***
У камина его перехватила МакГонагалл с запиской от директора. Альбус Персик… или как там его?... Дамблдор просит мистера Поттер-Блэка пройти в его кабинет. На беседу. На беседу, так на беседу – пожал плечами Инхирд. И предупредил МакГонагалл, что беседовать он будет только в присутствии своего декана. А то мало ли что… МакГонагалл было всё равно, а потому она не стала ничего комментировать и просто ушла. Она может и была не слишком хорошим деканом, но человеком была достаточно честным, а потому в делах Альбуса участия не принимала.***
В кабинете директора, помимо самого директора (очевидно), были: Снэйп (ожидаемо), МакГонагалл (вероятно), Флитвик (маловероятно, но возможно) и Спраут (нифига не очевидно!). То ли директора окончательно догнал маразм вкупе со склерозом и он позабыл на каком факультете учится приглашённый на беседу студент, то ли это начало массированной атаки. И лучше бы второе: атаку – словесную, на другую директор в такой компании не решится – Инхирд отобьёт, благо не впервой. А вот что делать с обострившимся маразмом он, несмотря на все свои познания в Целительстве, не представлял и представлять не хотел. – Здравствуйте, директор. – Здравствуйте, мистер Поттер-Блэк. Чаю? – тааак, ситуацию явно усложняется с первых мгновений. Не к добру директор о «мальчиках» забыл. Ой, не к добру. – Нет, благодарю, – «О, он впервые в этой жизни предлагает мне чай. А лимонные дольки зажилил, гад» – Вы хотели меня видеть? – Да, мой… эм… мистер Поттер-Блэк. – И… – До меня дошли некоторые весьма тревожные слухи. Вы слишком молоды, чтобы помнить об этом, но пятнадцать лет назад в Англии бушевала война… – Я знаком с историей. – Так вот, – Альбус неодобрительно взглянул на посмевшего его перебить Поттера, – Вы остановили Волдеморта в тот страшный Хэллоуин, и вместе с ним остановили и войну. Многие его последователи сели в Азкабан, но некоторые смогли увернуться. Да и сочувствующих его идеям, к моему сожалению, всегда хватало… – Ближе к делу, господин директор, у меня не так много времени. – Мистер Поттер-Блэк! – не выдержала МакГонагалл, – Извольте не перебивать директора! – Простите, профессор МакГонагалл, – «Хотел бы перебить – взял бы автомат у знакомых, и очередью этого старого козла, очередью!» – но у меня и правда не слишком много времени, чтобы тратить его на отвлечённые беседы. – Кх-хм, – откашлялся директор, возвращая внимание аудитории себе, – До меня дошли слухи, что приспешники Волдеморта готовят что-то нехорошее. Возможно, очень даже возможно, что и сам Волдеморт не умер окончательно! Инхирд, который с этим самым «не умершим окончательно» Волдемортом завтра снова обедал в «Белом Льне», только фыркнул. – Допустим, только допустим, – срезал он радостно замерцавшего очками Дамблдора, – что Волдеморт не умер окончательно. И что? – Как «что»? – честная гриффиндорка МакГонагалл опять не смогла промолчать. Зато понятно, зачем она сейчас здесь нужна. Директору же не по чину доказывать наличие у себя чести и совести самостоятельно. Особенно, если это может сделать кто-то другой. – Ваши, мистер Поттер, родители отдали жизни за!... – Профессор МакГонагалл, – не слишком вежливо, но твёрдо прервал её Инхирд, – При всём моём уважении, я бы советовал Вам не говорить то, о чём не знаете! МакГонагалл аж задохнулась от возмущения, давая Инхирду возможность продолжить. – Когда я в одиннадцать пришёл в Гринготс, то мне посоветовали сделать полную проверку. Которая и показала, что Джеймс и Лили Поттеры вполне себе живы и здоровы и, судя по счетам, ни в чём себе не отказывают. Сдавленные охи массовки. – Это наверняка какая-то ошибка! – упорствуя в заблуждениях МакГонагалл допустила одну существенную ошибку. Или даже две. Она забыла, что нет хуже оскорбления для гоблина, чем обвинить его в халатности или непрофессионализме. А ещё, что в помещении кроме неё присутствует хоть и полу, а всё же гоблин. О чём Флитвик и не замедлил ей напомнить, ринувшись защищать