Грань миров

Спустившись с горы, Дэйю замедлился, ступая спокойным шагом, фырча. Джинхэй откинулся полностью на Ли Чжи и был похож на рыбу, которую выбросили на сушу. Парень, который от страха словно расстался со своей душой, смотрел ошалевшим взглядом на шею мужчины. Ли Чжи поправил его голову на своём плече и произнес: — Видишь, как я и говорил, мы успели до захода солнца! Услышав это, Джинхэй вмиг вернул свою душу, которая покинула его бренное тело, и, ощетинившись словно дикий кот, зашипел: — Проклятье! Мне не было так страшно, даже когда за мной гнался чертов Гуй со жнецом! — он вперил яростный взгляд на Ли Чжи. — Если ты хотел меня за что-то наказать или поиздеваться, мог бы просто побить! Или сказать мне, и я бы стоял перед дверью на коленях, моля о прощении! За что ты так со мной?! — последнее предложение он произнес обиженно, а в глазах его заблестели слезы. Ли Чжи перестал холодно улыбаться и притормозил коня. Он поднял подбородок юноши рукой и сказал: — Я лишь хотел, чтобы мы успели на Юй лань, у меня не было намерений тебя убить или наказывать! — Ли Чжи смахнул пальцем с глаз слезы парня. Джинхэй, услышав это и увидев спокойный и виноватый взгляд мужчины, смягчился. Он вздохнул и произнес: — Хорошо, я тебе верю! Просто я сильно испугался, испугался, что я умру, — его голос звучал тихо. — Ты не умрешь! — строго произнес Ли Чжи и крепче прижал Джинхэй к себе. — Пока ты со мной, я сделаю все, чтобы защитить тебя! — произнес холодно он. Джинхэй замер, он почувствовал, как его сердце снова пустилось в пляс, однако он не мог понять, почему его слова вызвали недовольство у Ли Чжи. Ли Чжи действительно злился каждый раз, слыша подобные речи от Джинхэя. Это напоминало ему болезненное прошлое, которое он смутно начал вспоминать, а также, что жизнь человека, который сейчас в его руках, слишком хрупка. Не успел мужчина погрузиться в свои мысли, как радостный возглас донесся до него. — Ли Чжи, смотри! Смотри! — восхищенно произнес Джинхэй, хватая за руку Ли Чжи. Конь с двумя всадниками приближался к огромным воротам с вывеской, откуда доносился бой барабанов и веселье. Ворота были открытыми, и, как только они въехали, у Джинхэя отвисла челюсть, перед глазами парня простирался огромный по величине город, огороженный огромными стенами. К тому же, город этот был прямоугольной формы, разделенный на две части протекающей рекой и соединенный мостами. Три широких прямых улицы, из которых центральная была шире, больше и приподнята, чем другие две. Её занимали таверны, рынки, постоялые дворы, различные лавочки, развлекательные и учёные дома, даже имелся храм и главная площадь. Две другие улицы, что находились по обе стороны от центральной, занимали жители. По домам можно было даже определить, в каком сословии жил тот или иной житель. Богатые имели усадьбы со внутренними садиками, также имелась своя скотина. Для таких домов были характерны высокие смотровые вышки. Они могли быть по пять-шесть этажей, которые часто использовали как хранилище. А простой народ жил в одноэтажных, в одну комнатку, домиках, сосредоточенных вокруг кривых переулков. Всё улицы были ярко украшены фонарями, жители веселились, шумно смеясь, танцуя и выпивая. Бой в барабаны становился все громче, Джинхэй смотрел во все глаза на картину, которая предстала пред ним. Впереди стояли четыре барабана*. Барабаны были огромными и разноцветными, однако когда Джинхэй увидел, как именно получается такой громкий звук, то потерял дар речи. Дело было в том, что это были четверо мужчин, которые стояли друг напротив друга, а за их спинами находились те самые барабаны. И как только подходил момент ударить в ритм, они лупили друг друга по лицу и ударялись головой об барабан. Чем мощнее удар, тем сильнее звук. Джинхэй приоткрыл рот от увиденного, а когда рассмотрел поближе мужчин, то и вовсе чуть не уронил челюсть. — Ли Чжи, это