B.M.

/users /jenolee /Documents /Playlists_for_xxx /The_bedroom_tour_playlist Джено выбирает трек Infinity, прибавляет на максимум звука, откидывается головой на спинку дивана и хочет провалиться в сон. Странное утро — только пришёл на работу, а спать захотелось безумно. Пасмурная погода после ночного дождя, что ли, так успокаивающе действует? На календаре одиннадцатое августа. Пятница. Под утро приснилось, что у Джемина есть ребёнок. Ещё жена, но её фон был так размыт, что не было никакой возможности узнать знакомые черты. А вот счастливого отца видно было прекрасно. И это единственное, чем забита его голова. Но мысли эти совсем не о том, что вечером презентация новой летней коллекции. Мыслями Джено уже в воскресенье, потому что этот день для него стал значимым больше, чем собственный день рождения. Джено ждёт, очень ждёт этот день, и настолько сильно, что стали закрадываться сомнения — а не зря ли он придумал всё? Понравится ли вообще это Джемину? Но ответов, как всегда, у Джено нет, поэтому он просто пытается забыться, перестать думать и изводить себя фантазиями. Есть только факты: это выходной, у Джемина планов нет, так что пару часов его времени впустую не уйдут. Фактам Джено и остаётся верным. Весьма неожиданно цепочка его мыслей прерывается услышанными строками. Пытливый разум всегда так: только выцепит в песне что-то значимое, так и будет крутиться вокруг этого ближайшие часы. Как сейчас. Поэтому идеальным вариантом становится спонтанное решение запечатлеться этим утром для сторис. Давно у него не было обновлений соцсетях, но не то чтобы кто-то интересовался, а показаться хочется. — Тайм ту бринг бэк макбук селфис, — усмехается он сам себе. На экране серьёзная рожа, из которой сегодня камера на фотках выдаёт какое-то кривое чудище. Так и хочется захлопнуть ноут со словами: «Сука, учись видеть красоту, заебал», но Джено пока держится. На самом деле он давно не страдает этими приступами «красиво-некрасиво», но в последнее время что-то как-то не то всё. После того, как Джемин посоветовал ему для модельного фото взлохматить волосы, сделать прикид «только проснулся», так Джено и не может выбросить этот образ из головы. Эта естественность, эта простота… она заставляет верить в себя и принимать себя таким, какой есть. Без прикрас, без фильтров, без одёргиваний постоянно «держать лицо». Как и сейчас. Джено просто удаляет фото с масками, потому что это — не он. Ему перестало нравится делать из себя мистера Идеальность, его к этому больше не тянет. Возвращается к себе обычному, больше не стараясь делать вид, ведь тот, для кого были старания, не видел эту «искусственную красоту». Так ни разу и не увидел. Он попросил не делать укладку для фото — Джено запомнил. Очень сильно запомнил. И даже сейчас он хотел бы примерить на себя этот образ, но выверенная, не выведенная подобно пятну с ткани, стать мистера Идеальность наступает на горло. Он старался стать идеальным для мистера N, старался, чтобы тот увидел «красоту», но всё оказалось бесполезным. Один из эфемерных способов у Джено не сработал, но он даже и не надеялся особо. Стоп. Как бы не хотел, но песню обрубает. Сам не понимает, как из цепляющей строчки Turn all the lights on, I could be your lover, перешёл в I could fuck with you for eternity, infinity, а закончил мысленно I could be the one for you and no one else at all. Казалось бы, столько идей для загадочной подписи фото, но Джено бросает и эту затею. Как будто вести соцсети — тоже больше не его. Клонировать сюжет «Великого Гэтсби» он больше не будет, балы устраивать не по его части. И мечтать, что такой человек, как На Джемин, незарегистрированный ни в одной социальной сети, когда-нибудь — так… чисто случайно — увидит его лайфстайл, увидит совсем другого человека, обычного… Кому: Сончан Я сегодня домой не приду. Планирую нажраться на показе, а потом снять номер и там спать На часах 9:03 утра Джемин появляется как из ниоткуда. Сонно заплывает в приёмную, крутится пару раз, пытается как будто сам понять то ли где он, то ли чё никто не работает? Словами как-то внятно не выражается, но и претензий не предъявляет, бросая попытки на полпути. — Чё такой загруженный уже с утра? — вместо приветствия. Джемин смотрит на Джено так нечитаемо, что тот уже перегрызть что-нибудь готов, лишь бы не молчание ответом. Он терпеть не может этот пробирающий, но вместе с тем такой пустой и тупой взгляд. — Загруженный? — переспрашивает Джемин, но как будто не понимает. — Кто загруженный? — Ты загруженный, — устало кивает Джено. — Ну, давай, рассказывай, о чём задумался опять? — Я? Задумался? Вроде