честь народа. Снэйп, в кой-то веки не сам сцепившийся с МакГонагалл, ограничивался ехидными комментариями. Помона молча внимала, не собираясь вмешиваться. Удивительно разумная женщина! Наконец Инхирду надоел этот балаган и он решил напомнить о себе. А то даже директор так увлёкся спором двух деканов, что просто забыл про мятежного ученика. – Кх-кхм. У Вас есть ещё что-то, директор? Если нет, то я пойду. – Подождите, мистер Поттер! Я хотел предложить Вам защиту и помощь… – Не нуждаюсь, – в очередной раз перебил его Инхирд и, слегка поклонившись присутствующим, ушёл. И только неплохо успевший узнать его Снэйп заметил, что Поттер весьма и весьма напряжён. И было от чего. Да, Инхирд часто и со вкусом склонял умственные способности Дамблдора в разных направлениях. Но что бы он не говорил – а Дамблдор, хоть он и редкостный мудак, сумел подмять под себя почти всю Англию. И то, что сейчас в кабинете он толком и не попытался ничего сделать… …было не к добру.***
Отложив бесплодные размышления на потом, Инхирд свалил в Верескову Крепость. Там его ждали Лекс, Лекса, Яра и два ещё не рождённых карликовых василиска. Ну какой тут Дамблдор, в самом-то деле? Не слишком умно забывать о главном враге, но что уж тут…***
Возмездие за легкомысленность настигло его на следующий же день, во время обеда-свидания с Волдемортом.***
–…А у меня в билете вопрос: «Условия поднятия ликана». Ликана, то-есть зомби оборотня, убитого и восставшего в форме полу-оборота, я на практическом поднял сутки назад. И, между прочим, получил высший балл. А практику и теорию у нас один препод принимал. И он вроде понимает, что раз я поднял – значит я знаю, и спрашивать не особо и надо. Но протокол же, будь он неладен! Да к тому же мы после практики отдыхали – хорошо отдыхали! – а потому я был слегка навеселе. Причём не уже, а ещё. Препод всё понимает – ему всего 28 и гудел он с нами в одном кабаке, только за разными столами и в разных компаниях. И вот сидим мы, сидим. Молчим. А экзамен идёт. И тут он делает невнятное движение рукой – давай, мол, расскажи мне… хоть что-нибудь. Ну а я, будучи… не совсем в себе, возьми и брякни что, дескать, первым условием для поднятия ликана является повышенная лунявость… Собеседник рассказчика засмеялся. Не громко, но… красиво, что ли? По-настоящему, так, что Поттер аж заслушался. – Глаза у препода после моего ответа стали идеальной квадратной формы, а я даже не сразу понял – почему. Но вот когда у меня за спиной заржали остальные экзаменуемые… вот тут я и догадался, что что-то не так. Самое, на мой взгляд, смешное – это то, что за теорию я тоже получил высший балл. Тут Поттер захихикал и сам, и Волдеморт затаил дыхание, наблюдая за ним. Пристально, буквально впитывая в себя каждый звук, каждый жест, каждую морщинку. Поэтому он сразу заметил, что что-то не так. Он заметил и резко сжавшиеся в точку зрачки, и побелевшие, а потом посиневшие губы. Когда Инхирд, почти сползая со стула, судорожно схватился за сердце – Волдеморт уже вскочил со своего места и пытался создать диагностирующее. Диагностирующее не получалось – мешали гроздья амулетов, с которыми Инхирд не расставался. Один из них – аварийный порт-ключ, как раз и рассчитанный на такой случай – должен был сработать буквально спустя полминуты после ухудшения состояния здоровья. Он и сработал. Вот только в Верескову Крепость он перенёс не только хозяина, но и поддерживающего его Волдеморта.***
