Грань миров

После того, как Джинхэй покинул трапезу, Ли Чжи со стуком опустил чарку с вином и холодно произнес: — Эрно, завтра отправляйся в город и приведи ко мне торговца Шэня. — Зачем?! — удивленно спросил Эрно. — Он из, — Ли Чжи посмотрел на Лау. — Я должен в кое-чем убедиться. — Ха, — выдохнул раздраженно Лау. — Думаю, я вправе знать, что происходит. Все, что касается Джинхэя и тебя, а я думаю, тот старик имеет какое-то отношение к вам обоим, поэтому мне бы хотелось, чтобы вы не скрывали от меня что-либо… — проворчал он. — Лау, перестань! — одернул его Эрно, опасаясь, что Ли Чжи выйдет из себя. — Как много тебе известно?! — холодно спросил Ли Чжи и исподлобья посмотрел на молодого оборотня. Некоторое время Лау молчал, поджимая губы и пытаясь унять дрожь во всем теле. Но в итоге, медленно моргнув, он сказал: — Думаю, я знаю достаточно много. Я не подслушивал и не шпионил, просто мой слух очень хорош, и я умен, — Лау втянул шумно воздух носом. — Из-за беловласки у нас большие проблемы, поэтому я прошу вас больше ничего не скрывать от меня. Я не стану болтать попусту и буду следить за языком перед Джинхэем, — его голос был спокойным, а тон уверенным. Ли Чжи ухмыльнулся и сказал: — Хорошо. раз ты уже все знаешь, нет смысла что-то утаивать, — он налил себе вина в чарку. — Торговец Шэнь знал меня в прошлом, он жил в Лисьем лотосе. Но по какой-то причине утаил это от меня. Я не могу вспомнить его, но могу с уверенностью сказать, что он многое знает. И мне бы хотелось послушать его! — с этими словами он выпил вино. Эрно был слегка удивлён, что Ли Чжи позволил Лау узнать правду. Он немного волновался, так как Лау был несдержанным и импульсивным, однако он был очень предан Ли Чжи. Ли Чжи же в свою очередь догадывался, что Лау знал практически все, ведь молодой оборотень действительно имел острый слух. Причиной, почему он раньше не рассказывал ничего Лау, было то, что он считал, чем больше Лау знает о нем, тем в большей опасности окажется. Он хорошо знал Лерома, который первым делом станет охотиться на его окружение, помимо Джинхэя, а это Эрно и Лау. Если первый может постоять за себя и даже потягаться с самим Леромом, то второй ещё слишком юн и не сможет противостоять серьёзному противнику, такому, как Лером. Но если молодой парень будет в неведении, он будет попросту неинтересен Лерому. Это была основная немаловажная причина оставлять молодого оборотня в неведении, однако эта задумка провалилась, Лау уже все знал, а раз так, то скрывать более что-либо не имело смысла. — Ты хочешь, чтобы мы нашли его? — спросил Эрно, глядя на Ли Чжи исподлобья. Ли Чжи вытащил баночку с мазью и швырнул её через весь стол к Эрно и Лау. — Да. Видите этот рисунок?! — Ли Чжи указал на рисунок сбоку баночки. — Этот рисунок использовался только дворцовыми лекарями. А значит, старик Шэнь имеет отношение к лекарям, только вот в чем дело, — он усмехнулся и сразу понизил тон. — Во дворце среди лекарей не было мифических существ. Вы понимаете, о чем я говорю? — произнес холодно, вскинув бровь, Ли Чжи. — Ты хочешь сказать, что господин Шэнь обманывает тебя?! И намеренно с тобой сблизился? — задумчиво произнес Эрно. — Это лишь малая часть того, что я хочу выяснить, — небрежно бросил Ли Чжи. — Хм, есть две причины: первая, этот старик умышленно скрывался в твоём дворце, чтобы шпионить, или вторая, он очень предан тебе, настолько, что даже сейчас, когда ты его нашёл, он снова служит тебе, но боялся, что узнай ты правду, вдруг испытаешь отвращение к нему, — вмешался Лау, крутя на пальце свои серебряные волосы с закрытыми глазами. Эрно и Ли Чжи приняли во внимание предположения Лау, сказанные им слова имели смысл. Ли Чжи глубоко задумался над этим, когда вдруг Эрно вытянул его из них. — Ли Чжи, ты приказал Шиши поставить барьер, защищающий Джинхэя? — спросил изумленно Эрно. — О чем ты?! — Ли Чжи вскинул бровь. — Шиши поставили барьер над нашими покоями?! — спросил он недовольным тоном. — Нет, скорее, я чувствую его лишь над купальней, — сбитый с толку, заметил Эрно. Ли Чжи не успел ещё ничего сказать, как Лау резко встал и, хлопнув руками по столу, сузив глаза, перевоплотился в оборотня. — В чем дело? Зачем ты принял звериный вид? — спросил Эрно. — Джинхэй… — прорычал молодой оборотень. — Я не чувствую его запаха, не чувствую его присутствия, — только слова сорвались с его губ, Ли Чжи вскочил и словно смерч вылетел из зала. Эрно и Лау побежали следом за ним. Ли Чжи ворвался в покои и заметил, что дверь в купальню светится золотым свечением. Разозлившись, он рукой, в которой вспыхнуло синее пламя, ударил с такой силой по ней, что барьер разрушился. Ворвавшись в купальню, он обнаружил испуганных Шиши, которые никак не ожидали, что их хозяин разрушит барьер. Ли Чжи схватил одного из Шиши и прорычал: — Где он? Маленькие Шиши стали плакать и уменьшаться, при этом что-то курлыкать. Эрно и Лау, забежав в купальню, почувствовали удушающую ярость, исходящую от Ли Чжи, не найдя Джинхэя, Эрно решил успокоить мужчину. — Ли Чжи, прошу, успокойся, мы найдём его, кто бы не похитил его. — Брат Эрно, не думаю, что его похитили, смотрите! — сказал Лау, указывая на бесчисленное количество белых лепестков