Грань миров

Зихао расхаживал из стороны в сторону по своим покоям, заложив руки за спину. — Перестань себя изводить. Мы все равно ничего не можем сделать, — Бэй вздохнул и налил чай. — Если небесам так угодно, то нам ничего не остаётся, кроме как подчиниться. — Бэй, я должен был рассказать отцу о своей матери, но этот Вужоу постоянно крутится с ним. Хуже того, моя мать пропала не просто так. Я уверен, что она задумала что-то, чтобы отвлечь меня и отца от её козней… — Зихао остановился и помассировал виски. — Возможно, она уже заранее была готова к такому повороту, поэтому разыграла свое похищение. Отец даже слушать меня не стал. И в итоге я заперт в собственном поместье! — разъярился он. Бэй подошёл к Зихао и обнял его, поглаживая по спине: — Наш Джинхэй в безопасности. Я уверен. Ведь на самом деле ты переживаешь за него. Зихао уткнулся носом в плечо Бэя: — Похоже, я действительно плохой сын и плохой брат. Я должен переживать за мать, за сестру, но я не перестаю думать о Джинхэе. Я боюсь, что он может пострадать, — он вздохнул и дрогнул. — Есть то, что я узнал от Господина Эрно. И это тревожит меня. Я не хочу, чтобы Джинхэй снова умер и продолжил, перерождаясь, страдать из раза в раз. У меня были мысли о том, чтобы забрать тебя и просить отпустить Великого Господина нашего Джинхэя с нами. А затем отправиться туда, где нас никто не найдёт и не знает, прожить спокойно жизнь. — От судьбы не убежишь, Сяо Зихао. Даже другой мир не мог скрыть нашего Джинхэя от начертанного. Нам остаётся лишь молиться о его благополучии. **** Джинхэй вскочил в кровати, комкая одеяло в руках: — Черт! Черт! Черт возьми! Что за… — но он замолчал и посмотрел исподлобья на сидящего рядом с ним Лерома. — Что такое, милый? Кошмар приснился? — спросил он заискивающим голосом. — Зачем пришёл? — спросил Джинхэй, хмурясь. — Я зашёл попрощаться. Мне нужно ненадолго покинуть морскую обитель, — Лером взял платок и вытер пот со лба Джинхэя. — За тобой присмотрит Льёт. Не скучай, я очень быстро вернусь. — Стой! Где Юйхуа? Куда ты идёшь? — Джинхэй посмотрел пристально на Лерома. Лером ухмыльнулся и сощурил глаза: — Мой милый Джинхэй, ты задаёшь мне слишком много вопросов, — он открыл дверь покоев. — Позже ты обо всем узнаешь, — с этими словами он ушёл, оставив Джинхэя одного. Джинхэй нахмурился. Он не мог понять, что значит его сон, который он продолжает видеть из ночи в ночь. Откинув одеяло, он изумился. Его ноги были грязными, чёрный песок прилип к его ступням, но что сильнее всего потрясло его, это то, что края его штанин были запачканы кровью. Чувствуя, как его сердце заходится в бешеном ритме, он потер лицо. Встав с кровати, он медленно поплелся в купальню. Через какое-то время Джинхэй, переодевшись, бродил по коридорам дворца. Слуги и обитатели дворца шарахались от него, зная, что будет с ними, если попробуют прикоснуться к нему. Ничего не найдя интересного, он уже собирался вернуться, как услышал разговор стражников. — Владыка приказал не убивать старика, а ты продолжаешь его избивать, — ворчал мужчина, покрытый чешуей и, похоже, со змеиными глазами. — Закрой рот! С этой тварью ничего не станет. Немного страха развяжет ему язык. Я слышал, Лис объявил за него награду. Можем разбогатеть, предоставив тому доказательства того, что старик жив, — зашипел мужчина с красными глазами и чёрными губами. — Ты что это, собрался старику палец отрезать? — спросил изумленно первый стражник. — Именно. А теперь хватит болтать, идём! — разозлился второй стражник. Джинхэй последовал за ними. Спустившись вниз, он увидел кучу стражи. Из-за чёрной массивной двери доносились душераздирающие крики. Но стражники не обращали внимания, они удобно устроились за столом и стали есть. Джинхэй поджал губы. «Пожалуйста, хоть бы получилось. Ли Чжи. Ли Чжи» — зажмурившись, вопил он про себя, пока не почувствовал, как его тело стало лёгким, словно перышко, а следом ноги коснулись пола, а слух наполнился криками. Открыв глаза, он возликовал. Ему удалось перенестись в темницу. Длинный мокрый коридор был тускло освещен парой факелов. Джинхэй шёл медленно, всматриваясь в темноту, что была за решетками. Стоны и крики были почти из последних сил. Было ощущение, что тот, кто их издает, на грани жизни и смерти. Джинхэй оглянулся назад, убедившись, что дверь плотно закрыта, и, облизнув пересохшие губы, взяв со стены факел, подошёл ближе к решётке, от которой исходили стоны. Осветив половину сырой темницы, он увидел сидящего мужчину, закованного в кандалы. — Эй, вы меня слышите? — Джинхэй тихо позвал мужчину. Мужчина повернул голову и, увидев Джинхэя, вскочил на ноги, гремя кандалами, хромая, он схватился за решётки. При свете Джинхэй смог разглядеть пожилого мужчину, чьё лицо было избитым, а одеяния грязными и пропитанными кровью. Седые волосы были грязными и как