и не деланная придурковатость, но всё равно с трудом верится, что сегодня с утра Джемин будет безбожно тупить. И только Джено хотел спросить, с чего Джемин такой невыспавшийся, как его с толку сбивает резкий запах. Вернее, запах слабый, но для Джено он резкий. Возмущение растёт мгновенно, но высказать его не успевает — Джемин протягивает стакан с излюбленным виски. — В своём уме?! Джено настолько разозлён и в недоумении от ситуации — даже не может чётко выразить свои мысли. А казалось бы, должен уже и привыкнуть. Джемин же отмахивается так, будто это всё несерьёзно. Будто переживания Джено — тоже несерьёзны. Они ничего не значат для него, но и Джено уже устал поддаваться этому колкому чувству, поэтому для него ничего не значит безразличие Джемина. Пытается этому верить. — Слушай, ну отдай, а, — слабо просит Джемин. Он указывает на отобранную бутылку, на отобранный свой стакан и даже на отобранный стакан, предполагавшийся Джено. Но Джено непреклонен в своих устоях и решениях. — Новая коллекция это ещё не повод спиваться с самого утра, — твёрдо заявляет он. — Понятно, что волнуешься, но напиться до беспамятства я тебе не дам. — Я не спиваюсь, — уверенно заявляет Джемин и уже в поисках другой бутылки. — Мне надо… Подумать. Уж очень быстро он находит начатую в своём столе. Но особой радости это не приносит, его лицо всё такое же задумчивое. Если не потерянное — Джено, как замечает этот момент, сразу же напрягается. — Я думаю, — невольно нахмурившись, в пустоту выдаёт Джемин, залпом опрокидывая в себя виски. И чем больше уверенности в его движениях, в его мнении, что выпить — совсем не плохо, тем слабее Джено в своих уговорах. И да, он прекрасно осведомлён о своём боссе, но всё же… Он хотел бы проявить заботу. Честно. Без какой-либо задней мысли. Возможно, он боится за Джемина, волнуется, но у него нет прав высказать это. — И о чём же ты сегодня думаешь? — закатывает глаза Джено. Джемин его словно и не слышал: — Ты знаешь, — задумчиво пялится в их стеклянные отражения. — Вчера Соми из Лондона вернулась… — Все знают, — резко перебивает Джено. Честно! Что угодно, но только не Соми! Джено уже готов терпеть присутствие Минджон, но только не извечные убивания Джемина по бывшей. — Только не начинай ныть, что ты лучше её нового мужика. Я не вынесу этого! — Что? На пару секунд Джемин словно возвращается из своей задумчивости к себе обычному. Но только на пару секунд. — Ты о чём вообще? — немного неловко смеётся он. — Мне нет до неё никакого… кхм, то есть… Вернее, я хотел сказать, что между нами давно ничего нет и снова быть не может. Кроме деловых отношений. Она такой же акционер, как и мои родители, как и Джэхён, как и Чонгук. Мы же не можем перестать общаться совсем, у нас работа… Уж не думал я, что ты настолько плохого обо мне мнения. Серьёзно, Джено! Заканчивай. Я теперь и не знаю, кому доверять, все решают всё за меня! Даже ты думаешь, будто бы я до сих в неё… и Соми! Чёрт!.. А Соми знаешь, что мне вообще вчера сказала? Что будто бы у меня кто-то появился? Нет, ну ты представляешь?.. Джено легко, притворно, незаинтересованно пожимает плечом. Вот только говорить — как наступать себе на горло. — Вполне представляю, — честно отвечает он. — Открою тебе глаза, мой многоуважаемый мистер президент: весь офис гадает, когда вы с Минджон перестанете строить конспирации и спалитесь. Ну не то чтобы вы не палились… но все ждут…как бы тебе это сказать?.. Офи-ци-аль-ности, вот! — Что за… К его небольшому удивлению Джемин больше не пытается отбрехаться, что у него «есть что-то» с Минджон. Джемин просто громко и долго смеётся. А потом преспокойно рассказывает, что его обожаемая пиар-агент уже два раза была замужем и столько же — разведена. И приевшееся на репите — зачем-то чуть ли не клянётся, что между ними ничего нет. — Окей, окей, — поджимает Джено губы, отворачиваясь. — Мне-то зачем доказываешь? Я тебе никто. Доказывай Соми. Настроение не портится. Но разговаривать с Джемином сегодня больше не хочется. Поэтому Джено, уверившийся, что зря поднял дурацкую тему, спешит как можно быстрее удалиться из кабинета президента компании. Но Джемин снова не даёт ему уйти, бесцеремонно перехватив за руку. И когда Джено косит на него непонятливым и одновременно тяжёлым взглядом, то аналогично спешит убрать руки, попросив прощения. — Я просто… — резко начинает Джемин и тут же перебивает себя, неловко взъерошивая волосы на затылке. — Скажи, а… что, так сильно заметно, что между нами с Минджон что-то есть? От услышанного у Джено темнотой в глазах рушится весь мир, но и тут же собирается вновь