И стрелки побегут назад...

      Неожиданный – и довольно подлый – удар директора привёл к несколько странному результату: на время Пасхальных каникул Крепость пополнилась ещё одним жильцом.       О, если бы Дамблдор знал, формированию КАКОГО тандема он невольно поспособствовал – он удавился бы на собственной бороде…       Но – обо всём по порядку.       ***       Для начала – оптимистичное поттеровское «отлежусь» обернулось сутками лихорадки. И эти самые сутки он провёл не приходя в сознание, успев мало что не насмерть перепугать впечатлительного Волдеморта.       Впечатлительный Тёмный Лорд – спектакль в интерьере!       Но смех – смехом, а запечатление – не та вещь, с которой хочется шутить.       Правда, глядя на то, как грозный и ужасный Лорд Судеб носится с Инхирдом, как курица с последним цыплёнком в выводке, улыбку не удержал даже спешно вызванный камином Снэйп.       Который, кстати, внезапно оказался «главным в дурдоме». Благо, что для него, как для декана факультета, полного маленьких паразитов, эта роль не является чем-то новым.       И то, что его змейки были менее безбашенными, чем, скажем, львята Минервы, ничего особо не меняло. Они просто концы в воду прятали старательней. А так – дети есть дети.       А потому именно ему и пришлось взять на себя… бразды правления, скажем так.       Для начала – он успокоил детей. Но этим-то вообще хватило только его присутствия, всё же он был близнецам не чужой.       Потом встряхнул Яраишу, депрессующую по поводу собственной профнепригодности. Без-пяти-минут-Целитель была не в состоянии определить, от чего её школьного приятеля так колбасит. Снэйпу её слёзы-сопли-слюни были безынтересны. Он просто взял её за шкирку и выставил из комнаты.       Самое сложное он оставил под конец.       Увлекательный и захватывающий, полный опасностей и приключений квест, под названием «Успокой Волдеморта».       Благое, в общем-то, начинание усложнялось помимо очевидного ещё и тем, что Северус-то для Волдеморта был не только предателем – ДВАЖДЫ предателем – но и возможным соперником за благосклонность Хирда.       Безусловно, если бы Волдеморт хоть чуть-чуть подумал логически, то вспомнил бы, что Снэйп – убеждённый стопроцентный гетеро. А ещё – что сексуальная ориентация для магов – это вопрос не столько личных предпочтений, сколько направленности аурических векторов.       Но вблизи объекта привязки – «якоря» запечатления – логика, трезвое мышление и аналитический ум делали Волдеморту ручкой.       Запечатление – штука коварная и узкопрофильная. У животных – на которых подобное действие и рассчитано – рабское обожание и фанатичное поклонение «якорю» уравновешивается природными инстинктами. Они и удерживают запечатление в определённых рамках, не позволяя ситуации дойти до абсурда.       Разумные же – и, в частности, люди – в течение многих поколений с упорством, достойным лучшего применения эти самые инстинкты подавляют и изживают.       Потому-то даже те, кому на закон плевать – на разумных запечатление стараются не использовать. Ибо фанатик – опасен всегда. И предсказать в какой именно момент и как у него перемкнёт в мозгах – невозможно.       Потому-то Хирд, как только понял в чём дело, стал в разговорах с Волдемортом предельно осторожен. Потому-то и творил василиска-компаньона.       Ибо у Волдеморта ситуация осложнялась тем, что запечатление не было вызвано ритуалом или заклинанием – воздействие которых, хоть и не до конца, но можно было сгладить. У Волдеморта это была естественная психологическая реакция.       Сродни сумасшествию, которое никто так лечить и не научился.       Единственное, что удерживало Волдеморта от какого-нибудь заковыристого проклятия в сторону Снэйпа – это понимание того, что только Снэйп сейчас Поттеру помочь и может.       Снэйп, кстати, просвистевшей над собой… кхм… ну, в общем, Снэйп так ничего толком и не понял.       