цветов вишни. Ли Чжи отбросил Шиши и, наклонившись, загреб рукой ароматные лепестки. Сжав их в кулак, он произнес: — Эрно, отправляйся на поиски Шэня, что касается тебя, Лау, ты отправляйся на обход земель. — Но как же Джинхэй? — недоумевая, произнес Лау. — Я знаю, где он, я сам верну его, — Ли Чжи посмотрел яростным взглядом на Лау и Эрно. — Ваша помощь не требуется! — он бросил убийственный взгляд на дрожащих Шиши. — А с вами я разберусь позже, когда вернусь, — с этими словами он вышел из купальни, переоделся и, схватив свой меч, покинул поместье. *** Женщина в черном, кусая большой палец, а в другой руке сжимая трубку, сновала туда-сюда под цветущий вишней. — Сестра Жилан, не думаю, что твоё беспокойство поможет тебе… — Ланфен вздохнула. — Он сейчас слишком зол. Его тоже можно понять. Давай дадим этому ребёнку немного времени… — она увидела, как Жилан поджала губы и продолжила ходить из стороны в сторону. — Но вот, что странно, прошлое его воплощение не обладало такой силой, и теперь меня действительно беспокоит его безопасность. — Сестра Ланфен, мы должны его спрятать. Знаю, мы виноваты, но это дитя ни в чем не виноват. Он не должен снова страдать, — Жилан села рядом с Ланфен. — Может, если мы сможем убедить Его Величество довериться нам хотя бы в последний раз, мы смогли бы с тобой спрятать Джинхэя от Лерома, — беспокойно произнесла она. — О, дорогая, ты так и продолжаешь обращаться к нему по статусу, хоть он и ненавидит это. Прошлое воплощение Джинхэя не разделяло его взгляды в отношении нас, но, ты бы видела, это дитя без колебаний встал на сторону Ли Чжи, к тому же, мне казалось в тот момент, когда я смотрела на него, будто он готов самолично спрятать и защитить от всего мира Ли Чжи, — произнесла Ланфен с грустью в голосе. — Вы правы! Даже представить не могу, каких ещё страданий вынес Ли Чжи, — раздался голос позади дерева. Две женщины вскочил на ноги и увидели, как вихрь из лепестков вишни рассеялся, и перед ними предстал Джинхэй в нижних одеяниях и с босыми ногами. — Юный Господин, вы, — начала было Жилан, но была остановлена Джинхэем. — Не стоит. Я здесь, чтобы закончить начатое, моё отношение все так же не изменилось, Госпожа Жилан, — устало произнес Джинхэй и прошёл к воде, где плавают две рыбки. — Дитя, нам искренне жаль, — сказала Ланфен и поклонилась парню. — Не стоит, умом я понимаю, что не только вы виноваты, но сердцем, — Джинхэй замолчал и сжал руки в кулаки, опустив голову, он шагнул в воду. Верховная Провидица вздохнула и следом вошла в воду. Две рыбки закружились в воде вокруг Джинхэя, он протянул руки Жилан, продолжая смотреть на свое отражение, по которому шли круги. Жилан взяла его за руку и потянула назад, падая в воду, скрываясь в её глубинах. Две рыбки резко перестали плавать по кругу и разошлись по разным сторонам. Ланфен вздохнула и пробормотала: — О небеса, пусть все закончится благополучно. Ещё одного такого землетрясения этот храм не выдержит… — с этими словами она взмахнула руками, и до самых ворот распространилось зелёное свечение. *** Джинхэй открыл глаза, ощущая легкое головокружение, и несколько раз моргнул. Осмотрев зал, что был в полумраке, он спросил Провидицу: — Где это мы? — В тронном зале. Несколько дней спустя после подавления восстания. Сегодня последний день рождения Его Величества, когда он был человеком, — с печалью в голосе ответила Верховная Провидица. Джинхэй прошёл вперёд и замер. Ближе к окну стоял Цзиньлун, облаченный в белоснежный наряд, что сливался с его белой нефритовой кожей. Его черные брови и волосы цвета вороного крыла были окутаны лунным светом, что пробивался в окно. Джинхэй был полностью пленен его образом. Цзиньлун рассматривал различные дары, что ему подарили на его день рождения. Сквозь тишину можно было слышать его тихие вздохи. Было ощущение, что молодой мужчина кого-то ждал. В этот момент скрипнула дверь, и в неё нерешительно зашла, пошатываясь, фигура в плаще. Стоило только Цзиньлуну повернуться в сторону шума, фигура в тот же час упала на колени и произнесла робко: — Ваше Величество, Цзиньлун, простите меня. я так виноват, я обещал прийти к вам на праздник, но не смог сдержать данное вам обещание. Цзиньлун быстро подошел к фигуре и, взяв за плечи, быстро поднял его на ноги, мягко улыбаясь: — И поэтому ты пришёл ко мне под покровом ночи, воспользовавшись тем, что я отослал охрану?! — смеясь, произнес Цзиньлун и снял капюшон с фигуры. Джинхэй вздрогнул, увидев свое прошлое воплощение. — Ваше Величество, я, — юноша, смутившись, быстро снял со спины два свертка и дрожащими руками протянул их Цзиньлуну. — Я принёс вам подарок. Умоляю, примите его! — голос его звучал тихо. Цзиньлун погладил по голове юношу и взял свертки. С любопытством он открыл первый, что был потяжелее, и замер. Лунный свет освещал ножны прекрасного меча. Молодой Император осторожно вытащил из ножен меч, и холодная сталь блеснула в темноте. — Джинхэй, этот меч, он прекрасен, — не отводя глаз, произнес восторженно Цзиньлун. — Я был бы счастлив, если бы Его Величество никогда бы не расставался с этим мечом. Я… я сделал его сам, — юноша взял за рукав мужчину. — Умоляю, примите этот дар в честь вашего дня