Сириус
Прошло почти две недели с тех пор, как Сириус застал Джеймса и Регулуса за теплицами. Ему до сих пор было физически неприятно даже думать об этом, он постоянно вспоминал, как дразнил Джеймса по поводу Зайчика и того, что они действительно трахаются как кролики. Конечно, в то время он еще не понимал, что загадочный Зайчик на самом деле был братом, которого он практически вырастил. Ему была неприятна сама мысль об этом, и все происходящее оказалось не намного яснее, чем сразу после этого. Он все еще был расстроен из-за Джеймса, ведь действительно, какой лучший друг так поступает? Возможно, злиться на Джеймса было несправедливо, ведь этот парень практически спас ему жизнь после того, как Сириус ушел из дома, но он все равно не мог так просто забыть об этом. По мере того, как приближались дни летних каникул, он чувствовал, что его беспокойство нарастает. Формально у него было право собственности на дом и достаточно денег, чтобы содержать себя, но юридически ему еще не было семнадцати, а это означало, что он должен вернуться к Поттерам, поскольку они были его законными опекунами. К тому же он очень скучал по Эффи и Монти, которые были практически его мамой и папой. Он не смог навестить их на Рождество, потому что вместо этого поехал с Ремусом к его родителям. Ему страшно не хватало их объятий и поцелуев. Когда он только познакомился с ними, то еще не был приучен к вниманию и ласке, а теперь обнаружил, что не хочет отказываться от них только потому, что злится на их сына. Ему было интересно, что скажут Поттеры, если узнают, что он даже подумывал не приезжать этим летом, — наверное, они расстроятся. Тем не менее, возможно, они поймут, когда узнают, что сделал Джеймс. Они оба разумные люди и, конечно же, поймут его реакцию. После этого случая он изо всех сил избегал Джеймса, сколько бы раз тот ни пытался с ним поговорить. Было совершенно ясно, что Джеймс расстроен тем, что Сириус избегает его, но это не мешало ему встречаться с Реджи. Получив письмо Регулуса, Сириус должен был понять, что его брат, по крайней мере, не собирается прекращать отношения, но он полагал, что Джеймс, учитывая обстоятельства, хотя бы немного притормозит. Нет, вместо этого Джеймс исчезал практически каждую ночь, никогда не сообщая, куда направляется, но Сириусу не было нужды думать об этом слишком много, потому что Джеймс пропадал так весь год. Теперь, когда Сириус знал, что он тайком навещал его брата, во рту у него оставался кислый привкус. Ремус сказал ему, что он поступает неразумно, ожидая, что им обоим будет так стыдно за свою ложь, что они перестанут встречаться, но Сириус так не думал. Он очень быстро простил Лунатика за то, что тот солгал или, по крайней мере, не сказал ему, что Джеймс и Регулус встречаются. Он быстро простил и Питера, но Сириус не думал, что может позволить себе злиться на своего парня и лучшего друга, да еще и на своего соулмейта. Вместо этого он простил их, Питер извинился перед Сириусом после того, как ему рассказали обо всем, что произошло после финала по квиддичу. Его друг был таким хорошим слушателем, что Сириусу не составило труда простить мальчика. Сразу же они оба поддержали его избегание Джеймса, очевидно, решив, что ему нужно немного пространства, хотя ни один из них не отталкивал Джеймса. Наоборот, казалось, что они отказываются выбирать сторону. Через две недели им обоим надоела дистанция между группой. Они оба начали подстрекать Сириуса к тому, чтобы он, как выразился Питер, побратался с Джеймсом. По мнению Хвоста, ни один из них не почувствует себя лучше, пока не выговорится. Сириусу было все равно, будет ли Джеймс чувствовать себя лучше, но Лунатик мог быть очень убедительным, когда хотел. Сириус упорно избегал Джеймса, но все же он знал, что, поскольку каникулы приближаются меньше чем через неделю, ему придется как-то обсудить этот вопрос. Он не хотел этого, ему было все равно, чем оправдывается Джеймс, но он также не хотел появляться у дверей Эффи и Монти до того, как они " все выяснят». Это было нечестно по отношению к людям, которые заботились о нем, как о сыне, даже когда они не были обязаны этого делать. И вот он сидел в комнате общежития и ждал, когда Джеймс вернется с обхода префектов. Ремус и Питер специально покинули это место, с энтузиазмом поощряя его поговорить с Джеймсом. Он не знал, что собирается сказать, но решил, что либо сейчас, либо никогда. Это была последняя учебная неделя, и если они не обсудят этот вопрос сейчас, то лето может сложиться очень неловко. Когда Джеймс открыл дверь общежития, он с удивлением увидел Сириуса, сидящего на своей кровати в ожидании. Джеймс нерешительно улыбнулся ему: — Привет, Сириус. Джеймс, скорее всего, ожидал, что Сириус бросится прочь, как он делал каждый раз, когда оставался наедине со своим другом. Поэтому Сириус получил небольшое удовольствие от того, какое беспокойное выражение лица было у Джеймса, когда он понял, что Сириус не собирается уходить. Сириус прислонился спиной к изголовью кровати, скрестив руки, стараясь казаться бесстрастным: — Нам пора поговорить. Согласись? Джеймс пересек комнату так быстро, что Сириус чуть не вздрогнул. Он не ожидал, что мальчик с готовностью плюхнется на его кровать: — Да, согласен. Пожалуйста, позволь мне объяснить или хотя бы рассказать тебе свою точку зрения. Сириус хотел выпалить то же самое, что он говорил Джеймсу уже несколько недель, — что ему все равно, какие оправдания у Джеймса были. Однако, по сути, в этом и заключался весь смысл этой дискуссии, поэтому он просто кивнул: — Хорошо, объясни мне. Джеймс испустил глубокий вздох и выглядел немного смущенным. Сириус удивился, почему мальчик выглядит смущенным именно сейчас, хотя всю неделю он бесстыдно пробирался к его брату без единого виноватого выражения. — Ладно, пожалуйста, дай мне договорить, прежде чем ты перебьешь. Я думаю, что так все пройдет гораздо спокойнее. Первое, что ты должен знать, это… — он замешкался, проводя пальцами по волосам, — Регулус и я не встречались до того, как мы… эээ… ну ты понимаешь. У нас просто была такая непередаваемая химия, в одну минуту мы спорили о квиддиче, а в следующую — целовались в раздевалках. Я бы хотел сказать, что с того самого момента мы полюбили друг друга, но это не совсем так. После этого мы перепихнулись еще несколько раз, прежде чем дело дошло до чувств. Когда мы оба начали испытывать чувства друг к другу, все развивалось довольно быстро. Я быстро влюбился, Сириус, до безобразия быстро. К счастью для меня, Регулус тоже. Мы впервые признались друг другу в любви на Хэллоуин. Когда мы поняли, насколько сильны наши чувства друг к другу, не было никакой надежды на то, что все прекратится, хотя я чувствовал себя виноватым за то, что скрывал это от тебя. Сириусу было не очень приятно слышать, что первые отношения его брата начались как серия перепихонов, которые переросли в отношения. Он забыл, что Джеймс рассказал ему о том, как он впервые поцеловал Зайчика, и именно это придало ему смелости впервые поцеловать Ремуса. Так что в каком-то смысле он был благодарен за это, но все же Регулус заслуживал цветов и звезд, а не потной раздевалки и быстрого секса. Он нарушил правило Джеймса, когда мальчик сделал паузу, чтобы перевести дух: — Что же остановило тебя перед Хэллоуином? Если не расставание, то что помешало тебе рассказать мне? Джеймс слегка прикусил губу, выглядя виноватым: — Честно говоря, твой брат — самый привлекательный человек в Хогвартсе, и я признаю, что первая пара перепихонов была вызвана желанием быть ближе к нему. Думаю, я как бы заглушил в себе чувство вины, потому что рассуждал, что это несерьезно и не продлится долго. Чем больше времени мы проводили вместе, тем больше общались, и я понял, какой он умный и забавный, в своем неповторимом виде. Довольно быстро я пришёл к выводу, что не хочу его терять. Я думал, что как только ты узнаешь, он бросит все, потому что у вас было так много сложных чувств друг к другу. И все же, как только мы вроде как официально оформили отношения на Хэллоуин, я захотел рассказать тебе. Не только потому, что мне было стыдно хранить этот секрет, но и потому, что ты мой лучший друг, и я хотел поделиться с тобой своей первой настоящей любовью. Сириус кивнул, чувствуя всевозможные противоречия: — Я бы тоже хотел, чтобы ты поделился этим со мной, Джеймс. Думаю, именно поэтому мне было так обидно, что ты отказывался рассказать мне о личности Зайчика. Конечно, я не понимал, что ты искренне беспокоишься о моей реакции, я просто думал, что ты не доверяешь мне. Вот что меня больше всего задело. Джеймс решительно покачал головой: — Нет, нет, конечно, я доверял тебе. Ты был первым человеком, которому я хотел рассказать, но через некоторое время все стало так сложно. Сначала я не говорил тебе, потому что не думал, что это серьезно, потом я испугался, что потеряю