попало обстриженными, пальцы на руках были переломлены, а ногтей почти не было. — Я вас знаю, вы тот дедушка, что приходил к Ли Чжи. Кажется, он звал вас стариком Шэнем. — прошептал с ужасом в голосе Джинхэй. — Что вы здесь делаете, юный Господин?! Скорее уходите, если Водный владыка поймает вас, он снова будет издеваться над вами, — просипел старик Шэнь. — Как ты здесь оказался? — спросил Джинхэй. — Я тот, кто погубил вас. Яд, который, — Шэнь не успел договорить, как Джинхэй перебил его. — Я знаю. Но ты тот, кто сделал для меня противоядие. Я слышал от Лерома, что Ли Чжи поил меня им. Это ведь ты сделал его?! — Это малое, что я мог сделать, но Лером схватил меня и заставил сделать яд для вас. Я… Мне так жаль, юный Господин, — мужчина заплакал. — Успокойся. Твоей вины здесь нет. Для начала, давай вытащим тебя. Ты не знаешь, где ключи?! — сказал Джинхэй и стал осматриваться по сторонам. — Юный Господин, ничего не выйдет. Уходите. Я прожил немалую жизнь. Его Величество Цзиньлун был милосерден ко мне. Я знал его с детских лет, — просипел Шэнь, и его глаза покраснели. — Ты знал Ли Чжи, когда он был человеком? — спросил Джинхэй. — Знал, — старик Шэнь с печалью посмотрел на Джинхэя, жестикулируя худыми руками, разнося звон кандалов. — То было прекрасное и самое величайшее правление молодого Императора Королевства Лисьего лотоса. Цзиньлуна сравнивали с божеством, он был величайшим правителем, объединившим две расы, людей и мифических созданий. Его великодушие не знало границ, а от справедливости не могла скрыться даже тень. Он был нашим солнцем. Нашим светом, — старик перестал улыбаться, смотря на поднятые руки. — Но Лером, этот дьявол, осквернил наш свет, погрузив его во тьму. В ту ночь, когда Верховные были обмануты Леромом, Цзиньлун погиб. С ним же умерло целое Королевство… И наш мир погрузился во тьму, — он резко опустил руки, издавав звон кандалами. Джинхэй помотал головой, и его глаза наполнились слезами: — Нет, это не Лером виноват, а я. Я стал той тьмой, что погубила Ли Чжи. Из-за меня Лером… — Нет! — старик Шэнь схватил за руки Джинхэя через решётки. — Нет, юный Господин не виноват. Вы! Вы стали светом для Его Величества. Его спасением. Только из-за вас Его Величество ещё не потерял рассудок, — просипел он. Джинхэй поджал губы и зажмурился. Старик Шэнь хотел было что-то сказать, но в этот момент встретился со взглядом аквамариновых глаз. Вздрогнув, он хотел было отшатнуться от Джинхэя, но тот схватил его за руки. — Надеюсь, у меня получится. Отправляйся к Ли Чжи и расскажи все, что ты знаешь о планах Лерома. А также скажи, что со мной все хорошо, — Джинхэй сжал руки старика, который с испугом смотрел на него. — Что вы … — Ох, хоть бы получилось. Ли Чжи, — с этими словами Джинхэй зажмурился. Буквально через мгновение он услышал лязг металла. Открыв глаза, он улыбнулся: — Да! Надеюсь, я перенёс его к Ли Чжи, — довольный собой, он посмотрел на валяющиеся кандалы и пустую темницу. — А теперь пора убираться отсюда, — зажмурившись, он снова начал звать про себя Ли Чжи, пока его тело не стало лёгким словно перышко, как только его ноги коснулись пола, он открыл глаза, слегка пошатнувшись. — Вот же чёрт! Это не покои, что это за место?! — ворчал про себя Джинхэй, отряхивая свои одеяния и осматриваясь по сторонам. Это был полумрачный зал. В отличие от остального дворца, этот зал был выполнен в тёмных тонах и без окон. Пол, что представлял собой морскую пучину, был спокойным и почти чёрным. Зал был заставлен статуями. Джинхэй вздрогнул, смотря на них. Мёртвая тишина была нарушена лишь его осторожными шагами. Подойдя ближе к одной из фигур, он протянул руку и замер. Хоть зал и был в полумраке, но того, кто был изображен, он мог узнать даже с закрытыми глазами. — Что это за чертовщина?! — дрожащим голосом пробормотал он, осматривая свои статуи. Он был изображен в разных возрастах, а также в разные времена и эпохи. В этот момент послышался хриплый старческий голос: — А я ведь говорила, что настанет день и ты сам придешь ко мне, — из тени вышла пожилая старуха с длинными седыми волосами и бледной серой кожей. — Кто вы? — Джинхэй напрягся. — О чем вы говорите? Вы знаете меня? Старуха рассмеялась: — Знаю ли я того, кто сотни тысяч раз умирал, чтобы снова родиться для смерти?! — она подошла ближе к Джинхэю. — Ты должен был прийти раньше, тогда, когда моя посланница закричала для тебя. Джинхэй широко раскрыл глаза: — Та сумасшедшая Банши в поместье Ли Чжи?! Так ты тоже Банши? Чего тебе надо от меня? Банши посмеялась и отступила от Джинхэя: — О, все началось далеко до твоего рождения, — старуха посмотрела на самую первую статую маленького Джинхэя. — Я была той, кто принесла весть о смерти, мой крик чуть не убил Царицу Ренниру, — она посмотрела на Джинхэя. — Но Реннира так и не поняла, что несла моя весть. Джинхэй