что, бараны? — спросил тихо Джинхэй, подавшись к уху мужчины, что сидел позади него. — Яогуайи, — Ли Чжи увидел, как Джинхэй растерянно смотрит на него. — Демоны мести. В прошлом они были животными, умершими от жестокого обращения, — пояснил лениво он. — О, бедные создания… — искренне посетовал Джинхэй. Ли Чжи ничего не сказал, а лишь холодно наблюдал за всем происходящим. Наконец многие стали замечать двух всадников, и постепенно все стихло. Некоторые даже сняли свои маски, чтобы хорошенько разглядеть Джинхэя. — Эм, Ли Чжи, тебе не кажется, что стало как-то тихо?! — неловко смеясь, сказал Джинхэй, чувствуя на себе многочисленные взгляды. Ли Чжи остановил Дэйюя возле чайного домика и спешился с коня. Джинхэй хотел последовать за мужчиной, но в этот момент услышал, как кто-то из толпы прошипел: — Человечишка! Как он посмел заявиться в город?! Джинхэй замер и поджал губы, однако крепкие руки стянули его с лошади и поставили на землю. Он моргнул несколько раз и, подняв голову, встретился со взглядом Ли Чжи. Жители охотно разглядывали Джинхэя, в этих взглядах он мог увидеть презрение, любопытство, отвращение и даже злость, однако он также мог видеть ещё один взгляд — страх. И испытывали они этот страх, лишь когда смотрели на Ли Чжи, но помимо страха была и открытая ненависть. Пока Джинхэй разглядывал жителей и слегка улыбался, стараясь не показывать своего страха, к ним выпрыгнули два одинаковых с лица молодых человечков. Ростом они были не большие, одеты в традиционные одеяния чиновников, волосы были заплетены в длинную косу, а на голове имелась шапочка. Но не это заставило вздрогнуть Джинхэя при их виде, дело было в том, что хоть двое одинаковых с лица и выглядели как обычные люди, однако они были синими и больше похожими на зомби. На лбу у них были приклеены бумажные амулеты с опечатывающим заклинанием. Джинхэй уже знал, что это за демоны. Эрно рассказывал ему о них, эти зомби были не кем иными, как Цзянши*. Их тела настолько были одеревенелыми, что их конечности не сгибались. Поэтому передвигались они прыжками с вытянутыми руками для равновесия. Завидев Ли Чжи, они запрыгали на одном месте и произнесли: — Великий Господин пожаловал к нам! Для нас это великая честь в такой день приветствовать Господина! — затрещали в унисон Цзянши. Ли Чжи холодно на них посмотрел и, взяв за руку Джинхэя, который во все глаза рассматривал Цзянши, повел его в чайный домик. Внутри было очень оживленно. Полно посетителей, а в дальнем углу прекрасная девушка исполняла приятную для слуха музыку на цитре. Как только два демона пропрыгали, провожая к столику, что был у окна, Ли Чжи и Джинхэя, горящими глазами смотря на парня, пропели в унисон: — Что желаете?! — Чай с магнолией и для него ещё сладкий хлеб, — Ли Чжи указал на Джинхэя, который сел напротив него. — Господин не желает отведать сегодня цветочного вина?! — Цзянши затрещали. — Сегодня у нас подают вино в честь праздника! — два демона не переставали смотреть на Джинхэя. — Хорошо! Один кувшин и золотистые пирожные для моего спутника! — холодно согласился Ли Чжи. — Ты так много заказал? — спросил тихо Джинхэй. — Разве ты не любишь сладкое? — приподняв бровь, спросил мужчина, глядя на парня. Джинхэй прикусил губу и зарделся. Он не был глупцом, ведь только утром он жаловался Шиши, что в поместье нет ничего сладкого. Он должен был догадаться, что Ли Чжи узнает об этом. Ему стало стыдно за свое поведение, ведь он намеревался стать примерным и добродетельным супругом для мужчины, но уже в который раз ведёт себя, словно маленький избалованный ребенок. От этого на его лице отразились вина и печаль. Ли Чжи, наблюдая за ним, ухмыльнулся и махнул рукой двум демонам. Цзянши не горели желанием так быстро уходить, их очень сильно привлек Джинхэй, но перечить Ли Чжи было все равно, что добровольно рассеяться по ветру, поэтому они заскрипели и упрыгали. Джинхэй