что ж… Великая война. Ожесточённая война, происходившая в Европе. В её центре оказались Трансценденты и члены Ордена часовой башни.       — Трансценденты? — переспрашивает Акира. — Члены Ордена часовой башни?       — Первые — определённая группа из нескольких десятков эсперов, отправленных нациями Европы на войну. Вторые — подпольная организация, базировавшаяся в Англии, Лондон. Они не уступали Трансцендентам в эсперах и способностях. Великая война закончилась пятнадцать лет назад, оказав влияние за пределами Европы. Стороны договорились о прекращении войны, но вмешалась другая организация — «Мимик».       — «Мимик»? Что-то французское.       — Верно, — кивает Нацу. — Преступная организация, состоящая из бывших военных французской армии и возглавляемая эспером Андре Жидом.       — И что сделала эта организация?       — Получила сфальсифицированный приказ атаковать один город. За это Орден часовой башни изгнал их с родины.       — Чем всё закончилось для остальных после действий «Мимика»? — спрашивает Юкио, заинтересованно смотря на бабушку.       — Франция, Англия и Германия подписали мирное соглашение и создали Стандарт-Айленд, ставший символом мира.       — А что вы можете сказать о роли Японии? — Акира склоняет голову. — Я видела заметку — в Великой войне участвовал некий Нобуо Сато. «Герой великой войны».       Нацу хмыкает.       — Скорее уж, извините, за мой французский, «великий сукин сын войны». Хороший военный, но вот к жене относился как к грязи из-под ботинок. Урвал молоденькую и думал, что жизнь удалась.       Да уж, думает Акира, очень лестная характеристика.       — Его жена недавно покончила с собой, — говорит, вспомнив заметку, Юкио. — Об этом писали в газете.       — Вполне ожидаемо, — Нацу не удивлена. — Жаль бедняжку. Юкио, если будешь подобным образом обращаться с Ёко…       — И в мыслях не было, ба! Как так можно-то! — восклицает обиженный Мисима. — Ты учила меня общаться с девушками!       — Ну и отлично, — Нацу поворачивается к Акире. — Прости, но роль Японии в Великой войне засекречена. Но вы правы — участие в ней действительно принимали японцы. Был Нобуо Сато. Но и другие личности тоже были. Например, Огай Мори или Акико Йосано. Слышали эти имена?       Акира кивает.       — Видела в материалах матери первое.       — Про него вам тогда и расскажу. Девчушку трогать не будем. Ну или оставим для следующего раза. Итак, Великая война. Но не для Портовой мафии. У них были нелёгкие времена. Тадамаса Гото, на то время босс Портовой мафии, был просто зверем. Звучит удивительно, но мафия утопала в крови, и все в ней мечтали избавиться от него. Гото — мстительный, жестокий и жадный до убийств. В то время у него в организации появился одарённый врач — Огай Мори. Молодой, умный и с совершенно другим подходом к жизни и делам. Он служил в 336 пехотной дивизии и вполне себе представлял, что происходит. Очень быстро он поднялся по карьерной лестнице и стал личным врачом Гото.       — Вот это осведомлённость о делах мафии, — отмечает Сугияма. Нацу хмыкает.       — А то. Информаторы у нас тогда были замечательные.       — И что было дальше?       — Ну, все мы решили, что Мори «помог» ему уйти — к концу занимаемой должности он совсем обезумел. Но стоит отметить, что у Гото были проблемы с почками. Нет доказательств, что его убил именно Огай Мори.       Акира припоминает доску Тосико и называет госпоже Хираоке несколько имён: Чуя Накахара, Кимифуса Кита.       — Нет, — качает та головой, — я не слышала. Я… Ушла вскоре после того, как Портовой мафии сменился босс.       — Почему?       — Почему? Потому, Ёко, что не сошлась во взглядах с начальством. Мы хотели разных вещей от работы.       Нацу смотрит на Акиру.       — Твоей матери стоит быть осторожнее. Мори, каким я его помню, не такой, конечно, как Гото, но это не значит, что хороший. Он расчётливый, предприимчивый и решительный, а ещё и со своими людьми по всей Йокогаме — я в этом уверена. День оберегают полиция и Вооружённое Детективное Агентство, но вот ночь… Ночь принадлежит Портовой мафии. Матери передай, что одной ей с ним не тягаться.       Акира кивает.       — Я это понимаю, — спокойно произносит она. — Проделать такой путь от пехотинца до босса Портовой мафии… Это впечатляет.       — А то.       — Он всё это в одиночку проделал? — хором спрашивают Юкио и Ёко.       — Не думаю. У него… У Огая Мори, как я слышала, была хорошая правая рука, — Нацу хмурит тонкие брови, вспоминая. — Способная и расчётливая — его копия. Коллеги говорили, что вдвоём они быстро подняли Портовую мафию на новый уровень и нашли, чем затмить дела бывшего босса.       — Вы помните имя? — спрашивает Акира.       — Нет. Вертится на языке, но вспомнить не могу. Этот мальчик, кстати, куда-то подевался…       Троица замолкает, а Нацу бросает взгляд на Акиру.       — Ты хоть понимаешь, во что ты ввязываешься? Ладно твоя мать, она привыкла по долгу службы иметь дело с преступниками разных мастей, но ты…       — Если ей это поможет, то я готова на всё.       — То ли глупость, то ли отвага, — бросает Нацу. — Вижу, что ты не отступишься.       Юкио, кряхтя, поднялся на ноги.       — Спасибо за увлекательный рассказ, бабушка. Не против, если я покажу девочкам твой сад?       — Только за, Юкио. Идите вдвоём с Ёко, а Акира поможет мне на кухне. Всё же думаю вас накормить — не хочу прослыть плохой хозяйкой. Я не твоя мать — я всегда гостеприимна.       Хания кивает, показывая, что всё хорошо. Следом на Нацу она направляется на кухню, где снимает кофту. Госпожа Хираока замирает, и сперва она не может понять, почему, но затем всё проясняется, когда она видит, куда смотрит женщина. Нацу хватает её за руку, пальцем сжимая старые шрамы.       — Суицидникам в моём доме не место, — Нацу с презрением отталкивает от себя запястье Акиры. — Пусть ты и дорога Юкио, я на это не посмотрю — возьму и вышвырну тебя.       — Я не суицидница.       — Извини, но шрамы на руке говорят об обратном.       — Примените способность и узнайте, что я не вру.       Нацу применяет способность, и на её лице читается растерянность — подруга внука не врёт. Женщина с недоумением смотрит на Акиру.       — Как же это тогда получилось?       Акира мягко высвобождает руку из её захвата и трёт шрамы на запястье, собираясь с мыслями. Надо отдать должное Нацу — она её не торопит, давая возможность подобрать слова.       — Семнадцать лет назад, когда мне было пять лет, меня и ещё шестерых детей похитил безумный учёный по имени Юдзо Ямамото. Он ставил над нами эксперименты.       — Я слышала об этом деле. Мои коллеги им занимались. У нас волосы вставали дыбом, когда нам о нём рассказывали. Через что ты прошла…       Акира неожиданно улыбается.       — Меня спасли хорошие люди. Я им очень благодарна. У них не было своих детей, и я стала для них…       — Подарком, — заканчивает за неё Нацу.       — Надеюсь.       — Вижу, твоя приёмная мать тебе очень дорога.       — Тосико накинула мне на плечи куртку, когда меня нашли. Всего лишь куртка, Нацу, — негромко говорит Акира, — а я почувствовала, что мир не погиб, что остались ещё хорошие, добрые люди, что не все такие, как Ямамото.       Госпожа Хираока вздыхает.       — Тебе, должно быть, тяжко.       — Почему?       — Это будет преследовать тебя всю оставшуюся жизнь. Не каждый подобное может вынести.       Акира кивает. Она и сама об этом думала. И Тосико ей об этом говорила. Найти того, на чьё плечо можно опереться…       — Спасибо, что приняли нас, Нацу.       — Пустяки, — отмахивается та, принимаясь за разогрев ужина и приготовление лимонада. — Я рада, что у Юкио есть не только любимое дело, но и настоящие друзья.

***

      Акира улыбается, смотря на присланную Осаму фотографию и толкая плечом входную дверь. Она садится на ступени и кутается в кофту, наслаждаясь ранним и прохладным утром.       На фотографии Дазай сидит за столом на работе и указывает на гору бумаг, что нужно оформить, со страдальческим выражением лица. Она перезванивает.       — Как там Ибараки? — осведомляется Дазай.       — Потрясающе. Очень красиво и спокойно. То, что нужно перед рабочей неделей в «Орхидее», — делится она своими впечатлениями, попутно отправляя ему несколько снимков сада Нацу.       — Проблемы на работе? Ты звучишь устало.       — Новая старшая хостесс. Её назначение стало для всех нас, кроме Юкио, неожиданностью, и теперь мы пытаемся притереться.       — Поискать на неё информацию?       Акира хмыкает.       — Она хостесс, а не преступница.       — Как хочешь. Но если что, — Акира ощущает, как он улыбается, — предложение в силе.       — Мне пора, — Хания слышит, как Дазая зовут, что он сам и подтверждает, откликаясь. — Куникида-кун зовёт меня для новых свершений.       — Иди. Совершай подвиги и спасай Йокогаму.       — О, кто бы меня, белладонна, спас…       Акира завершает звонок. Открывается дверь, на крыльцо выходит Юкио и занимает место рядом с Акирой.       — Доброе утро.       — Доброе.       — Как спалось? — она убирает телефон в карман брюк.       — Хорошо. Мне нравится у бабушки.       — Мне тут тоже нравится. Я бы хотела свой дом в подобном месте. Идеально для детей.       — Это так, — подтверждает Юкио. — Извини за ба, если она где-то перегнула палку и была резка. И прости, что не предупредил, что она — эспер. Обычно бабушка не применяет свою способность. Что ей в этот раз взбрело тебя проверять — не понимаю. Но ты ей понравилась.       — Всё в порядке. Нацу — интересная женщина.       Юкио кивает и приобнимает Акиру за плечи.       — Неважно, что произойдёт, я тебя защищу. Ты же это знаешь?       — Знаю, Юкио. Я ценю это и, поверь, подобное обещание взаимно.       Дверь открывается в третий раз, и по правую сторону от Юкио садится сонная Ёко, потирающая глаза.       — Вы чего в такую рань поднялись?       — Я защищу вас обеих, — Юкио закидывает вторую руку на Ёко, прижимая её к себе.       — Знаю, — зевает Сугияма, поддерживая разговор.       — Кстати, ты понравилась бабушке.       — Хоть кому-то из твоих родственников, — бурчит Ёко, и Акира с Юкио тихо смеются.       — Прогресс.       — Очень смешно, Акира.       — Тебя она хотя бы не погнала шваброй, как Тосико поступила с Фумио, — продолжает веселиться Акира. Юкио, улыбаясь, целует Ёко в макушку.       — Да я смотрю, вы ранние пташки.       — Как и вы, — замечает Сугияма, оборачиваясь. Нацу смотрит на внука.       — Береги их обеих, Юкио. Приглашаю вас на завтрак, а после я хочу устроить вам экскурсию по городу.       Юкио поднимается на ноги и протягивает Акире и Ёко руки, помогая им встать.       Где-то недалеко закричал петух.       Утро в Ибараки начинало вступать в свои права.