Регулуса, потом Регулус не хотел говорить никому, включая тебя, и как бы я ни доверял тебе, я не хотел идти против его просьб. Было бы нечестно с моей стороны заставлять его раскрыться в своей ориентации против его желания, понимаешь? Я сказал себе, что по крайней мере ты знаешь, что я встречаюсь с мальчиком, даже если ты не знаешь с кем. Сириус полагал, что в этом есть смысл. Тем не менее, он считал, что Джеймс должен был сказать ему сразу же, как только поцеловал Регулуса, но в какой-то степени он был рад, что Джеймс так уважал желание Регулуса. Ему пришлось бы проклинать человека, который заставил его брата раскрыться, когда он не был к этому готов, поэтому он был рад, что Джеймс был джентльменом. — Я просто хочу, чтобы ты знал, что я люблю тебя, Сириус. Ты мой лучший во всем мире друг, практически мой брат… Сириус вмешался, только наполовину шутя: — Если я твой брат, разве это не делает ваши отношения с Регулусом инцестом? Глаза Джеймса расширились, а его рот опустился, чтобы посмотреть на Сириуса. Сириус не смог сдержаться, он разразился смехом. Джеймс выглядел настолько ошеломленным, что он не мог не наслаждаться выражением его лица, хотя разговор должен был быть серьезным: — Это… это не инцест! Мы с Регулусом не родственники! Сириус закатил глаза: — По крайней мере, не близкие, чистокровные и всё такое. Ну, ладно, продолжай свой маленький монолог. Джеймс изо всех сил пытался вернуться в нужное русло, очевидно, все еще переживая обвинение в кровосмешении. Очевидно, Джеймс даже не задумывался о том, что каждая чистокровная семья в Британии состояла в каком-то родстве. На самом деле, он был уверен, что на гобелене семейного древа Блэков есть какой-то Поттер. Он решил не говорить об этом, так как у Джеймса мог случиться приступ аневризмы. — Верно, я люблю тебя как…члена семьи. Я никоим образом не хотел, чтобы ты чувствовал, что это для меня не так, моя ложь ни в коем случае не была отражением моих чувств к тебе. Я очень уважаю тебя, но я люблю твоего брата. Я хочу быть с ним и хотел бы, чтобы ты научился относиться к этому нормально. Мне очень жаль, что я хранил секреты и лгал, но я обещаю, что теперь, когда ты всё знаешь, этого больше не повторится. Вот оно, объяснение, извинение и обещание никогда больше так не поступать. Чего еще мог просить Сириус? Он не был уверен, что Джеймс может сделать что-то еще. Он чувствовал, что теперь лучше понимает действия Джеймса, что, безусловно, помогало, но сначала ему нужно было задать несколько вопросов. — Хорошо, Джеймс, у меня есть несколько вопросов к тебе. Я хочу, чтобы ты ответил на них честно, — Джеймс кивнул, сразу же соглашаясь, поэтому Сириус начал: — Ты уважаешь моего брата и его право на собственное мнение? Джеймс серьезно кивнул: — Конечно, уважаю. Твой брат замечательный, и я уважаю его так, как не уважал бы никого. — И ты собираешься помнить, что всегда будешь относиться к нему с уважением? — на утвердительный ответ Джеймса Сириус продолжил свой допрос: — Был ли момент, когда ты думал о том, чтобы действовать за спиной Регулуса и все равно рассказать мне? — О, каждый день, но я не думаю, что я когда-либо на самом деле сделал бы это, хотя у меня было искушение. Сириусу понравилась честность: — Я рад, что ты достаточно уважал моего брата, чтобы не поступать так с ним, хотя я хотел бы, чтобы меня не оставляли в неведении так долго. Кто был первым, кому ты рассказал, раз уж мне им стать не удалось? Джеймс слегка покраснел: — Вообще-то, моей маме. Я часто писал ей о Регулусе, а потом Реджи приехал к нам домой на Рождество после той катастрофы на Площади Гриммо. Для Сириуса это была новость: Регулус был у Поттеров? Он встречался с Эффи и Монти? Шок, должно быть, был очевиден, так как он спросил: — Он был у нас в доме? Он познакомился с Эффи и Монти? Что он о них подумал? Он им не понравился? Поэтому он отказался приехать погостить там летом? Джеймс слегка улыбнулся на вопрос Сириуса, а затем покачал головой: — Нет, он им очень понравился. Я думаю, они ему тоже очень нравятся. Он даже позволил моей маме называть его Реджи, чего он почти никогда никому не позволяет. Я думаю, он просто хотел контролировать свои шаги, поэтому и обратился к твоему дяде. Сириус кивнул, потому что он чувствовал то же самое, когда строил свои планы покинуть Гриммо. — Хорошо, последний вопрос, обещаешь ли ты не причинять вреда моему брату? Джеймс ухмыльнулся, правильно полагая, что Сириус неохотно дает свое благословение: — Да, я никогда и за миллион лет не обижу Регулуса. — Тебе лучше не делать этого, иначе я должен буду разбираться с тобой, Джеймс Поттер, — Сириус постарался изобразить на своем лице суровый вид старшего брата, на который только был способен. Он протянул Джеймсу руку для пожатия: — Я благословляю тебя, но, пожалуйста, постарайся не выставлять это напоказ передо мной, к этому нужно привыкнуть. Джеймс усмехнулся и притянул его к себе, а Сириус задумался о том, сколько времени ему понадобится, чтобы снова чувствовать себя рядом с Джеймсом абсолютно комфортно. Он дал Джеймсу свое благословение, прежде всего потому, что знал, что они все равно продолжат встречаться, и полагал, что лучше попытаться привыкнуть, чем сопротивляться неизбежному. Он также видел, как они счастливы друг с другом, и они оба явно испытывали взаимное уважение друг к другу. Действительно, это все, чего он когда-либо хотел для своего брата и для Джеймса, просто он не предполагал, что они найдут это друг в друге. Теперь ему нужно было просто забыть, что они регулярно трахаются, и, возможно, он сможет забыть об этом до следующего Рождества. Черт, ему действительно нужно было выкурить сейчас.*****************************************************************
Регулус
Регулус шел, не сбавляя шага, он почти закончил сдавать экзамены по С.О.В. и чувствовал себя вполне уверенно. Он уже не так сильно переживал из-за результатов, как в начале года. Груз родительского недовольства больше не душил его. Теперь единственным человеком, на которого он должен был произвести впечатление, был он сам. Конечно, он по-прежнему хотел добиться хороших результатов, потому что ему хотелось иметь широкий выбор профессий. Но при этом он больше не боялся, что результаты будут не такими хорошими, как он хотел. Он занимался не так много, как другие студенты, но все равно чувствовал себя довольно хорошо. Учителя были более снисходительны к его ограничениям в учебе, так как приближались С.О.В., но он обнаружил, что не очень-то и нуждался в снисхождении. Пока другие студенты вбивали информацию в голову, он просто делал легкий обзор и называл это хорошей работой. Тем не менее, он не мог дождаться, когда все это испытание закончится. Они с Джеймсом договорились не встречаться, пока идут экзамены, поэтому с тех пор, как он поцеловал своего парня, прошло почти три дня — целая вечность. Они встречались каждый день, иногда по два раза в день, начиная с финала по квиддичу. Поэтому последние несколько дней без Джеймса были неприятными. Регулус был очень рад, что Джеймс захотел встречаться так часто, как только Сириус узнал об этом. Он беспокоился, что Джеймс отстранится после маленького эпизода с Сириусом, но теперь он, казалось, использовал любую возможность, чтобы увидеться с Регулусом. Регулус знал, что Джеймсу было тяжело после инцидента, когда Сириус игнорировал его, но недавно они поговорили. Он не стал разглашать подробности разговора, но сказал Регулусу, что все наладится, и Регулус решил, что они помирились. После этого разговора Джеймс был особенно весел, и Регулус почувствовал, что это чувство заразительно. Потом, конечно же, наступили экзамены, и они договорились взять несколько дней, чтобы снова сосредоточиться на учебе, но Регулус знал, что Джеймс будет еще счастливее, когда все закончится. У него оставался только экзамен по Истории магии, о котором он нисколько не беспокоился. До начала экзамена оставалось около полутора часов, и он решил выйти на улицу. Некоторые люди уже закончили сдавать экзамены и праздновали в этот прекрасный почти летний день. Регулус нашел себе местечко у дуба и разложил свои материалы, чтобы начать работу. Недалеко от него, у озера, сидели третьекурсники, он слышал их плеск и хихиканье, но, как ему показалось, не возражал. В остальном студенты были достаточно далеко, чтобы он мог спокойно погрузиться в изучение материала. Он углубился в изучение «Нашествия Гриндилоу 1302 года», когда услышал шаги. Он поднял голову, ожидая увидеть проходящего мимо первокурсника, но нет, перед ним находился Натаниэль Роули. Не теряя времени, он опустился на траву напротив Регулуса, выражение его лица выражало веселье, насколько это вообще возможно с его-то пустым мертвым взглядом. Регулус на минуту опешил, не понимая внезапного появления мальчика. Однако прошло совсем немного времени, прежде чем он вскочил на