посмотрел, где он был изображен мёртвым: — Потому что ты кричала не для неё, а для Лерома. Она была уже беременна им. — Именно, — банши посмеялась. — Она должна была убить себя и нерожденное чудовище. Но вместо этого она решила связать судьбою Лерома и тебя. И возложить это на твои плечи. Но ты не убил его. Не мог. Потому что был слаб духом и душой. Однако сейчас ты таковым не являешься. — Здесь изображен я. И также я вижу статуи из моего мира. Но вон та, — Джинхэй указал на статую, у которой половина тела была рассыпана. — Что это за статуя?! — Джинхэй посмотрел на Банши. — Все эти статуи цикл твоих жизней. Но вот эта, — Банши посмотрела на полуразрушенную статую. — Завершающая твой цикл. Ты, как и Лером, принесешь смерть в этот мир и в то же время подаришь надежду и покой. — Хочешь сказать, что я умру и больше не перерожусь? — нервно спросил Джинхэй. — Это неизбежно. Со своей смертью ты заберёшь тьму, что пожирает нас, — ответила Банши. — О чем ты говоришь?! Я… — Джинхэй замолчал, вспомнив слова Мингжу и своего воплощения. Банши внимательно наблюдала за поведением Джинхэя и посмеялась: — Ты понял. Я так долго тебя ждала здесь, заперев себя в этих стенах. И когда ты наконец-то пришёл, я смогла исполнить предназначение. Мне было так тяжело. Мне было невыносимо, никто не слышал моего крика. Лишь грань, услышав мою весть, сможет донести её до каждого, будь то человек или мифическое существо, травинка, замерзая на морозе, или муравей, что бежит в свой дом. Каждый услышит и увидит, что его ждёт. Банши, которая замолчала на сотни тысяч лет, наконец-то закончит свои страдания и сможет прокричать в последний раз, — Банши встала прямо перед Джинхэем и усмехнулась. — Весть о скорби, боли и печали. Весть о смерти. Джинхэй даже не успел ничего сказать, как душераздирающий крик обрушился на него. Полный невыносимой боли и страданий, он оглушил его. Сила его была настолько велика, что стерла все статуи в пыль и начала рушить стены дворца. А пол, что был накрыт барьером, начал покрываться трещинами. Джинхэй, зажмурившись и закрыв уши, упал на пол, извиваясь от пронзающей боли, что распространялась по всему телу. Прядь его волос побелела, а в голове стояли шум и крики о пощаде, в голове мелькало множество картин, где он видел воинов и их гибель. Он открыл глаза и встретился с печальным взглядом, который был наполнен благодарностью. Он не знал, сколько времени этот крик не стихал и разрушал все на своем пути, пока не увидел, как пожилая Банши замолчала. — Я свободна. Теперь меня услышали все, — она посмотрела на Джинхэя, когда её тело стало рассыпаться пеплом. — Даже грань, которую я так ждала. Теперь ты знаешь, какой выбор правильный, — с этими словами она исчезла, оставляя после себя мёртвую тишину. Джинхэй, тяжело дыша, попытался встать на ноги, но провалился в морскую пучину. Захлебываясь холодной водой, он зажмурился и в один миг прокатился по земле. Кашляя и пытаясь сформулировать зрение, он увидел, как со страхом на него смотрят демоны и жители морской обители. Поморщившись, он все же встал на дрожащие ноги. Но не успел он выпрямиться, как его резко схватили за руку и дернули вперёд, заставляя посмотреть на того, кто источает удушающую ауру. — Джинхэй… Что ты сделал?! — процедил Лером сквозь зубы, впиваясь яростным взглядом в Джинхэя. — Ничего. Я услышал крик и… — Джинхэй заметил кровь, что запеклась возле ушей Лерома. — Потом упал в воду, и вот я здесь, — понизив голос, ответил Джинхэй, отмечая про себя, что и остальные так же слышали крик Банши. — Неужели?! — Лером дернул его на себя и потащил за собой. — Идём, мой милый Джинхэй, нужно привести тебя в порядок, ведь завтра у нас очень важное событие! Джинхэй не стал сопротивляться и пошёл следом за Леромом, продолжая смотреть на изумленных обитателей морской обители. **** Лау, облокотившись на стол, смотрел на своей нарисованный портрет. Чем больше он смотрел, тем больше перевоплощался в оборотня. Услышав шум и жалобное перешептывание между собой, он выдохнул. — Разве вы не его Шиши?! Так почему отпустили его? — прорычал он и метнул яростный взгляд на маленьких Шиши, которые начали уросить. — Не вини их! — в покои вошёл Эрно. — Джинхэй сам принял такое решение. Нам остаётся лишь ждать. — Ждать чего?! — Лау повернулся к Эрно. — Когда та тварь убьёт его или сотворит самые ужасные вещи?! Я очень зол, брат Эрно. На тебя, на Ли Чжи, на всех. А главное, на себя! — он увидел, как Эрно поджал губы, поэтому принял человеческое обличье. — Прости, я… Вы стали моей семьёй. Моя стая отказалась от меня, хоть я и был с вами, но я все равно чувствовал пропасть между нами. И вот когда появился Джинхэй, мне показалось, что я обрёл младшего брата, друга. Понимаешь?! Я боюсь, что с ним что-то случится. Умом я понимаю, что ты и Ли Чжи правы, но сердце находится в плену страха, что я никогда не увижу его. Эрно подошёл ближе к Лау и обнял его, хлопая по спине: — Все будет хорошо. Джинхэй скоро вернётся к нам. Стоило только сказать ему эти слова, как в покоях поднялся вихрь из лепестков вишни, наполняя покои запахом мяты, и на пол упал старик, кашляя. Лау сощурил глаза и, отойдя от Эрно, произнес: — А ты ещё кто такой?! — Не может быть, — Эрно подошёл ближе и помог встать старику. — Господин Шэнь?! — О… Го.