***
Все школьники – от мала до велика – были уверены, что Поттер МОГ обойти возрастную линию Дамблдора. С чего все это взяли, если свои таланты Поттер особо не демонстрировал – непонятно. Но! И вот тут мнения школьников разделились. Большая часть была уверена, что самому Поттеру всё это нафиг не нужно. Меньшая – что он, такой-сякой-лихой, решил покрасоваться. Поттер от комментариев отказался.***
– Ну-с, мистер Поттер… И что Вы намерены теперь делать? – Выигрывать, профессор. Что же ещё? – Самоуверенность – черта безмозглых гриффиндорцев. – Я НЕ самоуверен. Я просто уверен.***
Время до первого испытания пролетело незаметно. Поттер, Диггори, Крам и Делакур, с чистой совестью пользовались статусом Чемпионов, чтобы спетлять с уроков. Диггори, как коренной житель этого… этой школы проводил для остальных экскурсию. Поттер рассказывал о смешных случаях в Академии. Крам – о бытии профессионального квиддичиста. Делакур – о кретинах, западающих на вейл. Было весело.***
Но вот настало время первого испытания. Драконы. Здоровенные, агрессивные, бронированные ящерицы, умеющие дышать огнём. Как и в первый раз – нужно было отобрать у дракона золотое яйцо. Естественно, что дракон будет не в восторге, если кто-то попытается пошарить у него в кладке. Естественно, что подобного смельчака он посчитает врагом. Естественно, что дракон врага атакует. Скорее всего – огнём, температура которого сравнима с температурой входящего в атмосферу метеорита. А теперь вопрос: что будет с человеком после прямого попадания драконьего пламени? При условии, что ни одни из разрешённых в Англии чар подобную струю даже не задержат. И не потащат ли чемпиона, использовавшего более сильные чары, сразу после дракона – в Азкабан?***
Седрик отстрелялся первым. Как – остальные чемпионы не видели. Зато слышали. Бэгмен разливался соловьём, описывая практически каждый шаг. Когда сообщили о успешном прохождении – остальные чемпионы вздохнули с облегчением и тут же замандражировали дальше. Один Поттер был спокоен, как Будда. Второй пошла Флер. Третьим – Крам. Чемпионы, судя по комментариям Бэгмена, полностью повторяли события Турнира в котором когда-то участвовал Гарри Поттер. И вот – очередь Инхирда Поттера. Который повторяться – не собирался.***
– Инхирд Поттер по решению судей получает высшую оценку – 50 баллов! А Инхирд только улыбался, никак не комментируя победу. А всего-то и надо было – вспомнить о случайно приобретённом в Академии таланте. Понимании любого языка и любого живого существа, способного говорить. Инхирд просто поговорил с драконицей, объяснив что вся эта канитель закончится, как только он сможет забрать человеческую подделку под яйцо. Дракониха, обзывая сумасшедших людей последними словами, выкатила Инхирду золотое яйцо и неласково велела валить из зоны видимости и не отсвечивать. И всё при полной, почти мёртвой, тишине на трибунах.***
– Я прибью её! Вот видит Мерлин – прибью! Инхирд, только-только зашедший в гостиную, был практически снесён рвущимся куда-то Драко. – Эй! Ты чего людей топчешь, а, Белый Дракон? – и он осторожно, но крепко придержал Драко за плечи. – Пусти меня, Хирд! – Не пускай его никуда! – крикнула из другого угла Панси, – Дай ему по шее, чтобы не рыпался. Инхирд, вообще ничего не понявший, просто взял блондина за шкварник. – Что у вас случилось? – Да вот… – Панси как-то растерянно пожала плечами и указала на почти рыдающую в одном из кресел однокурсницу Трейси Дэвис. Оказалось, что две подружки – Трейси Дэвис и Дафна Гринграс – гуляя после ужина по школе, наткнулись на гриффов. На Джинни Уизли, если точнее. Слово за слово – поязвили девочки вволю. Не Джинни тягаться в искусстве словесного опускания собеседника с потомственными змеями. Больше, чем визжать как недорезанная, она не способна. Девочки – мало того, что умнее, так ещё и вдвоём, – легко переговорили рыжую и развернулись уходить. А рыжая – от мерзости