Together forever and ever

      «Всё хорошо. Идёт своим чередом, работа спорится, а мелкие неурядицы с коллегами не могут омрачить радости общения с маленькими пациентами и их заботливыми мамами. Не на месте только моё сердце. Мы периодически пересекаемся, если я вынуждена задержаться в больнице дольше обычного — его смена заканчивается на два часа позже моей. И, чёрт, иногда я задерживаюсь намерено! Да, я хочу его видеть, да только что это меняет? Снова наступать на те же грабли? Ради чего? Не стоит, ведь нервные клетки не восстанавливаются» — она отложила в сторону ручку и, встав из-за стола, направилась в сторону кухни в поисках чего-то съестного.       Привычку записывать свои мысли, эмоции и чувства в ней ещё в детстве выработала мама, подарив первый личный дневник. Правда потом он превратился в этакого маминого шпиона, ведь она не гнушалась читать его в отсутствие Сакуры. Научившись прятать свою личную жизнь и эмоции под крышкой старого фортепиано, не раз помогающего ей справляться с обидами, гневом и агрессией, она обросла толстым панцирем и окончательно отдалилась от матери, которая не заслуживала доверия не только из-за чтения дневника, но и чрезмерного контроля над, как она сама говорила, взрослой дочерью. А ведь маленькой пятнадцатилетней Сакуре часто не хватало именно понимания и тепла, а не назиданий и бесконечных натационных упрёков, которые беспощадно сыпались на её розовую макушку.       Сейчас же, когда она встала на ноги и добилась хорошего положения на работе, мама видит в ней уже ту образцово-показательную дочь, о которой так грезила раньше, а не бунтарку-выскочку, которая по ночам выскальзывала в окно погулять с друзьями. На расстоянии Сакуру такие отношения не напрягают, но всё чаще мама звонит с очередным упрёком о том, что дочь совсем про неё не помнит, не приезжает, не пишет и всё в таком духе.       Перекусив, Сакура надевает платье, свитер и пальто, наспех накидывает шарф и отправляется в кафе где её ждут Тен-Тен и Рок Ли.       После того, как Ино, как она выразилась: «Свалила подальше из этой дыры», дыра образовалась в сердце Сакуры. Лучшая подруга была незаменимым человеком в её жизни, но для Ино была важна карьера, и поиск чего-то большего увёл её в столицу. Сакура же первое время после её отъезда вела затворнический образ жизни и не выходила из дома, пока Рок Ли и Тен-Тен не вытащили её из этого уныния.       Поддавшись уговорам, выманенная из своей норы запахом пончиков и кофе Сакура проводила в их компании почти каждый вечер. Не исключением был и этот.       — Привет, — радостно замахала руками Тен-Тен при виде подруги. — Голодна?       — Привет! — усаживаясь на мягкий диван выдохнула Сакура. — Съела бы слона! Не успела пообедать сегодня, а дома — шаром покати! А где Рок Ли?       — Отошёл за кофе, — она указала на барную стойку, где с озадаченным видом, пытаясь запомнить где чей напиток, стоял Ли.       — О! Сакура! Ты уже тут? Надеюсь, голодна? Я взял тебе твой любимый кофе и шоколадные пончики, — его голос походил на звериный рёв и, казалось, что он говорил сразу со всеми посетителями кафе.       — Спасибо! Но только пончики и кофе меня не спасут, я закажу, пожалуй, ещё салат.       В тёплой дружеской обстановке они проводили холодные вечера за рассказами о том, как прошёл день, что произошло интересного и что слышно от одногруппников. Не могли они, конечно, не обсуждать, кто пошёл дальше по специальности, а кто — нет.       — Виделась с Саске… — неуверенно начала Сакура. — Он в хирургии работает, пересекаемся периодически.       — Оу. Надеюсь, ты не решила начать всё сначала? — Тен-Тен отпила кофе, обожгла язык и непонятно было: её лицо — реакция на сказанное или на ожог.       — Да, нет, — повела Сакура плечом.       — А что тот пациент? Как его? Конохамару? Ты говорила, что он неровно дышит в твою сторону.       — Ты что! Он же ребёнок! Ему шестнадцать! Принёс пару раз чай и цветы, так что с того? Нет, Тен-Тен, даже не думай!       — А что? Это же так мило! — она совсем по-дурацки потянула это «и» и сложила руки у груди.       — Существует профессиональная этика, я не хочу иметь дела со своими пациентами, когда это не касается их здоровья.       — Эх, вот был бы я моложе… — начал было Ли.       — Нет, — хором протянули девушки.       — А что? — не унимался он. — Я бы нашёл способ надавить на такую симпатичную врачицу, как ты, — его улыбка засияла до ушей. И все рассмеялись.       Между ними ничего не могло быть, просто потому что это было правильно. Они с большим трепетом относились к дружбе, которая у них была. Братско-сестринские отношения, в которых ты можешь прийти с чем угодно, и тебя выслушают, примут, поймут и обнимут. И от этого будет легко и спокойно.       Когда все пончики и салат были съедены, кофе выпит, компания двинулась в направлении дома.       — А где Большая Медведица? — восклицала Сакура, глядя на ночной купол.       — Да вот же! — Рок Ли в привычной ему громкой манере указывал на небо.       — Да где? — не унималась она.       — О, Ками-сама! Ты как шестиклассница, Сакура! Вот же! — он указал на небо.       Найдя взглядом созвездие, Сакура, испытав какое-то облегчение и наивное чувство детского восторга, подумала о том, что не прочь остаться дурной шестиклассницей, которая не может найти Большую Медведицу, но которую всегда направят в нужное русло друзья.