господин Эрно. Уф. Юный Господин все же смог перенести меня сюда, — отдышавшись, произнес старик Шэнь. — Так Джинхэй смог перенести тебя сюда, но сам остался в морской обители? — раздался холодный голос Ли Чжи, который вошёл в покои. — Да, Хуцзин, — старик поклонился Ли Чжи. — Он просил меня рассказать все, что я знаю о планах Лерома, — он принял помощь от Эрно присесть на стул. — Но сначала я расскажу о юном Господине. Насколько мне известно, Лером не причинял ему вреда, но его очень хорошо охраняют, не могу знать, как он вообще проник в темницу, но выглядел он невредимым, за исключением яда, — старик Шэнь увидел, как рука Ли Чжи дрогнула. — Но противоядие ещё работает. Его чешуя стала золотистой, эффект противоядия сдерживает распространение яда по всему телу. И затронул только правую щеку и шею. Судя по поведению юного Господина, он давно знает, что отравлен. Это произошло до его появления в морской обители. — Я понял. Говори, что он передал, — холодно перебил старика Шэня Ли Чжи. — Лау, займись его ранами, — добавил он, посмотрев на молодого оборотня. Лау кивнул и пошёл за лекарствами. — Я слышал лишь то, что Лером хочет как-то подставить вас и развязать войну. Также я слышал, что он хотел заключить обет с юным Господином. Но когда он пытался это сделать, его поразила молния. Жрица сказала, что обет не может быть заключен из-за вас, Хуцзин, — старик Шэнь потер лицо. — Что ещё, что же… А, Лером взял себе фужэнь. И это не простой человек, а сестра юного Господина из клана «Белой луны». Я же нужен ему был для изготовления специального яда, более сильного для юного Господина, чтобы он был похож на говорящую марионетку, не более. Но к счастью, юный Господин смог меня вывести раньше, чем мне бы пришлось изготовить этот яд. Помимо всего прочего, у него очень огромная армия. О, и самое главное. Не знаю, каким нужно быть чудовищем и как ему это удалось. Но он создал армию гуев против жнецов. Поговаривают, что он провел некий обряд, но для него нужна была кровь и плоть жнецов. Однако, как ему удалось убить жнецов, я до сих пор гадаю. Пожалуй, это все, что мне известно, — старик поморщился, когда Лау накладывал мазь на его израненные ноги. — И это все ты узнал, сидя в темнице? — изумился Лау. — Да, как вы узнали?! Не думаю, что Лером стал бы делиться этим с вами, — растерянно произнес Эрно. — Стража, — холодно произнес Ли Чжи. — Верно, — старик усмехнулся. — Однако хоть морская обитель и защищена, а могущество Лерома не знает границ, все же его стража не умеет держать язык за зубами, — он поджал губы, и его глаза заслезились. — Не думал, что беловласка такой глупый, держать при себе такую стражу, — усмехаясь, Лау закончил наносить целебную мазь. — Он не глупый, — Ли Чжи холодно посмотрел на Лау. — Стража может болтать все что угодно, это все, что сможет услышать пленник, — Ли Чжи усмехнулся. — Лером прекрасно знает, что его стража болтает и наводит ещё больший ужас на его пленников. И с этим ужасом они умрут. Ведь все, что они услышат, станет для них последней новостью. — Ты, — Эрно нахмурился, смотря на Ли Чжи. — Ты знаешь об этом, — но он замолчал, почувствовав холодную рыжую ауру. — Никто ещё не выбирался из подводной темницы Лерома живым. Старик Шэнь первый, кому это удалось, — Ли Чжи нахмурился и перевёл тему. — Вы слышите это? — Что? О чем ты? — спросил Эрно. Лау схватился за уши и упал на колени, Эрно хотел было подойти к нему, как на них обрушился душераздирающий крик. Не в силах стоять на ногах, Эрно и Ли Чжи упали на пол, закрывая руками уши и жмурясь от боли, что пронзала их тела. Ли Чжи с трудом приоткрыл глаза, чувствуя, будто его голова сейчас взорвётся, он посмотрел на старика Шэня, который скрючился и так же страдал от боли. Повернув голову, он увидел Эрно и Лау, которые бились в конвульсиях от пронзающей боли. — Бо.больно. Ч.что это?! Ска.