***
В гостиной Слизерина, куда факультет чинно прошествовал после пира, Снэйп прочёл краткую десятиминутную лекцию на тему дружбы и взаимовыручки, сводящуюся примерно к следующему: «Мы – как мушкетёры. Один за всех и все за одного. А кто не мушкетёр – тот лошара позорный, которому, рано или поздно, будет а-та-та! Усекли?» и распустил малышню по спальням, оставив курсы от 4 и выше. – Поттер! – Да, профессор? – Завтра, после занятий – ко мне в кабинет! А сейчас все спать! – и вылетел за дверь. Чёрный Плащ, блин. – Поттер, – дёрнул выпавшего в астрал зеленоглазого Малфой, – У нас живут по четверо в спальне. Место есть в нашей спальне. Моей, Забини и Нотта. Подходит? – Подходит. И змеи стройными рядами уползли спать. Спа-а-ать…***
Утро первого дня началось… хаотичненько. Потому что у Поттера случайно сбежали Кусаки – созданный по укурке артефакт связи фрагментарно-звеньевого типа. Пять связанных между собой фигурок стилизованных дракончиков, сантиметров по 7 в длину, имеющих общую память, индивидуальный характер, неслабый магический накопитель с возможностью дозарядки из окружающей среды и нецелевого (чаще – пакостно-прикладного) использования энергии и могущих действовать автономно. Маленький Армагеддон. Причём сам Инхирд точно помнил, что оставлял их в Крепости, предварительно деактивировав. Как они оказались в его школьном сундуке? – Что это? – Драко удивлённо рассматривал вцепившуюся ему в рукав пижамы тварюшку. – Типа Сквозного Зеркала, только круче, – пропыхтел Инхирд, пытаясь отобрать у другой кончик своей нежно любимой косы, – Трудноуничтожимы; работают как от магии среды, так и от ауры хозяина-симбионта; имеют личностную привязку: один дракон – один хозяин; невозможно подслушать извне; могут сыграть роль детектора ядов и прочих… гадостей; неплохие защитники, ибо немного колдуют; могут переместить в безопасное место в случае чего...Что ещё? Разумны; имеют общую память – что знает один, то знают все; не могут врать создателю и хозяину-симбионту и хранят в себе нехилую библиотеку по самым разным темам. Могут считывать данные напрямую из мозгов – но это только с согласия читаемого. Не обнаруживаются стандартными чарами и после привязки к симбионту может принимать вид татуировки. – А минусы? –спросил Забини, с интересом наблюдая как два дракончика сцепились у него на подушке. – Паскудный характер. Так, мне это надоело! – и Инхирд по-разбойничьи свистнул в два пальца. Дракончики моментально слетелись к нему на тумбочку и замерли. Парень, по опыту зная что у него есть минуты три спокойствия, быстро достал из сундука школьного сундучок поменьше – ладони в полторы. Внутри, выстланные мягкой тканью, были пять выемок-гнёзд, в которые Инхирд быстро уложил дракончиков и захлопнул крышку. – Вот так-то! – и спрятал сундучок в карман. – Где ты их взял? – подал голос молчащий до этого Нотт, – Вряд ли такие игрушки можно купить свободно, пусть и в Японии. Это ведь штучная работа. – Вообще… – Поттер поднимает глаза к потолку, пытаясь прикинуть, что ещё могло приехать с ним в Хогвартс. Ведь Кусаки не являются единственным подобным выкидышем его фантазии, – Это моя практическая по теме «Связные артефакты». У меня почему-то все творения отличаются редкостной мерзопакостностью. А что? Тут он наконец соблаговолил обратить внимание на соседей по спальне и освидетельствовал три симметрично отвисших челюсти. – Что? – Ты… сам? Это… – Блейз даже слов подобрать не мог. – Я про уровень образования уже говорил. Тут в дверь постучали и раздался голос Панси: – Мальчики, собирайтесь если не хотите опоздать на завтрак! – И правда, – вернул челюсть в исходное положение Драко, – Собираемся. С остальным разберёмся позже.***