характера – плеснула какой-то гадостью девчонкам в спину. В Дафну не попали – она шла чуть быстрее, а вот Трейси… Шикарнейший водопад волос цвета горького шоколада, спускавшийся до талии – предмет особой гордости девушки – разъело, как кислотой. Волосы пришлось обрезать – заклинанием их не восстановить, а для зелья нужно знать состав кислоты. Но, даже зная состав, даже имея зелье – волосы быстро не отрастить. Минимум месяц. А через две недели – Святочный бал. В этом месте рассказа Трейси не выдержала и заплакала. Инхирд, органически не выносивший женских слёз, от растерянности выпустил Драко. – Если бы можно было отрастить волосы снова… – вздохнула Миллисента Буллстрод. Она не слишком любила Дэвис, но чисто по-женски ей сочувствовала. – Милли, ты гений! – и Поттер умчался наверх в спальню. Оставшиеся в гостиной слизеринцы переглянулись. – «Милли»? – повторил Драко, – Чего это вдруг? Миллисента пожала плечами и перевела тему: – А куда он так рванул? Тут плечами пожимал уже Малфой. Кто ж разберёт, что там у этого Поттера в голове после Авады-то? – Вот! – воскликнул вернувшийся из спальни Поттер, демонстрируя всем желающим резной деревянный гребень, украшенный изображениями каких-то мелких зверьков. – И зачем ты это притащил? – Цыц, блондинчик! Это – один забавный, но по сути совершенно бесполезный артефактик. Вообще – один из моих безоговорочных провалов. Я пытался сделать гребень, который автоматически собирал бы волосы в причёски. Только вот что-то я не то сотворил. Причёски он НЕ собирает. Зато он пролечивает волосы и кожу головы… – И зачем это нам? – Цыц, я сказал! А ещё – и этот эффект совершено случаен – волосы, если их прочесать гребнем, рывком увеличиваются в длине на 1 метр и 34 сантиметра. Тебе этого хватит? Трейси, забыв про аристократическое воспитание, привитую сдержанность и фамильное достоинство, с визгом сиганула ему на шею прямо из кресла. – Спасибо, Хирд! Я тебе его потом верну! – Да хоть совсем забери, мне не жалко. У меня таких ещё три штуки, – и, уже в спину уходящей вместе с Панси и Дафной девушке, – Только постарайся, ради Небес, не демонстрировать его особо! – Почему? – поинтересовался прислушивающийся Забини, – Такие артефакты не запрещены законом. В них нет ничего такого… компрометирующего. – Во-первых: я пока не спешу информировать определённых личностей о моих… увлечениях. – Личностей? Поттер весьма выразительно изобразил, будто одной рукой оглаживает длинную бороду, а другой поправляет очки за дужку. Слизеринцы понимающе переглянулись. Эта… личность попортила нервы многим аристократам. – А во-вторых? – А во-вторых: если начнут разбирать – а узнав о моём авторстве разбирать будут особо тщательно – то найдут в функционале – плетениях, составляющих магическую основу – следы некромантии. – А зачем они там? – Я тогда Некротику четырежды пересдавал. Всё никак не мог свести то, что делаю я, и то, что требовал препод. Она мне под конец даже в кофе мерещилась, – пожал плечами Инхирд, – А я личность увлекающаяся, очень увлекающаяся. Чуть увлекусь – и такого наваять могу, что атомная бомба отдыхает. И ушёл, гад. А слизеринцы ещё долго думали – что же такое атомная бомба?***
Святочный бал, на который Инхирда, в нарушение всех правил и традиций, пригласила Трейси – иначе бы он на него вообще забил, настолько закопался в какие-то расчёты – прошёл слегка скучновато. Трейси – хорошая и умная девушка, умеющая танцевать. И она – как, почему-то, и почти все остальные девушки – не строила каких-то далеко идущих планов на него, весь бал поглядывая на Тео. Танцевать Инхирд в общем тоже любил. Но вот именно-то, что танцевать! А то вялое подёргивание, которое изображает большинство присутствующих с настоящим танцем ничего общего не имеет. Всякий танец является по сути отражением какого-либо чувства. И если чувство настоящее – только тогда набор простых движений может стать Танцем. Здесь Поттеру просто не для кого было гореть. Не для кого и не с кем.***