жите ей перестать. Умоляю, — всхлипывая, кричал Лау. Ли Чжи сжал зубы и, с трудом встав на одно колено, облокотившись на свой меч, что есть силы поднял его и стукнул по полу. От меча распространилась рыжая волна, которая образовала купол и накрыла всех присутствующих барьером. Барьер не смог защитить их от пронзительного крика, от короткого разбились все вазы, бутыльки и фарфоровые чаши. Но смог немного снизить восприятие его. Через некоторое мгновение крик стих. И вокруг наступила мёртвая тишина. Ли Чжи убрал барьер и, встав на ноги, пошатываясь, вышел из покоев. В маленьком зале он нашёл Шиши в их именно обличье. Однако они были совсем крохотные, не больше, чем кленовый лист. Убедившись, что Шиши в порядке, он нервно облизал губы и вернулся обратно в покои. Старик Шэнь, тяжело дыша, сел на стул, вытирая кровь с ушей и носа. Эрно помог подняться Лау, который харкнул кровью и чуть не упал, но смог устоять на дрожащих ногах. Эрно же вытер рукавом стройку крови с уголка рта и посмотрел на Ли Чжи, у которого была кровь возле ушей. — Это ведь крик Банши, не так ли? — спросил, тяжело дыша и обливаясь потом, Эрно. — Какая банши способна на такое?! Я… Ты… Же знаешь, я бы почувствовал её присутствие, — кашляя, произнес сипло Лау. — Верно, это крик Банши, но очень сильной и древней, — произнес Ли Чжи, заметив, как старик Шэнь затрясся, хватаясь за голову. — Говори! Что ты знаешь?! — приказал он старику Шэню. Старик Шэнь вздрогнул и испуганно посмотрел на троих мужчин. — Некогда давно ходила легенда о самой древней и сильной Банши, что замолчала на сотни тысяч лет. Говорят, последний раз она кричала для царицы Водного короля Лемарина. Но та не «услышала» её крик и не поняла. Из-за чего на земле разразился хаос и наш мир погрузился во тьму и страдания. И тогда она замолчала и собственноручно заточила себя где-то в морской обители. Никто не знал, где именно, говорили, что Лером обыскал весь дворец, перевернул всю морскую империю, но так и ничего не нашёл, — старик Шэнь вздохнул. — Она дала обет, что закричит только для того, кто обладает древней силой. Тот, кому суждено умирать и возрождаться. Тот, кто смертью принесёт мир и покой. Тот, кто обладает древней силой. Но крик её будет так силен, что услышит его каждый. Будь то человек, мифическое существо или муравей, никто не сможет укрыться от него. Все должны услышать о боли и смерти, что скоро настигнет их. — Прекрасно! Мы все умрём! — раздраженно произнес Лау. — Ли Чжи… — Эрно не осмелился больше ничего сказать. — С Шиши все хорошо. Выделите небольшие покои ему, — Ли Чжи кивнул головой старику Шэню. Эрно хотел было согласиться, но замер, как и Лау, в изумлении. Старик Шэнь встал на колени и приклонился Ли Чжи: — Ваше Величество, этот никчёмный не хотел вас обманывать. Не хотел, чтобы все так обернулось. Но я никогда не предавал вас. После всего, что случилось, вы все равно приняли меня и дали кров над головой, — старик поднял голову, увидев, как Ли Чжи повернул к нему голову, но все так же продолжал стоять спиной. — Поэтому этот никчёмный осмелился просить Его Величество не жертвовать собой. Умоляю… Не сражайтесь против людей. Верховный Жнец не отпустит вас. Он… Он убьёт вас. Ваш покорный слуга пойдёт вместе с вами к Верховным просить о благосклонности пощадить вас. Если вас не станет, для нас это будет гибелью. Для всего мифического мира настанет тьма. Такой правитель не должен пасть под гневом козней Лерома. Умоляю вас, Ваше Величество! — плача навзрыд, умолял он Ли Чжи. — Ты забыл, старик. Чтобы быть правителем, нужно иметь хотя бы Королевство, — Ли Чжи усмехнулся. — Старик Шэнь, Императора, к которому ты так отчаянно взываешь, больше нет. Он мертв уже давно. Так же, как и Королевство Лисьего лотоса сгинуло в пучине времени. Перед тобой стоит Хуцзин, защитник этих земель. Я не стану нападать первым, но когда людишки придут, я вступлю с ними в бой. И я уверяю тебя, всех, кто будет с Леромом, я не пощажу. Я сожгу их в лисьем пламени, — он опасно сузил глаза. — Пора положить конец этой войне. Как только в этом мире не станет Лерома и меня, Джинхэй сможет сделать то, что не смог сделать я, — он посмотрел глазами, полными печали и сожаления, на Эрно и Лау, затем открыл двери. — Приведёт к гармонии и миру двух рас, — с этими словами он покинул покои, оставляя трех мужчин в изумление. **** Джинхэй сидел в покоях Лерома и исподлобья смотрел на свое отражение в зеркале и Рама, который следил за каждым движением прислуги, что собирали волосы Джинхэя в хвост. — Зачем меня нарядили в этот наряд? — спросил он, сверля взглядом Рама. — Для прогулки, ваша Светлость, — ответил он незамедлительно. Джинхэй окинул взглядом свой наряд в зеркале и с подозрением покосился на Рама. Дело было в том, что ханьфу его была красного цвета, расшитая золотыми нитями. Подобный наряд он надевал на обряд перед небом и землёй с Ли Чжи. Однако этот был более тёплым. Сверху была надета меховая накидка. В высокий хвост были заплетены золотые тонкие цепочки, которые при каждом его движении издавали тихий звон. Одна из прислуг поклонилась и протянула Джинхэю малахитовую шкатулку. Он вскинул бровь, взял шкатулку и открыл её. — Что это за фиг… Хм, что это такое?! — раздраженно спросил он и вытащил из шкатулки ажурную, украшенную драгоценными камнями, маску из золота. — Его светлость должен