привычным видом кабинета, когда он горделиво поднимает голову. — Очень, — коротко бросает Джено. Не желая больше поддерживать эту мучительную беседу, он хочет быстрее уйти, пока Джемин снова не запряг бы своими «проблемами». Но странно, тот больше не тормозит Джено, а как будто говорит только внимательной пустоте. — Но между нами действительно ничего не было, — усаживаясь на стол, задумчиво произносит Джемин. — Более того, она даже не в моём вкусе… Да я вообще никогда о ней не думал в таком ключе! — Ну, значит о ком-то другом думал, — не удерживается Джено от едкого комментария. — Сам только пойми, о ком. Но задерживается в дверях. — И она то же самое сказала, — продолжает задумчиво и хмуро Джемин. — А я вообще не понимаю, о чём это она? И это никак у меня из головы не выходит со вчерашнего дня. Никак не пойму… всё думаю и думаю, не хочу думать, но не могу остановиться. Голова просто раскалывается, а слова её так и не выходят. Для меня это так странно… думать от ком-то, сам не зная, о ком. Чушь какая-то! А остановиться не могу, это сводит с ума… Хватит! Джено правда надоело. — Пытаешься сопоставить, — недобро усмехается он, — к кому из твоих многочисленных моделей у тебя появилась любовь? Их так много, что сам уже запутался?! Слушай, я тебе не помощник в этих делах, зови Марка и с ним разговаривай. Он же у нас в этом профи, а мне мозги не забивай своими бабами. У меня работы полно. Джемин впервые не находится с ответом. Удивлённо, если не ошарашено выходкой так смотрит, что Джено за себя становится стыдно. Потихоньку накатывает осознание, он понимает — перегнул. Но исправлять — надо же, впервые! — не будет. Просто пытается быстрее скрыться из виду, пропасть где-нибудь в офисе, потеряться в несуществующей работе, создать вид занятости… Всё, что угодно, но только не пересекаться с Джемином до самого окончания рабочего дня.

✧

Сколько себя Джено помнит, он никогда не скучал. У него всегда есть какие-то дела: либо забыты, либо не терпят отлагательств. Поэтому найти себе занятие на целый день не составило особо труда. И как-то незаметно подкатывает вечер, как-то незаметно в офис начинают подъезжать акционеры, в частности — семья Джемина. Не так уж много случаев, когда Джено встречался с родителями На, но в целом всё приходило нормально. Сейчас тоже неплохо, эти люди ему нравятся. По крайней мере впечатление о них сложилось хорошее. Госпожа На для своих лет выглядит слишком хорошо даже с проступившими морщинами, а господин экс-президент — будто пытается держаться. Его выдаёт начинающаяся седина, лицо испещрено морщинами, фигура высокая, но сам он кажется ещё сильнее похудевшим, чем запомнился Джено с момента последней встречи. Вот только, может, голос его не стареет, лишь приобрёл звучание знаний и уверенности. С На-старшим приятно разговаривать: ровная интонация, вселяющая беспрекословное доверие и доброжелательность, тактичность и спокойствие. А мать же На, наоборот, или не потеряла какой-то молодецкой нотки в своём характере, либо заимела эту беспрекословную вовлечённость во все дела. Например, сейчас видно, как она безумно любит Соми, но её жених, имя которого так никто и не запомнил, — как пустое место. Кажется, она первая по восстановлению отношений сына с Соми. Но его запомнил Джено — а как же, столько времени свободного и дел? Имя — Ёнгю, он модель. Именно глядя на него, Джено понимает само слово «мужчина-модель». На него интересно смотреть, приятно, ещё больше — «полезно», словно есть что подчерпнуть на будущее и в чём подправить себя. Рост как у Сончана, интересная причёска — волнистые, тёмные длинные волосы, плавные, мягкие черты лица в скулах, и хорошо одет. Хорошо — значит просто, на нём просто голубоватая рубашка и светлые брюки, но выглядит как с обложки. Лёгкий образ, как морской бриз, он действительно подходит Соми. Такие летние, красивые, светлые, но… Но Джемин всё равно лучше. В мысли Джено он взрывается точно так же, как и на ресепшен офиса — наверняка вышел встречать, хотя в это и мало верится. И все ровно и книжно выстроенные образы гостей ломаются о такой родной, выученный и знакомый до последних нот парфюма. Гости, принёсшие с собой английское и чопорное, запоздалое июльское лето, ничто в сравнении с привычным жарким, тёмным и неподвластным августом в лице их сына — Джемина. Чёрт, какие же они разные! Всё разное: и манера общения, и интонации в голосе, и даже эта зелёная рубашка в дикий орнамент индийского огурца, расстёгнутая на три пуговицы, обнажающая загорелую кожу. Джено так и продолжает обзывать это бесчисленное количество рубашек Джемина