уставился в окно, рассматривая шествие призраков и различных демонов. В этот момент на него упала огромная тень, и, обернувшись, он приоткрыл рот в немом вопросе, а зрачки его сузились до маленьких точек. — Я очень польщен, что мой скромный чайный домик посетил Хуцзин, — огромный бык с человеческим лицом и руками расплылся в улыбке. — Не льсти! Я прихожу сюда время от времени! — холодно сказал Ли Чжи и злорадно улыбнулся. — Да, да, конечно! Но я был бы рад почаще видеть тебя. К тому же, не часто увидишь тебя в компании незнакомцев, — произнес мужчина и, улыбаясь, с интересом посмотрел на Джинхэя. Джинхэй встал, чем привлек ещё больше внимания, и, сложив руки перед собой, почтенно поклонился мужчине, приветствуя его: — Приветствую вас, Господин! В этот праздничный день желаю вам долголетия и процветания! — вежливо произнес Джинхэй. Мужчина округлил глаза, даже те, кто находился рядом, были изумлены. Повисла тишина, а затем хозяин чайного домика громко рассмеялся, заставляя своим смехом присоединиться и остальных. От этого Джинхэй растерялся и испуганно посмотрел на Ли Чжи, боясь, что он снова ударил в грязь лицом. Ли Чжи бросил угрожающий взгляд на всех, кто смеялся, и те мгновенно умолкли. — Не стоит церемоний! Ты не должен никого здесь приветствовать, сядь и наслаждайся процессией! — властно сказал Ли Чжи, указывая на шествие за окном. — Хорошо! — послушно произнес Джинхэй и сел, но не стал смотреть в окно, а просто опустил голову. — Какой вежливый и воспитанный ребёнок! — мужчина дружелюбно улыбнулся Джинхэю.— Я — Гуанмин, хозяин данного заведения, — мужчина увидел, как парень кивнул и слегка улыбнулся. — Дорогие одеяния, красив собой, воспитанный и вежливый, юный Господин совсем не похож на демона или духа, могу ли я узнать, какой силой ты обладаешь?! Запах мяты, исходящий от тебя, перебивает запах лотоса, — мужчина улыбнулся и посмотрел на Ли Чжи. — Меня зовут Бай Джинхэй я… — но парень не успел даже договорить, как его перебил Ли Чжи. — Он человек и мой фужэнь. Думаю, больше ты не станешь беспокоить его?! — Ли Чжи злорадно улыбнулся. — Как видишь, он очень юн, но обладает очень хорошими манерами. Не стоит его смущать лишними вопросами, — сказал предостерегающим тоном он. У мужчины глаза на лоб полезли от услышанного, у остальных отвисли челюсти. А у девушки, которая играла на цитре, дернулась рука, и она порвала струну. Ли Чжи бросил на всех презрительный взгляд. Тишину нарушила женщина — официантка, которая несла в трех руках три подноса. На одном располагался кувшин с чашей, на втором дымился ароматный чай, а на третьем находились сладкий хлеб и золотистые пирожные. Все выглядело так аппетитно, что Джинхэй, забыв обо всем, пролепетал: — Как вкусно пахнет! Женщина расплылась в улыбке. С виду она была похожа на человека, за исключением её трех рук, однако когда она подошла, из её правого бока вылезла четвёртая рука, которая напрочь лишила дара речи Джинхэя. Четвёртая рука энергично все расставляла на столе, а женщина при этом говорила: — Ах, какой красивый юноша! Любишь сладкое? — её тон звучал доброжелательно. — Да! — смущенно ответил Джинхэй. Ли Чжи и все остальные хранили молчание, словно сражались взглядами. Женщина осмотрела Джинхэя и, улыбнувшись, сказала: — Скорее, скорее, юный Господин, отведай мою выпечку! Джинхэй смущенно откусил золотистые пирожные и прищурился, словно кот на сметану, энергично жуя. — Госпожа, это очень вкусно! — искренне он похвалил женщину, улыбаясь ей. — Ах, как хорошо, принесу еще! — женщина перестала улыбаться и добавила загробным голосом. — Какой прок в доме вдовы спрашивать хозяина.