ноги и стал хватать все, что попадалось под руку, отчаянно пытаясь убежать от этого жуткого гада. Он уже почти поднялся на ноги, держа в руках чистый пергамент и книги, когда Роули произнес тем низким голосом, от которого по спине Регулуса пробежала дрожь: — На твоем месте я бы не уходил. Регулус был готов полностью проигнорировать его и продолжить свой побег, но эти слова вызвали у него любопытство. Он злобно, как только мог, выкрикнул: — И почему же? Роули вскинул бровь, Регулус еще сильнее уставился на мальчика: — Ну, если бы это я трахался с предателем крови, я бы немного обеспокоился, кому об этом известно. Кровь Регулуса застыла. Это было невозможно, он не мог знать. Откуда он, из всех людей, мог знать о Джеймсе и о нем? Регулус медленно сел обратно, его мысли бежали со скоростью мили в минуту. Роули, похоже, решил, что это означает, что он привлек внимание Регулуса, его голос прозвучал насмешливо: — Хороший мальчик. Регулус почувствовал тошноту от этих слов. Роули вызывал у него физическое отвращение, но в данный момент у него не было выбора, кроме как уделить ему внимание. Регулус молчал, не зная, что сказать, и, конечно, не желая давать Роули еще больше патронов против него. Роули, казалось, не обратил внимания на молчание Регулуса и заговорил начальственным тоном: — Верно, Блэк, я знаю о тебе и Поттере. Я знаю, что ты был с ним по крайней мере с Хэллоуина. Я знаю, что ты позволил этому грязному предателю крови трахать тебя, как какую-то магловскую шлюху. Я знаю, что ты ездил к Поттеру на Рождество. Я знаю, что ты любишь его. Он сказал «любишь» так, словно это была самая абсурдная вещь, которую он когда-либо слышал, и слово казалось таким неестественным, исходя от кого-то вроде Роули. Словно такое прекрасное слово никогда не должно было коснуться губ такого чудовища, как Роули. Роули, блядь, слишком много знал. Ему было противно слышать, как он называет Джеймса предателем крови, а его — магловской шлюхой. Как? Он просто не понимал, откуда Роули может знать, особенно о том, где он провел Рождество. Его голос прозвучал неуверенно, когда он спросил: — Чего ты хочешь, Роули? Глаза Роули злобно сверкнули: — Я не люблю ни Поттера, ни предателей крови. Тебя можно простить за твои проступки, ведь ты просто тупой потаскун, который выбрал первого попавшегося парня, — У Регулуса свело живот, как Роули посмел так его назвать. — Предатели крови почти так же хреновы, как и грязнокровки, и я не позволю Поттеру развращать еще одну чистокровную кровь своими нелепыми ценностями. Нет, Поттер уже достаточно навредил роду Блэков, нельзя позволить ему развратить ещё и наследника. Регулус быстро переходил от страха к гневу. Роули был безумен, это было ясно из его бреда, но то, что он выбрал Джеймса в качестве источника проблемы, было неприемлемо. Он стиснул зубы: — Перестань называть его так. Роули рассмеялся, он действительно смеялся. Регулус почти никогда не видел, чтобы на его лице отражались эмоции, и он никогда не видел, чтобы мальчик смеялся. Его смех был громче, чем можно было ожидать, и Регулусу это не нравилось. — Теперь, Реджи, слушай внимательно, — Регулус начал было возражать против прозвища, но Роули быстро прервал его: — Ах да, ты же не любишь, когда тебя так называют, ну, кроме Поттера, конечно. Я обнаружил, что меня не очень волнует, чего ты хочешь, поэтому я буду продолжать называть тебя Реджи. А теперь вернемся к тому, о чем я говорил. Нельзя больше позволять Поттеру развращать тебя, пора покончить с ним. Ты бросишь его, а потом начнешь вести себя как хороший маленький чистокровный. Ты будешь поддерживать Темного Лорда, как и все мы, или, по крайней мере, не будешь бороться против него. Вот чего я хочу, Блэк. Я хочу, чтобы ты расстался с этим предателем крови и начал вести себя как подобает наследнику. Регулус уставился на Роули, не веря в то, что он слышит. Роули хотел, чтобы он порвал с Джеймсом, чтобы он мог стать настоящим наследником. С каких это пор Роули стало волновать неправильное поведение чистокровных. Он и сам-то был далёк от чистокровных. И какой смысл ему расставаться с Джеймсом только для того, чтобы Роули не рассказал всем о нем и Джеймсе? В этом вообще не было никакого смысла. Он усмехнулся, наконец, придя к выводу: — Ты совсем с катушек съехал, блять, Роули. Роули только приподнял бровь, задавая вопрос: — Ты отказываешься? Регулус уставился на мальчика, он, что, был чертовски тормознутым или что-то в этом роде: — Конечно, я отказываюсь. Я ни за что не расстанусь с человеком, которого люблю, потому что ты по какой-то причине решил в одиночку спасать культуру чистокровных. Роули наклонил голову и замолчал на мгновение, прежде чем заговорить снова: — Значит, ты не возражаешь, если я расскажу всем о тебе и предателе крови. Ты не против, если я расскажу всей твоей семье? Регулус стиснул зубы от этой угрозы, он не сдвинулся с места. Не то чтобы он особенно хотел, чтобы его выставили из шкафа на всеобщее обозрение, но если он останется с Джеймсом, что он и намеревался сделать, то рано или поздно это все равно произойдет. Как бы он не хотел позволять Роули манипулировать им и рассказывать правду всем, кого он знал, когда единственный человек, которому он хотел открыться, только недавно узнал об этом. И уж точно он не собирался позволить Роулу разлучить его и Джеймса. Его голос был резким, но он старался звучать уверенно: — Вперёд. Мною ты не будешь манипулировать, Роули. Если ты так твердо решил рассказать всем, то сделай это. На губах Роули мелькнул призрак улыбки, но Регулус почти увидел ее, когда Роули ответил с сардонизмом: — Ого, Реджи, а я-то думал, что ты влюблен в Поттера, может быть, ты не так далеко сбился с пути, как я думал. Это смутило Регулуса, он ожидал, что Роули будет в ярости и угрюм, но вместо этого он, казалось, наслаждался упрямым поведением Регулуса. Почему он так наслаждался этим? Разве его план не провалился? Что он имел в виду, говоря, что Регулус не любит Джеймса? — О чем ты, черт возьми, говоришь? Роули сорвал несколько травинок и начал вертеть их в пальцах, говоря: — О, я понял, ты просто не такой умный, как все о тебе говорят, — Регулус хмыкнул, не оценив насмешек над его интеллектом: — Ты сын дома Блэков, глава семьи, фактически. Это дает тебе определенную свободу в принятии решений для семьи. У тебя создается впечатление, что это делает тебя неуязвимым для твоей семьи. Они не могут пойти против тебя, потому что у тебя в руках кошелек, но, как я слышал, твой отец назначил всем пособия, то есть по закону ты должен обеспечивать их средствами, несмотря ни на что. Это значит, что ты не можешь держать деньги над их головой, но все же ты управляешь семьей, поэтому они не посмеют тебя тронуть, тем более, что наследство перейдет к Сириусу, что покажется им еще более отвратительным. Защита, которую дает тебе титул, не распространяется на твоих близких. Сириус, Крауч, грязнокровка-полукровка и твой парень-предатель крови. Только представь, какую ненависть испытывает к тебе твоя семья, как ты унизил ее, а потом с радостью прибрал все к рукам. Они не в состоянии отомстить тебе, но узнают, что мальчик Поттер — твой парень. Внезапно открывается прекрасная возможность добраться до тебя через него. Они даже могут оставить его в живых, просто используя его как рычаг, чтобы заставить тебя принимать те решения, которые они хотят для семьи Блэк. А Поттер, бедный Поттер попадает под перекрестный огонь, расплачиваясь за твои ошибки, потому что он влюбился в младшего брата своего лучшего друга. Черт, возможно, за ним будет охотиться не только твоя семья. Я знаю много чистокровных семей, которые возмущены тем, как ты высмеял институт чистокровных, и вполне вероятно, что они тоже придут за ним. Когда это случится, когда Поттера будут мучить из-за тебя, я хочу, чтобы ты вспомнил этот момент и вспомнил, что ты мог все это предотвратить. Регулус не мог дышать, он словно физически не мог втянуть достаточно воздуха, чтобы продолжать функционирование. Скорее всего, он выглядел как странное зрелище, задыхающееся от нехватки воздуха. Его глаза были широко раскрыты, а сердце билось так быстро, что казалось, будто оно вот-вот выскочит из груди. Паническая атака, вот как это называется. У него никогда не было панической атаки, но он знал об этом термине из маггловской книги, которую читал. Роули никак не отреагировал на задыхающегося и бьющегося перед ним мальчика, не обращая внимания на то, что Регулус не мог дышать. Он просто встал и стряхнул пыль со своих брюк, глядя на Регулуса: — Я оставлю тебя обдумывать свое решение. Просто дай мне знать в поезде, что ты решил. Я бы не хотел распространять слухи, если ты примешь правильное решение. До встречи, Блэк. С этими словами он ушел, а Регулус остался бороться. Он пытался вспомнить книгу и то, что делал главный герой во время приступа паники. Он