– Что это? – сероватая липкая масса на тарелке Инхирду явно не нравилась. – Овсянка, – сочувственно посмотрела на него Панси. – У меня аллергия на овсянку, – и он брезгливо отодвинул тарелку. Малфой пожал плечами: – Другого нет. – Это мы ещё посмотрим! – посулил Инхирд и замолчал. Драко, заметивший чуть расфокусированный взгляд, подобрался. Поттер же, уже вернувшийся в реальность, тихо щёлкнул пальцами – и перед ним вместо овсянки появилась тарелка с картофельными оладьями и чай. Гораздо более, на его взгляд, вкусные, чем овсянка с тыквенным соком. – Как?! – у Забини сегодня день удивлений. – Домовиков попросил, – а с точки зрения Инхирда ничего удивительного в этом не было. – Так же, вроде, нельзя? – Уставом Хогвартса это не запрещено, – и он невозмутимо вернулся к завтраку. Слизеринцы переглянулись. А и правда: разрешено всё, что не запрещено. Почему они раньше об этом не подумали? – Только вот ещё директор Диппет запретил, якобы в целях безопасности, чужих домовиков на территории Хогвартса, – вмешался какой-то шестикурсник, – Не один ты, Поттер, такой умный. – Да видимо один! – не остался в долгу Инхирд, – Неужели только я читал Устав? Там прямо сказано, что личный домовик учащегося НЕ может быть выдворен из замка. А за последние 400 лет Устав не изменялся. Следовательно указ этого… Диппета – неправомерен и недействителен. Вот так-то!***
Первая пара – трансфигурация с гриффами. Теория, которая ему не особо-то и нужна, и практика, которая у него получается явно лучше, чем у большинства учеников этой школы. Он три месяца назад стал анимагом – это высшая степень трансфигурации. Получилось стать анимагом – получится и всё остальное. Хоть свинью из стола, хоть чайник из черепахи. Дело концентрации, и не более. Главное теперь – не уснуть.***
Третий урок – История Магии. Какое убожество! Плакать хочется. Но, по крайней мере, будет время на проработку некоторых идей. А то всё времени нет.***
Последняя пара на сегодня – Зелья. В ЭТОТ раз профессор ни слова не сказал по поводу знаменитостей, новых или старых. Но зато устроил опрос, который Поттер выдержал только за счёт более слабой Хогвартской программы. Всё-таки зелья – это немного не его профиль. Инхирд, удостоенный в конце опроса милостивого кивка, принялся за практику, одновременно с брезгливым любопытством наблюдал за потугами Уизли сварить хоть что-нибудь. Понятно, что у Рончика ничего не получилось – налицо острая недостаточность мозгов. В конце урока, перелив своё вполне прилично, хоть и не идеально, сваренное зелье во флакон и собрав вещи в сумку он дождался, когда все выйдут. Так же, как и Снэйп. – Ну что ж, – наконец заговорил профессор, – Пройдёмте. И нырнул сначала в подсобку, а из неё, по тайному ходу, в гостиную своих апартаментов. – Присаживайтесь, – Северус указал на диван, а сам отошёл к камину, не зная, как начать. – Вы что-то хотели, профессор? Северус сел в кресло напротив дивана, налив себе бокал коньяка. – Видите ли, мистер Поттер… Я… хорошо знал Ваших родителей. И если с Вашим отцом мы не ладили, то Ваша мать была моей единственной подругой. И я обещал, что позабочусь о Вас в память о ней. Но, судя по тому, что я вижу – забота Вам не слишком-то и нужна. Поэтому я, по крайней мере, прошу Вас обращаться ко мне за помощью в случае нужды. Инхирд задумался. Рассказать? Конечно, ведь Северус имеет право знать правду. Но вот ЧТО и КАК? – Профессор… вот Вы сказали «была подругой». А сейчас она вам… не подруга? – А сейчас она мертва, и это уже не имеет значения. – С чего Вы взяли? – С того, мистер Поттер, что смерть закрывает многие… – С чего Вы взяли, что она мертва? Северус выронил стакан. – О чём Вы? Инхирд помялся немного и заговорил. Об идеальной памяти (которая действительно стала таковой после перехода из одной жизни в другую), о Дамблдоре с его планом и пророчеством, о Волдеморте, который в Хэллоуин 81 никого не убивал, о куклах-обманках, созданных директором, об ограничителях, которые на него просто не легли, о родственниках, у которых кто-то в мозгах покопался… Северус как-то странно, судорожно вздохнул и прикрыл глаза рукой. А Инхирд продолжил: – Потом, в 11, когда мне два письма пришли: в Хогвартс и в Академию, пришёл в банк – а мне там говорят, что мама с папой у меня живы, да и крёстный, судя по счетам, где-то на Майами отдыхает. Хотя должен бы в Азкабане. Как мне обидно было – словами не передать. Меня когда Главой Поттеров и Блэков признали – я первым делом, по совету гоблинов, выкинул всех троих из родов. Тогда-то я не понял, но… в общем они сейчас от сквибов мало отличаются. Им же ещё и откат от Магии прилетел. Плюс то, что я ритуально отрёкся от них, как от родителей…. В Хогвартс, помня кто там директор, я сразу