Да ему и не до того было.       ***       Проснувшийся на следующее утро как ни в чём не бывало Инхирд испытал острейшее чувство дежавю.       Первое, что он увидел – потолок своей комнаты.       Потом его, как и в прошлый раз, заслонило обеспокоенное лицо Волдеморта.       Правда несколько более бледное, что, учитывая изначально серо-зелёный оттенок кожи, смотрелось жутковато.       – Привет, – улыбнулся Инхирд.       И Волдеморт облегчённо опускается на краешек кровати.       ***       Никто так и не понял, что случилось.       Никто, кроме, кажется, Инхирда. Но он предпочёл, что называется «остаться при своих».       Быстрая диагностика показала, что, несмотря на лихорадку, Поттер здоров, как медведь. Никаких последствий неизвестная хворь после себя не оставила.       По крайней мере – тех, которые можно было бы выявить сразу.       Волдеморт, окончательно ошалевший от облегчения, заявил, что остаётся присмотреть за «больным». А то вдруг случится рецидив?       Инхирд сделал вид, что поверил.       В конце концов ему это даже на руку.       ***       Хочешь узнать человека получше? Поживи с ним под одной крышей.       Мелкие привычки и всякие домашние чудачества порой могут сказать о характере и истории гораздо больше, чем самое полное досье. Если конечно смотреть внимательно.       Волдеморт смотрел оч-чень внимательно. Настолько, что у Хирда временами аж между лопатками свербело.       Смотрел – и подмечал.       Например он с удивлением понял, что Хирд – не просто не ранняя пташка. Он, собственно, даже не сова – он какая-то мышь летучая! Ему дай волю – так он бы только к закату и вставал. И колобродил бы потом всю ночь.       Потому утром – эльфам приходится приманивать его на кофе. В восемь утра от столовой до его комнаты протягивается ровная дорожка насыщенного кофейного запаха – видимо какая-то эльфийская магия – по которой Хирд и идёт, практически не просыпаясь. Выглядит он при этом… ну… длинные, до пят, распущенные волосы, висящие со всех сторон как у «вставшего» утопленника… вытянутые вперёд руки, как у ищущего мозги зомби… Мда.       Или вот завтрак. Понятно, что нельзя прожить в Японии три года и ни разу за это время не попробовать местную кухню. Понятно, что какие-то блюда могут войти в привычку. Но запивать европейские роллы крепчайшим несладким чёрным кофе, да ещё и на завтрак…       Понятно, что на вкус и цвет все фломастеры разные.       Но смотреть на это – особенно с утра – без содрогания невозможно.       А вообще, если смотреть на мелкие придури философски, то завтракать с Инхирдом Волдеморту понравилось. И вот как раз ТУТ – дело было не только в запечатлении.       Просто давным-давно, будучи маленьким недолюбленным мальчиком, он мечтал о чём-то очень похожем.       Не о завтраке в кругу семьи – хотя и это тоже – а скорее о едва уловимом ощущении принятия, понимания.       Твёрдого знания: тебя примут любым.       Ну, что ж… Мечты должны сбываться.       Рано или поздно, так или иначе.       ***       Мерное течение завтрака – на котором кроме Хирда и Волдеморта никого не было, ибо дети, а вместе с ними и Яра, вставали не раньше десяти – было прервано поданной домовиком газетой.       Заголовок был более чем… говорящим:       «Узник Азкабана, или Вся правда о Сириусе Блэке!»       Далее в статье повествовалось о трепетной дружбе Сириуса и Джеймса в школьные годы, о его разрыве с семьёй во имя этой дружбы, о том, с какой радостью он стал крёстным отцом для маленького Гарри, как он примчался в тот страшный Хэллоуин в Годрикову Лощину, как увидел мёртвые тела друзей, как сразу всё понял, как рванул за предателем, как Петтигрю подстроил взрыв, как его схватили авроры и, апофеозом, четырнадцать лет в Азкабане за предательство, которого он не совершал.       И вот теперь безвинный узник выходит на свободу и желает только одного – мирной жизни со своим любимым крестником.       