помнил, что они что-то говорили, но вот что именно, он не мог вспомнить. Он не знал, как долго длился приступ, но ответ пришел к нему довольно неожиданно. Он закрыл задыхающийся рот и зажал нос, фактически перекрыв дыхание. Он задержал дыхание до тех пор, пока физически не смог больше, и выдохнул, на удивление ему стало легче. Несколько минут он просто сидел, переводя дыхание и позволяя сердцебиению прийти в норму. Быстрый бросок темпуса подсказал ему, что теперь у него есть только десять минут, чтобы успеть на экзамен. Поэтому он быстро собрал свои вещи и направился в класс. Сколько Регулус ни пытался рассмотреть различные альтернативы, он начинал чувствовать себя лишенным всякой надежды. Каждый вариант, который он рассматривал, требовал серьезной реакции со стороны других сторон, чтобы быть хоть сколько-нибудь обоснованным. Если бы его семья решила, что больше не ненавидит его и не возражает против того, чтобы он встречался с предателем крови. Если бы Роули решил, что не хочет разрушать жизнь Регулуса, рассказывая об этом всем и фактически рисуя мишень на спине Джеймса. Если бы он смог убедить Джеймса сбежать с ним и спрятаться, чтобы он был в безопасности. Все это было так же маловероятно, как и другое; его семья была жестокой, Роули был жестоким, а Джеймс никогда не бросит своих друзей и семью. Джеймс планировал участвовать в войне, чтобы выступить против Темного Лорда, что сделало бы его вполне досягаемым для любых Пожирателей Смерти, жаждущих мести. Конечно, еще год в Хогвартсе он был бы в безопасности, но после этого Регулус никак не мог гарантировать его безопасность. И если их целью был Джеймс, то не было никакой гарантии, что они не придут за кем-то из близких Джеймса, чтобы добраться до него, чтобы схватить Джеймса. Если бы Джеймс знал, что кому-то угрожает опасность, он пришел бы на поиски, даже если бы это означало его смерть, мальчик был слишком благороден для своего собственного блага. Проблема заключалась в том, что у Джеймса было так много дорогих ему людей: Сириус, Петтигрю, Люпин, его родители, Макиннон, МакДональд, Эванс, и кто бы знал, насколько расширенная семья у него имелась. Даже если бы Джеймс смог спрятаться, он не смог бы присоединиться к военным действиям, или к лиге квиддича, или даже часто видеться с большинством своих близких. Джеймс был бы вынужден вести замкнутый образ жизни, потому что Регулус был слишком эгоистичен, чтобы позволить ему жить без него. Когда Регулус садился за экзамен, он думал только о том, как ему придется расстаться с Джеймсом и как однажды он убьет Натаниэля Роули.***************************************************************
Регулус
В тот момент, когда Регулус увидел Джеймса, он понял, что все кончено. Обычно, когда он видел Джеймса, его сердце пело, и все плохое, что происходило, отходило на второй план. В этот раз, когда он увидел эти темные волосы и лесные глаза, его живот сжался, и его затошнило. Не то чтобы в этом была вина Джеймса, нет, конечно, нет, Джеймс был идеален. К сожалению, мир был слишком несовершенен для такого человека, как Джеймс, и Регулус собирался доказать ему это. Джеймс прибыл в Выручай-комнату точно по расписанию, и Регулус в который раз пожалел, что тот не опоздал. Джеймс ухмыльнулся ему, сразу же вошел в его пространство и поцеловал его. Его руки нежно обхватили щеки Регулуса, и поцелуй был подобен глотку свежего воздуха. Регулус быстро ответил на него, стараясь отогнать все свои мысли на задворки сознания на данный момент. Скорее всего, это был последний раз, когда он целовал Джеймса Поттера, и он собирался насладиться им в полной мере. Он погрузился в ощущение его губ, и слишком скоро Джеймс отстранился, глядя на него с ухмылкой. Ухмылка, которая сказала Регулусу, что он понятия не имеет, что сейчас произойдет. Живот Регулуса сжался так сильно, что мышцы заболели. — Привет, малыш. Прости за резкий поцелуй, но, честно говоря, ты даже не представляешь, как я скучал по тебе последние несколько дней, — Джеймс говорил легким веселым тоном, и чувство вины поднялось в Регулусе. — Все в порядке, — пробормотал Регулус, Джеймс все еще держал его лицо, и Регулус чувствовал дыхание мальчика на своих губах. Мерлин, он будет скучать по этому. Ему потребовалось все силы, чтобы не прильнуть к рукам Джеймса, это только смутило бы гриффиндорца. — Расскажи мне, как прошли твои экзамены? Неужто то, что ты не видел меня, окупилось и позволило тебе надрать задницу на С.О.В.? — Джеймс говорил с яркими глазами, его тон забавлял. Регулус пожал плечами, не зная, сколько ему следует говорить: — Думаю, они прошли хорошо. Я не узнаю, пока не получу результаты, полагаю. — Да ладно, Редж, ты же знаешь, что все прошло отлично. Такой маленький гений, как ты, вероятно, получил лучшие баллы в своем курсе, а ты ещё и был единственным, у кого было ограничение по учебным часам. — Да, потому что никто из них не падал в обморок на лестнице от переутомления через месяц после начала занятий, — пробормотал Регулус, чувствуя себя тупым. Джеймс мягко улыбнулся ему, поцеловав в лоб и слегка отклонившись назад. Это позволило немного отстраниться, в чем Регулус отчаянно нуждался. Но все же этого было недостаточно, между ними не было достаточного пространства, чтобы Регулус мог как следует подумать, поэтому он сделал шаг назад от Джеймса. Это был самый трудный шаг, который он когда-либо делал. Было ощущение, что он идет по мокрому цементу. Дополнительное пространство, которое он получил, конечно, помогло ему немного прояснить мысли, но это также означало, что он был вынужден сосредоточиться на своей задаче. Джеймс нахмурился, когда Регулус отошел от него, на его лице отразилось замешательство. Он сделал шаг ближе, и Регулус неохотно отступил назад, поскольку это было достаточно сложно без Джеймса на расстоянии вытянутой руки. — Что случилось, Реджи? Вот он, момент, которого Регулус боялся с тех пор, как этот отвратительный ублюдок Роули произнес имя Джеймса. Проблема была в том, что Регулус даже не был уверен, как это сделать. Он размышлял над этой мыслью примерно с половины экзамена С.О.В. по Истории Магии и до сих пор не придумал, как это сделать, но это нужно было сделать. И чем скорее, тем лучше для блага Джеймса. Он мог сказать Джеймсу, что они слишком отличаются друг от друга, но когда это было проблемой для них. Они были очень разными, но никогда не испытывали трудностей в общении друг с другом, и их различия не помешали им влюбиться. Джеймс никак не мог смириться с этим без боя. Он мог бы сказать Джеймсу, что нашел кого-то другого, но, честно говоря, в это невозможно поверить. Даже если Регулус и нашел бы кого-то, находясь в шкафу, то вряд ли он смог бы найти кого-то лучше Джеймса Поттера. Он сомневался, что когда-нибудь найдет кого-то настолько замечательного, как Джеймс Поттер, чтобы полюбить его, и уж точно он не нашел бы его в Хогвартсе. Тем не менее, если Джеймс не будет чувствовать себя слишком самоуверенным, он, возможно, купится на это, но тогда он захочет узнать, кто именно, а это влечет за собой огромное количество проблем. Джеймс, конечно же, захочет узнать, с кем именно встретился Регулус. Если Регулус знал Джеймса так, как он считал, то мальчик ни за что не оставит эту тему, пока не получит приемлемый ответ. Даже если Регулус назовет ему имя, он знал, что Джеймс разыщет этого человека и спросит его. В результате они скажут ему, что это неправда, и тогда Джеймс вернется и потребует ответа. Он предполагал, что может попросить Барти поддержать его, Джеймс достаточно ревностно относился к флирту, который Барти любил устраивать вокруг его парня. Однако это было не совсем правильно: знать, что он сказал Джеймсу, что между ними ничего нет, а потом изменил и бросил его, объяснив это тем, что влюбился в Барти Крауча. Даже если от этой мысли ему не становилось физически плохо, все равно с этим планом было много проблем. Барти, конечно, поддержит его, но он потребует ответа, а он слишком хорошо умел читать Регулуса, чтобы его кормили ложью. Если Регулус расскажет Барти о Роуле и шантаже, его друг может оказаться в Азкабане за убийство. Как бы ему ни хотелось убить Роула, он не хотел, чтобы Барти пошел на это, особенно в его защиту. Так что этот вариант тоже отпадал. Он мог сказать Джеймсу, что больше не любит его, что было такой ложью, что даже думать об этом было больно. Он все еще любил Джеймса, конечно, любил. Джеймс был всем хорошим в его жизни, единственным, что делало его по-настоящему счастливым. Конечно, Барти и Реми тоже любили его, но это было не так. Джеймс был единственным человеком, которому Регулус когда-либо говорил, что любит его. Ни Барти, ни Реми, ни Эван, ни его родители, ни даже Сириус, только Джеймс Поттер. Он не был уверен, что сможет произнести это предложение, у него никогда не было проблем с ложью, но тот факт, что он едва