рождения. — Да будет так! — молодой Император вернул меч в ножны и, открепив свой меч на своём поясе, отбросил его и прикрепил тот, что подарил ему юноша. — Это замечательный подарок, и я обещаю, что никогда не расстанусь с этим мечом, — смеясь, заверил Цзиньлун. — Правда?! Ох, я так ра… — юноша резко замолчал и замер в тёплых объятиях молодого Императора. Джинхэй, смотря на это, почувствовал боль в груди. Словно его пронзил этот самый меч. — Прости, я допустил неподобающее поведение, мне захотелось, — молодой Император быстро отстранился и, кашлянув, продолжил. — Что в этом свертке? — сменил он тему, уходя от неловкой обстановки. — Это портрет, я нарисовал его сам, — смущенно произнес юноша и тихо добавил. — Теми красками и кистями, что подарил мне Его Величество. Последние слова были сказаны очень мягко, с такой нежностью и застенчивостью, что можно было почувствовать, сколько тепла и любви в них. Цзиньлун быстро достал свернутый рисунок и, подойдя ближе к окну, развернул его. На нем был изображен он, сидящий на троне, принимающий меч от человека, что смотрел на него с такой теплотой. Казалось, что изображение было живым. Настолько картина до малейших штрихов была тщательно изображена, а переданные эмоции буквально оживляли ее. Цзиньлун нежно и очень осторожно пальцами касался каждого штриха, смотря словно завороженный на холст. — Она прекрасна. Джинхэй, я благодарю тебя! Это самые лучшие дары за всю мою жизнь, — искренне сказал Цзиньлун и, улыбнувшись, посмотрел на юношу, половину лица которого скрывала серебряная маска. — Я так рад. Цзиньлун, я должен идти, мне пора возвращаться. Если я не вернусь, он, — юноша резко замолчал, поняв, что чуть не сболтнул лишнего. Цзиньлун перестал улыбаться и, резко дернув юношу за руку на себя, заставляя выйти на свет, сорвал с него плащ. Глаза молодого Императора широко распахнулись при увиденном. Тонкая шея, губы, щека, что была не закрыта маской и даже запястья все были в синяках и ссадинах. — Что это?! Что это такое? — вскрикнул гневно Цзиньлун. Джинхэй чувствовал, как внутри него расползаются гнев и отвращение. Холодно смотря на свое воплощение, он произнес: — Он не скажет, он снова ему солжет. — Юный Господин… я думаю, у вас были на то свои причины, — тихо сказала Жилан. — Верно, прошлый я струсил, страх, что Лером навредит ещё больше Ли Чжи, победил и взял верх, — Джинхэй посмотрел на Жилан. — Зачем вы показываете мне это воспоминание?! — раздраженно спросил он. — Ты сейчас все увидишь сам, — с сожалением ответила Жилан. Джинхэй посмотрел и увидел, как Цзиньлун остался один, сжимая руки в кулаки и скрипя зубами, смотря на удаляющуюся фигуру в черном. Пока он отвлёкся на Верховную Провидицу, он упустил момент, как Цзиньлун расстался с его прошлым воплощением, что сейчас мужчина в ярости. Но спросить или подумать у него не было времени так как, в тот момент, когда Цзиньлун уже собирался покинуть тронный зал, в него зашла женщина. — Ваше Величество, ваша смиренная слуга просит уделить ей время. — Мы не в настроении сейчас говорить, — Цзиньлун посмотрел на женщину, что стояла на коленях. — Ну раз ты пришла так поздно к нам, говори, Жилан! — сказал устало он и повернулся снова к окну, смотря на лотосовое озеро, что освещал лунный свет. — Ваше Величество. Цзиньлун, если бы вы обладали силой, то вам наверняка не было бы равных! С ней вы бы смогли защитить то бедное дитя… Позвольте вашей слуге… — не успев договорить, как Император резко повернулся и перебил ее. — Довольно! Мы — человек и останемся такими. Что за дерзость?! Ты смеешь использовать его в качестве моего слабого места?! — прорычал Цзиньлун и вперил яростный взгляд на Жилан. — Прошу меня простить, Ваше Величество, но это неизбежно! Я лишь хотела облегчить ваши страдания… — произнесла Жилан и, поднявшись, отошла от Императора, произнеся что-то. Император не успел ничего сказать, как белые стены пронзил рыжий холодный свет и ворвался в тело Императора подобно тысячам кинжалам. Раздался пронзающий крик, все его тело начало извиваться в воздухе, Цзиньлун отчаянно цеплялся за свои одеяния и голову, будто пытался остановить все это. На его руках выросли когти, глаза, цвета янтаря, стали походить на глаза зверя, а крик, что вырывался из его груди, уже был похожий на рычание. Джинхэй, увидев это, дернулся и хотел побежать к нему, но его руку схватила Провидица. — Ты не можешь ничего сделать! — прокричала она, тяжело дыша. — Зачем вы так?! Он ведь мучается! Сделайте что–нибудь! — прокричал Джинхэй, отчаянно вырываясь из цепкой хватки Провидицы. Вдруг крики стихли, Джинхэй обернулся и, смотря, как Цзиньлун лежит на полу, медленно вставая с колен, обращается к Жилан, которая, закрывая руками рот, плачет: — Что ты сделала с Нами? — его голос дрожал, а со лба стекали капли пота. — Простите меня, Ваше Величество Цзиньлун, у меня не было другого выбора, ваша слуга должна была дать свое согласие! — произнесла Провидица со слезами на глазах. Раздался звук, оглушающий и напоминающий, будто кто-то расколол колокол. Джинхэй, зажмурив глаза, закрыл уши, видя, как Цзиньлун от этого звука и вовсе упал на колени, снова и стал испытывать муки, извиваясь от боли. Появились размытые