***
Северус Снэйп смотрел на огонь в камине своих покоев, размышлял и ждал. Ждал прибытия студентов, точнее одного конкретного студента. Северус никогда не врал себе – он почитал самообман исключительно пагубной практикой. Поэтому вполне открыто признавался – он привязался к Поттеру. Воистину – жизнь его сделала крутой поворот, буквально поставив всё с ног на голову. Он давным-давно перестал мечтать о свободе. Но тут появился этот мальчишка, Инхирд, и сделал невозможное – возможным. Мальчишка… ха! Пятнадцатилетний пацан, а иногда как глянет – и кажется, будто он Мерлина старше. Не бывает у мальчишек таких глаз. Мудрых, понимающих и, когда он думает что его не видят, старых. Когда-то, стоя над трупом Лили, Северус дал обещание стать для её сына кем угодно. Хоть отцом, хоть врагом, хоть любовником. Но Инхирду не нужен отец – он уже сам почти отец. И отец не плохой – близнецы обожают его, и обожают вполне заслуженно. Врагом Северус ему быть не сможет – даже для блага самого Инхирда. Не сможет – и всё. В качестве любовника он Инхирду не нужен тем более – особенно если учесть, как активно его окучивает Волдеморт. С негласного, но ощутимого согласия самого Инхирда. По сути – Северус Снэйп не нужен Инхирду Поттеру ни в каком качестве. Но Инхирд принял его в семью, спрашивал совета, считался с мнением, беспокоился о здоровье… Фактически – Инхирд оставил определение ролей за самим Северусом. Позволил ему самому выбирать – какое место занять. И – пожалуй – это больше всего и нравилось Северусу в данной ситуации.***
Не успел Инхирд сесть за факультетский стол – как его тут же дёрнула МакГонагалл. Директор – чтоб он был здоров – вызывает. Ну, надо – так надо.***
– Мальчик мой!.. – Директор! – Простите, мистер Поттер… – Лорд Поттер. – Лорд Поттер. Из Министерства мне прислали документы, удостоверяющие Ваш переход на «свободный пансион». Вы, глава двух Родов, считаетесь совершеннолетним и имеете на это полное право… – Я знаю. – Но я, всё же, просил бы Вас не злоупотреблять этим правом. Дабы не расшатывать дисциплину. – Я учту Вашу просьбу. – Вот Ваше расписание и портключ до Хогсмида. – Благодарю. Теперь я могу идти? – Да-да, мой маль… – Директор! – До свидания, лорд Поттер. – До свидания, господин директор.***
Ночь Поттер провёл в школе. Близнецы ещё перед отъездом были торжественно вручены спешно приехавшей из Академии подруге и Поттер мог с чистой совестью отдохнуть. Хотя бы сегодня.***
Первый учебный день прошёл спокойно. Змеи питали к Поттеру чувство сдержанного почтения, переходящее местами в благоговение, вороны вообще не имели привычки лезть к людям, барсуки, по обычаю факультета, ушли в глубокое подполье, а у львов отсутствовал заводила, могущий поднять общую волну. Поттер блаженствовал. Его никто не трогал, к нему никто не лез – всё было чинно и благостно. Не то, что дома, где его ждут два – а вместе с нянькой три – гиперактивных существа, обладающих искромётным юмором, неистощимой фантазией и гибким чувством приличия. И не сбежишь ведь – сам на это подписался.***
Так и пошло дальше – днём в школе Инхирд отдыхал, а вечером и ночью получал невероятный заряд бодрости и оптимизма, общаясь со своими домашними психами. Поттер понял, что своих детей он в ближайшие… лет пятьдесят, не меньше, не заведёт. Ни-за-что! Также, по выходным, раз-два в месяц, он встречался с Волдемортом. Всё в том же «Белом Льне» – ресторане, который негласно был объявлен нейтральной территорией. Поттер ещё не настолько доверял Волдеморту, чтобы пригласить его домой, а Волдеморту Инхирда было просто некуда привести. Он сейчас жил в доме своей маггловской родни и искренне считал, что показать это Поттеру – значит уронить себя в его глазах. Волдеморту, бессознательно проецировавшему на предмет воздыхания собственные комплексы, казалось, что