мог подумать об этом, заставлял его думать, что невозможно произнести эти слова в эти лесные глаза. Он не знал, что делать, он действительно был так растерян, но он знал, что должен сделать это ради Джеймса. Регулус отнюдь не был бескорыстным человеком. Он так сильно хотел Джеймса, что чуть не сказал Роулу, чтобы тот съебался куда подальше. Если бы на кону был только он, он был бы эгоистом, он бы оставил Джеймса навсегда. Даже если бы Роули не было рядом, Джеймс был в опасности до тех пор, пока семья Блэков была рядом. Они никогда бы не позволили главе дома Блэков встречаться с предателем крови, не говоря уже о мальчике, с которым он даже не мог размножаться. Они разыщут его, и Джеймс никогда не будет в безопасности, пока он будет с Регулусом. Более того, никто из тех, кого Джеймс любил, тоже не был бы в безопасности. Его семья, маньяки, какими они были, охотились бы на всех, кого любил Джеймс, пока Регулус не сдался бы. Даже если он никогда этого не сделает, даже если они будут скрываться вместе со всеми, кого любил Джеймс, а это был довольно длинный список, он лишит Джеймса жизни. Да, он знал, что Джеймс хотел быть с ним, что он хотел жить с Регулусом, но Джеймс также хотел детей, дом и семью, а Регулус не мог дать ему этого. По крайней мере, не так, как сейчас. Было несправедливо, что Регулус не может быть с единственным человеком, которого он точно знал, что любит, но еще менее справедливо было бы обрекать Джеймса на жизнь, полную тайн и укрывательства. Эта мысль подстегнула его, но слова прозвучали как сироп во рту: — Джеймс, я… Джеймс, я… — Джеймс шагнул вперед, и на этот раз Регулус позволил ему, все еще пытаясь вымолвить слова, мальчик мягко схватил обе руки Регулуса. Он все еще держался на расстоянии, но этот контакт заставил Регулуса страстно желать оказаться в другом мире, где плохих парней не существует, а у него другая фамилия. Регулус сделал глубокий вдох, затем посмотрел прямо в глаза Джеймсу: — Джеймс, я… я больше так не могу. Джеймс нахмурил брови и выглядел еще более озадаченным, чем раньше: — Что не можешь? Что ты не можешь сделать, Редж? Я могу помочь тебе со всем. Черт, почему Джеймс все так усложнял? Почему он не может быть дерьмовым парнем, который игнорирует его и отпускает оскорбительные комплименты в лицо? Вместо этого, его парень был чертовски идеальным. Регулус не ответил сразу, что, как он знал, было ужасным поступком, но он изо всех сил пытался сдержать слезы и не мог рискнуть заговорить прямо сейчас. Они начали бы литься в любой момент, если бы он не остановил их, поэтому он позволил Джеймсу пока оставаться здесь с этим комментарием. Он стиснул зубы, изо всех сил сдерживая слезы. Забавно, что за этот год он, казалось, забыл о том, чему его учили всю жизнь. «Блэки не плачут», — эту мантру мать вбивала ему в голову всю жизнь. Хотя Сириус делал всё возможное, чтобы поощрять чувства Регулуса за её спиной. В течение многих лет ему удавалось следовать ее маленькому правилу, практически без происшествий, по крайней мере, на глазах у кого-либо, но в этом году он плакал больше раз, чем мог сосчитать. Он и раньше был слаб перед Джеймсом, и мальчик никогда не относился к нему хуже из-за его слез. От одной этой мысли Регулусу захотелось выпустить все слезы, которые он сдерживал. Ему хотелось уткнуться лицом в грудь Джеймса и просто рыдать, пока его nounours обнимает его. Он не плакал с тех пор, как Роул говорил с ним, хотя прошлой ночью в Выручай-комнате он умудрился разбить около миллиона вещей. Он не позволял себе плакать, он должен был быть сильным ради Джеймса. Он должен был сделать то, что ненавидел, чтобы Джеймс был счастлив. Он должен был соблюсти правило своей матери в последний раз, ради Джеймса. Было бы нечестно по отношению к Джеймсу начать плакать, когда он собирался разбить его сердце и сердце Регулуса в процессе. Он не мог представить, как запутается Джеймс, если Регулус начнет рыдать, говоря Джеймсу, что все кончено. Джеймс, скорее всего, не поверит, что он говорил это всерьез, что он действительно этого хотел. Конечно, это не так, но ему нужно было, чтобы Джеймс ушел отсюда сегодня, веря, что между ними все кончено навсегда. Ему нужно было, чтобы Джеймс до лета был вне досягаемости для него и его семьи. На этот раз он не мог позволить себе быть эгоистом. Наконец, когда Регулусу удалось совладать со своими эмоциями, он снова посмотрел в эти глаза и чуть не замер от страха, который он в них увидел. Джеймс молчал, пока Регулус метался в своих мыслях, но это было потому, что его собственный разум искал ответ. Очевидно, любая мысль, на которую он наталкивался, пугала его до смерти. — Я не могу… Я не хочу… Я думаю, нам нужно расстаться, — его грудь начала сильно метаться, и хотя любой колдомедик или маггловский врач сказал бы ему, что это невозможно, он знал, что его сердце физически разбивается. У Джеймса, по-видимому, тоже, его лицо мгновенно сморщилось. Как будто кто-то проколол дырку в гелиевом шарике, который так быстро сдулся. Того человека, который уверенно вошел в комнату, не заботясь ни о чем на свете, больше не было. Регулусу стало ещё хуже, как только он заметил недоверие на лице мальчика. В нем промелькнуло миллион эмоций, главной из которых была печаль. Регулус лишь на мгновение понадеялся, что Джеймс не спросит о причине, потому что Регулус искренне не знал, что сказать, прежде чем он заговорил, его лицо на мгновение приобрело решимость: — Нет, нет, ты это не серьезно. У тебя просто стресс, на самом деле ты не хочешь расставаться. Черт, конечно, он не хотел расставаться с Джеймсом, но ему нужно было, чтобы Джеймс поверил, что он самостоятельно додумался до этой мысли. Если бы Джеймс хоть на минуту решил, что кто-то другой убедил его в этом, он бы этого так не оставил. Как бы это ни убивало его, ему нужно было, чтобы Джеймс отпустил ситуацию, отпустил его. Регулус отдернул руки от Джеймса, только сейчас осознав, что мальчик все еще сжимает их. Он сделал шаг назад и сконцентрировал свое выражение лица на самом Вальпургиевом взгляде, на который только был способен. Он надеялся, что его лицо отражает уровень безразличия, которого он добивался, и заговорил так твердо, как только мог: — Да, я хочу, Джеймс. С чего бы мне переживать, когда экзамены закончились? Я хочу расстаться. Выражение лица Джеймса исказилось, он начал выглядеть неуверенным: — Почему же? Если потому, что ты глава семьи, то это излишне. Мне бы и в голову не пришло вмешиваться в твои дела. Если это… если это потому, что ты считаешь, что тебе нужно найти чистокровную жену… это тоже нормально. Я не могу обещать, что не буду тратить каждую минуту на то, чтобы убедить тебя, что она тебе не нужна, но я… я все равно буду рядом, если ты решишь, что нужна. Джеймс прервался, мольба в его тоне прорвалась сквозь защиту Регулуса, и ему хотелось только одного — чтобы его вырвало. Меньше всего ему хотелось, чтобы Джеймс Поттер умолял его о чем-либо, не говоря уже о возможности стать его… любовником. Правда, разве не об этом говорил Джеймс? Если Регулус почувствует, что ему нужна жена, он все равно будет с ним. От этой мысли Регулуса затошнило. Джеймс Поттер не должен был быть на заднем плане брака, скрываясь в тени и тайных свиданиях. Нет, Джеймс Поттер должен был быть центром сцены в отношениях. Его должны осыпать цветами и красивыми словами, никто не должен стыдиться того, что его заметили рядом с ним. Регулус не собирался жениться на чистокровной жене. Хотя Роули был прав, что Регулус будет рисовать на спине Джеймса мишень для каждого фанатика чистокровных, которого он знал, ничто не могло заставить его лечь в постель с женщиной. Он был уверен, что Роули не собирался этого делать, его намерения, несомненно, были бы гораздо более зловещими. Регулус не мог не беспокоиться, что семья Блэков придет за ним, как только он откажется взять жену. Он просто не мог допустить, чтобы они пришли за Джеймсом, никогда. Это был идеальный выход, ведь они уже разговаривали об этом несколько месяцев назад. Когда умер отец Регулуса, он был немного не в себе. Он начал нести чушь о своем долге, и это, несомненно, разозлило Джеймса. Они пережили этот спор, хотя Регулус так и не смог сказать Джеймсу, что не собирается следовать своим обязанностям. После того, как Сириус узнал о них, все внимание было сосредоточено на этом кризисе, а не на предыдущем, так что этот разговор отошел на второй план. Теперь он был рад, что они так и не завели его. — Что ты имеешь в виду, Джеймс? Джеймс шагнул вперед и протянул руку Регулусу, но опустил ее, когда Регулус отстранился: — Я имею в виду, что если ты решил, что тебе нужно это сделать. Если… если это сделает тебя счастливым, то я готов пойти с тобой. Я последую за тобой, где бы я тебе ни понадобился. Я люблю тебя, Регулус. Черт, почему Джеймс сделал это таким трудным? Регулус не хотел, чтобы