До самой смерти и даже дальше

— А почему мы сразу к реке не пошли? Тэхён послушно держит ниточку с травами, пока Хосок развязывает ее узелки у ветки дерева, чтобы снять уже высохшие травы. — Чтобы завтрак улегся, — альфа пожимает плечами и улыбается, когда Тэхён протягивает ему травы. Мужчина одним опытным движением снимает их в деревянный таз, стоящий на мху рядом с ними. Его дело нравится Тэхёну, но он не хотел бы заниматься лишь этим. Душа не лежит. Хотя Чимин вот хотел бы. Но почему-то не так много времени проводит вместе с ними, постоянно бегает по каким-то другим делам, заходит разве что когда Хосок готовит настойки и мази. А на сбор трав его не дождешься — альфа шутит, что Чимину интересна лишь магия целительства, а не ручная работа, хоть он и зовется учеником Хосока. — А когда пойдем? — Тэхён послушно держит уже следующую ниточку, к которой его привел Хосок. — Скоро, Тэхён, — мужчину точно забавляют вопросы Тэхёна, но он со всем добром в голосе отвечает на них. С очередной связкой трав они быстро справляются. — А эту зачем? — Тэхён едва краснеет, когда Хосок красноречиво смотрит на него, оставив работы. — О, она же… Ещё не высохла? — Дождь днем будет, мы не успеем снять после реки. А намокнут — всё насмарку. — А как ты чувствуешь дождь? — Чутьем, — Хосок забавляется с вопросов Тэхёна, улыбается ему через плечо, но потом серьезнеет. — Стая начинает собираться, поторопимся. Тэхён внемлет словам, кивает несколько раз и старается усерднее держать мяту. Следующую нить он помогает развязать у ветки дерева, а после вместе с Хосоком заносит три полных трав таза в дом. — Вечером развешу по дому влажные, — лекарь цокает недовольно, переживает, что успеют протухнуть из-за влаги. — Может, зайти перед обедом? — Сегодня не будет общего обеда, омеги не успеют приготовить. Так что я утром засолил крольчатину, стушим с овощами в обед. — Тогда я приготовлю, а ты занимайся травами. Я иногда готовил для нас с мамой обеды, поэтому не спалю, — Хосок, глянув на Тэхёна через плечо, кивает ему и поднимается. Он не закрывает дверь в дом, оставляя гулять воздух, и наконец ведет Тэхёна по знакомым уже ему тропам к реке. — Мне что-то надо знать? — Пожалуй, нет. Все разбиваются на пары со своими близкими, любимыми или друзьями, обращаются в волков и ухаживают за шерстью. Плавают, вылизывают, потом людьми чешут её гребнями. Омеги обычно долго возятся с альфами, натирают мыльными маслами как следует, чтобы отбить запах крови после охоты и свежевания дичи. Тэхён, слушая слова альфы, воочию видит, как весь берег реки заполняется стаей. Волки плавают, лежат на мхах, вылизывая друг другу уши, а где-то сидят люди и старательно прочесывают мех лежащих на их ногах волков. Он бы тоже хотел поухаживать за чьей-то шерстью, чувствовать на своих ногах тепло и растекающуюся по телу вибрацию от довольного рокота волка. — Не волнуйся, я обычно не обращаюсь. И Чонгук. Не один ты человеком будешь все время, — расценив его молчание иначе, Хосок касается плеча, притягивая омегу чуть ближе. Рядом с ним приятно, но Тэхён больше не чувствует искр небес, пробегающих по кончикам пальцев, как в первые встречи с Хосоком. Как с Чонгуком сейчас. — Если хочешь, я могу помочь тебе с шерстью, — он предлагает чуть робко, не уверенный, насколько это интимно среди волков. — Не стоит. Тэхён хотел бы возразить, но проглатывает все слова, заметив вперед до боли знакомого волка. Чонгук бодро перебирает лапами, запрокинув голову к небу, потому что в зубах несет волчонка за холку. Почти следом за ним тропу пересекают маленькие ураганчики, гоняющиеся друг за другом между лап вожака, а тот рыкает на них, словно бы лениво, не по-настоящему ругая, ворча. Двое несносных волчат скрываются в лесу через пару секунд после появления, а Чонгук подходит за ними следом, даже не заметив Хосока и Тэхёна рядом. — Подожди немного, — Хосок придерживает Тэхёна за локоть, а омега послушно останавливается, понимая причину через пару мгновений — по следам Чонгука тропинку пересекают с два десятка волчат разных размеров. — Как их много! — Тэхён тает практически мгновенно, заметив такую маленькую стаю, признающую вожака из взрослой стаи, и едва сдерживается, чтобы не побежать следом за ними в лес и не загладить пушистые ушки. — Так послушно идут за Чонгуком, хотя днем озорничают… Хосок отчего-то омеге не отвечает, но тихонько хмыкает, привлекая к себе внимание омеги. Тэхён