Второе испытание – нырнуть в феврале-месяце в озеро, провести там час, попутно сражаясь с русалками, гриндилоу и прочими гадами – почему-то не привело в восторг даже Крама, гордого сына сурового Дурмстранга. Но… хочешь-не хочешь, а будь добр нырнуть. Крам, который снова попытался превратиться в акулу, своего пленника спас быстро и отделался всего лишь лёгкой простудой. Флер, с небольшой помощью Инхирда таки добравшаяся до сестры, схлопотала простуду посильнее. Заклинание головного пузыря – было выполнено идеально. Седрик – умничка – справился сам. Такое же заклинание, что и у Флер. Но тоже простудился. Поттер – у которого ещё с первого раза аллергия на жабросли – вообще не заморачивался. Прошёл – по воде, аки посуху – и попросил помощи у Большого Кальмара. Кальмар, за вознаграждение в размере нескольких килограмм мяса, без проблем как достал Трейси, назначенную жертвой Поттера, так и помог завязшей в бою с гриндилоу Флер, просто пуганув этих тварей. Слегка замёрз.***
– А-а-а-а-а-а-а-а-а! Входящая в Большой Зал Джинни Уизли с хлопком сначала обзавелась козлиными рогами, а потом её волосы превратились в живых червей. Большинство приняло это за чью-то злую шутку. Знавшие об истории с Трейси – за месть либо самой Дэвис, либо за Дэвис. Паркинсон, заметившая мимолётную улыбку Инхирда, намертво вцепилась ему в руку. – Ты? – О чём ты, радость моя? – Поттер похлопал ресницами. – А почему только сейчас? – Знаешь, как говорят сицилийцы? – «Месть – это блюдо, которое подают холодным»? – Именно.***
Третье испытание. Лабиринт. Поттер уже извёлся весь – повторит ли милашка Томми самого себя? И если да, то в тех же ли местах ошибётся?***
Кладбище Литл-Хенглтона… ничуть не изменилось. Холодно, мрачно, грязно, Волдеморт. Ничего нового. И даже верёвки, которыми Поттера примотали к надгробию, были такими же. Ну никакой фантазии у людей, совершенно!***
– Метку, Хвост! Крыса, дрожа как лист осиновый, протянул левую конечность, которую Волдеморт взял с лёгкой брезгливостью. Правда видно эту брезгливость было только Поттеру. На зов Метки, как и жизнь назад, явилась Эйвери, МакНейр, Малфой, Кребб, Гойл, Паркинсон… всё та же компашка. – Верные мои Упивающиеся… бла-бла-бла… Хвост… бла-бла… вернулся… бла-бла… победил Смерть... бла-бла… Гарри Поттер! – все резко развернулись в сторону Поттера. Поттер, которому давным-давно надоело морозить задницу на холодной каменной плите, сидел на памятнике верхом, набросив на камень трансфигурированное покрывало, и сматывал верёвку. Не обращая ну никакого внимания на Его Темнейшество. А чего он там не видел, в конце-то концов? – Гарри Поттер, – с некоторым нажимом повторил Волдеморт и неожиданно напоролся на взгляд изумрудно-зелёных глаз. Точно такой же, какой был у младенца в Хэллоуин 81. Скепсис, пополам с насмешкой. – Во-первых: я не Гарри. Я – Инхирд. И смена имени была подтверждена Матерью Нашей Магией, – он плавно и медленно, тягуче пошёл к Волдеморту. Там было-то шагов пять, не больше. Но он ТАК шёл, что даже Волдеморт смотрел на него, как загипнотизированный. Так кролик смотрит на медленные и плавные движения змеи, – А во-вторых… – Инхирд, стоя к Тёмному Лорду вплотную, поманил его пальцем. Волдеморт, почти против воли, наклонил голову, стирая 1,5 сантиметровую разницу в росте, – Во-вторых, – в самые губы выдохнул Инхирд и бережно обнял его за шею, – Совет на будущее: в следующий раз, приглашая меня на свидание, попробуй быть чуть более… традиционным. Я уважаю креатив, но всё должно быть в меру. Потом, чуть надавив рукой на затылок, и тем самым заставив Волдеморта наклонить голову ещё ниже, Инхирд легко поцеловал его в лоб. – Контрольный! На удачу, – и всё так же, не встречая сопротивления, прошёл к Кубку, поднял его и аппарировал. Оставляя Волдеморта и Пожирателей в состоянии, близком к выпадению в глубокий и нерастворимый осадок.