дважды Лорд и Герцог, тем более Герцог Певерелл, обладающий немалой магической мощью и обширными знаниями, просто обязан понимать всю степень превосходства магов над магглами. И привести его в маггловский дом, пусть и обжитый волшебником – значит оскорбить его чувства. Тем временем Поттера, обладающего хорошей интуицией и видящего Волдеморта постоянно перед глазами, что-то дёрнуло глянуть на его ауру. И он натурально завис. Будучи Химерологом – Инхирд неоднократно имел дело с запечатлением. И как это выглядит в ауре он представлял хорошо. Но если для запечатления химеры – нужно быть или её создателем, или воспитателем, то для запечатления разумных – существуют ритуалы. И все они – запрещённые, направленные на подавление воли. Но у кого хватило бы сил проделать что-то подобное с Волдемортом?***
В учёбе, воспитании детей и раздумьях о Волдеморте пролетело полгода. К февралю-месяцу Инхирд неожиданно вспомнил ещё об одном деле…***
Туалет Плаксы Миртл остался таким же, как и помнилось Инхирду. Как, собственно, и Миртл. «Есть в мире хоть что-то неизменное!» – сентиментально вздохнул он прежде, чем скрыться в канализации.***
Давным-давно, ещё когда существовал в подлунном мире Гарри Поттер, он, этот самый Гарри Поттер, имел сомнительное удовольствие сражаться с василиском, разбуженным от многолетнего сна Томом Реддлом. Тогда – двенадцатилетний Гарри Поттер не смог оценить всю глубину подвига, совершенного Томом. Зато он смог сделать это сейчас. Как-то раньше Инхирд не представлял как это, на самом деле, сложно – разбудить уснувшую мёртвым сном древнюю змеюку, которая НЕ ХОЧЕТ просыпаться!***
Первое, что сделал проснувшийся василиск – это обложил Инхирда по матушке. С фантазией, знанием дела и пониманием анатомии. Правда, получив в ответ восхищённый присвист и просьбу повторить под запись – резко успокоился и подобрел. Диалог стал гораздо более конструктивным. При ближайшем рассмотрении здоровенный страшный змей – оказался совсем не страшным. Немного флегматичен, несколько ленив, но, в целом, достаточно добродушен. И ничуть не похож на Ужас Тайной Комнаты, который когда-то увидел Гарри Поттер. – А скажи мне, детёныш… – Да, Шаахессса? – Как там поживает потомок Салазара? Маленький змеёныш Реддл? – Да как тебе сказать… И рассказал – всё, что знал, включая первую жизнь. А кое-что – ещё и показал. – Дела… А ведь ты переживаешь о нём! – Ну… да, переживаю. Сам от себя не ожидал, если честно. – А почему нет? Он яркая личность, а такие всегда приковывают внимание. – Дело не во внимании. Просто я никогда не тяготел к настолько откровенным эгоистам. – Всё бывает в первый раз. А насчёт запечатления – так это из-за расколотой души. Она стремится к целостности и ей нужен якорь. И якорь, судя по его поведению – это ты. – А почему опять я – крайний? – Да всё просто. От вас очень похоже пахнет. – Кхм… Не понял. – Твоя душа долгое время несла в себе часть его души. Неудивительно, что запах ваших душ начал сливаться. И когда Волдеморту острее всего понадобилась стабильность – он инстинктивно нашёл её у тебя, как у наиболее близкого, духовно, существа. – И что мне с этим делать? У меня-то на него были вполне конкретные планы! – Ему нужен стабилизатор. – Какой? – В принципе – я мог бы помочь. – Стабилизация – процесс длительный. Здесь я его запереть не смогу – кто будет его стадо пасти вместо него? А тебя к нему приставить… Да уж проще карманного василиска завести! – Так заведи. Ты же Творящий Жизни. Возьми моей крови, его магии – и создай. – А как я ему это объясню? – Напоминаю: пока он запечатлён на тебя – даже кинжал в спину, если его будет держать твоя рука, будет для него истинной благодатью. И я бы советовал тебе поторопиться. Ведь запечатление со временем только усиливается. – Вот ведь не было печали!...