убогими, но ни за что не признается, что безумно кайфует — настолько тому идут они. Джено бы даже назвал его амбассадором страшных рубашек. Эта мысль его немного веселит, вызывая улыбку на губах. Он невольно улыбается и тому, как госпожа На кидается обнимать своего сына после долгой встречи. Джено отчего-то нравится эта атмосфера доброго возвращения с нескончаемыми возгласами — наверное потому, что у самого такого давно нет. Кстати, впервые он честно радуется, но понимает, что точно лишний в этой компании. Быть одним из приветливых и радостных сотрудников, но всё равно глазеющих, он не хочет, поэтому решает отойти в сторону, а там уже и скрыться где-то, наверное, у Хэчана… В последний момент Джено привычно бросает короткий взгляд на Джемина, уверенный, что тот не заметит. Но совсем некстати понимает, что он давно на него смотрел. А не понимает только одного: почему? Выглядит ну совсем уж глупо, мать ему дарит всё своё обожание, а Джемин, пользуясь удобным положением, занят другим. Смотрит на Джено так странно, опять нечитаемо, сложно, порывается что-то сказать, отвлечься, что Джено тут же тушуется. Прячет свой взгляд, перестаёт глуповато и совсем не к месту улыбаться, отворачивается и спешит уже, не скрываясь, уйти. В мыслях всплыла легко воспламенившаяся, но такая легко позабытая утренняя недоссора, за которую именно сейчас Джено херово. Он точно не должен был выговаривать такие слова своему боссу! О какой дружбе между ними может идти речь, хоть сотню раз если они переходят на «ты»? Разница не изменится, они как были, так и будут в разных положениях, и этому не суждено измениться. Но, чёрт!.. Этот странный и непонятный взгляд Джемина ещё долго не уходит из мыслей Джено. Что он в самом деле хотел сказать, отвлекаемый всеми? Но Джено уже достаточно знает Джемина: если бы тот действительно что-то сильно хотел, он бы добился этого, сделал это. А так… просто смотрит и думает о чём-то своём. Джено решает, что это не для него.

✧

Но как бы Джено не старался осадить своё эго, теперь и сам понимает — его в этой компании стало слишком много. И что-то не припомнит, например, чтобы секретарь президента компании была отмечена везде. А вот Джено — да. Как пример, с его лёгкой руки была обновлена музыка. «Трек, чтобы ходить по подиуму» — Джено так и назвал дорожку, чисто ради шутки отделил текст от мелодии и дал послушать Хэчану. А тому понравилось… Джемину, кстати, тоже. А там про разборки с авторскими правами можно уже было не думать. Но навестить дизайнера в четвёртый раз за день не выходит. Попав под громкие биты, под громкое командование Хэчана словно сквозь длинные модельные ноги, под режущий контраст цветастой ткани, Джено всё же наученным взглядом успевает приметить гостей, появившихся с другого входа. Хэчан только хлопает пару раз, скомандовав привычное, лебеди мои, перерыв, и бросается любвеобильно встречать родителей На с подоспевшим младшим Чоном, чуть сбавляет обороты на объятиях с Соми, но довольно профессиональным взглядом «заценивает» жениха. И совсем уж его гостеприимность, ограничившись усталым вздохом, заканчивается на Джэхёне и Джемине. Всё по заученному сценарию, как это бывает у семей: привет-как-дела-как-изменился. И только кто-то из этой шумной компании начал было говорить, что в кои-то веки Джэхён и Джемин разговаривают относительно нормально, как последний рушит эту слабую веру. Уже где-то — наверняка держал путь через чёртов бар! — обзавёлся стаканом, и сейчас позвякивает льдом, делая редкие глотки. Что, конечно же, не укрывается от цепкого и едко осуждающего взгляда Джэхёна. И не только взгляда. В выражениях Джэхён не стесняется, выкладывает всё, что думает — наверное, думается грустно Джено, даже Сончан бы позавидовал. А вот чему бы позавидовал сам Джено, так это — с каким каменным безразличием выслушивает Джемин комментарии в адрес своего «хобби». И он опять слишком в себе… О чём же так можно много думать? И всё же Джено не забывает, что он, вообще-то на работе. Поэтому, так и оставшись незаметным, выходит из мастерской и достаёт телефон. Каким-то необъяснимым чувством он понимает, что босса надо спасать, почему-то он видит, что Джемину совсем не помогает «отвлечься», а его «подумать» переросло в затяжную пьянку в одиночестве и на рабочем месте. Правда, Джено не осведомлён, сколько таких медленных стаканов было пропущено, но на удивление Джемин держится так, будто пьёт первый раз за день. Хотя чему тут удивляться… —…прошу прощения, отлучусь, важный звонок… да?.. — раздаётся в трубке голос. В последнем слове — хриплый, удивлённый, слегка дезориентированный, но