***
Неделя ощущалась для Чимина такой долгой, словно он сидел в очереди к врачу, который не торопился начать прием пациентов. Каждый новый день становился тяжелее предыдущего. Каждый новый день всё больше лишал желания едко шутить и огрызаться. Хотя омега держал марку, подъёбывая скорее по привычке, что, естественно, не приносило желаемого удовлетворения. Тэхён оказался спокойным, уверенным в себе. И как бы Чимин не сомневался в этом в начале их сумбурного знакомства, альфа был сообразительным. А ещё играл очень убедительно. Их конфликты в стенах дома выглядели как оскароносный Голливудский шедевр. И именно Тэхён делал их такими. И только омега не верил. Потому что видел на дне коньячных глаз доброту. Кожей ощущал мимолетные прикосновения. Абсолютно невинные и целомудренные, но такие чуткие и неожиданно необходимые. Один раз они так заигрались, что разнесли вторую гостиную практически в щепки. Чимин с упоением запустил в Кима вазу, которая ему никогда не нравилась, и тот неудачно уклонился, рефлекторно отбивая хрупкий предмет рукой и раскалывая его на части. Омега тогда впервые за долгое время подумал, что перегнул палку. Поиски под видом устраиваемого бардака пришлось прекратить. Чимин не на шутку перепугался, потому что не выносил вида крови. А её было много. Видимо, осколок попал в вену и оставил глубокий порез и будущий глубокий шрам. И если вовремя не оказать необходимую помощь пострадавшему, этот шрам будет уродливым. Омега испытал укол совести. Это был второй раз за короткое время знакомства с этим альфой. А может, и за всю Чиминову недолгую и безбедную жизнь. Почти безбедную. Сейчас в ней всё-таки присутствует одна беда. С низким бархатным голосом и кружащим голову запахом. Чимин чувствовал, как теряет способность мыслить здраво. Но вместе с ней терялось и что-то ещё. Неосязаемое и важное. Словно сама суть ускользала сквозь пальцы. Омега, наплевав на всё, рванул за аптечкой, но, пробежав пару метров, развернулся и вернулся к Киму, который с абсолютно невозмутимым видом пережимал собственное запястье в попытке остановить кровотечение. Не говоря ни слова, Чимин потянул его за собой в сторону лестницы. Тэхён так же молча последовал за ним и не издавал звуков, пока омега прислонял свой дрожащий палец к биометрическому замку двери, которая, как оказалось, вела куда-то вниз. Киму хотелось спросить, что это за катакомбы и зачем тут ещё и подвал, но он прикусил язык, заметив напряжение с нотками злости на обычно милом, даже если недовольном лице. Они достаточно долго спускались по лестнице, преодолели длинный, хорошо освещенный коридор и оказались в помещении, которое сильно напоминало симбиоз больничной палаты и лаборатории для создания людей Икс. Эта мысль заставила Тэхёна издать смешок, и Чимин смерил его вопросительным холодным взглядом. Хотелось пошутить. Наговорить целую кучу разных глупостей, но язык не слушался. Или просто альфу силы покидали от потери крови. Разобраться с этим можно и позже. У Тэхёна закружилась голова, и он, не дожидаясь разрешения, уселся на кушетку, которую омега успел накрыть целлофановой одноразовой простыней. Во рту пересохло, рука ныла и нарывала, толчками выталкивая густую кровь наружу. Хотелось разжать ослабевшие пальцы и достать такой мешающий сейчас осколок. Тот с каждым движением будто врезался ещё глубже. Тэхён закусил губу, удерживая себя в сознании и перенося эпицентр боли в другое место, давая себе передохнуть. Получалось слишком слабо. Ким отключился на несколько секунд, а когда открыл глаза, увидел перед собой сосредоточенное лицо Чимина, нервно облизывающего губы. Омега поразительно ловко извлёк посторонний предмет из раны, быстро и обильно её промыл и нанёс на края местное обезболивающее. Кожу сильно холодило, а минут через десять болеть и вовсе перестало. Часть руки, над которой колдовал омега, просто онемела. Тэхён выдохнул облегчённо и попытался подняться, на что получил ещё один красноречивый взгляд. И альфа в очередной раз послушался, возвращая тело в прежнее положение. Он даже попытался расслабиться. Рана-то не смертельная. Чего так драматизировать? И что это вообще за место такое странное? Тэхен улыбнулся одними губами, вспоминая, как однажды снимался в похожей сцене. Это был проходной боевик с непомерно высоким бюджетом, весьма посредственный, но он оказался настолько успешным в прокате, что было решено снять ещё три части. В двух из которых Тэхёну ещё предстояло сыграть свою роль. Из мыслей, которые увели Кима далеко от этого места, альфу отвлекла изогнутая игла в изящных пальцах, обтянутых тонкими хирургическими перчатками. Тэхён дернулся, но Чимин этого даже не заметил. Прикусив кончик языка, прижатый к внешнему уголку пухлых губ, он принялся зашивать порез, и у Кима в голове разом возникло столько вопросов, сколько ещё никогда прежде. Омега управился быстро, а Тэхён всё это время глаз не сводил с его серьезного лица. Чимин хмурил брови, собирая лоб в неглубокие морщинки, на которых выступила испарина. И в этот момент никто из них почти не дышал. Закончив оказывать помощь, омега с характерным звуком шлепка латекса о кожу стянул перчатки и бросил в лоток, туда же, где уже лежали перепачканные в крови вата, треклятый осколок, игла и другой образовавшийся мусор. Чимин, наконец, сделал глубокий вдох и, найдя в одном из ящиков зажигалку, поджег всё содержимое лотка. Он смотрел на невысокий огонь, прекрасно понимая, что огонь всё не сожжёт, и, кажется, задумался о чём-то своём. И пока Чимин смотрел на то, как горит огонь, Тэхён наблюдал за тем, как этот огонь отражается в темных зрачках омеги. И всё никак не решался заговорить. Когда пламя потухло, омега кивком указал на дверь, и они, как в замедленной съёмке, пошли обратным путём. Поднимаясь по лестнице, Кима одолевало чувство упущенного момента. Когда внутри неприятно свербит и гложет неопределенная тревога того, что ещё не случилось, но могло бы. Тэхён не смог бы сейчас разгадать природу своих ощущений. Но их вполне можно списать на общее дурное самочувствие. Когда до выхода оставалась пара ступенек, Ким осторожно взял Чимина за запястье, безмолвно прося остановиться и обратить на себя внимание. Омега повернулся и встретился глазами со своим недавним пациентом, читая во взгляде благодарность. От этого стало некомфортно и ещё более совестно. Чимин кивнул, давая понять, что принимает эту неозвученную благодарность, которую, по своему собственному мнению, не заслуживает, и пошёл дальше. Этим вечером они так и не заговорили друг с другом. Этой ночью никто из них не ходил на кухню для ночного перекуса. Чимин до рассвета всматривался в потолок, пока темнота не уступила утреннему солнцу. Тэхён был занят ровно тем же. Заснуть он не мог по двум причинам. Первая: рука ныла и не давала расслабиться, а под закрытыми веками возникали беспорядочные цветные круги — привет от упавшего гемоглобина. Вторую причину Ким осмысливал и переосмысливал раз за разом. Он пытался самостоятельно ответить на вопросы, которые так и не смог задать. И пришёл к неутешительным для себя выводам. Поговорить с Чимином стало жизненно необходимо.***