ловит взгляд мужчины, но не понимает сокрытых в нем мыслей, а смутившись оттого, первым устремляется по тропе дальше. В отличии от волков, которые легко пересекают лес. — Почему Чонгук ведет детей один? — Чтобы позаботиться. За маленькими хвостами нужен глаз да глаз, а Чонгука они хорошо слушаются. Вот он и забрал их от родителей, дает стае отдохнуть от малышни. — О, — Тэхён отчего-то улыбается. Чонгук хороший вожак. Ему повезло попасть именно в Чонгукову стаю. — Давай найдем местечко и погреемся на солнце, — Хосок кивает проходящим мимо оборотням, пропуская их первыми на поворот к реке. А после Тэхён попадает в совсем другой мир. На этом же месте стая проводила обряд принятия его в стаю, но сейчас река совсем преобразилась. Пожалуй, из-за смеха, звучащего ото всюду. Тэхён не успевает заметить, как чей-то звонкий смех превращается в рычание, в мгновения ока люди обращаются волками и гонятся по воде за парой, с разбега попадая в течение. Глаза разбегаются. Тэхён видит всего несколько человек, что раскладывают свои вещи на пустых местах, и впервые настолько много волков. Они все разные, более разные, чем людьми — окрасы сильно отличаются от цветов волос, блистают всеми оттенками осени в лесах, а по размерам легко отличить альф. Даже слабых от сильных. Волки, оказываются, понятнее людей. Единственный только выбивается — абсолютно белоснежный, блистающий на солнце. Юнги не выглядит большим, но Тэхён знает, что он второй после Чонгука, наверняка заслужено. Плывет правда следом за Чимином, оказавшимся уже на том берегу и отряхивающим шерсть, но стоит только альфе у нему приблизиться — омега фыркает и прыгает снова в воду. — Думаю, тут достаточно сухо, — Хосок возвращает взгляд Тэхёна к себе. Альфа успел взять из дома одеяло, которое сейчас расселил для них на сухом мху. — Точно не хочешь, чтобы я расчесал тебе шерсть? — Тэхён предлагает снова, наивно не видя окружающего. Хосок лишь отрицательно качает головой и кивает в бок, показывая что-то за своей спиной. Тэхён замечает в отдалении от стаи Чонгука, как и всегда альфа решает держаться поодаль. Но в этот раз он не один, его, уже обернувшегося человеком, окружает вся свора волчат. Они снова играют, нападают друг на друга, грызясь, но не пытаются сбежать от альфы далеко, хоть мужчина даже и не следит за ними — Чонгук водит гребнем по шерсти малютки Сонхи, что растянулась на его бедрах. Каждое его движение наполнено чем-то незнакомым Тэхёну. От этого хочется улыбнуться и подставить собственную спину. Только нет у омеги шерсти, но не отказался он бы и волосы отдать в руки вожака. Чонгук долго и тщательно чешет маленькое волчье тельце, пока Тэхён не сводит с его рабочих, но нежных сейчас пальцев взгляда. Смотрит, как завороженный, и на себе будто ощущает ласку эту. Расслабляется, нагретый солнцем, и телом, и душой. Закончив с малюткой, Чонгук полными нежности руками перекладывает ее на сложенное одеяло рядом с собой, будто зная, что она будет спать после ласки. А после поднимает взгляд на бурю шерсти перед собой, выбирает следующего, кого хочет облюбовать, но не успевает — один из волчат, тоже совсем ещё небольшой, замечает внимание вожака и пытается зарычать, но пока лишь пищит. Не сдерживая улыбки от милости ребенка, Тэхён следит, как вся остальная миниатюрная стая затихает на этот клич, а после все по одному зову устремляются к молчащему Чонгуку. Позабыв о малышне, омега переводит взгляд на него и замечает, как следом за вцепившимися в штанину зубами, Чонгук широко улыбается. Впервые на памяти Тэхёна он счастливо смеется, озаряя улыбкой сердце. Тэхён даже не замечает Чимина, ставшего человеком, чтобы на родном языке поприветствовать его. Тэхён боится увести взгляд от альфы, впитывает до последнего его улыбку и радость, сам улыбается против воли и едва не смеется, когда волчонок не выкручивается из рук, а податливо подставляет голову, чтобы руками вожака гребень ласкал его шею. — Чонгук обожает детей. Самый сильный самых слабых, — Хосок спустя целую вечность напоминает о себе рядом, но на чуть покрасневшего Тэхёна лишь легко улыбается. Словно понимает нечто, что омега ещё нет. — До самого вечера будет с ними, пока каждому не покажет, как любит. Чонгук хотел бы иметь собственного ребенка — Тэхён видит это в каждой ласковой улыбке, которыми впервые за время, что омега здесь, так щедро делится альфа. А Тэхён, возможно, хотел бы сидеть сейчас рядом с ним.