Джеймс последовал за ним в жизнь, которую он будет ненавидеть. Он хотел, чтобы у Джеймса была жизнь, которую он заслужил. Регулус знал, что это будет больнее, чем что-либо из этого, но он знал, что Джеймс не поверит ему, если он не будет жестоким: — Так что, ты будешь моим любовником? Ты будешь ждать в моей постели каждую ночь, чтобы тебя трахнули, пока я провожу день со своей женой и детьми? Ты действительно был бы счастлив, делая это? Ты бы чувствовал, что доволен своей жизнью? Джеймс вздрогнул от этого проклятия, он выглядел несчастным и открыл рот, чтобы согласиться, но Регулус был быстрее: — Ты знаешь, насколько это хреново? Это вредно для здоровья, тебе шестнадцать, и ты пытаешься разрушить свою жизнь ради меня? Черт, мне даже шестнадцати нет, неужели ты думаешь, что кто-то из нас действительно влюблен? Ты делаешь заявления о будущем, когда еще даже не доучился в школе. Ты понятия не имеешь, что такое реальный мир, и я отказываюсь и дальше быть поглощенным твоими фантазиями. Регулусу пришлось оборвать свой монолог, так как давление в горле предвещало приближающийся всхлип. Его глаза зудели от потребности в слезах, а в животе клокотало от несправедливости всего этого. Ему не нравилось быть жестоким по отношению к Джеймсу, ни капельки. Джеймс нисколько этого не заслуживал, но ему нужно было, чтобы Джеймс понял, что его фантазиям об их жизни не суждено сбыться. Вот оно, одна-единственная слезинка упала с лица Джеймса, и от этого Регулусу захотелось сжаться в комок. Джеймс заговорил, его голос был хрупким и неустойчивым: — Ты не любишь меня? Регулус немедленно повернулся, не в силах сдержать выражение лица при этих словах. Конечно же, Джеймс взял все, что он только что сказал, и придумал это. Регулус даже не собирался этого говорить, в основном потому, что не верил, что сможет так сказать Джеймсу в лицо. Это вырвалось у него в попытке выставить Джеймса влюбленным школьником. Он позволил себе на секунду скривить лицо от боли, прежде чем почувствовал руку на своем плече. Он резко повернулся и быстро сменил выражение лица на безразличное. Лицо Джеймса не было безразличным, на нем неизменно присутствовало выражение боли. Его голос был немного тверже, когда он спросил еще раз, но Регулус мог различить дорожку слез на его щеках: — Регулус, ты не любишь меня? Регулус выдавил из себя дрожащее выражение, прежде чем ответить мальчику: — Я думаю, что думал, что люблю, — Ложь. — Но на самом деле я думаю, что ты был первым человеком, который уделил мне должное внимание, — Ложь. — Мне… мне пятнадцать, Джеймс. Я не хочу быть в таких серьезных отношениях. Я не хочу чувствовать, что буду разочаровывать тебя каждым своим решением. Я не думаю, что хочу такого же будущего, как ты, и, что более важно, я не думаю, что хочу, чтобы ты был в моем будущем, — Большая гребаная ложь. Выражение лица Джеймса дрогнуло, и его голос прозвучал умоляюще: — Прости, Редж. Прости, если показалось, что я давил на тебя или что-то в этом роде. Я никогда не хотел этого, клянусь. Я могу измениться, обещаю. Мы все еще можем… Я могу стать лучше. Реджи, пожалуйста, дай мне еще один шанс. Мы можем вернуться на шаг назад, и наши отношениям могут не быть такими серьезными, пожалуйста. Регулус отвернулся от Джеймса, не в силах больше смотреть на него. Мерлин, это было так чертовски трудно. Регулус хотел убежать и написать Джеймсу записку или что-то в этом роде, расставшись таким образом, но он знал, что это нечестно и вряд ли сработает. — Джеймс, я не прошу тебя меняться. Ты замечательный человек, но ты просто не подходишь мне. Ты понимаешь? Джеймс не понимал, его выражение лица разрушало прочные стены Регулуса, и все, что он хотел сделать, это крепко обнять Джеймса. — Я… но я… Что, если ты и есть тот самый человек для меня? Что, если ты единственный человек, которого я когда-либо полюблю? Регулус притворно усмехнулся: — Я тебя умоляю, Джеймс, ты влюбился в Лили Эванс с первого взгляда. Я думаю, ты скоро найдешь кого-нибудь другого, в кого можно влюбиться. У тебя есть привычка влюбляться в любого, кто бросает на тебя косой взгляд. Я уверен, что это не займет у тебя много времени. Это было жестоко с его стороны. Бросить ему в лицо прежнее увлечение Джеймса. Это было несправедливо, но Регулус должен был должным образом разорвать их отношения до того, как Джеймс уедет сегодня. На лице Джеймса выступили слезы, и Регулус почувствовал себя чертовски ужасно: — Это не… Это неправда, Регулус. Я влюблен в тебя, я не собираюсь просто так это переступить. Я думал, ты тоже меня любишь. Это то, что ты мне сказал. Регулус стиснул зубы, это должно было уничтожить Джеймса. Он пожал плечами, как будто ему не было дела до всего на свете: — Ну, я солгал. Это было больше похоже на сильное вожделение, но, если честно, мне уже скучно, Джеймс. Думаю, мне пора найти кого-нибудь другого, чтобы развлечь себя. Прости, что тебя втянули в эту интрижку, но, честно говоря, нужно было головой думать, прежде чем влюбляться в Блэка. Джеймс выглядел чертовски разбитым, Регулус уловил звук рыданий, который Джеймс пытался скрыть: — Наверное, стоило. Регулус кивнул, вот и все, он сделал это. Джеймс больше никогда не захочет быть с ним, поэтому он в безопасности. Он начал проходить мимо Джеймса и был поражен, когда мальчик схватил его за руку: — И это все? Ты просто так уйдешь? Больше ничего не скажешь? Регулус проглотил свои эмоции, даже не взглянув на Джеймса: — Я не думаю, что нам есть что сказать, Поттер. Ты можешь оставить вещи, которые я дал тебе на память, но, честно говоря, тебе не стоит зацикливаться на воспоминаниях, я уж точно не буду, — Самая большая ложь, которую он когда-либо говорил. Джеймс отпустил его, и Регулус быстро выбежал из комнаты. Как только он свернул за угол, он начал безудержно рыдать. Он сделал это, он уберег Джеймса, но тем самым он обрек себя на одинокую жизнь. Он торопился по коридорам так быстро, как только мог, не думая о том, что на пути к подземельям ему придется воспользоваться лестничными пролетами. Это означало, что при небольшом срыве, в котором он принимал участие, присутствовало много людей. Несколько человек попытались остановить его, вероятно, интересуясь, почему Регулус Блэк, единственный в своем роде, плачет, бегая по коридорам. Он промчался через общий зал, который, к сожалению, был полон людей. Он едва успел поймать взгляд Роули, прежде чем поспешил в свое общежитие. К счастью, Эвана там не было, но был Барти, и как только его взгляд остановился на Регулусе, он помрачнел. Регулус бросился к нему, обнял своего друга и начал безудержно рыдать у него на груди. Барти долго молчал, позволяя Регулусу плакать над ним, пока они сидели на его кровати. Регулус не думал, что Барти и он когда-либо по-настоящему обнимали друг друга, но теперь не было сомнений, что это произошло. Неизвестно, сколько времени Регулус просидел так, но он смутно помнил, как открылась дверь, и Барти сказал кому-то отвалить, скорее всего, Эвану. Даже после того, как он физически не мог больше плакать, его тело все еще сотрясалось от бессильных рыданий, когда он прижимался к другу. Спустя долгое время Регулус успокоился, по крайней мере, физически. Он так вымотался, что мог только опираться на своего друга. Только тогда Барти заговорил, и на удивление мягким голосом: — Что случилось? Регулус покачал головой, он не хотел говорить об этом. Тогда Барти сменил тактику: — Ты в порядке? Регулус покачал головой, потому что он был далеко не в порядке. Это нисколько не успокоило Барти, Регулус чувствовал напряжение в его мышцах. Когда он заговорил, его голос был хриплым, что говорило о том, что он долго рыдал: — Мы с Джеймсом расстались. Напряжение не спадало, на самом деле он почти застыл на этих словах: — Я убью его. Регулус втянул воздух, и его сердце заколотилось. Он потерял Джеймса, но не потерял Барти. Барти всегда будет прикрывать его, и это позволяло ему чувствовать себя в безопасности. Тем не менее, он должен был дать Барти понять, что Джеймс в этом не виноват, потому что последнее, что ему было нужно, это чтобы Барти в это вмешался. — Нет, — прохрипел он: — Нет, это я бросил его. Регулус не мог видеть выражения лица своего друга, но он мог представить себе замешательство на лице Барти, он знал, что Регулус чувствует к Джеймсу. Тем не менее, он не стал спорить, а просто спросил — Почему? Регулус зарылся лицом в грудь Барти, и его голос прозвучал немного приглушенно: — Было слишком тяжело. Все, что происходило, было слишком тяжело, чтобы еще и иметь парня. Барти забеспокоился: — Но ведь он делал тебя счастливым? Я бы подумал, что со всем происходящим лучше окружать себя людьми, которые делают тебя счастливым. Регулус вздохнул, потому что, конечно, Барти был прав: — Я просто… у меня и так много дел. Джеймс только усиливал мой стресс, пора было порвать с ним. Между ними повисло молчание, и Регулус подумал, что, возможно, он убедил Барти: — Тогда почему ты вернулся сюда в слезах, если разрыв отношений с ним должен был снять весь этот стресс? Регулус ничего не сказал, у него действительно не было ответа на это. К счастью, Барти не стал настаивать, хотя было ясно, что он знал, что Регулус ему лжет. В этой тишине, чувствуя, как сильно бьется сердце Барти о его грудь, Регулус почувствовал, что погружается в сон. Этой ночью его сны были наполнены образами Джеймса.***********************************************