фигуры, одна из которых была человеком, черное лицо которого прикрывала маска на половину. Джинхэй не был глупцом, он сразу узнал Лерома, тот специально переоделся в чёрное, чтобы Цзиньлун не узнал его. Это заставило Джинхэя испытать ярость и необузданную боль. — Император Королевства лисьего лотоса, мы высшие, Верховные существа, преподносим тебе этот великий дар! Теперь ты сравним по силе каждого из нас! Теперь ты подобен божеству! Теперь ты подобен духу! Теперь ты подобен даже великому повелителю демонов! Теперь ты один из нас! — произнес мужчина в чёрных одеяниях. — Это верховный Жнец? — спросил Джинхэй, глядя на мужчину в чёрных одеяниях. — Да, — ответила тихо Провидица. — Зачем вы так с Нами поступили?! Ведь Мы человек! — произнес Император, скрипя зубами. — Как ты смеешь так говорить?! Мы сделали свой выбор! Ты можешь теперь одолеть кого угодно! Присоединись же к нам вершить правосудие! Мы сотрем с земли всех людей, что не принимают нашей сущности, и создадим новый мир в гармонии! — произнес Лером. — Что? Но я тоже человек! — в ужасе выкрикнул Цзиньлун уже без надлежащей речи. — Больше нет! Пойдёмте с нами! Ведь сейчас, когда Вы, Ваше Величество, стали лисом, в конечном итоге даже ваши люди отвернутся от вас! — насмешливым тоном произнес Лером. — Сделайте снова меня человеком! — взмолился Цзиньлун. — Почему ты так отчаянно цепляешься за ничтожную человеческую жизнь?! — спросил раздраженно Чжуаньлунь-ван. — Прошу вас, братья и сестры, не гневайтесь! Дайте Его Величеству немного времени, он настолько потрясен, что не может сейчас все хорошо осмыслить! — произнесла Жилан. — Сестра, ты даже в такой момент защищаешь Цзиньлуна, но вот в чем вопрос, примет ли он тебя после всего этого?! — с насмешкой спросил Лером. — Хм. хорошо, мы прислушаемся к тебе, дорогая сестра! Однако ты должна рассказать ему, как обуздать силу лиса. И еще кое-что, не давай ему никого убить! Я вижу, он слишком чист душой, а сила, которая сейчас в нем, весьма сильна и почему-то жаждет проливать кровь! — произнесла Мингжу и посмотрела на Лерома с подозрением, но ничего не сказала. Джинхэй смог уловить этот взгляд и поэтому спросил: — Вы кричали, что я неправильно все понял в отношении вас и Лерома, — он посмотрел на Верховную Провидицу. — Тогда скажите мне, каким образом он смог облапошить вас, если вы такие всевидящие? — его тон звучал раздраженно и даже враждебно. Верховная Провидица вздохнула и ответила: — Мы были обмануты им так же, как и ты был обманут. Ни я, ни сестра Мингжу не смогли предугадать такой исход, более того, мы даже не могли себе представить, что будем игрушками в его руках. Его сила и впрямь чудовищна, раз он смог обмануть наши глаза. Больше мне сказать нечего, лучше давайте посмотрим на то, что происходит перед нашими глазами. Джинхэй кипел от злости, но сдался и посмотрел с горестью на ошеломленного Цзиньлуна. — Я могу остаться и помочь, — вмешалась Ланфен, с сожалением смотря на Императора. — Нет! В этом нет необходимости, Жилан его советница, его приближенная, что была рядом с ним всю его жизнь, поэтому пусть сама разбирается с этим! — небрежно отмахнулся Чжуаньлунь-ван. — Допустим, эта тварь обманула вас, но я все ещё не понимаю. Почему выбор пал именно на Ли Чжи? — все же не смог сдержаться Джинхэй, смотря сердитым взглядом на Провидицу. Верховная Провидица тяжело вздохнула и посмотрела на себя в прошлом. — Юный господин, вы уверены, что хотите знать истинную причину? — опечаленно спросила она, глядя на Джинхэя, чьи глаза покраснели. — Разве я не для этого здесь?! — процедил сквозь зубы Джинхэй. — Хорошо, — Жилан вздохнула. — Это вы! — она посмотрела, как Джинхэй испуганно посмотрел на неё. — Главная причина всего этого Вы. Лером всегда хотел власти, он знал, что его покойная матушка наделила вас огромной силой. Ради этого он стал одним из Верховных, заслужил наше доверие, чтобы в будущем мы помогли ему захватить все миры, подчинить не только мифических существ, но и людей. Он был так занят всем этим, что не учел твоей встречи с Его Величеством. Сначала он посчитал это забавным, но даже унижая, насилуя и избивая вас, вы все равно продолжали быть послушным, за исключением посещения суши. Вы готовы были удовлетворить любой ужас Лерома, только чтобы хоть на несколько мгновений встретиться с Его Величеством, — Жилан сглотнула ком в горле, видя изумленного Джинхэя. — Поэтому, когда он понял, что ты влюблён в Его Величество, он решил действовать по-другому. Лером знал, что Его Величество не хотел власти и всегда придерживался мира, однако это еще не все. Он знал, как Его величество хотел больше всего оставаться обычным человеком и состариться. Но вместо этого он был втянут в эту огромную пропасть! И надеялся, что, узнав правду, он возненавидит твое прошлое воплощение. Однако он не учел того, что Цзиньлун был так сильно влюблён в тебя, что ради тебя сделает все что угодно. Он так же не предполагал, что ты станешь использовать силу, которую так сильно отвергал, ради Цзиньлуна. — О чем это вы?! — спросил Джинхэй, но тут Жилан взяла его за руку, и, махнув рукавом, они очутились посреди лотосового озера. Джинхэй перевел дыхание, так как чувствовал головокружение