И стрелки побегут назад...

      Последний учебный триместр начался без эксцессов.       То есть вообще.       С одной стороны – ну а что могло случиться-то? Полтора месяца до конца учёбы.       С другой – все семнадцать лет предыдущей поттеровской жизни доказывали, что для неприятностей время всегда найдётся.       Особенно если учесть, какой Дамблдор в последнее время активный и бодрый – аж смотреть на него, сморчка старого, противно.       Но предсказать – за неимением соответствующего дара – грядущие проблемы Инхирд не мог, а для просчёта не хватало данных.       Оставалось только ждать.       ***       Первый учебный день не был каким-то особо выдающимся. Или особо тяжёлым.       Но как-то так получилось, что шевелиться после него никому особо не хотелось.       Почти все старшие курсы Слизерина к вечеру сползлись в гостиную, рассосались по углам и тихонько трепались каждый о своём.       Этакое сонное царство, покой которого просто не хочется нарушать. Ни дел особых, ни проблем…       Хотя… это кому как.       – Слушай, Поттер, – Забини прошёл через всю гостиную и сел на диванчик напротив Хирда.       – Хм? – Поттер, дремлющий у камина, чуть приоткрыл один глаз и тут же его закрыл. Ему было сонно и лениво.       – Пророк писал – а ты подтвердил – что ты учился в Японской Академии Искусств.       – Угум…       – Ты там три года отучился.       – Угум…       Забини вздохнул. Слизеринская натура требовала не говорить об интересе прямо. Логика и здравый смысл подсказывали, что ещё немного – и Поттер просто уснёт.       – Моя кузина получила в этом году приглашение поступить туда. Вот теперь я тебя прошу – расскажи мне о ней.       Инхирд снова открыл один глаз, осмотрел Блейза с ног до головы, душераздирающе вздохнул и сел прямо, сдержав желание высказаться на тему сходства некоторых индивидуумов с черепахами. Ну в самом-то деле – учебный год уже почти закончен, а этот тормоз только сейчас спохватился!       – Спрашивай. Что смогу – отвечу.       – Какие предметы есть на первом курсе?       – Зелья, Чары, Трансфигурация, История Магического Мира, История Маггловского Мира, История Магических Рас, Гербология, Магическое Естествознание (что-то вроде УЗМС), Колдомедицина (на уровне диагностики и оказания первой помощи), Этикет и Традиции, Право, Экономика, общеобразовательные предметы: математика, биология, химия, физика, Литература (родная, японская и мировая), языки (до шести любых, человеческих, на выбор, и несколько НЕчеловеческих, плюс – обязательно – родной и японский), Магические Народы, Фехтование (опять же основы), Физическая подготовка, Танцы, Риторика и Философия. Плюс полтора десятка факультативов вроде верховой езды, вышивания бисером, рисования, пения и всяких там баскетболов-волейболов.       Кто-то рядом сдавленно пискнул. Оказывается вокруг незаметно собрались все находящиеся в гостиной слизеринцы и слушают теперь с квадратными глазами.       – Мерлин, когда же ты спал-то? – поражённо поинтересовалась Панси.       – Ну, во-первых, на первом курсе нам давали только основы. По верхам, не углубляясь. На следующий год от двух третей предметов уже можно было отказаться. Во-вторых – уроки там длятся 45 минут. А не два часа, как здесь. В-третьих – почти все помещения там оборудованы чарами Выборочной Концентрации, позволяющими дословно и намертво запоминать то, что хочется запомнить.       – Нормальный ребёнок не сможет так жить! Он же свихнётся!       – Спокойнее, Панси, спокойнее. Для начала – нормальных в ЯАИ не берут. И дело тут не в магической силе или складе характера. Дело скорее в строении мозгов. ЯАИ собирает учеников со всего мира – от глухого эскимосского поселения в три иглу, до какого-нибудь затерянного в джунглях города, в котором всё ещё живут инки. Нас, учеников, в год моего поступления на все шесть курсов было всего 53. Ты только вдумайся, Панси! Со всего огромного земного шара, на котором – на минуточку! – живёт куча разумных разных видов. А ведь в Акад принимают любых разумных. И всего 53 ученика. Со мной поступило четверо. До меня, в 90, вообще всего двое.       – Да даже если и так! – не успокоилась Панси, – Всё равно это слишком много, чтобы успеть за год!       – Тоже верно, – кивнул Поттер. – Но тут есть ещё один нюанс. Детей в Акад отправляют 1 сентября. 12 июня, пожелав им попутного ветра в горбатые спины, детей возвращают родителям. Для родителей, сестёр, братьев и всяких… кузенов, – кивок в сторону Забини, – проходит девять месяцев и 12 дней. Это ВНЕ Акада. ВНУТРИ Акада с 1 сентября до 12 июня, то есть с первого дня учёбы и до дня сдачи последнего экзамена, проходит 568 дней. Всегда, независимо от года. При этом у нас были недельные осенние-зимние-весенние каникулы, во время которых можно было и домой смотаться, и три дня выходных, суббота-воскресенье и плавающий в середине недели, когда можно было сходить в город.       Слизеринцы переглянулись. Такая мощная магия времени. Интересно, а как…       – Я не знаю! – тут же открестился Хирд, правильно уловивший направление коллективной мысли. – Я с подобным дел не имел больше, чем нужно для моей профессии. Я знаю Стазис и Ускоритель, и знаю, как они действуют на живые организмы, но понятия не имею, как именно они работают. Не моя специализация. Но ЯАИ же не единственное учебное заведение, «играющееся с часиками». Тот же Хог. Что? – воскликнул он в ответ на недоумённые взгляды, – Вы что, не замечали ни разу? Второе сентября всегда, независимо от года, выпадает на понедельник.       Слизеринцы задумались. А ведь и правда!       – Но подожди, Поттер! – Забини, в отличие от остальных, куда больше интересовали собственные проблемы. Точнее проблемы семьи. – Кассия, моя кузина, никогда не была гением. Да и ты, уж не обижайся, такого впечатления не производишь.       – Да какие уж обиды. Я о своих способностях иллюзий не имею. Просто видишь ли, Блейз, в ЯАИ также – в обязательном порядке – принимают тех, среди чьих предков были… существа, скажем так, которые являлись чем-то большим, чем живые.       – Не понял.       – Ну вот я – Певерелл. А этот род берёт начало от союза смертного мага и аватары Вечной Невесты. От этого союза до меня лет прошло – не сосчитать. Но тем не менее. А ведь по земле в своё время ходила не только Смерть. И Война, и Любовь, и Свет, и Тьма, и… Магия знает кто ещё! Если в потомке начинает «играть» кровь таких вот предков, а он не может это контролировать – это абзац. Безусловно – сил будет много меньше, чем у Прародителя. Но даже их хватит, чтобы устроить Апокалипсис. И хорошо, если только локальный. Твоей Кассии просто предложат индивидуальную программу. И не на втором курсе, как остальным, а сразу, как мне.       – Индивидуальная программа? А учителя успевают?       Хирд на него посмотрел несколько насмешливо.       – Это же не Хогвартс, где на почти четыре сотни детей разной степени вменяемости приходится всего полтора десятка взрослых. Там от пяти до шести – в совсем уж «урожайный» год – десятков детей и почти три десятка учителей. У них хватает времени не только на индивидуальную программу, но и на то, чтобы бегать и каждому персонально сопли вытирать.       – А много таких? – заинтересовался оставшийся рядом Тео. Остальные слушатели давно переместились в другой конец комнаты и углубились в дискуссию о чарах времени. – У кого в предках были разные Сущности?       – Да может и много. Но чтобы это точно определить – нужно чтобы проснулись гены. Я вот, например, точно знаю, что аватары Смерти – или их потомки первого порядка – основали шесть родов. Из которых до недавнего времени прерванными считались только Певерелл.       – И ты с ними знаком?       – Ну… – Хирд задумался. – Я не уверен что это можно назвать знакомством, но Основатель рода Бессмертных, Koshei, как-то читал у нас лекции по особенностям архи-личей. Я дважды встречался с ним на лекциях, и один раз – когда они с ректором куда-то шли мимо меня по коридору. Но мне этого вполне хватило, чтобы понять, что я не особо-то и хочу с ним пересекаться.       – Почему? Вы же оба потомки…       – Потому, – резко перебил его Хирд, – что я очень дальний потомок. Седьмая вода на киселе, как говорят русские. А Koshei – СЫН! Потомок первого порядка. Что называется «почувствуй разницу». Мы с ним как слон и муравей – в ОЧЕНЬ разных весовых категориях. Ему больше трёх тысяч лет, и я даже представить не берусь, что он может сделать.       – «Не рассчитывай на тех, чьи действия не можешь предсказать.» – процитировал кого-то Блейз.       Хирд кивнул и все трое замолчали, созерцая пламя в камине.       ***       – Успокойся, будь добр.       Северус неодобрительно разглядывал своего ученика, протаптывающего на ковре в его покоях ровный концентрический круг.       Хирд тормознул и упал в находящееся поблизости кресло.       – Что ты бесишься так? Тебе же, кажется, даже нравится учить.       Хирд только фыркнул. Дело было в том, что после кратенького экскурса по учёбе в ЯАИ как-то так незаметно получилось, что его стали считать кем-то вроде… ходячей энциклопедии. И теперь змейки на постоянной основе требовали лекций и объяснений по самым разным темам. И не-то, чтобы Поттеру это было сильно сложно. В конце концов – и это ему икались последствия первой жизни, когда его вообще никто не слушал – объяснять и рассказывать ему и правда нравилось. Да и некоторого… эм… самолюбования, что ли… он тоже был не чужд – уж себе-то можно было и не врать.       Но всё это ерунда. Дело было в другом.       – Их же всех переучивать надо, Северус!       – Об уровне обучения ты был осведомлён и ранее. Что изменилось именно сейчас?       Инхирд попытался улыбнуться, но получился у него только какой-то жуткий оскал.       – Да, я знал, что в Хоге учат из рук вон плохо. И что большинство магглокровок и маггловоспитанных, даже имея на выходе диплом с отличием, практически – остаются полуграмотными. Но я как-то не думал, что и с чистокровками всё так плохо. Они помнят предков, соблюдают традиции и гордятся сохранившимися в семье древними знаниями. Они с гордостью считают себя более… магами… чем остальные. Потому что больше знают и понимают. Но спроси их о чём-то конкретном, даже не древнем или секретном, а просто о каких-то основах – и они начинают даже не «плавать», а «тонуть»! И вот так – целая страна!       Северус молча протянул ему пузырёк с успокоительным. Хирд так же молча и без вопросов его выпил и попытался расслабиться.       У него это получилось – Северус всегда варил на редкость качественные зелья.       Спустя минуту у него даже получилось нормально улыбнуться:       – Пойти что ли к Дамблдору?       – Зачем? – очень спокойно, как у непредсказуемого буйного психа, спросил Снэйп.       – А пусть он мне проплачивает ставку ассистента! Раз уж я тут… просвещением занялся.       Северус только фыркнул в ответ.       ***       Так и пошло дальше.       Инхирд стонал, пыхтел, жаловался, ужасался безграмотности – но лекции выдавал исправно.       Дамблдор его не трогал – только очками мерцал загадочно, доводя обычно спокойного Хирда до нервного тика.       И то – издалека.       Либо от преподавательского стола в Большом Зале, либо откуда-нибудь из коридора, наивно думая, что под слабенькими чарами отвода глаз его никто не видит и не чует.       Нет, ну может кто-то и не видит, и не чует. Но у Поттера на неприятности жо… эм… глаз намётанный. Он прямо всей… эм… спиной ощущал грядущие пакости.       Но Дамблдор не подходил и на чай не зазывал.       Снэйп, чувствуя нагнетание обстановки, начал поить Хирда успокоительными. Без просьб со стороны Хирда, что характерно. Нет, Хирд, конечно мог бы и сам себе сварить, но… даже суровым некромантам приятно, когда о них заботятся.       Змейки просвещались. И потихоньку передавали сведения дальше: кто на другие факультеты – всяким там братьям/сёстрам/прочим, а кто сразу родителям.       Волна осознания глубины невежества тихонько ползла по стране. Слишком медленно, чтобы это было действительно заметно, но всё же неуклонно.       Всё было тихо. Даже слишком.       Ибо в тиши этой нет-нет, а проскакивали разряды.       Как в воздухе перед грозой.       ***       Для школьников гром грянул во второй понедельник мая.       Не все это поняли правда, занятые своими делами.       Зато всё понял Поттер. Понял – и испытал сложно преодолимое желание побиться головой об стол. Или побить кого-нибудь. «Фейсом» об «тейбл», так сказать.       Ибо во второй понедельник мая за преподавательским столом, как последний бастион несдающегося канона, розовела Долорес Амбридж.