Сириус
Сириус лежал на кровати Лунатика, подбрасывая в воздух мяч и ловя его в эпическом порыве скуки. Лунатик был внизу в библиотеке, у него оставался еще один экзамен завтра. Питер и Мэри внизу играли в шахматы, но Сириус обнаружил, что у него нет никакого желания наблюдать за ними. Джеймс был с Регулусом, потому что, конечно, почему бы и нет? После разговора с Джеймсом Сириусу стало немного легче относиться ко всем этим отношениям, он знал, что они оба уважают и любят друг друга. Тем не менее, ему было не по себе от этой мысли, но он старался стать лучше. Он как раз обдумывал свою идею для розыгрыша, когда это случилось. В одну минуту ему было скучно до слез, и он практически умолял о развлечении, а в следующую он хотел бы вернуться к своему скучному дню. Сириус подскочил, когда дверь в общежитие внезапно распахнулась и захлопнулась. Он сел и заглянул за занавески кровати, чувствуя, как по позвоночнику пробежал холодок. В комнату вошел Джеймс, но он не успел пройти и метра, как опустился на пол, свернувшись калачиком. Он тяжело рыдал, Сириус пытался вспомнить, когда Джеймс плакал так сильно, но за шесть лет их дружбы он не смог вспомнить ни одного случая. Он застыл, наблюдая, как рыдающий мальчик многократно ударяет одной рукой по деревянному полу, а другой крепко сжимает свои волосы. Если он будет продолжать в том же духе, то причинит себе боль. И это была единственная мысль в его голове, когда он быстро поднялся с кровати и поспешил к Джеймсу. Он присел перед своим другом, слегка схватив его за руки, чтобы остановить его от продолжения их битвы. Джеймс поднял глаза на Сириуса, не замечая, что в комнате кто-то есть. Сириусу было неприятно видеть заплаканное выражение страдания на лице друга, которое обычно выражало радость и озорство. Прошла всего минута, прежде чем Джеймс зарылся лицом в плечо Сириуса, крепко обхватив друга руками. Сириус слегка отступил назад от неожиданной силы объятий, но обхватил друга, как только они оказались вместе. Он был удивлен, когда Джеймс заговорил ему в плечо, его голос был грубым от слез: — Ну, ты получил то, что хотел. Сириус нахмурился, глядя на массу черных волос на своем плече. Что, черт возьми, это значит? — О чем ты говоришь? Джеймс отстранился и посмотрел на него с особым страданием в глазах: — Регулус порвал со мной. Думаю, эта новость тебя обрадовала бы, верно? Ты ведь никогда не хотел, чтобы мы были вместе. Сириус совсем не ожидал этого. Регулус порвал с Джеймсом? Это было совершенно бессмысленно, Регулус недавно прислал ему письмо, в котором рассказывал, как сильно он любит Джеймса. Какого черта он бросил его сейчас, когда еще неделю назад не хотел этого делать? Джеймс встречался с ним каждую ночь на этой неделе, как могло случиться, что что-то так быстро изменило его чувства. — Он сказал, почему? — Сириус колебался, прежде чем спросить, зная, что Джеймс в данный момент особенно раним. Джеймс зафыркал, вероятно, испачкав соплями всю рубашку, Сириус постарался проигнорировать эту неуместную мысль. — Он… он сказал, что не любит меня, что, возможно, никогда не любил. Что мы слишком молоды для серьезных отношений, и что я ему уже наскучил. Сириус резко вдохнул, потому что, черт возьми, это было жестоко. Хотя Регулус всего за пару недель до этого прислал ему письмо, в котором признавался в любви к Джеймсу, он мог понять, что мальчик не уверен в этом. Сириусу тоже потребовалось много времени, чтобы примириться со своими чувствами к Ремусу, это было своего рода результатом того, что он всю жизнь прожил без любящей семьи. Регулус был молод, и он мог понять, что мальчик не уверен в своих чувствах, хотя пару недель назад он точно был уверен, он даже мог понять, что сейчас ему не нужны серьезные отношения. Но он не мог понять, почему Регулус сказал Джеймсу, что он ему надоел. Это было жестоко и грубо по отношению к кому бы то ни было, не говоря уже о человеке с таким большим сердцем, как у Джеймса. — Он говорил мне все это, когда я практически умолял его передумать, насколько же я жалок? Наверное, я бы так не думал, если бы это сработало, но он просто отвернулся, как будто на меня было слишком жалко смотреть. Его выражение лица было пустым все это время, я никогда не видел его таким безэмоциональным. Как будто ему было абсолютно все равно, что мой мир рушится, — Джеймс продолжал говорить густым запыхавшимся голосом. Сириус услышал достаточно, или, по крайней мере, столько, сколько он мог вынести в данный момент: — Джеймс. Однако Джеймс не закончил, он словно требовал, чтобы Сириус слушал. Сириусу ничего не оставалось делать, как подчиниться, пока Джеймс вдавался в мучительные подробности разрыва. Как Джеймс поцеловал Регулуса прежде, чем тот понял, что что-то не так. Как накануне вечером между ними все было в полном порядке, но сегодня Регулус как будто быстро перестроился. Как Джеймс предложил Регулусу себя на блюдечке с голубой каемочкой, а Регулус в ответ лишь высмеял его за то, что он хочет быть его любовником. И, наконец, как он сказал Джеймсу, что не хочет видеть его в своем будущем, и тут же сбежал. Сириус был вынужден сидеть и слушать, пока его лучший в мире друг объяснял, как именно его брат разбил ему сердце. Регулус не был добрым. Сириус участвовал во многих расставаниях, но он никогда не сталкивался с тем, чтобы были сказаны такие жестокие слова, особенно учитывая то, как долго они были вместе. Сириусу не нравилась мысль о том, что его младший брат, с которым он, казалось, наконец-то наладил хорошие отношения, был жестоким и бессердечным без всякой причины. Это слишком напоминало его родителей, и это наводило на него страх.*********************************************
Сириус
Сириус был на задании, он должен был найти Регулуса до сегодняшнего пира, иначе у него не будет другого шанса поговорить с братом. Он предполагал, что можно послать письмо в дом Альфарда, но это было не то же самое. Ему хотелось смотреть Регулусу в глаза, когда он с ним разговаривал, казалось, что так он сможет понять, что происходит. Он опустил взгляд на карту, чтобы убедиться, что Регулус все еще находится в туалете префектов. Не похоже, чтобы там был кто-то еще, а Джеймс дал ему пароль еще в начале года. Возможно, было немного невежливо прерывать кого-то в туалете, но в данный момент ему было все равно. Когда он пришел туда, то с облегчением увидел, что Регулус не был в ванной, потому что это добавило бы странный подтекст к разговору, который должен был произойти. Регулус выглядел так, словно недавно принял душ, стоя перед зеркалом и поправляя и укладывая свои локоны. Регулус никогда не любил высушивать волосы, он говорил, что от этого они становятся вьющимися. Он посмотрел на Регулуса в зеркало. К его чести, Регулус не выглядел особенно удивленным, он вздохнул и повернулся, скрестив руки: — Сириус. — Регулус, — Сириус монотонно ответил, было ясно, что Регулус знает, почему он здесь. В последний раз, когда они разговаривали, все было не самым лучшим образом: Сириус назвал его шлюхой. До этого они хоть раз были в хороших отношениях, и он хотел бы закончить этот год так же, но не знал, возможно ли это сейчас. Было ясно, что Регулус ждет, когда он заговорит, и он прочистил горло: — Так вы с Джеймсом расстались? Регулус слегка напрягся и кивнул, но выражение его лица не изменилось: — Да. Сириус посмотрел на своего брата, любопытствуя, почему он вдруг стал так хорошо скрывать свои эмоции. Когда они были моложе, у него это не очень хорошо получалось, хотя он, конечно, старался, но казалось, что он сдался. Сейчас он был гораздо более свободен в своих выражениях, но все же пытался скрыть эти эмоции. Он мог чувствовать себя виноватым, что и должно быть, за то, что он сказал Джеймсу, или он мог быть расстроен тем, что Сириус последовал за ним в ванную. Он прислонился к ближайшей стене, скрестив руки: — Так, не хочешь рассказать мне, почему? Регулус надулся, выглядя крайне расстроенным, а затем зеркально отразил положение Сириуса напротив раковины: — Я уверен, что Джеймс уже все рассказал тебе. Так зачем ты вообще здесь, Сири? Сириус почувствовал, что его глаза смягчились от знакомого прозвища. Регулус не называл его так уже много лет, что означало, что он, вероятно, чувствовал себя уязвимым. Регулус был умен, слишком умен для своего собственного блага, и