Вся эта болтология была сдобрена ведром розовых соплей и приправлена ядовитыми плевками в сторону коррумпированного Министерства, не пожелавшего проводить более детальное разбирательство.       При этом в статье нигде не было указано, что, согласно хранящимся в архивах документам, сидел-то Сириус не за предательство Поттеров, а за убийство.       И тот факт, что Сириус, скорей всего, в тюрьме и дня не провёл – ничего не значил.       Даже Дамблдор и даже в самое мутное послевоенное время НЕ МОГ просто так взять и бросить кого-то в тюрьму.       Ибо на каждого заключённого в тюрьме имеют целую папку документов. Состояние здоровья, уровень магии, краткое досье, копии документов из ДМП и суда…       Опять же на тюрьму Министерством каждый месяц выделяется определённая сумма денег, размер которой определяется как раз количеством заключённых.       Ведь на каждого из них положено определённое количество продуктов, одежды, медикаментов. Не факт, конечно, что это всё до них доходит, но есть такая штука, как отчётность. И в этой отчётности заключённые указаны поимённо, с датой заключения и продолжительностью его срока.       А проверяет эту отчётность ДМП. Где у Дамблдора своих – нет по определению. Там всем заправляет Амелия Боунс, которая мало того, что Дамблдора не переваривает, так ещё и в работе своей щепетильна до невозможности.       А значит – рано или поздно заметила бы неучтённого узника. И неизвестно до чего докопалась бы. Но скандал в любом случае был бы преизрядным.       А зачем Дамблдору скандал? Тем более, что ему-то Блэка как раз нужно было посадить официально и с помпой, иначе выбросить магического ребёнка магглам было бы гораздо сложнее. Дамблдор же лишних сложностей не любит.       Потому суд был вполне настоящим. Да, он был гораздо больше похож на отыгранный по нотам фарс – но он был официально задокументирован.       А значит и освобождение должно быть таким же – официальным. Да, фарсом и спектаклем – но всё же, всё же… Причём таким, чтобы было не подкопаться – ведь тех магглов ДЕЙСТВИТЕЛЬНО убил именно Блэк.       И вот тут возникает вопрос: для чего Дамблдору настолько нужен сходящий с ума от магических откатов сквиб, исторгнутый из рода Блэк, что он навёл вокруг него такого шороху?       ***       Ещё два дня прошли вполне спокойно.       Яра и дети исследовали Крепость – что они там ещё не видели, за столько-то времени, было непонятно, но, как говорится: «Чем бы дитя не тешилось – лишь бы не брало заложников.»       Волдеморт время от времени исчезал по каким-то своим таинственным делам – должны же у него быть хоть какие-то дела, кроме как кудахтать над недовольным Хирдом? У него боевая организация в процессе полураспада! Самое время ею заняться – пока она не распалась совсем!       Хирд запирался в Питомнике. Вот как уходил туда после завтрака – так до вечера его и не дозваться было. А самое главное – он там РАБОТАЛ! До вылупления василиска-стабилизатора было ещё около месяца, но смотрящий на него влюблёнными коровьими глазами Волдеморт его откровенно достал. А потому Хирд решил несколько ускорить процессы.       Правда что-то где-то он не рассчитал и у него к вечеру второго дня закончился один из реагентов – порошок так называемого «винного» халцедона. В отличии от сердолика он свой насыщенно-винный цвет приобретает только под воздействием прямых солнечных лучей. Не слишком, в общем-то, редкий – но и не особо распространённый. Вот как раз тот случай, когда покупка в принципе не представляет особых проблем, но и в аптеке на Косой Аллее ты его не найдёшь.       К счастью Хирд знал одно место, где его вполне можно было достать.       Самое время прогуляться в маггловский Лондон.       Сколько можно сидеть дома?       ***       «Эх, хорошо,» – думал Инхирд попивая кофе.       