надеть маску, чтобы закрыть ту половину, где находится чешуя, — ответил спокойно Рам. У Джинхэя дернулся глаз в такт с уголками губ. Он хотел было возразить, но решил отступить и надел маску, которая закрывала его правую часть лица. Рам учтиво поклонился и пригласил его на выход. Пока Джинхэй шёл следом за Рамом, то чувствовал раздражение, так как его наряд был вопиющим и помпезным, что каждый обитатель морской империи обращал на него взгляд. Ему также не давал покоя один момент, который он не мог забыть. Поэтому он решил спросить у Рама про то, что его интересует, тем самым хоть немного заглушить тревогу, которая объяла его. — Ты хорошо знаешь Верховную Ведьму, судя по тому, что я видел в обители Верховной Провидицы. Почему ты так боялся её ранить? — спросил Джинхэй, видя, как Рам напрягся, услышав его вопрос, он продолжил. — Оо… — протянул он. — Так ты её предал… Рам развернулся и с подозрением посмотрел на Джинхэя: — Это его светлости сказала Ланфен? — Нет. Это только что сказал ты мне, — Джинхэй холодно посмотрел на Рама. — Неужели Лером тебе дороже любимой? — спросил он, смотря, как злость и печаль плещутся в глазах Рама. — А что насчёт вас? — спросил раздраженно Рам. — Меня?! — Джинхэй пожал плечами. — Нынешний я ничего толком и не сделал. У меня нет причин предавать кого-либо. Сейчас я сам по себе. Все, что меня интересует, это побыстрее вернуться домой. Рам прокусил нижнюю губу до крови, но больше ничего не сказал. Лишь взял за руку Джинхэя и, щёлкнув пальцами, растворился вместе с ним в чёрном дыму. Через мгновение Джинхэй, чувствуя головокружение, стоял посреди заснеженного леса. До его слуха доносится шум морского прибоя. Под ногами был снег, деревья и кусты были покрыты инеем. Рам поклонился Джинхэю и исчез. Джинхэй потер руки, дыша на них, чтобы немного согреть их, и посмотрел по сторонам. Издалека доносились крики людей и лай собак. Джинхэй нахмурился, чувство тревоги усилилось при виде кровавых капель на белоснежном снегу. Постояв немного на холодном ветру, он решил пойти вперёд. Некоторое время он шёл через сугробы, ощущая на себе пристальный взгляд. Тяжело дыша, он выдохнул пар изо рта вверх и снова осмотрелся. Никого не было. — Я знаю, ты здесь, выходи! В этот момент послышался скрип снега и из-за огромного дерева вышел Ли Чжи. Джинхэй так обрадовался и хотел было броситься ему навстречу, однако он замер, видя, как тот улыбается и идёт к нему навстречу. — Не обнимешь? — спросил Ли Чжи. — Что за маскарад, Лером?! Тебе нечем заняться? — спросил раздраженно Джинхэй, впиваясь взглядом в Лерома. «Ли Чжи» замер, затем расхохотался так громко, что вороны, что сидели на ветках деревьев, взмыли в небо с карканьем. — Мой милый Джинхэй, как же ты узнал, что это я, а не Ли Чжи?! — спросил Лером, все так же продолжая оставаться в обличьи Ли Чжи. — Ли Чжи не смотрит на меня с такой похотью, как ты. А также не носит такие белые одеяния, — он кивнул головой на шикарное ханьфу белого цвета и меховую белую накидку. — А теперь верни свое истинное лицо, — сердито ответил Джинхэй. Лером рассмеялся. — Не хочу, — пропел Лером. — Идём. Я пригласил тебя для того, чтобы преподнести подарок, — заискивающим голосом сказал он. — Мне ничего не надо. Насколько я помню, яд, что ты мне скормил, причинит мне невыносимую боль за то, что я нахожусь далеко от морской обители, — проворчал Джинхэй. — Верно. Но когда ты со мной, все в порядке, — Лером взял за руку Джинхэя и повёл по маленькой тропинке. — Скажи мне, милый мой Джинхэй, зачем ты освободил старика Шэня?! — спросил он и покосился на Джинхэя. Джинхэй нахмурился и хотел было начать отрицать, но Лером помахал перед ним указательным пальцем. — Нет, нет. Не смей мне лгать. Ведь я чувствовал твой запах. Пока я был занят, ты был не очень-то послушным, — Лером злорадно ухмыльнулся. — Выскользнул из покоев, пробрался в мою темницу, освободил пленника и даже нашёл древнюю Банши. Не думаешь, что я должен наказать тебя? — спросил он, ступая властно рядом с Джинхэем. — Не понимаю, о чем ты, — спокойно ответил Джинхэй. Лером рассмеялся и остановился, приобнимая Джинхэя за плечи: — Милый мой Джинхэй… В другой бы день я и правда разозлился. Но сейчас у меня замечательное настроение, и скоро ты узнаешь об этом. Идём же. Идём, — поторапливал он Джинхэя. «Что —то тут нечисто, что он задумал? Да к тому же в облике Ли Чжи, дурное у меня предчувствие, может, сбежать?!» — гадал про себя Джинхэй, следуя за Леромом. Вскоре они вышли на открытую поляну, где отчётливо слышится лай собак и ржание лошадей с криками людей. — Зачем мы здесь? — спросил Джинхэй и выдернул свою руку из руки Лерома. — А сейчас, мой милый Джинхэй, начнётся представление. И я вручу тебе твой подарок, — Лером усмехнулся. — Видишь ли, ты освободил старика Шэня, но даже не догадался, что в темнице