такой… до боли знакомый. — Алло? — поставленно твёрдо чеканит Джено. — Мистер На, курьер привёз ваш костюм из химчистки. Оставили в вашем кабинете. Ещё напоминаю, что Минджон прислала сообщение, можно уже выезжать в отель, всё готово к началу. Также приехал визажист, спрашивает, кого красить. Вернее, ждёт госпожу Соми. Он как будто знает, что Джемин добрую половину слов пропустил мимо, но в то же время слышит, как тот хочет что-то сказать ещё. Коротко и скомкано извиняется перед своими, музыка становится тише — он точно выходит с другой стороны. Но Джено не то чтобы уже не хочет с ним разговаривать. Он больше боится начинать после внезапного срыва. Он не знает, как вернуться к прошлому, так сложно выстроенному за прошлые недели. Поэтому резко обрубает связь, в последний момент заслышав смутный вопрос Джемина. Не знает, Джено не знает, что Джемин от него хочет, но и узнавать — отчего-то страшнее. А неосязаемое, предсказуемое, что Джемин точно хочет от него что-то, совсем не относящееся к рабочей теме, так и давит всем своим существованием. Избегать становится гораздо сложнее, когда основной штат, не приглашённый на показ, уходит домой — массовка не спрячет больше в себе. Он и остыл, совсем уже забыл причину, по которой сорвался, «причина» больше не колет — привык. Но от этого сейчас совсем не легче, разговаривать как прежде Джено тоже не знает. Получится ли вернуть то шаткое положение, нужно ли оно ему? Не найдя ответов, не зная уже, куда себя деть, обойдя весь офис вплоть до производства, Джено просто смотрит на время, даже не думая его запомнить. И так несколько раз, прежде чем он заставляет себя собраться. Время 5:05 вечера. Три часа до показа. Нужен ли ему уже этот показ? Джено не уверен, все его желания отравлены после «ссоры» с Джемином. С каких пор всё стало тускнеть, если нет одобрения или присутствия его шефа? Приложение «Такси» Заказывать сейчас? Забронировать номер в отеле или всё бессмысленно? А какая, в принципе, разница, где тратить время, если оно неинтересное в одиночестве. Задумавшись, потерявшись в мыслях, Джено добредает до своего рабочего места. И когда замечает свет за дверью президентского кабинета, понимает, какую ошибку совершил. Это же надо было так легко засыпаться, когда целый день с лёгкостью удавалось не пересекаться с Джемином. И Джено с некоторой опаской смотрит на опустевший рабочий стол, на чёрный телефон, дожидаясь из динамика хриплого и низкого: «Зайдите ко мне». С чуть большей дрожью в теле он намеренно усаживается в кресло, прекрасно зная, что Джемину всё видно через его дурацкие зеркала. Теперь Джено ждёт гораздо больше вызова в свой кабинет, готовясь и готовясь. Но проходит минута, за ней две, и пять, и десять, а звонка не поступает. Видимо, не так уж сильно и нужен был боссу ассистент. И это настораживает. Напрягает, сбивает с толку, заставляет задуматься. Заставляет искать повод. И Джено его находит. Два коротких стука в дверь. — Сказать водителю, чтобы приготовил машину? Цепкий, изголодавшийся его взгляд улавливает, как Джемин, задумавшийся, ушедший в себя, не сразу заметивший чужое присутствие, запоздало смахивает что-то, напоследок блеснувшее оранжевым, в ящик стола. А дальше — принять незатейливый вид, подпереть щеку ладонью и притвориться, что совсем не занят. На Джемин, Южная Корея, чемпион мира по метанию папок в ящик стола. — Что? — неплохо играет Джемин. — Тебе до отеля такси вызвать, — терпеливо повторяет Джено, — или Сонхве сказать, что его рабочий день ещё не закончился? К неплохо наигранному и глуповатому виду прибавляется непонимающий взгляд. А потом Джемин выдаёт «новость»: — Не нужно такси, — наконец соображает он. — И водителя отпускайте. Я сам поеду. Такие чужие слова… Джено ощутимо бьёт эта намеренная дистанция в глупом «отпускайте». И он не понимает этой внезапной, затянувшейся «задумчивости» Джемина, делающей из него полнейшего идиота весь день. — С ума сошёл?! — не выдерживает Джено, разрушая всё встроенное за день. — Как ты поедешь!.. Джемин поднимает на него свой тяжёлый взгляд. Но тяжёлый только в том, что он устал, и под глазами как никогда сильнее рисуются тени. Может зря он отказался, чтобы визажист этот закрасил всё? — Я не пьян, если ты это хочешь сказать, — тихим, но всё таким же твёрдым голосом говорит Джемин. — И за пятнадцать минут до отеля не думаю, что что-то может приключиться. Джено бы поспорил, ой как поспорил, но… весь Джемин своим настроем сбивает любые порывы. Джено остаётся только себя осаждать, говорить только себе: сиди спокойно. Потому что он знает Джемина — это взрослый и