от таких перемещений. И посмотрел на лодку, в которой сидели двое. Юноша в синих одеяниях, лицо которого скрывала наполовину серебряная маска, держал руку над головой Ли Чжи и что-то шептал, когда его окутывал легкий и мягкий свет. — Готово! — произнес «Джинхэй», печально смотря на Императора. — Не знаю даже, как тебя благодарить! Встреча в мой день рождения… мы расстались не очень хорошо, прости меня. я пересек черту. Мне жаль, что я все ещё не извинился перед тобой, Джинхэй — произнес Цзиньлун и, улыбнувшись, поцеловал руку юноши. Теперь его улыбка была весьма печальной, а волосы отливали рыженой. Прошлое воплощение Джинхэя покачал головой и произнес: — Вы не виноваты, это все моя вина. Я… мне так жаль, — юноша нерешительно взял за руку Цзиньлуна. — Это все, что я могу сделать для вас, Ваше Величество! Однако уже две луны прошло, как вы скрываете свою сущность. И мне с каждым днем становится все труднее и труднее подавить ее. Я боюсь за ваше здоровье, сможет ли ваше тело выдержать…?! — беспокойство слышалось в его голосе. — Я не знаю. Эти две луны я живу будто в аду. Все мои инстинкты обострились, а жажда крови вспыхивает, только стоит мне разозлиться. Мне так страшно… Но я рад, что именно ты помогаешь мне. Ваш супруг не знает об этом, верно? — спросил растерянно Цзиньлун. — Нет… прошу, не говорите об этом. Мой супруг, которого вы видели на прошлом пире, страшный человек. Он не тот, кем кажется, поэтому, умоляю, не сближайтесь с ним, — протороторил испуганно юноша. Джинхэй посмотрел на Провидицу и вскинул бровь. Женщина на вздохнула. — Лером был настолько зол на вас, что решил действовать иным путем, — Жилан поджала губы и повернулась к Джинхэю. — Он решил прибрать Его Величество к своим рукам. С помощью вас он решил сделать его цепным псом. И у него это получилось. Он сблизился с ним, втерся в его доверие, — с горестью сказала она. — Об этом я спрошу вас позже, сейчас я хочу услышать хоть какие-то оправдания вашим поступкам, — тихо произнес Джинхэй, глядя немигающим взглядом в глаза Жилан. — Я сделала это, потому что Лером угрожал мне убить Его Величества! Поэтому я дала согласие на его превращение, тогда я думала о том, что это спасет его и он сможет защитить себя. Ведь в конце концов, у него не было наследников на престол, а Королевству нужен был Император… Он так сильно был влюблён в вас, что не желал жениться, — Жилан с досадой вздохнула. — Но я не представляла, что он будет так страдать. Я была привязана к нему, ведь с самых маленьких лет я присматривала за ним. Тогда я не подозревала, какой план вынашивает Лером. Хуже того, после того, что случилось, он отстранил меня от службы советницы и заточил в тюрьму. Однако послушав вас, что я могу сдерживать его силы, он отпустил меня. Но больше не доверял мне и держался на расстоянии, — она снова посмотрела на двух в лодке. — Если бы я могла доказать всем, что Лером был тем, кто посеял семя раздора между мифическими существами и людьми, обманув нас, возможно, этого бы не случилось, — сказала виновато Жилан и посмотрела на Джинхэя. Джинхэй вздохнул, словно осознал что-то: — Я понимаю вас. К тому же, мне так же стоит извиниться перед вами. Моё прошлое воплощение предупреждал, что мои мысли и чувства изменятся, когда я смогу узнать и увидеть все своими глазами. Мне жаль, — сказал тихо Джинхэй и сжал руки в кулаки. — Вся вина лежит лишь на Лероме. Идем! Нам не стоит оставаться тут долго, — произнеся это, она взяла за руку Джинхэя, и, шагнув вперёд, они оказались в темных покоях. На кровати сидел Император и протирал фиолетовое плечо, которое уже стало заживать. — Что произошло?! — спросил Джинхэй, не отрывая глаз от печального Цзиньлуна. — Это через несколько дней после озера. Кто-то подглядел и, заметив, что происходило, распространил слухи о том, что Император больше не человек, а злой демон. Не трудно догадаться, что это был засланный шпион, — Жилан вздохнула. — Когда он прогуливался, маленькие дети швырялись в него камнями, говоря о том, что он воплощение демона. Ведь именно с того дня, как он стал Лисом, начали погибать люди, причиной смерти было то, что у всех жертв была вырвана печень и сильно изуродовано тело. Легенды говорили, что дух Лисы питается человеческой печенью, конечно же, Его Величество Цзиньлун никогда этого не делал! Я узнала, что это было подстроено лишь одной фигурой, что оставалась в тени. — Лером! — выплюнув, словно яд, ненавистное имя, Джинхэй и заскрипел зубами. — Да… теперь он был не только одержим твоим прошлым воплощением, но и Его величеством! — Провидица сглотнула и перевела дух. — Как ранее я сказала, он захотел приручить его. Лером видел то, что крылось и покоилось глубоко внутри Его Величества… Но чтобы это вытащить наружу, ему нужно было лишить его опоры, людей, сломить его. Ублюдок! — выругалась Провидица, и ее лицо потемнело. Джинхэй хотел было что-то сказать, но в этот момент раздался стук в покои, и них вошёл мужчина преклонного возраста в серых одеяниях. — Ваше Величество! — раздался добродушный голос, исходящий от кланяющегося мужчины. Джинхэй нахмурился, он спросил: — Что это за старик?! Я несколько раз видел его среди воспоминаний Ли Чжи. — О, юный Господин, это