заключен ещё один пленник. Как забавно, мои силы сокрыли дражайшего гостя. — О чем ты говоришь? Кто… — Джинхэй не успел даже задать вопрос, как Лером с силой толкнул его назад и взмахнул руками. Тотчас Джинхэй был заточен в огромный прозрачный пузырь. Джинхэй попытался выбраться из него, но не смог. Сколько бы он ни пытался, все было тщетно. Лером подошёл ближе к пузырю, где был заточен Джинхэй, и поцокал: — Бедный мой Джинхэй. Тебе не сбежать отсюда. Этот барьер не видим для глаз окружающих людей, но я позволю увидеть тебя двум главным гостям в нашем спектакле, — щёлкнув пальцами, из белого дыма появилась Юйхуа, разодетая в белые одеяния, а следом избитая, в полуразодранном одеянии Чуньшен. — Это твой подарок, милый мой Джинхэй. У Джинхэя поплыли круги перед глазами, а внутри все похолодело. — Что ж, раз вы здесь, то вам будет позволено увидеть истинное лицо того, кто вас убьёт, — смеясь, сказал Лером и щёлкнул пальцами, видя, как Чуньшен и Юйхуа хотели сбежать. Тут же женщин опутали белые нити, словно прутья, и заставили упасть на колени. — Не так быстро, мы ждём гостей. — Го.господин, умоляю, отпустите меня и мою матушку! — взмолилась Юйхуа. — За что вы так со мной, великий Господин?! Я ведь делала все, как вы приказывали, — Чуньшен, обливаясь слезами, взмолилась. — Отпустите хотя бы мою дочь… — Ах, скучно. А! Точно, они же не видят тебя, — смеясь, сказал Лером и щёлкнул пальцами в воздухе. Чуньшен и Юйхуа замерли, увидев заточенного Джинхэя. — Отпусти их, Лером! Зачем они тебе?! — закричал Джинхэй, смотря со страхом на Чуньшен и Юйхуа. — Как это зачем?! Милый Джинхэй, эти женщины причинили столько зла тебе. Я должен их наказать за это и ещё за предательство. Ведь никто не может обращаться с тем, кого я люблю, плохо, а также предавать меня. Ты так не считаешь?! — с ухмылкой произнес Лером и подошёл к Чуньшен. Джинхэй упёрся руками в прозрачную стену и прокричал: — Стой. Не трогай их. Я не злюсь. Я… Я давно их простил. Умоляю, отпусти их. Я сделаю все, что ты скажешь, — дрожащий голос донесся до женщин и Лерома. — Джинхэй, спаси нас! Умоляю, спаси нас с матушкой! — взмолилась Юйхуа. И посмотрела на Чуньшен. — Матушка, скорее моли о пощади Джинхэя-эр, он спас тогда меня. Я уверена, он и сейчас спасёт нас. Ведь Лером слушает его, — обливаясь слезами, кричала Юйхуа. Чуньшен, вылупив глаза, сложила руки в молебной просьбе и осипшим голосом прокричала: — Джинхэй-эр, умоляю, спаси нас. Матушка была не права. Я больше никогда не обижу тебя, умоляю. Скорее, умоляй Господина пощадить нас, — осипший голос, полный страха, донесся до Джинхэя. Джинхэй встал на колени и дрожащим голосом произнес: — Умоляю, Лером, не трогай их. Умоляю, я сделаю все что угодно. Только отпусти их. Лером рассмеялся и подошёл ближе к Джинхэю: — Давай проверим, насколько ты послушен. Для начала, поцелуй меня, — пропел он. Джинхэй с ужасом посмотрел на Лерома, не зная, что ответить, видя, как две женщины на холодном снегу дрожат от страха и холода, так же потеряв дар речи. — Я... Я не знаю как, ведь ты запер меня тут, — пробормотал Джинхэй, дрожа от страха, с широко открытым глазами. Лером шагнул внутрь пузыря и оказался рядом с Джинхэем. Он слегка наклонился. — Ну, я жду, — поторопил он Джинхэя. Джинхэй, обливаясь холодным потом, протянул дрожащие руки к щекам Лерома и приблизился. Пересохшими губами он чмокнул Лерома в уголок губ и отстранился. Довольный собой, Лером улыбнулся и вышел из барьера. — Очень хорошо, но это не такой поцелуй, какой должен быть между возлюбленными, поэтому за твою оплошность поплатится твоя мачеха, — с этими словами он взмахнул рукой, и водный хлыст рассек плечо Чуньшен до крови. Чуньшен взревела от боли и упала на снег. Юйхуа хотела было к ней подойти, но Лером схватил её за шею. Джинхэй начал стучать по барьеру: — Ты полный псих! Отпусти её. Перестань! Лером бросил Юйхуа на снег и улыбнулся, смотря на разозленного Джинхэя: — Милый Джинхэй, как ты считаешь, справедливо ли будет обменять две никчёмные жизни этих тварей на твоё тело? Джинхэй опешил. Он не верил в то, что сейчас происходит: — Что? Что ты имеешь в виду?! — спросил хриплым голосом он. — Если хочешь спасти их, то разденься и умоляй меня брать тебя до тех пор, пока я не насытюсь тобою, — холодно произнес Лером. Сквозь завывавший зимний ветер до Джинхэя доносился плач Чуньшен и Юйхуа. Их взгляды, наполненные страхом и болью, были устремлены на него. Прокусив губу до крови, дрожащими руками он снял маску и начал стягивать с себя ханьфу, смотря стеклянным взглядом на двух женщин, что обливались слезами и кивали ему в знак благодарности. Лером, увидев такую покорность, захлопал в ладоши. И видя, как Джинхэй остался в одних шелковых штанах и рубахе, что просвечивали его тело, рассмеялся. — Так вот, как я мог тобою обладать. Хоть ты и переродился