давно самостоятельный человек, ему не нужна слежка, ему нужен был только ассистент. А, ну да… ещё момент. Сам Джемин как-то рассказывал, когда ты глава какой-то большой компании, тебе нужно везде иметь друзей: начиная с полиции и заканчивая министрами лёгкой промышленности. Так что, да-а… беспокойство Джено ему точно не нужно. А из головы никак не выходит утренний проёб, но никто из них двоих не поднимает эту тему даже намёком. Джемин поворачивает ключ, запирая ящик в столе. И Джено невольно задумывается: что там такого важного? А потом он совсем куда-то выпадает, глупо прослеживая невидящим взглядом за действиями своего шефа. Тот немного оживает, собирает себя, настраивает на этот вечер. Берётся было за опустевший стакан, но вовремя себя останавливает. Берётся было за костюм, бережно упакованный в бежевый чехол, но снова тормозит под своей задумчивостью. — Нет, лучше в отеле переоденусь, — говорит он сам себе. И, довольный, что хотя бы что-то у него сложилось, более решительным шагом направляется из своего кабинета на выход. Но в последний момент, словно что-то вспомнив, оборачивается. — Ты идёшь? Говорит он так просто… как что-то, само собой разумеющееся. И привычно вкладывает в эту краткость всё то, что Джено должен по-ассистентски быстро обмозговать и разложить на составляющие. По-любому вопросы там и тебя подбросить, и собираешься на показ, и с кем ты: какого водителя выберешь? Джено думает — терять ему уже нечего. Настолько он дурак, что доверительно соглашается на все предложения, если они от Джемина. — Ты… будешь в этом? Джемин вдруг проходится заинтересованным взглядом по всему Джено и задерживается где-то внизу. Джено поддаётся и в этот раз, лениво осматривая себя, хотя прекрасно осведомлён в шмотках, которые выбирал три минуты с утра. Ha-ha, classic… — Ну да, — пожимает он плечами. — А что не так? Ну да, думает Джено, давай-давай, скажи про введённый Минджон дресс-код для показа. Скажи-скажи… Он видит этот взгляд Джемина, он видит его нетерпение высказаться про приевшийся белый верх-чёрный низ, но… — Да нет, нет, — в последний момент изменяет себе Джемин. — Всё так. Всё хорошо. Да-а, как всегда… м-м, хорошо. И, словно запоздало поняв, что снёс, он строго, резко хмыкает, сбивая больше с себя наваждение, чем пытаясь что-то объяснить Джено. Резко подхватывает свой костюм и первым выходит из кабинета. Джено же остаётся только усмехнуться и проследовать за ним. Надо же… мистер На — и чем-то смутился. Впервые. Приятно… Но совсем не приятно попадать из тёплого, душного офиса в тёплый ливень с вечерним последним оранжевым солнцем. И нет, ничего нет плохого в дожде, просто… — Вот же чёрт!.. Давай быстрее в машину, я… Джемин резво подгоняет, но его ещё резвее кто-то окрикивает, привлекая внимание. Отвлекая. Мистер президент сегодня нарасхват больше, чем всегда. Всем он нужен, один человек только от него насильно отказывается. Джено невольно тоже поворачивается на голоса. Но впервые не может узнать лица — это какие-то новые модели? Что-то примерное он уже видел пару раз, но то всё был любвеобильный Марк-маркетинговый директор, вечерами выбирая себе партию как на подбор. А сейчас… А сейчас Джемин, и это так непривычно. Настолько, что буквально силой приходится отодрать свой взгляд и перестать глупо пялиться. А посмотреть действительно есть на что. Какие-то три излишне громкие, развеселые девушки, дорого, стильно одетые, в плащах и с одним зонтом на всех, смеются и завлекают господина президента такими словами, будто давние друзья. А может так и есть — кто его знает, на самом-то деле?.. — Э-эм, знаешь… я приглашение в офисе забыл. Пожалуй, вернусь за ним. Джено уверяется: не судьба. Сегодня всё отвлекает Джемина от него. Наверное, и вправду — судьба. Это так смешно. Он наблюдает за Джемином, который буквально теряется, глядя потерянным пёсьим взглядом, разрываясь от выбора. Он порывается и к своим знакомым моделям, он порывается и что-то сказать Джено. Но тому уже точно ничего не нужно, лишь только отмахивается, чтобы не было устраиваемого концерта на смех. Как же, однако, разительно отличается — подвезти девушек и подвезти своего подчинённого. Напоследок слышит что-то от Джемина, утягиваемого новой компанией, про то, что у него в студии должен быть сменный костюм. Сухой. Но Джено до этого не было дела… правда, ровно до того момента, как из виду пропал Джемин со своими «моделями», как сам скрылся обратно в здании. Внезапный, незаметный ливень, оказалось, прошёлся изрядно, пробрал до нитки. И это тоже смешно, Джено честно смеётся, немного пугая своим поведением охранника.