Первым, что увидел Инхирд по пробуждении – потолок своей комнаты в Крепости. Который, впрочем, был почти сразу заслонён обеспокоенным лицом – если это конечно можно назвать лицом – Волдеморта. «У него выразительные глаза, – скользнула рассеянная мысль. – Переживает…» Её сменила более внятная: «А что, собственно, он здесь вообще делает?» И вот тут он окончательно проснулся. – Что… – говорить было тяжело. Страшная слабость не давала толком даже моргнуть. Благо Волдеморт понял его состояние и помог выпить Укрепляющее, стоявшее на прикроватной тумбочке. – Меня сюда перенёс твой порт-ключ. Прямо в эту комнату. Сразу прибежала девушка, Яраиша Ягутти, представилась другом семьи, я описал ей происходящее и она куда-то убежала. И, в общем, прошло меньше часа с нашего обеда. – Умм… – высказался Поттер. Всё было предельно понятно. – А вот и я! – кто-то чрезвычайно энергичный открыл дверь в комнату с ноги, да так, что она ударилась о стену и чуть не слетела с петель. «Кто-то» – оказался девушкой, лет 18-20, альбиносом с нежно-розовой радужкой глаз, молочного цвета кожей и пушистой шапкой белоснежных волос. Что Яраишу совершенно не портило, но, с учётом привычки одеваться в травянисто-зелёное, делало её похожей на гигантский одуванчик. – Вот! Оказывается, что дверь открывалась с ноги не потому – или скорее не только по тому – что Яраише так захотелось, а потому, что у неё были заняты руки. Что она и продемонстрировала, подняв руки – и, собственно, ношу – на уровень плеч. Чтобы её – ношу – было лучше видно. Первым своё авторитетное мнение высказал Инхирд: – Что это ещё за… мистическая супница? Яраиша недовольно скривилась. Потому что это была именно что супница. Вместительная посудина из белого фарфора, с ручками и крышкой, украшенная узором из синих цветочков. Где автор узора видел такие цветы – Инхирд знать не хотел. А ещё – она была именно, что мистическая. Потому, что поверх этой синей абстракции на растительные мотивы были нарисованы каббалистические символы, скандинавские руны, китайские иероглифы, японские иероглифы, египетские иероглифы, буддийские сутры и бог его знает что ещё! И всё это было написано кровью. Причём чутьё подсказывало, что эта кровь – его. И магией от неё разило просто убойно. – Это – ковчег! – Ковчег… Ковчег – сосуд, в который посредством цепи ритуалов заточают нечто нематериальное и трудно уничтожимое, вроде болезней, проклятий и высших демонов. Этот ковчег? – Да! Здесь – дрянь, которая угодила в тебя. Или, точнее, не столько в тебя, сколько в детей. – А конкретней? – Попытка подчинения. Умелая, но не слишком умная, если хочешь знать моё мнение. Волдеморт нахмурился: – Что Вы имеете в виду, мисс Ягутти? – Чувствуется рука того, кто делает подобные гадости не в первый раз. Но, при этом, адресовано было Инхирду Поттер-Блэку. Не Лорду, а просто члену родов. Про герцогство – и вовсе ни слова. Поэтому, кстати, по тебе и ударило позднее и гораздо легче, чем могло бы. И вот поэтому детям, которые тоже Поттер-Блэки и при этом ни разу не Наследники, тоже досталось, хоть и краем. – Они Наследники родов Авирей, Норлинг и Лиян. Это должно было их прикрыть. – А оно и прикрыло. – Ага. У меня два, нет, – поправился Инхирд, – три вопроса. Как ты всё это успела за час, кто тебя пустил в Ритуальный Зал, и откуда в Ритуальном Зале Певерелл взялась супница. – Секрет! Инхирд только вздохнул. Он не первый день знал свою подругу. Не хочет говорить сейчас – скажет потом. Просто не сможет удержаться. – Ладно. Что с детьми? – Да нормально всё. Только им, на всякий який, нужно будет сделать пару талисманов. Для выравнивания аурического фона. – Можно и без талисманов. Разведи по три капли добровольно отданного молока единорога в чае с липовым мёдом. – Эм… видишь ли… ну… – Ну? – подтолкнул Инхирд. – Ну… нельзя мне к единорогам! Инхирд недоумённо оглядел Яраишу и… расхохотался. – Ой, не могу… Ха-ха… Ой… Ну ты даёшь, Яра! – А ничего, что я тоже тут? – вмешался Волдеморт. – Нет… Ой, мне аж полегчало… Сейчас объясню. Ты тоже должен знать эту байку: дескать единороги подходят только к невинным, то есть девственным, созданиям. Яра! – обернулся он к девушке, – Единорог – это лошадь. Да – разумная, да – магическая. Но лошадь! Лошадь, а не гинеколог! Это во-первых. И во-вторых: я не посылаю тебя к единорогам. Молоко у нас есть в кладовой ингредиентов для зелий. – Оу, – Яра слегка покраснела и вышла, оставив Инхирда в удивлении качать головой. – И вот эта ведьма, – указал он Волдеморту на