идти отказался. Да и контракт со школой был разорван при смене имени… Я помнил про обещание увидеться в Хогвартсе, но не рискнул соваться сюда без… знаний. Без умений. И я улетел в Японию. Учиться. Отучился три года обязательного базиса – и вернулся, – он протянул руку и сжал запястье неподвижно сидящего зельевара. Северус отнял ладонь от глаз и посмотрел на парня, – Не надо. – Что «не надо»? – и голос у Снэйпа был такой же, как когда он сидел над трупом Лили. И, вполне возможно, что сейчас она умерла для него повторно, – Я, мистер Поттер, как-то не думал что человек, которому я доверился, может сделать такое с ребёнком. Вы же в подобных ограничителях не дожили бы и до 17. Да и Лили тоже… Бросить ребёнка, даже не интересуясь что с ним и как он… – Отпустите это, – Инхирд серьёзен, как никогда. Ему слишком нравится этот суровый и желчный человек, чтобы позволять тварям вроде Дамблдора над ним издеваться, – Просто отпустите. Они не стоят Ваших эмоций. Такие люди, по большому счёту, даже мести не стоят. Их жизнь сама накажет. – Но это ведь не всё? – как-то обречённо спросил Северус, – Есть ведь ещё что-то. Что-то, о чём Вы промолчали. – Есть, – согласился Поттер, поминая недобрым словом чутьё Мастера-Легиллимента, – Но я ни слова не скажу об этом в стенах Хогвартса, покуда тут директорствует Дамблдор. – А почему Вы мне рассказываете всё это, мистер Поттер? Вы меня видите второй раз в жизни. – Снэйп наконец отошёл и начал думать. – У меня есть на то причина. – Но? – Дамблдор. – Хорошо. Вы можете идти. – Всего доброго, профессор.***
Так как ничего особо нового на занятиях ему сообщить не могли – уроки проходили быстро. Очень быстро и очень скучно. Северус к нему только присматривался, поэтому разговоров по душам больше не было. А вот сокурсники – Драко, Тео, Блейз, Панси, Грег и Винс – неожиданно перешли в разряд приятелей и додумались сократить его имя до «Хирд» - «Неостановимый» - что его тоже устраивало. А потом, 30 октября, явились делегации из Дурмстранга и Шрамбатона. Явились с таким пафосом и помпой, что Поттер аж плевался. Речь, произнесённую Дамблдором на пиру, он с чистой совестью проигнорировал. Правда были ещё и сокурсники, которых хрен проигноришь. – Хирд, а Хирд! – Да, Панси? – А ты бы хотел поучаствовать? – Не. – Ха! – влез Драко, – Испугался? – А зачем мне эта морока? Сам-то подумай. – Слава, приз,– предположил прислушивающийся Блейз, – Да и просто силы свои проверить. – Отвечаю по порядку. Слава – особенно такая – штука весьма и весьма сомнительная. И неверная. Приз? Приз – 1.000 галеонов. Неплохие деньги, но… Любая моя безделка на рынке Англии будет стоить от десятка тысяч. Потому что в этой стране не то, что Мастеров-Артефакторов, даже Подмастерий не осталось. Те же Кусаки, по оценкам гоблинов, стоят приблизительно 2,5 миллиона. Вот и считайте. – А силы? – А я в своих силах уверен. Так что по своей воле мне в этом балагане участвовать не резон. Тео пожевал губами. – Думаешь, что тебя потащат силком? – Ну, силком-не силком, – протянул Инхирд, – А я могу навскидку назвать минимум две личности, могущие и, более того, желающие меня захапать. Не интересуясь моим мнением. – Директор и... – И, – и Инхирд многозначительно коснулся предплечья левой руки. Там, где дети УПсов видели у родителей Метку.***
На следующий день, во время ужина, Дамблдор заблеял что-то о международной дружбе, о духе честного соперничества, о равенстве, о братстве… пятнадцать минут разговора ни о чём. Потом, наконец-то, Кубок Огня стал выкликать чемпионов. – Виктор Крам, Дурмстранг! Суровый болгарский парень со сломанным носом. Причём неоднократно сломанным. А поправить свёрнутый на бок шнобель видимо гордость не даёт. – Флер Делакур, Шармбатон! Прекрасное видение с вейловскими корнями. Что напрочь отбивает всякое желание познакомиться поближе – как вспомнишь длину когтей этих крылатых созданий и их «добрый» и «спокойный» характер. – Седрик Диггори, Хогвартс! Паренёк из народа, хороший, умный, красивый, честный – достойный сын Хельги. И он выживет, даже если Инхирду для этого придётся вывернуться на изнанку. – Инхирд Поттер, Хогвартс! Мёртвая тишина, в которой отчётливо слышно отношение самого Инхирда: – Да ну нах!