✧

От кого: Сончан А я могу по тебе часы проверять. Если тебя дома нет — значит, день давно закончился и началась глухая ночь. На часах 7:30 вечера Джено снова и снова задерживается в полупустом офисе. На этот раз он тормозит около лифта, отвлекаясь на сообщение. Так странно, что Сончан по ту сторону экрана заставляет улыбнуться и отвлечься. — Семеро одного не ждут, — вдруг слышит за своей спиной Джено смутно знакомый мягкий голос. — Но могут подождать, — ещё ближе второй голос, — если он покупает ей новые босоножки Bottega. На плечо ложится тонкая рука, слабо, игриво царапая длинными чёрными ногтями. И Джено, хитро сощурившись, специально не оборачивается, принимая правила этой игры. — Что, Джено-я?.. — мягко тянет слова Рюджин, так и оставаясь позади. — Кому в этот раз купишь босоножки Bottega? Она проводит рукой по его невысохшим волосам, словно прочёсывая. А впереди нарисовывается Йеджи, смахивая несуществующие пылинки с шелковистого воротника его пиджака. — О-ой, девчонки… привет, — довольно закатывает глаза Джено, не обделённый вниманием. Он знает, что им нужно. А ещё совсем не помнит, когда они перешли из статуса «просто коллеги» в статус шуточной вседозволенности. Но Джено определённо это нравится, поэтому и с прошлых разов не выставлял запреты. Возможно, он, непривыкший, немного сам себе напоминает Марка, который никогда не страдал от нехватки женского внимания. Возможно, это всё — совсем не в стиле Джено, но сейчас абсолютно плевать. Он твёрдо решил расслабиться, и все намёки, выпадающие эквивалентом «не судьба», будет упрямо отрицать. И, с отброшенной назад нерешительностью, он довольно нагло приобнимает одной рукой за талию смеющуюся Рюджин, а другой — с хитрым, загадочно туманящим разум взглядом Йеджи. Сам себе напоминает Хэчана, что любит важно ходить так по офису, облепленный любимыми «девóчками». Но есть только один минус: модельер по непонятной причине невзлюбил рекламщиков, а рекламщики — ответно не любили его. — И… — Йеджи маняще проводит пальцем по цепочке на шее Джено. Её притворные действия совсем не завладевают Джено. Дальше деловых, рабочих отношений он не видит девушек, дальше шуток ничего не зайдёт. Наоборот, в его мыслях больше даже этой пресловутой цепи, которую Джено нашёл в кармане брюк. И которая в секунду откинула воспоминанием одного университетского вечера. Цепь Сончану Джено так и не вернул… — И? — строит непонимание Джено. — Что же нужно сделать, — заманивая своим сладким голосом, напевает Йеджи, — чтобы помощник президента компании провёл на показ? Ну, как Джено и думал — мысленно усмехается. На деле же — ему и не дают слова вставить. — И только не надо отговорок… — не менее сводящим с ума голосом шепчет Рюджин. — Мы не поверим ни одному вашему слову, мистер Ли. — Не после того, как каждый в офисе знает, что наш великий кутюрье почти создал мужскую линию одежды. И Йеджи, в подтверждение своих слов, проводит мягкую линию по пиджаку Джено, в опасной близости не доходя до ворота. Не задевая оголённых участков груди. — Почти… — усмехается, не договаривает Джено. — Тебе не попасть в его сердце, — красиво, громко смеётся Рюджин. — Даже не целься. — В любом случае, — задумывается Йеджи. — Этот его костюм выглядит эффектно. Нашего Хэчана. — Тоже не угадала, — прикрывает глаза Джено, улыбаясь. — Это не он шил. Как и ожидал — дальше только незаинтересованный интерес разок, но после загадочного: «Секрет» вопросы отпадают. А вообще Джено не планировал устраивать томные выспрашивания, ему ведь ничего не стоит провести с собой на показ коллег. Конечно, в его приглашении только один человек, но он думает, как-нибудь уладит этот вопрос. И, подставив щеку, даёт негласный знак. А получив двойной поцелуй, зажимает кнопку лифта, с довольной улыбкой на губах, как-то пусто и бесполезно, бездушно думает: в малине. Йеджи красивая, Рюджин — ещё красивее. На Йеджи строгое чёрное платье-пиджак в белую и тонкую