и ты действительно не похож на прежнего себя, но твоё сердце по-прежнему такое же доброе. Ты жертвуешь собой ради того, кто всю жизнь издевался над тобой, ради того, кто не раз пытался убить тебя, — Лером покачал головой. — Ах, какой же ты глупый и наивный, мой милый Джинхэй, — в этот момент он увидел всадников и взмахнул рукой, укрывая Джинхэя от посторонних глаз. — Увы, мой милый Джинхэй, но пощадить этих букашек не входило в мои планы, — с этими словами он оказался рядом с Юйхуа и пронзил ее рукой в области груди, вырвав сердце. Ужас на лице Юйхуа застыл, а взгляд был устремлен на Джинхэя. Тело её рухнуло, а кровь окрасила снег в алый цвет. Чуньшен взревела и поползла к бездыханному телу своей дочери. Лером повернулся к Джинхэю и протянул сердце: — Держи, милый! Это мой подарок тебе, — он посмотрел на испуганного Джинхэя и вздохнул. — Не хочешь?! Ладно, — он ставил сердце в своей руке. Джинхэй упал назад, с ужасом видя, как сердце в окровавленной руке Лерома было раздавлено, тошнота подкатила к горлу, в глазах все плыло. — Нет, нет, моя Юйхуа, моя дочь, — вопила она, ощупывая кровавым руками лицо своей бездыханной дочери. Лером усмехнулся и посмотрел исподлобья на шокированных всадников: — Глава клана «Белой луны» и главы других кланов. Вот что бывает, когда вы злите великого Хуцзина, — произнес он и, схватив за голову окровавленной рукой Чуньшен, раздавил её череп. — Ах, вышло не так хорошо, как я себе представлял, — отбросив тело без головы, он вытащил платок и, вытерев окровавленную руку, бросил его на обезглавленное тело Чуньшен. Бай Ци, видя ужасную картину, пришпорил коня и, вытащив свой меч, прокричал: — Чудовище. Я убью тебя! Лером, видя, как все всадники направились в атаку, рассмеялся, взмахнув окровавленной рукой в сторону всадников, наслаждаясь, как люди, словно пылинки, были в один миг отброшены им назад, он смеялся. Однако в этот момент поднялась буря. Он оглянулся и увидел, как в пузыре, в котором был заточен Джинхэй, разразился грозовой смерч. И лишь сквозь молнии были видны аквамариновые глаза, источающие ярость и ненависть. Барьер треснул, и смерч, переплетающийся с молнией, обрушился на Лерома. Он попытался отразить атаку, но увидев, как Бай Ци и главы других кланов с солдатами уже приблизились, цокнул и исчез. — Чуньшен, Юйхуа-эр, — кричал Бай Ци и спрыгнул с коня, падая, он подбежал к окровавленным бездыханным телам. Джинхэй, видя своего отца, закрыл глаза и исчез. Он даже не догадывался, что Бай Ци и остальные не видели его. Теперь он понял, что задумал Лером. И его план удался. Ведь только он знал, что Чуньшен и Юйхуа убил Лером в обличьи Ли Чжи. Но люди этого не знали, на их глазах Хуцзин был тем, кто совершил зверский поступок. Всё было спланировано и произошло так быстро. Лером заранее продумал, он знал, что Бай Ци всегда охотится в этой местности, поэтому он ждал, а когда все свершилось, он хотел забрать Джинхэя с собой. Но Джинхэй высвободил свою силу, тем самым помешал ему это сделать, ведь был риск, что он вернётся в свой истинный облик. Поэтому он сбежал, думая, что Джинхэя заберут в клан «Белой луны», где он спокойно сможет забрать его. Однако именно в этот момент Джинхэй бежал по заснеженному лесу, ощущая боль в груди и тошноту, подкатывающую к горлу. Лоб его был покрыт испариной, а лёгкие обжигал морозный воздух. Всё тело било крупной дрожью от холода и страха. Слезы застилали его глаза, а в голове стоял шум. На мгновение он снова услышал крик Банши в своей голове, почувствовав, что вот-вот упадёт, он припал к дереву и наклонился. Он не понимал, как очутился в этой местности и где он вообще находится. Но этому это было неважно, лишь бы подальше от Лерома. Холодный ветер трепал его нижние одеяния, руки и лицо были красными, а губы посинели от холода. В тишине слышно было его тяжёлое дыхание со всхлипами и звон цепочек на хвосте. Отдышавшись, он попробовал переместиться в поместье Ли Чжи, однако ничего не вышло. Отчаяние затопило его. Он не мог сосредоточиться, перед глазами все плыло, оттолкнувшись от дерева, он сделал несколько шагов и упал в снег, потеряв сознание. Через какое-то время, когда Джинхэя почти замело снегом, а на улице уже стемнело, послышался скрип снега и тяжёлые уверенные шаги. Мужчина, облаченный в шкуры, подошёл к Джинхэю. Он снял с себя шкуру и расстелил её. Отряхнув Джинхэя от снега, он осторожно положил его на шкуру и, завернув, взял на руки, прижимая того к себе, дабы согреть. Вздохнув, придерживая одной рукой Джинхэя, мужчина достал из-за пазухи бутылек с перламутровой жидкостью. Он бросил его себе под ноги, и в тот же час их захлестнула волна и они исчезли. В тёмном лесу, освещаемым серебристым светом от снега, наступила мёртвая тишина, нарушаемая завывавшей вьюгой. И лишь где-то отдаленно доносился лай собак и топот лошадей.