* Джинхэй не понял, что женщина хотела этим сказать, как в один миг перед его лицом возникла когтистая рука со словами: — Попробую и я тебя на вкус! В этот момент раздался вопль, а перед глазами парня что-то сверкнуло, и когтистая рука упала на стол. Гуанмин отшатнулся, смотря на убийственное выражение лица Ли Чжи. Рядом стоящая демоница, из предплечья которой фонтаном лилась чёрная кровь, яростно ревела от боли. Джинхэй был ошарашен, он не заметил демоницу, которая подкралась к нему, и даже не успел среагировать. — Если хоть один волос только упадёт с его головы я уничтожу не только тебя, но и весь твой вид! Скормлю тебя жнецам, — Ли Чжи посмотрел на посетителей, чьи лица были бледными. — Это касается и остальных! Это было лишь предупреждение, в следующий раз пощады от меня не ждите! Это понятно? — прорычал он, убирая меч в ножны. Все кивнули, а демоница с налитыми кровью глазами продолжала зажимать рану. Женщина убрала все со стола и сказала безразлично: — А я ведь говорила, глупый поступок — лишиться жизни, зарясь на чужое сокровище! — одарив презрительным взглядом демоницу, женщина повернулась к испуганному Джинхэю. — О, дитя, не бойся, Хуцзин не даст тебя в обиду! К тому же, в тебе сокрыто много секретов, но и глазам есть, чем любоваться! — женщина протянула руку к парню, и из её ладони вырос лотос. — Тебе ведь они нравятся, юный Господин?! — с улыбкой сказала она и, отдав цветок Джинхэю, удалилась за новым чаем и сладостями. Все быстро поспешили подальше отойти от Джинхэя и Ли Чжи, а вот Гуанмин наполнил чарку вином для мужчины и сказал: — Не злись и не обрушивай свой гнев в моем чайном доме. Никто из нас раньше не видел, чтобы ты — великий Хуцзин приводил с собой человека, я уже не говорю об обряде перед небом и землёй с ним. — Неужели?! — мужчина фальшиво улыбнулся и выпил вино. — Джинхэй, сядь со мной! Отсюда ты так же сможешь наблюдать за шествием! — произнес холодно Ли Чжи. Бледный как полотно парень быстро встал и сел со стороны окна рядом с Ли Чжи. Он не мог не подумать о том, что если бы Ли Чжи не было рядом, то наверняка эта демоница убила бы его. Но, как ни странно, после случившегося ни единая душа не смела смотреть на него. — Хуцзин очень печется о юном Господине. Из какого вы клана? — спросил осторожно Гуанмин. Ли Чжи проигнорировал вопрос мужчины и продолжал пить вино. — Из клана «Белой луны», — ответил Джинхэй, продолжая разглядывать веселых существ, которые жонглировали, идя по дороге. — Из клана «Белой»… — мужчина замолчал и лишь бросил кроткий взгляд на Ли Чжи. Женщина снова вернулась с тарелкой, на которой лежал пирог. — Отведай это! — женщина поставила перед Джинхэем тарелку. — Это пирог из водяных орехов, — мягко произнесла она и налила в чашу Джинхэя ещё чая. Джинхэй поблагодарил женщину и отведал угощение. — Это очень вкусно! — Я знала, что тебе понравится, тем более я не стала класть туда сушёные сливы. Ведь юный Господин их не любит, не правда ли? — добродушно сказала женщина, смеясь. Джинхэй нахмурился, ему показалась эта картина до боли знакомой, однако на это не было времени, он лишь слабо кивнул и, поняв, что эта женщина уже была знакома с ним в его прошлые жизни, решил побыстрее уйти. Он повернулся к Ли Чжи и потянул его за рукав: — Можно погулять по городу? Я хочу ещё посмотреть! — спросил он осторожно. Мужчина даже не посмотрел на него, вытащил кусочек золота и положил его перед Гуанмином. — Идём! — сказал он. Джинхэй попрощался с мужчиной и женщиной и поспешил следом за Ли Чжи. — Ах, он все тот же… этот ребенок такой же кроткий и пугливый, словно маленький кролик, — пробормотал Гуанмин, смотря вслед уходящему Джинхэю. — Не спеши, муж мой, говорить такое. Этот ребенок не совсем тот, кого мы знали. Да и Ли Чжи ведёт себя совсем не так, как тогда, — сказала женщина. *** Лау обходил границы земель вместе со жнецами. Двое жнецов с опаской смотрели на молодого оборотня, который был в своём зверином обличье. — Послушайте, хватит пялиться мне в спину! Если у вас есть, что сказать, так говорите! Мне тоже не доставляет радости находиться в компании жнецов, — раздраженно прорычал Лау. — Господин, не злитесь. Мы