Реагент он купил даже с запасом – причём приобретя помимо него несколько весьма интересных штучек – погода хорошая, солнышко греет пусть и не сильно, но ощутимо, кофе в маленькой кафешке вполне пристойный, сама кафешка уютная и не шумная… Чего ещё надо?       Вот чего ему точно НЕ надо – так это бомжеватого вида психов, которые с воплем «Гарри, дорогой!» бросились ему чуть ли не на шею.       При ближайшем рассмотрении в психах Инхирд с трудом узнал Джеймса и Лили, бывших Поттеров.       С больши-и-им трудом.       Джеймс с грязными спутанными волосами – вот кого впору называть сальноволосым – потухшими глазами, в рваной, потрёпанной, давно не стиранной одежде. Куда делся красавчик-аврор, за которым бабы всегда толпами бегали?       Лили… Лили стала походить на какой-то жуткий гибрид тётки Петунии и Молли Уизли. Располневшая и подурневшая, недовольная жизнью немолодая женщина, уже почти махнувшая на себя рукой. А главное – с чего бы? Ну ладно Джеймс – он НИЧЕГО руками делать не умеет, потому как растут они у него из задницы. Но Лили-то магглорождённая! То есть должна понимать – люди и без магии живут вполне нормально, а зачастую и гораздо лучше, чем с магией. Только-то и надо – перестать себя жалеть, обвиняя всех вокруг в собственных ошибках, и начать хоть что-то делать.       Но эти двое, похоже, не тот случай.       Никаких восторженных лобзаний – естественно – не случилось.       Во-первых: Хирд их терпеть не может.       Во-вторых: на них – таких – даже смотреть неприятно, не то что касаться.       В-третьих: для мага уровня и подготовки Хирда вопрос обеспечения неприкосновенности личного пространства – это вопрос одного, ну максимум двух движений бровью.       Бывшие Поттеры, наткнувшиеся на непроницаемую прозрачную стену, чуть не полетели на пол. Благо, что у Поттера нынешнего Купол Невнимания отточен до уровня рефлексов – уж больно шумным и зрелищным получился балаган.       – Гарри, сЫночка!       «Сыночку» слегка перекривило. Во-первых он не Гарри, а во-вторых голос у рыжей был... громкий, визгливый, противный – как у циркулярной пилы.       – Мы так давно не виделись! – Вот уж да уж.       – Сынок, – Джеймс наверно думал, что он выглядит внушительно и твёрдо. Как и положено отцу при серьёзном разговоре с сыном. Ну, может быть. Но Инхирд например считал его потуги скорее смешными. – Нам надо серьёзно поговорить!       Хирд посмотрел на них, как уфолог на свежепойманного Йети. С вяловатым интересом и лёгким разочарованием. Вроде тоже тайна, открытие, сенсация… но он-то искал зелёных человечков! Да и Йети за день уже седьмой…       Ну надо – так надо.       ***       – И вы представляете: они мне заявляют, что я – неблагодарный испорченный ребёнок, который просто зазнался, и что я просто не понимаю, что всё делалось для моего же блага. Мне в этот момент так захотелось им гадость какую-нибудь сделать! Чтобы неповадно было во мне зверя будить…       – Это какого такого зверя?       – Хищного, Яра, хищного. Я ведь не только выхухоль. Я прямо чувствую, как вокруг меня начинает магия сгущаться. Ещё чуть-чуть – и сглаз был бы стихийным. И тут Джеймс меня так покровительственно по плечу хлопает, и говорит, что всё ещё можно исправить. Просто надо слушаться доброго дедушку Альбуса, ибо только он знает как лучше. Вот же… олени…       – Хм? – Яра, да и Волдеморт, с интересом уставились на Хирда. Явившийся к обеду парень плевался огнём, как дракон, которому наступили на хвост. Он сразу, ничего не объясняя, заперся в питомнике и не вылезал оттуда до самого вечера. Теперь, по крайней мере, понятно почему он такой злой. Вот только почему «олени»?       – Джеймс, будучи школьником, стал анимагом. Оленем. Или точнее – лосём…       – ЛОсем, – машинально поправила Яра.       – Да нет, – Хирд насмешливо фыркнул, – именно, что лосЁм! Не знаю точно, как именно он стал анимагом, но нужно ему это было, чтобы вместе с дружком-оборотнем шастать по ночам в полнолуние. Так что сами понимаете…       – Нет, не понимаю, – признался чуть подумав Волдеморт.       