иногда ему нравилось использовать свое остроумие против людей. Сириус не был уверен, что его теория верна, но у него было чувство, что Регулус так ужасно относится к Джеймсу по очень конкретной причине. Он хотел докопаться до сути, ради счастья и Регулуса, и Джеймса. Он тщательно подбирал слова: — Зачем Джеймсу что-то рассказывать мне, Реджи? Его выражение лица сменилось со скучающего на озадаченное, беспокойство пробивалось сквозь холодную внешность: — Разве вы не помирились? Ааа, так вот в чем была проблема: — Нет, конечно, нет. Я не могу просто простить его за то, что он сделал. Регулус вдруг рассердился, что застало Сириуса врасплох: — Он почти сказал мне, что вы помирились. Какого черта он мне это сказал, если вы этого не сделали? И почему бы вам уже не помириться? — Я не знаю, зачем тебе говорить Джеймсу, что он скучный? Люди иногда говорят всякое, — он бросил острый взгляд на Регулуса, и чувство вины снова прочертило свой путь на его лице. Похоже, его эмоции на время вернулись, за что Сириус был ему благодарен. Регулус поджал губы: — Это не имеет значения. Джеймс явно рассказал тебе достаточно, так что либо он солгал мне, что ты помирился с ним, либо ты лжешь мне сейчас. Что же из этого? Сириус закатил глаза, слишком умный для своей собственной пользы: — А разве не может быть и то, и другое, просто вы оба такие хорошие лжецы, что я и решил попробовать. Регулус скрипнул зубами, бросив взгляд на Сириуса: — Я никогда не лгал тебе. Сириус насмехается: — Нет, конечно, не лгал, но только потому, что мы никогда не разговаривали. Джеймс месяцами врал мне в лицо, потому что очень боялся потерять то, что у него было с тобой. Разве не иронично, что всего неделю спустя именно ты солгал ему, когда бросал? В глазах Регулуса промелькнула эмоция, которую Сириус не мог распознать, и впервые за многие годы Сириус не чувствовал, что может даже предположить, что сейчас думает мальчик. Регулус всегда был для Сириуса своего рода открытой книгой, даже когда они не разговаривали. Он всегда мог сказать, о чем думает мальчик, но сейчас он не мог узнать выражение лица своего младшего брата. — Ты сегодня делаешь много предположений, есть еще какие-нибудь, которыми ты хотел бы поделиться? — Регулус сардонически подвел итог. Регулус не был серьезен, но он обнаружил, что ему все равно: — Да, на самом деле, я думаю, что ты расстался с Джеймсом по причине, совершенно противоположной той, которую ты ему назвал. Я думаю, что все, что ты ему сказал, было чушью. Я думаю, что ты врал, но Джеймс был слишком убит горем, чтобы понять это. Выражение лица Регулуса снова стало бесстрастным, мальчик закрыл Сириуса от своих эмоций. Сириус не понимал, что Регулус так откровенно лгал Джеймсу, пока не добрался сюда. Тот короткий отрывок эмоций, который он получил от Регулуса, сказал ему все. — Ты думаешь, что все понял, да? Сириус оттолкнулся от стены и подошел к брату, на его лице появилось сочувствие: — Да, думаю. Послушай, Редж, если это из-за меня, то я могу сказать тебе прямо сейчас, что оно того не стоит. Я начну нормально относиться к вам двоим, обещаю. Если ты делаешь все это, потому что хочешь, чтобы мы с Джеймсом снова стали друзьями, остановись, потому что мы уже были друзьями. Я думаю, что это очень благородно с твоей стороны, но в то же время ты очень обидел Джеймса в процессе. Я думаю, что если ты извинишься перед ним и объяснишь, то он простит тебя. Если ты сделал это по какой-то другой причине, просто скажи мне, и мы сможем все уладить. Я люблю тебя, Редж, и Джеймс тоже. Как только слово «любовь» покинуло его губы, глаза Регулуса стали ледяными. Он изобразил на лице ухмылку и зашагал к брату. Когда Сириус и он оказались на расстоянии фута друг от друга, он разразился фыркающим смехом. Сириус был в замешательстве: какого черта Регулус смеется? Его голос был жестоким, тон был похож на тот, который использовала их мать, когда ловила их на лжи в детстве: — О, это был милый монолог, Сириус. Я уже чувствую, как тает мое ледяное сердце. Дело в том, что ты все неправильно понял, я солгал, но не по той причине, о которой ты подумал. Я солгал, чтобы пощадить чувства Джеймса, веришь ты в это или нет. То, что я сказал, было просто для того, чтобы он почувствовал себя лучше из-за того, что я его бросаю. Я ни в коем случае не бросал его, чтобы помочь вам двоим помириться. Именно поэтому я и послал тебе то письмо, я хотел, чтобы ты знал, что у меня нет намерения прекращать отношения из-за тебя. Сириусу не понравился насмешливый тон Регулуса, и ему действительно не понравилось, что Регулус считает, что он легко обошелся с Джеймсом. Он был озадачен, как никогда: — И все же ты покончил с ним две недели спустя, это просто странное совпадение, я думаю. И как конкретно ты отнесся к Джеймсу? Ты сказал ему, что он скучный, и что ты лгал, что любишь его — не похоже на нежное расставание. Регулус усмехнулся, и ледяной холод момента прошелся по его позвоночнику: — Момент для этого был интересный, это правда, но я думаю, что, возможно, именно волнение от того, что ты скрывал это от него, было настоящим оружием убийства. Теперь я уверен, что единственная причина, по которой Джеймс так долго казался мне захватывающим, заключалась в том, что ты об этом не знал. Мы делали это за твоей спиной. Каждая ложь, которую он говорил, чтобы ты не знал, что он трахает твоего брата, только усиливала возбуждение. При этих словах кровь Сириуса похолодела. Мысль о том, что его брат так долго скрывал это от него, потому что находил это захватывающим, причиняла боль. Тот факт, что его брату нравилось, что Джеймс лжет и скрывает от Сириуса, вызывал у него неприятные ощущения. Ему удалось вставить свое язвительное замечание: — Вот почему каждый раз, когда он просил огласки, ты отказывался. Тебе так нравилось причинять мне боль, что ты хотел, чтобы он тоже страдал. — О нет, я никогда не хотел, чтобы Джеймс страдал, — Регулус смотрел прямо в глаза Сириуса, серые в серые, его голос был ровным. — Причина, по которой я никогда не позволял Джеймсу публично рассказывать о наших отношениях, заключается в том, что я никогда не собирался «раскрывать свою ориентацию». Ну в самом деле, я же чистокровный наследник Слизерина, зачем мне бросать все ради Джеймса Поттера. Нет, дело в том, что правду, которую я пытался скрыть от Джеймса, до того момента пока тебе не пришлось искать ответы, была в том, что я просто использовал его. На недоуменный взгляд Сириуса, Регулус продолжил: — Неужели тебя это удивляет? Ты никогда не знал, что кто-то может наслаждаться тем, что его используют, а Джеймс наслаждался этим так сильно. Очнись, Сириус, я никогда не любил Джеймса, он был для меня просто экспериментом. Мне нужно было проверить, не гей ли я, и я выбрал первого, кто пришел мне в голову, — твоего лучшего друга. Конечно, мне доставляло некоторое удовольствие знать, что это убьет тебя, если ты узнаешь, но по большей части я наслаждался времяпровождением с ним. Но я, конечно же, не влюбился бы в такого недалекого человека, как Джеймс Поттер. Все очень просто: когда мне наскучило время, проведенное с Джеймсом, когда эксперимент подошел к концу, я бросил его. Я бросил его, потому что никогда не любил его, а он слишком сильно влюбился в меня. Как я ему и сказал, нужно было головой думать, прежде чем доверять Блэку. Сириус замер, пытаясь осмыслить все, что сказал Регулус. Эксперимент, он использовал Джеймса, чтобы проверить, не гей ли он, а потом держал его рядом, потому что ему нравилось мучить Сириуса, потом ему надоело, и он бросил его. Это было просто, как выразился Регулус, но Сириусу это казалось совсем не простым. Это было жестокое и эгоистичное решение, которое заставило его захотеть ударить брата прямо в челюсть. Джеймс не заслуживал этого, черт возьми, Сириус этого не заслуживал. Его голос не был похож на его собственный, когда он наконец собрал свои мысли воедино: — Это не ты, Регулус. Ты не из тех, кто так обращается с людьми. Я… Регулус резко оборвал его: — Ты не знаешь меня, Сириус. Ты не знаешь, какой я человек, с тех пор как мне исполнилось десять лет. Я не ты, не Вальпурга, и уж точно не младший брат, который был у тебя в детстве. Прекрати пытаться исправить это, это бесполезно. Просто возвращайся в свою настоящую семью и оставь меня в покое. Регулус выбежал из ванной, а Сириус просто смотрел ему вслед, потому что, возможно, Регулус был прав. Регулус вел себя как человек, которого он никогда не встречал. Сириус не мог даже начать видеть своего милого младшего брата в человеке, который только что был с ним в ванной. Регулус обращался с Джеймсом как с дерьмом только потому, что ненавидел Сириуса. Этот мальчик был болен, он был вне помощи Сириуса. Регулус был прав, Сириусу пора было оставить его в покое. Если мальчик, с которым он вырос, хотел, чтобы его оставили в покое, то он его оставит.