новенькие и ничего толком не знаем. Велено было всегда ходить по двое. К тому же, ещё и сопровождать Хуцзина на обходе границ, — девушка-жнец смутилась. — А сегодня мы с вами. И пока ничего необычного нет, — произнесла задумчиво она и резко врезалась в широкую мохнатую спину Лау. Второй жнец, который следовал с удрученным видом позади девушки, так же врезался в неё. — Что ты там сказала насчёт необычного? — произнес раздраженно Лау и бросил на двух жнецов острый взгляд, отходя в сторону. Жнецы широко раскрыли глаза и замерли. — А я думал, у жнецов нет эмоций, — молодой оборотень подошёл ближе к небольшому озеру и присел на корточки. — Не стойте столбами, проверьте, есть ли у них души, — сердито произнес Лау и провел осторожно когтистой рукой по широко раскрытым глазам, в которых читался ужас. — Это ведь священные хранители… Кто же мог такое сотворить, — пробормотала в ужасе жнец, осматривая трупы небольших драконов. — Только вот почему священные хранители показали себя да и ещё в таком количестве… Один, два… шесть, восемнадцать. Итого девятнадцать трупов, — мрачно произнес Лау. — Их восемнадцать, —поправила жнец. — Ты забыла про своего брата, — Лау указал на чёрные одеяния и что-то более менее похожее на мумию. — Как же так?! Почему он один?! Нам же приказали быть в группе, — пробормотал жнец. — Это уже неважно, Верховный Жнец сам разберется с этим. Вернемся к хранителям. Они всегда прячутся в лесах, так что сподвигло их выйти наружу?! — произнес задумчиво Лау, осматривая иссохшие труппы драконов. — Священные хранители оберегают природу, и выходят они из своих укрытий только несколько раз за год… — молодой жнец присел рядом с Лау и двумя пальцами коснулся золотой крови. — Сегодня завершается праздник Юй лань. Они направились в город проводить призраков, — произнес жнец. Лау округлил глаза. Он совсем позабыл об этом празднике, который длился месяц. Теперь он мог точно понять, почему Ли Чжи не разрешал Джинхэю посетить город. Парень мог оказаться в опасности. Пока Лау обдумывал все это, раздался голос девушки-жнеца. — У них нет душ. Господин Лау, хуже того, у одного из драконов высосали всю кровь, — произнесла жнец. — Что ты сказала?! — сердито прорычал Лау и вскочил, чтобы удостовериться. Молодой дракон был похож на человека, только кожа его была в изумрудный чешуе, на голове были рога, а позади был хвост. Волосы длинные и синие. А черты лица были так знакомы молодому оборотню, что вся его шерсть встала дыбом. Священые хранители рождались в человеческом теле, весь цикл от рождения до двадцатилетия они проходили обряд превращения в драконов. Человеческий облик был полностью утраченный, как только минул двадцатый год после рождения. Этот дракон был молод, он не достиг ещё своего двадцатилетия. Кровь такого существа бесценна, она способна исцелить смертельную рану, вытащить даже того, кого держала цепкой хваткой смерть, а главное она увеличивает силы. Верховные существа наложили запрет на охоту священных хранителей. Ведь истребив этих существ, погибнет и природа. Молодой оборотень посмотрел на траву и деревья вокруг трупов. Все это место почернело и засохло, словно жизнь покинула его. Лау потер рукой лицо и принял свое человеческое обличье. — Заберите их и доложите о случившемся Чжуаньлунь-вану. Я расскажу все Хуцзину, — сказал Лау и развернулся, чтобы уйти, как вдруг послышался крик на всю округу с его именем. — Да что же это такое?! Я вообще вернусь в поместье?! Джинхэю невероятно скучно сидеть там, Ли Чжи как всегда заставит его тренироваться и больше ничего, — бранился себе под нос Лау, принимая свой звериный вид. — Лау, брат Лау! — запыхавшись, подбежал оборотень к Лау со спины. — Ну что?! У нас большие неприятности, если у тебя есть, что сказать, так скажи! И вообще, что ты здесь забыл? — проворчал Лау. — На границе люди! И они просят встречи с Хуцзином, — переведя