закрывшуюся дверь, – учится на целителя. Волдеморт не стал комментировать высказывание, задав вместо этого интересующий его вопрос: – Не знал, что у тебя есть дети. – Они мне брат с сестрой, вообще-то. – Ты же вроде не общался с Лили и Джеймсом… – Нет. Близняшки изначально – Свенсоны. Я просто кровно ввёл их в свою семью. – И ты не упоминал, что являешься главой ещё трёх родов. – А я и не являюсь. – Но ты сам сказал, что дети – Наследники. Как тогда?... – Согласно традициям наследования, – и, сжалившись над Волдемортом, Инхирд пустился в объяснения. Жизнь – штука непостоянная и обрывается всегда внезапно. Потому ситуация, когда наследники главной линии рода погибают, не оставив потомства – не так уж и редка. И прервавшихся родов – несмотря на все усилия – в общем-то довольно много. А ещё – Магический Мир тесен до безобразия и здесь все друг другу родственники. И если проследить родословную – любую – вверх, к истоку, отслеживая чью и какую кровь привносили в род на протяжении поколений те, кого принимали на правах супругов, то можно узнать много интересного. Инхирд, к примеру, нёс в жилах кровь тридцати шести угасших родов. И это – по нынешним временам – было не так уж и много. Другое дело, что претендовать – и это тоже было частым явлением – он смог только на род Певерелл (род Поттеров и род Блэков угасшими не считались, ибо имели ещё минимум по одному представителю). – …Это как с палочками: тебя выбирает та, которая больше тебе подходит с точки зрения магии. И даже если у тебя целый сейф набит палочками твоих предков – тебя всё равно выберут только те, которые тебе подходят. Твоим детям могут подойти твоя палочка и какие-то другие. Сейф – а следовательно и палочки – перейдёт по наследству дальше. Но, даже пока этот условный сейф у тебя – хранящиеся в нём палочки хоть и принадлежат тебе, а всё же не твои. Александра и Александру в качестве наследников не приняли ни род Поттеров, ни род Блэков. Вместо этого они получили род Певерелл, а также проснувшееся наследие родов Авирей, Норлинг и Лиян. – Гм, – прочистил горло впечатлённый Волдеморт, – Не знал. – Мало кто знает, – Инхирд пожал плечами. – Потому что не многие интересуются. Все привыкли делать проверку наследования у гоблинов, которая сразу показывают только… «откликнувшиеся» , скажем так, рода. А большинство чистокровных – из тех которые не делают проверок – ограничиваются родовым гобеленом. А ведь эти самые рода – до официального признания – на гобелене не отражаются. – Но ведь для того, чтобы идентифицировать все рода нужно поднять тучу документов! Просто по гобелену это не отследишь. Не меньше года работы! – Да нет, не обязательно. Просто провести Большой ритуал Наследования, вместо используемого гоблинами Малого. Можно самому, а можно тех же гоблинов напрячь. Это покажет всё, что вливалось в кровь в течении двадцати пяти поколений. Если хочешь, – предложил Поттер глядя на сосредоточенное лицо Волдеморта, – я могу дать тебе книгу, в которой этот ритуал описан. Или и правда сходи к гоблинам. – Я подумаю, – и, спустя почти минуту молчания, – Ты знаешь, кто пытался тебя подчинить? – Догадываюсь… – И? – Дамблдор, кто же ещё? Книги с подобными ритуалами хранятся в основном у родовитых чистокровных. Причём далеко не у всех. А те, у кого они могут быть – о моих титулах вполне осведомлены. А из тех, кто не посвящён и при этом желал бы видеть меня в ошейнике, да ещё и обладал бы значительным запасом сил – а сил, чтобы меня так долбануло, приложено должно быть не мало – по всем пунктам подходит только Дамблдор. Потому что, пожалуй, только он, даже если ему и сказали бы хотя бы о лордстве, мог просто отмести информацию, не став проверять. Ведь и для Поттеров и для Блэков я слишком молод, чтобы стать лордом. Уж об этом-то ему Джеймс и Сириус должны были сказать. – Ну логично. И что ты будешь делать дальше? – Отлежусь – и в Ритуальный Зал. Ни одно доброе дело, знаешь ли, не должно остаться безнаказанным!