полоску, у неё длинные прямые волосы с совсем обычным пробором, а ещё невообразимо притягивающий взгляд — мисс Идеальность. Но у Рюджин в блонде чёрная прядь, под глазами персиковые тени и большие розовые губы — сойти с ума! И одежда её, смешение блестящей лаковой кожи и ткани в блёстках… А Джено думает только о том, почему он никогда не замечал, с какими красивыми людьми работает? Почему его мир сосредоточился только на heartless начальнике? Почему он не мог запасть на ту же Йеджи, раз его так притягивает классика? Почему не Рюджин, почему не остальные коллеги? А девушек в офисе — все разные и все привлекают внимание. Так почему ни Йеджи, ни Рюджин, ни Эри, и никто из этого бесчисленного множества не смог завлечь Джено? Невпопад отвечая на вопросы и невпопад шутя, он вновь тратит всё время в такси на поиск ответов. Сказать бы, что Джемин его привлёк своими деньгами, влиянием и опытом? Ложь, абсолютная ложь, Джено плевать на всё это, он устал от смысла денег. По правде говоря, он давно от всего устал, но не замечал этого чувства, забывал в моменты единения с Джемином. Даже если они и не разговаривали, каждый занятый своим: Джемин шил, Джено втайне запоминал каждую секунду с ним. Но больше всего на свете Джено устал говорить себе: «Перестань». Перестань думать о нём, перестань представлять неисполнимое, перестань давать себе надежды, встретив необъяснимый, долгий и задержавшийся взгляд. Устал, но продолжает вновь.

✧

Первое, на что заставляют обратить внимание даже издалека, — отель украшен круто. Это Йеджи подтверждает, самодовольно ссылаясь на свой профессиональный взгляд и немного на то, что всё — её дизайн баннеров. Рюджин только закатывает глаза, по-доброму усмехается и нет-нет да высказывает, припоминает, что зря это мистер На забраковал тренд на неон. Дикий сиреневый цвет вкупе с ядовитым зелёным — её любовь, и простить она эту грубость ему не может. — Как прекрасно, — смеётся Йеджи, — что ты у нас не работала во времена, когда единственный тренд, который он адекватно воспринимал, это тренд на красный цвет. Рюджин кривит свои красивые губы. И это тоже выходит красиво — Джено подвисает. — Фу, как пошло! Да и говорит она то же самое, что и все до неё, стоит заслышать про «обсессию» президента модной компании. — Это в его стиле. Джено подхватывает общий смех, чтобы уж совсем не казаться «вне». Сам же сообразил себе компанию, чтобы не скучать, будь добр… И как это всегда бывает, речь плавно заходит о личной жизни их шефа, которую, бытует распространённое мнение, что он скрывает. И как это всегда бывает, почему-то все решают, что Джено прекрасно осведомлён о данном моменте и горит желанием растрепаться. И как уже приелось, он качает головой — не знает, знать не хочет и, вообще, его это не касается. Но даже если бы и что-то знал, то вряд ли делился с кем-то. Речь плавно заходит… почти заходит — такси останавливается, и тут же услужливый швейцар открывает дверь. Первой выходит Йеджи и тут же прячется от вспышек камер, пойманная на неожиданности. Она — точно случайно — цепляет за руку Джено, что следовал за ней. Всё происходит как-то мгновенно, без слов, а потом они уже улыбаются для фото — всё же неплохо будет запомнить этот момент. — Ага, — кивает и усмехается на последние слова Джено Рюджин. — Это не Ренджун, мы фото дождёмся только к Рождеству. Будет что вспомнить. Но её слова — уже наполовину для Джено. Мимо для него. Потому что с чего-то незнакомый фотограф просит его одного улыбнуться на фото, а Джено случайно отвлекается на подъезжающую синюю BMW. Случайно — как волей судьбы. Времени не так уж много, но желание фотографа точно не исполнено, в памяти его камеры хранится раздвоение. Раздвоение, потому что Джено одновременно пытался что-то придумать незатейливое в позе для фото, а загляделся на выходящего из машины молодого человека. И вышел кадр, где он «машет» рукой незнакомцу, что отвечает не меньшим интересом во взгляде.