дух, произнес юный оборотень, заглядывая за спину Лау. Жнецы забрали трупы и уже исчезли, поэтому Лау больше не беспокоился, что этот юный оборотень увидит, что произошло. Сой — так звали пятнадцатилетнего оборотня. Клан Лау служил Ли Чжи, однако молодой оборотень не общался с ними напрямую, за исключением нескольких своих братьев. — Ну, так зачем ты меня отыскал, Ли Чжи в поместье, — небрежно сказал Лау, направляясь к горе. Сейчас Лау не волновали люди, что стояли по ту сторону барьера, все его мысли были прикованы к Джинхэю. Он знал, что эти трупы связаны с парнем и что Лером преследует его. Но зачем Водному Владыке понадобился мальчишка?! Не в той ли силе дело, что сокрыта в парне, привлекла Лерома?! Все это сводило с ума молодого оборотня. У него никогда не было стаи, и он не жил бок о бок со своим видом, но как только Ли Чжи забрал его к себе, лис и Эрно стали для него семьёй, и так как он был младший, он всегда чувствовал заботу к себе, однако когда появился Джинхэй, который младше его, молодой оборотень почувствовал ответственность, словно необходимость защищать младшего брата. Поэтому Лау привязался так сильно к Джинхэю. — Эм, брат Лау… А в поместье его нет, — проскулил, неловко смеясь, Сой. — Что ты сказал? — взревел Лау и схватил Соя за руки. — Так, в город он ушёл на праздник… так Шиши сказали, — пробормотал испуганно Сой. — В город?! — Лау уставился шальными глазами. — А парень такой красивый, человек с наивным выражением лица, он был в поместье один?! — испуганно спросил Лау. — Эм, Шиши сказали, что Хуцзин отправился вместе с ним, — произнес Сой и увидел, как Лау рухнул на колени перед ним, закрывая лицо руками и принимая человеческий вид. — О чем он думает?! Зачем сегодня потащил его в город?! Брат Эрно, узнав об этом, оторвет мне голову, — беспомощно проскулил Лау. «Мальчишка может потеряться, его могут ранить, а что если Ли Чжи отвел его туда, чтобы оставить бедолагу на съедение. Он бросит его так же, как и остальных бросал на волю судьбы. Я останусь без младшего брата?! О ком я тогда буду заботиться?! Что если он решил отдать Лерому… Нет, нет, нет. Ли Чжи, скорее, сотрёт его в мелкую пыль, чем отдаст то, что принадлежит ему… Подождите-ка… Люди возле барьера… Что если Эрно и я были отправлены подальше, чтобы Ли Чжи вернул Джинхэя людишкам из его клана?! Уу.уу. если с Джинхэем что-то случится, я покусаю Ли Чжи!» — судорожно подумал про себя Лау, вскочив на ноги и принимая звериный вид. — Сой, быстро, мы направляемся в город! — раздраженно прорычал Лау и помчался со всех ног. —Подожди, подожди меня, брат Лау, — беспомощно прокричал юный оборотень, пустившись вдогонку Лау. *** Джинхэй даже не догадывался, что напридумывал себе Лау, который мчался за ним. Солнце уже село, и зажглись множество фонарей, освещая оживленную улицу. Джинхэй, идя рядом с Ли Чжи, то и дело крутил головой в разные стороны, стараясь все рассмотреть. Немного помолчал и, довольно далеко отойдя от чайного домика, Джинхэй спросил: — Кто... кто та женщина?! — Что?! — Ли Чжи вскинул бровь, но поняв, о чем спрашивает Джинхэй, ухмыльнулся. — Хозяйка болот Жуе, а Гуанмин её супруг, — ответил безразлично он, не спеша ступая властным шагом, заложив руку за спину. Джинхэй кивнул и ничего больше не сказал, увидев лавочки с уличной едой, он оживился и сразу же подбежал к ним, разглядывая яства. Маленькие дети, которые так же разглядывали еду, по-видимому, не могли себе её позволить. А увидев Джинхэя, богато разодетого, да к тому же учуяв человеческий запах, округлили глаза. Но стоило им увидеть позади идущего, не спеша, мрачного Ли Чжи, они сразу завопили: — Это кровавый лис! Кровавый лис пришёл по наши души! — кричал каждый из них. Бедный Джинхэй, услышав это, не знал, смеяться ему или плакать, что даже дети Ли Чжи считают кровожадным. Поэтому он, мягко смеясь, сказал: — Дети, он не кровавый, а Багровый… багровый! — его