***
Солнце светило прицельно Чимину в правый глаз. Он весьма ёмко и красноречиво матюкнулся тремя словами, пугая небесное светило, и накрыл голову второй подушкой. Дышать стало нечем, и он обиженно простонал, в конце переходя на что-то похожее на рык. Одним рывком скинув с себя одеяло и отбросив подушку куда-то на пол, он натурально сполз с кровати, почти повалившись на пол, и босыми ногами ступил на прохладный пол. Чимин надел тапочки и подошел к шкафу, чтобы переодеть пижаму. Он немного покривлялся своему отражению в зеркале, взял первое, что попалось под руку, и уже собирался надеть это, как вдруг оказалось, что этот цвет сегодня не попадает в омежье настроение. Увлёкшись переодеванием, Чимин перебрал все вещи на полках, рассортировав в кучки по цветам, но на то, чтобы убрать всё обратно в шкаф, сил уже не хватило. Поэтому он аккуратно прилёг с краю и как-то так случайно заметил парящие в воздухе пылинки. Занятие ещё на следующие полчаса нашлось само. Омега достал пипидастр из отсека, в который обычно не заглядывал (возможно именно по этой причине) и самозабвенно принялся стряхивать пыль со всех доступных и не очень поверхностей. Нехитрые действия увлекли настолько, что Чимин глубоко задумался о чем-то своём, отвлекаясь от проблем насущных, и не сразу понял, что его зовут. — Ты там живой? Всё нормально? — голос Тэхёна звучал участливо и даже обеспокоено. Он легонько постучал в дверь и остался стоять за ней, терпеливо дожидаясь ответа. — Лучше не бывает. Ким улыбнулся. Ничего другого он и не ожидал услышать. — Я приготовил завтрак. Вернее, уже обед. Оставил на столе твою порцию, — альфа сделал паузу. — Я пойду к бассейну, чтобы тебя не раздражать. Выходи уже, Рапунцель. — Яда мне подсыпал? — вообще-то где-то в глубине души было даже немного приятно. С чего вдруг такая забота? — Свой сцедишь, — Тэхён улыбался, это было явно слышно. А потом послышались его удаляющиеся шаги, и Чимин сделал вывод, что тот ушёл, как и собирался. Омега флегматично подождал ещё пару минут, вытер руки чистым полотенцем и запихнул все вещи в шкаф самым безобразным образом, создавая видимость порядка. Главное — створку не трогать. Покидая комнату, Чимин чувствовал себя как набедокуривший школьник, который набрал самый низкий балл в классе и теперь пытался просочиться мимо матери, которая только что вернулась с родительского собрания. На обеденном столе аккуратной стопкой поджидали панкейки. Пахло вкусно, выглядело красиво, и дом даже как-то заиграл уютом от такой мелочи. Но Чимин твёрдо решил, что к ним не притронется, даже если это будет последняя еда в доме. Он открыл холодильник и внимательно изучил его содержимое, но не нашёл ничего привлекательного. Поэтому проделал эту процедуру ещё раз, чтобы убедиться наверняка, и сдался, прихватив то самое яблоко, которое порывался съесть в четыре утра, и бутылку молока в довесок. Хлопья на завтрак — не самое любимое блюдо Чимина, но захотелось чего-то сладкого. И чтоб без готовки и горы грязной посуды. Омега сел за стол, взяв самую большую ложку, которую только смог найти. Она смотрелась комично в его маленькой ручке. Чимину бы точно не понравилось то, как он выглядел сейчас со стороны. Гипнотизируя панкейки, сжимая ложку до побелевших костяшек и полностью игнорируя размокающие в молоке хлопья. — Что-то я слишком много думаю в последнее время. Надо прекращать, — Чимин сообщил это вслух умному человеку, то есть самому себе. Закатил глаза и придвинул ближе к себе то, чего так желал, пробуя сладость панкейков на вкус. Чертов Ким Тэхён.***