***
— Это полнейший идиотизм, — закатил глаза Чимин, накалывая на вилку кусочек воздушного пирожного. — Я и сам не в восторге. Принуждать тебя не буду, — Чонгук нахмурил брови. В целом его лицо выражало озадаченность, словно он боролся сам с собой, принимая какое-то решение. — Ох, неужели? А от того, чтобы держать меня, как в тюрьме, у чёрта на рогах, ты, значит, был в восторге? И с чего такая щедрость? Уверен, что я соглашусь без принуждения? — Чимин агрессивно пережёвывал, но должного наслаждения от сладости во рту не получал. Возможно, ему слегка мешал собственный яд, разбавляющий вкус. Или это злость на мужа мешала. Третьего не дано. — Мини, мне тяжело это признавать, но мне нужно время, чтобы уладить свои вопросы. — Свои проблемы. Проблемы, Чонгук. У тебя проблемы. У нас проблемы. Будь так добр. Зови вещи своими именами. — Давай не будем спорить. Не имеет значения, как называть сложившуюся ситуацию. Важно найти из неё выход. И пока я его ищу, все, кто рядом со мной, в опасности, — спокойно объяснял альфа. — Если всё так плохо, то мне и рядом быть необязательно, — поправил омега и вздернул подбородок, отворачиваясь. — Ты совершенно прав. Поэтому нам придётся ещё раз ненадолго расстаться. — В каком это смысле? — изогнул одну бровь Чимин. — Я всё осознал, поэтому без твоего одобрения мы воплощение плана не начнём, — блефовал Чонгук, но решил попробовать договориться по-хорошему. Ему это было нужно. Ему нужен Чимин. — Рад за тебя, но ты не ответил на вопрос, — омеге надоело ходить вокруг да около. — Я предлагаю тебе разыграть шоу, — немного погодя начал Чонгук, и Чимин отложил вилку в сторону, чтобы сконцентрировать внимание на услышанном. — Устроим громкий фейковый развод. Чтобы вся пресса гудела и стояла на ушах. Взбудоражим общественность. Ты якобы уйдешь от меня к знаменитости. Так ты будешь под прицелом фотокамер, и к тебе будет сложнее подобраться. Я всё просчитал. Тебе не надо будет уезжать из Сеула и что-то менять в своей жизни. Шмотки, цацки, светская жизнь. Всё останется при тебе. А когда я устраню свою проблему, — Чон сделал акцент на этом слове. — И ни тебе, ни мне ничего не будет грозить, ты просто вернёшься домой, и мы забудем обо всём. Как о страшном сне. Что скажешь? — не дожидаясь ответа, Чонгук чмокнул опешившего омегу в губы, чувствуя сладость запаха Чимина и пирожного, которое тот только что ел. Чимин облизал губы. Он долго молчал, глядя перед собой. Потом стал задавать уточняющие вопросы. В итоге они проговорили остаток ночи, обсуждая условия. Времени на подумать у омеги не оставалось. Чимину услышанное не слишком нравилось. Но и ужасным он этот вариант не считал. Воспринял всё как возможность сохранить часть своей жизни и продемонстрировать актерский талант. Но та жертва, на которую шёл ради него Чонгук, не давала покоя. — Твоя репутация пострадает. Уверен, что игра стоит свеч? — не на шутку взволновался Чимин. — Моя репутация это как-нибудь переживёт, — отмахнулся Чонгук. — Ты важнее. Чимин поверил. Его в своей важности сомневаться ещё не заставляли. Поэтому утренний прощальный секс выдался таким, что омега с трудом покидал родной дом, отдав напоследок указания доставить все его вещи по предоставленному Чоном адресу. Но вопросы у Чимина всё еще остались. Только вот задавать их он теперь будет Ким Тэхёну.***
Тэхён надеялся выспаться, но вместо этого на протяжении нескольких часов был под огнём своей же компании. Его расспрашивали, на него давили, ему угрожали. И Ким поймал себя на мысли, что чувствовал себя в гораздо большей безопасности, пока был невольным участником недавней очень сомнительной авантюры. А ещё его мысли были заняты тем, что теперь он в другую авантюру ввязался уже по собственной воле. Только вот действующие лица не изменились. Тэхён практически силком выставил из своих апартаментов своего же менеджера и ещё нескольких более важных лиц в компании, договорившись с ними, что пока не будет делать никаких заявлений и связываться с прессой. Он принял душ, обработал собственные раны. Благо, опыт в этом уже имелся. Тэхёну часто доводилось получать ссадины на съемочной площадке. И под утро завалился спать. Перед сном заказав себе доставку нового мобильника на дом. Проснулся Ким в обед. В его нынешнем виде, с синяками на лице и теле, выходить на улицу было нельзя. Даже в маске, капюшоне и очках. Обязательно кто-нибудь сфотографирует в хорошем разрешении и разберёт на пиксели. А Тэхёну и без этого предстояло оказаться в центре скандала. И он бы соврал, если бы сказал, что вписался в это из-за страха за свою жизнь. Нет. Им двигало совершенно другое чувство. После пробуждения Тэхён собрал отросшие волосы в невысокий хвостик, умылся прохладной водой и в одних пижамных штанах, в которых до этого спал, пошаркал на кухню ставить чайник и завтракать в обед. Но почувствовал запах свежесваренного кофе и выпечки, которой у Тэхёна быть не могло. Ким с опаской заглянул на кухню, но никого не обнаружил. Однако чужое присутствие ощущалось ярко. Ким принюхался и, забив на всё, пошёл на запах. Сладкий запах, без которого с недавних пор не обходилось ни одно его утро. Когда альфа показался в дверях, Чимин сидел в столовой, закинув ногу на ногу, и пил горячий кофе со свежим хрустящим круассаном. — Доброе утро всем побитым жизнью и моим мужем! — Чимин поднял насмешливый взгляд. — Садись. Я тебе тоже взял, — омега зашуршал бумажным пакетом, доставая вторую порцию выпечки. — Но кофе сам себе вари. Я не нанимался. Тэхён криво улыбнулся. И ни капли не удивился тому, что Чимин ведёт себя по-хозяйски в чужом доме. Но заботу оценил. Стоило Киму опуститься на стул напротив, омега потребовал тоном, не терпящим возражений: — Как дожуёшь, дай мне почитать контракт, который вы подписали с Чонгуком.***