голос звучал мягко, но в нем можно было уловить некое раздражение. — Эй, ты вообще человек! В любой момент он съест тебя! — Не съест! Он не людоед! Я его супруг, видите, как я одет?! — ввязался в спор Джинхэй с детьми, забыв напрочь о манерах. — Ну и что?! Одевает он тебя в такой дорогой шёлк, чтобы твоя кожа была нежной, словно у младенца, она не застрянет у него в зубах! — произнес мальчишка. — Точно! А кормит он тебя хорошо, так как ты очень красив для человека, чтоб твоя печенка и сердце были очень вкусными и жирными, — подхватил другой мальчишка с тигриными клыками и ушками. — Кровавый лис вспорит тебе живот своим мечом, который разрубит все что угодно! — Что за вздор?! Он багровый, а не кровавый, да что это такое?! — А чем отличается от кровавого багровый… ?! Цвет-то похожий, глупый человек, — смеясь, сказал ещё один мальчишка. Джинхэй потерял дар речи, его глаз задергался, сколько бы он не опровергал, эти дети говорили обратное о Ли Чжи. Мужчина прислонился к одной из лавочек и стал наблюдать, как Джинхэй спорит с детьми о его репутации. — Он не плохой! Не плохой, — Джинхэй увидел, как продавец смотрит на него и детей презрительно, так как они своей руганью отпугивали покупателей. Тут Джинхэй коварно улыбнулся, покрутив головой, он увидел позади себя стоящего Ли Чжи со скрещенными руками на груди и облокотившегося на деревянный столб. — Ли Чжи, а вот и ты! — радостно пропел он и подскочил к мужчине. Ли Чжи приподнял бровь и опустил взгляд на Джинхэя, который явно что-то задумал. Дети широко раскрыли глаза, и не только они, те, кто собрался рядом, так же наблюдали за тем, что будет делать этот человек. Джинхэй широко улыбнулся, смотря на мальчишек и схватил за руку Ли Чжи, всем видом показывая что ему ничего не будет, а затем он обнял его и показал язык мальчишкам. Ли Чжи сначала разозлился на бесцеремонные движения парня, однако увидев, как этот человек соперничает с мальчишками, которые младше его в среднем на семь-восемь лет, готов был расхохотаться. Джинхэй ухмыльнулся, увидев потерянные лица мальчишек. «Наглые детишки! Я вам покажу! Из-за таких, как вы, к нам никто не приходит в поместье! А хуже того, репутация Ли Чжи, похоже, ничем не лучше белоснежки-Лерома! Я должен все исправить! Хм, а как вам такое?!» — подумал про себя Джинхэй и схватил мешочек с золотом, что был за пазухой у Ли Чжи. — Эй, хозяин, покупаем все! Это для детей и всех, кто желает! — крикнул Джинхэй и протянул мешочек с золотом хозяину лавки. Хозяин лавки отвесил челюсть и опомнился, когда все стали разбирать угощения. Но не только он был изумлен, Ли Чжи и вовсе обомлел от выходки Джинхэя. — Благодарим щедрого Господина! — раздавались голоса, обращенные к Джинхэю. Джинхэй, держа руки в боки, довольно смотрел на все происходящее, но услышав все, что сказали, он быстро прокричал: — Нет, нет! Это не я купил! Это купил для всех Ли Чжи! — он увидел, что многие сбиты с толку именем. — Эм, багровый лис! Хуц. Хуцзин. это все он! — он довольно ухмыльнулся и посмотрел на мальчишек. — Разве плохой лис бы стал покупать вам еду?! Разве кровавый лис стал бы угощать всех?! Ну?! — довольно произнес Джинхэй. Все согласились с Джинхэем и, поблагодарив Ли Чжи, удалились. Джинхэй, довольный своими проделками, как слон, потирая руки, даже похвалил себя вслух. Он прищурился, словно кот на сметану, не замечая, как глупо он сейчас выглядит. Ли Чжи наблюдал за ним все это время, не проронив и слова, этот человек так из кожи лез, чтобы отбелить его имя, что даже вступил в перепалку с детьми, забыв о своих манерах, обретя просто колоссальных размеров дух соперничества. Ли Чжи не то что не разозлился на парня из-за его проделок, а наоборот, нашёл это забавным. В этот момент до него с Джинхэем донесся разговор двух мальчишек, что были помладше. — Этот человек ведёт себя так, потому что это ненастоящий Хуцзин. Скорее