не просто старик. Это бывший генерал в отставке, лучший друг почившего Императора и наставник Его Величество Цзиньлуна. С малых лет Его Величества этот человек был словно вторым отцом для него. Цзиньлун любил этого человека, уважал и доверял ему больше, чем кому-либо, — ответила Жилан и замолчала, поджав губы. От этих слов Джинхэю стало не по себе. Внутри него появилось нехорошее предчувствие. Он больше ничего не сказал, а лишь внимательно посмотрел на Ли Чжи. Император, заметив мужчину, сразу же надел белые одеяния, скрывая свои синяки. — Наставник, что тебя привело в столь поздний час?! — произнес он мягко и ласково, подойдя и обняв мужчину. Мужчина добродушно посмеялся и, обняв Императора, погладил того по голове. — Почему мое драгоценное дитя скрыл свои раны от своего старого наставника?! Не серчай на детей, они еще слишком малы и глупы! — произнес он мягко и присел на стул, смотря на Цзиньлуна, вздыхая. — Не говори так, наставник! — Император слабо улыбнулся. — Со мной все хорошо. Я знаю, не переживай! Ведь ты не думаешь, что я стану натравливать стражу на озорных детей?! — произнес Цзиньлун и рассмеялся, затем он опустился на колени перед сидящим мужчиной и опустил свою голову на его колени. — У меня никого нет, кроме тебя и Провидицы… Но сейчас я слишком зол на нее, поэтому у меня есть только ты! Не покидай меня! Ты мне как отец… — произнес Цзиньлун, и его голос и выражение лица наполнились печалью. — Я знаю, мое драгоценное дитя! Как же я могу покинуть мое драгоценное Величество?! Хоть я уже и стар и не способен держать в своих дряблых руках меч, все же я способен быть подле тебя и поддерживать, — усмехнулся мужчина и начал гладить Цзиньлуна по голове, напевая мелодию. — Это не я! Я не такой! Я никогда не причинил бы вред! — произнес Цзиньлун, и с его глаз покатились слезы, он продолжил: — Ты мне веришь? Я взошел на престол слишком юным, но все же я всегда был справедлив и всегда защищал свой народ, своих подданных, — его голос звучал, будто он умолял о сохранении своей жизни. — Верю, мое бедное дитя! Верю! — произнес мужчина, поглаживая нежно по спине Императора. Наблюдав то, что разворачивалось перед глазами Джинхэя, его сердце будто пронзило иглами. Внезапно его одолело желание подойти и обнять Цзиньлуна с такой нежностью и произнести то, что он не одинок и может положиться на него. Но в этот момент его взяла за руку Провидица, и, сделав шаг, они оказались у внутренних ворот замка, в которые пыталась прорваться обезумевшая толпа народа. Стража старалась удержать оборону, но многим удалось попасть на территорию замка. Одно крыло замка было объято пламенем, жители дворца пытались потушить пламя, а часть из них пыталась сражаться. Человек против человека, мифическое существо против мифического существа и, конечно же, человек против мифического существа. Повсюду проливалась кровь, летело оружие, лязг металла перемешивался с криками, крушение статуй и всего, что было на пути у взбунтовавшихся. Дым от огня, который распространялся по всей территории, заволакивал, образуя дымовую завесу, бесчисленные крики и призывы к убийству шокировали Джинхэя. Королевство Лисьего лотоса погрузилось в хаос и пучину отчаяния. — Что… Что происходит?! — испуганно спросил Джинхэй. — Восстание! Хаос, что посеял Лером! Он воплотил самый ужасный страх Его Величества… Смотри! — произнесла Провидица и указала пальцем на фигуру в белом, стоящую на крыше замка. — А где я, вернее, мое прошлое воплощение?! Почему я не помогаю Ли Чжи? — спросил в ужасе Джинхэй, ища глазами свое прошлое воплощение. — Ты заперт! После того, как Лером узнал о том, что ты помогал скрывать сущность Его Величества Цзиньлуна, он заточил тебя в морской обители. Ты не мог покинуть дворец, тем более твои силы были отняты, — ответила тихо Провидица. — Как это отняты? — спросил Джинхэй дрожащим голосом. — Ты не принимал свои силы, все время отталкивал их и пользовался ими лишь для того, чтобы помочь Его Величеству, однако ты продолжал подавлять их и не признавать. Лером, будучи коварным предателем, убедил брата Чжуаньлунь-вана в том, что они тебя разрушают, и помочь ему, — Жилан вздрогнула, будто вспомнив неприятную картину из прошлого. — Брат Чжуаньлунь-ван дал Лерому особые доспехи из мира мёртвых, выкованные из недр адских рек. Доспехи эти предназначались для существ, что охраняли врата в подземный мир. Их сила была настолько велика, что они впадали в ярость. Чтобы усмирить их, Чжуаньлунь-ван надевал на них эти доспехи. Они запечатывали большую часть их сил, тем самым существа успокаивались и не могли убить друг друга, — сказала Провидица и гневно посмотрела на Лерома. — Он надел на меня эти доспехи?! Тем самым отнял мои силы… — произнес, поежившись, Джинхэй. — Юный Господин ошибается. Если бы было все так, — Жилан посмотрела на недоумевающего Джинхэя. — Он переплавил их в цепь. — Что? Он заковал меня в цепи?! Как собаку?! — возмущенно прорычал Джинхэй. — Да… даже представить не могу, насколько вам было больно, когда она причиняла вам боль и высасывала ваши силы. Мне жаль, что Верховные существа открыли дверь и впустили змею в дом, — произнесла виновато Провидица. — Давайте не будем об этом, я