Выпускники ЯАИ – Японской Академии Искусств – переглянулись и Яра отрицательно качнула головой. Она, в отличии от Хирда, терпеть не могла читать лекции и что-то объяснять.       – Что такое анимагия?       Волдеморт чуть помолчал.       – Способность человека превращаться в животное.       – Не совсем. Анимагия – это приобретённый магический навык контролируемой смены физической формы. При этом анимаг может превращаться не только в животное. Бывают анимаги-растения, анимаги-магические создания… зарегистрирован даже случай, когда анимагической формой волшебника был мухомор! Я подозреваю, что бактерии и вирусы тоже бывают, но… документальных подтверждений пока нет. Ну да не о том речь. Вот ты – анимаг?       – Нет, – Тёмный Лорд несколько неуверенно прочистил горло, – нет. Я хотел, но…       – Но?       – Но, – криво усмехнулся он, – как только я понял, что моей формой является змея, я всё это бросил. Я, видишь ли, всегда мечтал летать. Не на метле, а как птица. Чтоб хлопки крыльев, напряжение мышц и воздушные потоки. И чтоб ни о чём не думать.       – Понимаю, – кивнул Хирд. – Я тоже хотел. Ну так вот. Ты, когда занимался анимагией, не замечал, что одни источники советуют найти внутреннего зверя, а другие дают арифмантическую формулу в три строчки длинной?       – Я, честно говоря, уже и не помню.       – Хм… Склероз – опасная болезнь, Марволо! Возвращаясь же к анимагии… Дело в том, что анимагия бывает двух видов. Тотемная и трансфигурационная. Первая – это когда ты находишь «внутреннего зверя», то-есть наиболее подходящий тебе образ, а тело потом подстраиваешь под ощущения. И всё это, в общем-то, очень близко к магии души и шаманизму. Вторая – это высшая трансфигурация в смеси с блокологией, а точнее – с окклюменцией.       – Почему?       – Если превратить маггла в животное, а потом расколдовать – он сойдёт с ума. Потому как у животных почти все процессы в организме проходят чуть по-другому. И при этом все эти процессы проходят через мозг. Рассудок магов от вредоносных воздействий до последнего оберегает их магия. Но трансфигурационная анимагия – это добровольное превращение, а следовательно – магия идёт на поддержание формы. На сохранение рассудка её уже не остаётся. Для этого во всех формулах расчёта формы есть некоторые неизменные константы, относящиеся к магии разума.       – А в чём разница?       – Помимо того, что это, по сути, разные виды магии? Тотемная форма более удобна. Плюс – она даёт возможность «частичного оборота», когда ты пользуешься например только зрением или только нюхом. И вообще ставит почти на один уровень с оборотнями. С настоящими я имею в виду, с Истинными. У трансфигурационных же форм – с другой стороны – нет какого-то чётко фиксированного количества. Сколько способен в голове удержать – столько форм и будет. Потому, кстати, умные люди-нелюди выбирают РАЗНЫЕ виды животных. То-есть, условно говоря, не два вида рыб, а рыба и кошка.       – Понятно, – задумчиво бормочет Волдеморт, и Хирд едва заметно улыбается.       Видно, что Тёмный Лорд старательно всё запоминает и разве что не конспектирует.       И ведь вряд ли ему нигде раньше эти сведения не попадались. Он много ездил по миру именно за этим – собирать знания.       Просто этот взрослый, умный и где-то даже мудрый мужчина – в чём-то так и остался подростком. Например в нём до сих пор буйным цветом цветёт юношеский максимализм.       Не оправдала анимагия его надежд – значит и не нужна она ему больше! Наверняка ведь специально потом обходил, если мог, любые сведения об анимагии.       Ну как ребёнок!...       – …сколько?       – А? – неожиданный вопрос вырвал Поттера из его мыслей. Правда сам вопрос он прослушал.       – Сколько у тебя форм? И какие они?       – Тотемная – Андский Кондор. Самая большая летающая птица в мире. Хищник и падальщик. Трансфигурационных у меня семь. Конь-тяжеловоз, Морской Крайт, рысь, среднерусский лесной волк, белый медведь, венесуэльский рогатый мотылёк и…       – И?       – …и выхухоль.       Волдеморт поперхнулся воздухом. Не-то, чтобы он был таким уж знатоком живой природы – но выхухоль он знал.       – И… зачем?       Хирд поморщился.       – Да случайно. Понимаешь – на каждую форму нужно высчитывать собственную формулу. Но мало кому действительно охота с этим возиться, а потому – специально для лентяев в библиотеке академии в дальнем углу лежала такая тооооненькая тетрадочка. В помощь нуждающимся, так сказать. Этакий коллективный труд многих поколений студентов. Все листы расчерчены на две колоночки: имя формы и формула к ней. Считается, кстати, само собой разумеющимся, если студент не только копирует тетрадочку для себя, но и связывает свой экземпляр с библиотечным Протеевыми чарами. Чтобы не только следить за обновлениями, но и по мере сил добавлять туда строчки самому. Ну так вот, так как никакого порядка там нет – выхухоль оказалась прямо под морским крайтом. А я когда формулу выписывал – от руки, на какие-то обрывки – очень спать хотел. Вот и перепутал. Что что-то не так – я понял только когда впервые превратился. Потому что змеи вроде как-то не так должны ощущаться. Надо мной потом пол Акада стебалось!       Волдеморт, чуть-чуть улыбаясь, заметил, что он очень… рационально подошёл к выбору форм.       Хирд только криво ухмыльнулся. Ещё бы! Он в Англию – как на войну собирался. А впрочем – почему как?       – Только вот я всё ещё не понимаю, – вернулся к началу разговора Волдеморт.       – А, – сообразил Инхирд. Он-то уже забывать начал. – Видишь ли, анимаги во второй форме не вызывают в проклятых, инфицированных, оборотнях безотчётной агрессии. В отличии от людей, например. Но, если форма анимага будет не хищной, ничто не помешает оборотню на него поохотиться.       – Лоси крупнее волков, – заметил мужчина.       – Волков – да. Но не оборотней. И раз Джеймс не выбрал более… опасную и защищённую форму, он, скорее всего, использовал тотемную анимагию. А значит олень – это практически его второе имя. И пару он себе, кажется, выбирал под стать.       – Как хорошо, – фыркнул спустя минуту Волдеморт, – что ты не в них уродился.       Хирд только плечами передёрнул.       Ну да, он скорее в дедушку в Чарльза.       Тот тоже был редкостный… выхухоль.       Кстати, о выхухолях…       Инхирд прищёлкнул пальцами.       Он только что придумал интересный способ сделать бывшим родителям гадость.       Да и Дамблдору перепадёт. Пусть и краем.       Кажется, ему пора наведаться в Ритуальный Зал.       Да-а-а, самое время!       ***       У хорошего и плохого есть одно общее свойство: рано или поздно и первое, и второе подходит к концу.       Опытным путём доказано, что хорошее обычно заканчивается быстрее, чем плохое.       А уж каникулы…       Подошли к концу и эти, наполненные событиями и планами.       Пейзаж за окном располагал к размышлениям и философии…       Ну, или располагал бы, если бы Хирд за ним наблюдал.       Но у него было дело поинтересней.       Он… спал. Да, вот так. Просто и без преподвыподвертов.       Но он, в конце-концов, мог себе это позволить. Сутки в Ритуальном Зале, да после почти-суток в Питомнике, его неслабо вымотали и даже моральное удовлетворение от сделанной гадости тут не сильно помогло.       А потому спал Хирд – как младенец, крепко и сладко.       А поезд всё нёс и нёс его в Хогвартс, где пока никто ещё ничего не знал, ибо большинство «подарочков» Хирд сделал отсроченными.       А в доме Реддлов – Волдеморт рассеянно поглаживал маленького рыже-белого василиска, обвившего руку наподобие экзотического браслета.       А в Министерстве – Люциус Малфой, как Глава Попечительского Совета, шуршал бумажками, проверяя несколько анонимно отосланных ему документов.       Ну, что ж, готовьтесь.       Поттеры – настоящие Поттеры – наносят ответный удар.