всего, это иллюзия! — сказал один из мальчишек, жуя засахаренный боярышник. — Точно! Эх, как думаешь кровавый лис сварит его или зажарит?! — спросил второй мальчик. Джинхэй потерял дар речи, его глаза широко распахнулись, уголки губ дернулись в такт с глазом. От услышанного у него и вовсе посыпались искры из глаз. Скрипя зубами, он вытянул палец вперёд и прорычал: — Вы! Мелкие паршивцы! Я столько сил потратил впустую. В этот момент раздался громкий смех. Многие предпочли обходить стороной Ли Чжи и Джинхэя, а услышав смех мужчины, и вовсе ускорились. Джинхэй повернулся к смеющемуся Ли Чжи и растерянно моргнул. Посмотрев направо и налево, он только сейчас понял, как нелепо и глупо он выглядел, вступив в перепалку с детьми. Вспомнив, что он только что натворил, его лицо вмиг вспыхнуло, словно китайский фонарь. Ли Чжи, просмеявшись, подошёл к Джинхэю и, взяв за руку, сказал: — Идём на мост, сейчас будут запускать фонарики. Джинхэй смущенно кивнул и последовал за мужчиной. Встав по центру моста и смотря на реку, он замер от вида, что предстал перед его глазами. Ночное небо уже давно было усыпано звёздами, подобно драгоценным камням на чёрном шелке. Зеленые ветви деревьев касались воды, в воздухе летали светлячки. А по реке, в которой отражалось ночное небо, плыло несчитанное количество фонарей. Фонари были настолько разнообразными и завораживающими, что Джинхэй не мог оторвать глаз от маленьких танцующих огоньков на воде. Он облокотился на деревянное ограждение и приоткрыл рот. Часть волос его свисла на одну сторону, закрывая профиль его лица. Жители сняли свои маски, провожая призраков в иной мир. Где-то неподалёку играли цитра и флейта, принося с собой чувства спокойствия и легкой грусти. Ли Чжи холодно смотрел на плывущие фонарики, пока тёплый ветер не пронесся, развевая волосы Джинхэя, открывая его профиль. Глаза мужчины широко распахнулись, увидев выражение Джинхэя. Парень мягко улыбался, а по его щекам подобно жемчужинам скатывались слезы, падая в воду. Ли Чжи махнул рукой в сторону реки, не смотря даже на неё, не отрывая глаз от Джинхэя. И в этот момент лицо парня изменилось. Он перестал плакать, а в глазах появился яркий блеск, в котором отражались танцующие огоньки. Дело в том, что Ли Чжи изменил форму пламени фонарей. Они перевоплотились в танцующих маленьких огненных человечков, которые кружились в танцах, отражаясь в ночной водной глади. Джинхэй был так очарован этим, что его губ коснулась тёплая и очень нежная улыбка. Ли Чжи наклонил голову набок, не отрывая глаз от Джинхэя, чувствуя, как его сердце словно вырвали из груди, а следом вновь вернули на место. Когда он увидел слезы, ему показалось, что он не только разозлился от этого, но и сам почувствовал печаль, однако когда он увидел улыбку на лице человека, который словно завороженный смотрел на происходящее, его сердце смягчилось и несколько раз пропустило удар. Ему захотелось прикоснуться к этому человеку, заключить в объятия, как тот дракон, что защищал лотос. Он неосознанно коснулся рукояти своего меча. Он не слышал шума вокруг себя, кроме как дыхания и учащенного сердцебиение Джинхэя, переплетающегося с лёгким звоном колокольчиков на его одеяниях, не видел никого, кроме того, кто так завораживающе смотрел на плывущие фонарики, не чувствовал никаких запахов, кроме запаха мяты, исходящего от Джинхэя. В этот момент Джинхэй коснулся руки Ли Чжи, словно обжигая его и так разгоряченную плоть, и, улыбнувшись, произнес: — Спасибо, что привёл меня сюда! — его голос звучал звонко, подобно горной речке. Ли Чжи приблизился, одной рукой держа руку Джинхэя, а другой провел пальцами по шелковой пряди иссиня-черных волос, не отрывая взгляда от изумленных серо-зеленых глаз Джинхэя, который так же смотрел на него, не моргая. Дойдя до кончиков волос, он слегка наклонился и поднёс их к своему лицу, осторожно касаясь своими губами.