хочу увидеть Ли Чжи… — отстраненно произнес Джинхэй. Джинхэй был потрясен тем, что услышал, он хотел лишь немного отогнать от себя ужасные мысли… Все, что он видел, для него было самым что ни на есть кошмаром. Верховная Провидица взяла его за руку и шагнула вперед. В один момент они оказались в тронном зале. Но то, что предстало перед глазами Джинхэя, полностью уничтожило его. Все его тело окаменело, а из глаз хлынули слезы. Он смотрел, как по центру зала на коленях в лужи крови стоит Император, а в груди его торчит меч. И рукоять меча крепко сжималась в руках мужчины преклонного возраста. Резким движением он выдернул меч, чем заставил Цзиньлуна вскрикнуть, а изо рта его просочилась кровь. Со слезами на глазах он потянул руки к подолу мужчины, который молча стоял и сжимал меч, что принадлежал Императору, готовясь нанести снова удар. — За… что… Наставник?! Это… ведь Мы. твой Цзиньлун! Твое драгоценное ди.тя! — произнеся это с трудом, он харкал кровью, но все так же смотрел на мужчину, обнимая его ступни и всхлипывая от слез и крови. — Больше нет! Император мертв! Ты демон в его обличьи! — произнеся это, он оттолкнул ногой Цзиньлуна и снова замахнулся мечом, разрезая его грудину. Император упал, и его белые одеяния окрасились в алый цвет. Джинхэй бросился бежать к нему, но он не смог коснуться Цзиньлуна, его рука прошла сквозь Императора. Плача от отчаяния, Джинхэй раз за разом продолжал кричать имя Императора. — Вы не сможете ничего сделать, юный Господин. Это воспоминания, а мы лишь призраки в них, не более, — произнесла Провидица и помогла отойти Джинхэю в сторону. Послышались шаги, и в тронный зал ворвались еще несколько людей и мифические существа. Они смеялись, видя убиенного Императора, ликовали и праздновали победу за то, что убили чудовище. Лишь пожилой мужчина, который держал кровавый меч, стоял в полной тишине и тусклым взглядом смотрел, как кровь продолжает сочиться из смертельных ран Императора. По полу начал проступать едкий дым от пожара. Как только мужчина собрался уходить, раздались оживленные голоса прибывших людей, среди которых были простой люд, стражи, приближенные Императора, все те, кто клялись в верности своему правителю. — Давайте его продадим! — оживленно произнес один из генералов. — Нет, лучше по частям, так больше заплатят! — вмешался стражник. — Начнем с волос! Они у него длинные и такие красивые! — Верно! — подхватили рядом стоящие. — Его глаза! Ведь вы помните, у него особенно редкий цвет янтаря! Их можно вытащить! Прямо сейчас! — произнес с изумлением человек в богатых одеяниях. Пока они торговались и решали, как продать по частям своего Императора, Джинхэю стало плохо, услышав это, он отвернулся и упал на колени, дрожа. Провидица посмотрела на него и увидела, как того рвет и он захлебывается в слезах. Она понимала, что Джинхэй был очень сильно напуган увиденным. Подойдя ближе, она положила руку ему на спину и произнесла: — Юный Господин довольно увидел, мы можем вернуться! — ее голос дрогнул. — Нет! — выпалил Джинхэй и встал, посмотрев на Провидицу. Вытирая лицо своим рукавом, он добавил. — Я должен увидеть дальше! Если уйду сейчас, то больше не смогу вернуться… Пока ликовавшие люди разъяренно спорили, как поступить, Джинхэй заметил, что Цзиньлун пропал. — Госпожа, куда делся Ли Чжи?! Его нет! — с тревогой произнес Джинхэй. В этот момент все факелы погасли, почувствовался подземный толчок, яркая рыжа-красная вспышка мелькнула перед глазами. Двери и окна резко закрылись так, что будто захлопнулась мышеловка. Находившиеся внутри резко заволновались и перестали спорить, потому что сейчас они уже спорили о том, как им выбраться и что тут происходит. Меч, что держал наставник, резко раскалился и обжег его руку, отчего он уронил оружие со звонким лязгом на пол. Повисла тишина, а меч резко взлетел и направился к трону. Раздался леденящий до ужаса смех, который пронесся, как раскат грома. На троне находилась фигура, у которой горели глаза, и ее обволакивала рыжая аура. Посыпались негодования от группы людей: — Кто ты такой?! — Что за шутки?! Раздался снова смех, и в один момент все факелы вспыхнули синим пламенем, озарив сидящую на троне фигуру в кровавых одеяниях и свирепым взглядом. — Ну, что вы, подданные мои, неужели не узнали своего Императора?! — раздался леденящий душу голос Цзиньлун. — Ты?! — крикнул человек в богатых одеяниях и дрожащей рукой указал на Императора, что восседал на троне со злорадной улыбкой на лице. — Не может быть! Вы ведь его убили! — крикнул генерал и посмотрел на пожилого наставника, который с ужасом в глазах смотрел на Императора. — Мы видели! — подтвердили другие. — Он и правда не человек! Прокатился гул и перешептывания. Цзиньлун, вскинув бровь, встал и произнес: — Мы правильно вас расслышали, «он и правда не человек»?! — он наклонил голову в бок, опасно сузив глаза. — Вы убили нас, до конца не зная, человек ли я или нет?! — прикрыв рукой лицо, он разразился смехом, отчего поверг в ужас всех присутствующих. Цзиньлун встал с трона, сжимая меч в руке, продолжая заливисто смеяться. — Ты… что ты намерен сделать с нами?! Ты больше не Император! — произнес мужчина-оборотень. — Ты прав! Я больше не Император… — Цзиньлун пронзил свирепым взглядом толпу. — Я был вам предан, и предан вами в ответ… Все свое правление я поддерживал мир, защищал свой народ, мифических существ, был справедливым и, — он взмахнул окровавленным мечом. — И в один миг был убит своим же мечом, рукой того, кого считал своим отцом, — прорычал он. Толпа в ужасе уставилась на Императора, что источал убийственную ауру. Глаза которого были наполнены яростью и болью. Он шёл медленно и уверенно, в тишине сквозь отдалённые крики в тронном зале раздавались властные шаги, заставляя в ужасе трястись присутствующих. — Отныне мое имя Ли Чжи. Это единственное, что останется сегодня от этого Королевства, от этих земель! Ведь я собираюсь уничтожить все и похоронить в этих землях! — произнес Ли Чжи, занося меч над головами присутствующих. — Дитя… послушай… — раздался дрожащий голос наставника, чья рука пульсировала от ожога. — Замолчи! Не смей меня так называть! Ты убил меня! Ты убил свое драгоценное дитя! Проткнул ему грудь его же собственным мечом! — прокричал, чеканя каждое слово, Ли Чжи, и рядом с пожилым мужчиной ударила молния. Присутствующие, испугавшись решили напасть, все вместе они набросились на Ли Чжи, крича: — Ты должен умереть! Ли Чжи расхохотался и, коварно улыбнувшись, произнес: — Сегодня умрёте только вы, — он указал мечом на присутствующих. — Сегодня смерть танцует в ваших тенях. Ведь ей безразлично, кого она заберёт с собой, но сейчас, в этот час, она пришла за вами! — его голос был пропитан яростью и ненавистью. Он резко взмахнул своим мечом, и в долю секунды все, кто был, пали замертво. Белые стены окрасились в багровый цвет, воздух, пропитанный гарью, смешался с запахом крови, а по мраморному полу хлынули кровавые реки. Он посмотрел на убитых, смахнул кровь с меча и, прикрыв рукой лицо, рассмеялся. Над небом раздался гром и хлынул дождь. Джинхэй не мог пошевелиться. Его широко открытые глаза смотрели немигающим взглядом на Ли Чжи. — Его Величество отныне стал Ли Чжи. Он отбросил свою человечность, уничтожил все свои эмоции и чувства и стал тем, кем хотел его видеть Лером. Идемте! — сказала Провидица печальным голосом и взяла за холодную руку Джинхэя. Джинхэй последовал за ней, на улице он увидел, как дворец почти весь охвачен пламенем, а на верху крыши Лером и «Провидица» вели ожесточенную схватку. Ли Чжи же, не обращая внимания, шел и убивал всех, кто набрасывался на него, распахнув ворота, он впустил огромную толпу, позволив накинуться на себя. Но один миг, и все они были убиты, кровь смешалась с дождем, это зрелище было по-настоящему ужасающее. Творился хаос. От былого Королевства в начальных воспоминаниях, которые видел Джинхэй, не осталось и следа. Джинхэя снова потянуло рвать. Ему было страшно. Эту сторону Ли Чжи он не знал, и, чем больше он узнавал, тем сильнее он боялся, и его сердце сжималось от боли. — Почему ты напала на Лерома, ведь он силен? — задыхаясь, спросил он. — Потому что я тоже одна из таких созданий, однако ты прав, сила Лерома действительно превышала мою. Но он не давал мне уйти, именно для того, чтобы возродить и пробудить Его величество! К тому же, я была первой, кто разоблачил его, — произнесла тихо Провидица. Услышав это, Джинхэй оцепенел. Ему казалось, что все события, которые он увидел, лишают его собственной жизни, в голове заплясали звезды, и он почувствовал, как земля уходит из-под ног. Заметив это, Провидица взяла его за руку и снова шагнула вперед, покидая кровавые воспоминания. Было утро, холодно и сыро, дождь продолжал лить. Но уже было невероятно тихо. Джинхэй пригляделся и увидел, что все, что находилось в землях Лисьего Королевства, было сожжено до тла так же, как и дворец. Горы трупов и земля, что окрашена была в кровавый цвет, заставляли холодеть кровь в жилах. Среди всего этого бродил с опущенной головой весь в крови Ли Чжи. Когда он смотрел в небо, то дождь усиливался. — Почему дождь льет, не переставая, зачем он его призывает? — спросил тихо Джинхэй, догадываясь, что Ли Чжи связан с дождем. — Это лисий дождь. Дождь скорби и печали… — произнесла Провидица и посмотрела с грустью на Ли Чжи. Через туман и дым послышались шаги, и Джинхэй стал присматриваться, кто это может быть, однако это была «Провидица». Женщина была ранена и еле держалась на ногах. — Что случилось?! Ты проиграла? — спросил Джинхэй, забыв о формальной речи. Жилан, что смотрела на себя в прошлом, вздохнула, медленно моргая. — Да. Я проиграла. Я не предполагала, что он будет готов к тому, что я могу позвать подмогу. Мои сестры и брат были отравлены. Он напоил их вином, в которое добавил железную пыль. Сделав для тебя цепь из доспехов, он не забыл сделать порошок из этого железа. Он напоили их всех, причиняя неимоверную боль, но не тронул меня. Дабы сразиться со мной и поведать весь этот ужас, — Жилан вытерла слезы со своих щёк. — Он оставил нас всех в живых, потому что хотел, чтобы мы помнили эти события и знали, кто именно оказался причиной раскола миров, — закончила говорить она. Джинхэй больше ничего не сказал, чувствуя, как его глаза обжигают слезы. Все, что он хотел, это только вырваться из этих воспоминаний. Но он не мог. Ему нужно было пройти до конца.