неизвестный

      Ды…ко одиннадцать, восемьдесят восемь.       Коля хорошо понимал, где находится названный Федей дом. Всего два двора пройти от дома, где жил Гоголь, и вы на месте. Причём если идти из школы, то дома располагались в одном направлении, разве что Колин был ближе.       Но с какой целью Достоевский назвал этот адрес? Он ведь определённо точно хотел, чтобы блондин его услышал, ещё и добавил, что тот может прийти когда угодно. Всё это казалось очень странным, но брюнет больше не поднимал эту тему и даже ничего отдалённо похожего на это не сказал. Федя в принципе молчал как рыба, и этот разговор с вопросом о Маяковском был единственной его инициативой к общению в тот день.       На одном из уроков Коля заметил, что его сосед по парте пытается что-то решить, но у него совсем не получается — все ответы неверны. Было ясно, что брюнет совсем не понимает тему урока, но хочет в ней разобраться: вон, как усердно листает учебник.       — Я… я могу тебе помочь, если хочешь… — тихонько обратился к нему Гоголь.       Достоевский молча повернулся к нему и заглянул в зелёные глаза блондина своими волшебно голубыми очами, а затем отрицательно покачал головой.       — Нет, — и отказ прозвучал даже как-то резко.       После Федя отвернулся и демонстративно игнорировал какое-либо внимание Коли. Тот ничего не говорил, но явно желал что-то произнести и начать какой-никакой разговор.       Сам же Гоголь неожиданно поймал себя на мысли, что очень хочет понять Федю и помочь ему с тем, в чём ему требуется помощь. Просто так. Безвозмездно. Очень хочется подружиться с ним, побольше общаться, быть рядом с ним не только за партой.       И вдруг в голове всплыли слова Маяковского:       — «Он слишком боится всех вокруг, понимаешь? Не думаю, что есть сейчас рядом с ним кто-то, кто знает его чуть лучше меня. Пришёл ко мне однажды весь побитый и обкуренный, попросил пачку сигарет. Хоть он и не признаётся, но я уверен, что тогда до меня он обошёл ещё несколько ларьков в поисках того, где ему продадут. И нашёл ведь, к сожалению…       — А зачем вы ему продали?..       — А вот и сам я вопросом этим задаюсь… Зачем же я и сейчас продаю?.. — мужчина вздохнул, почесал подбородок, а затем продолжил говорить. — Знаешь, работая тут, я частенько видел и вижу до сих пор абсолютно разных людей. Небо и земля. Заходят дети лет одиннадцати за алкоголем, прилично одетые взрослые мужчины за пивом, молодые мамы с детьми за конфетками всякими, алкоголики забредают… И вот зашёл ко мне и Федя. Несколько месяцев заходил обычно за сигаретами, потом и за алкоголем изредка, а позже прознал как-то о том, что здесь через меня толкают дурь и стал покупать. И главное, каждый раз приходил ко мне в ужасном виде: одежда вроде чистая и глаженная, но почему-то выглядела неопрятно, волосы отросшие и растрёпанные, глаза пустые, без огонька, как у всех обычно… Однажды мы разговорились. Я, конечно, подозревал, что ему стоило кому-то выговориться, но не ожидал такого результата, что получился. Он вроде бы и рассказал мне немного о своей семье, о себе, но я чувствовал, что слишком многое он продолжает скрывать, хоть и мечтает довериться…       — А что он сказал?.. — поинтересовался Коля.       — Беспредельная строгость со стороны родителей в детстве из-за сестры, которая, по его словам, всё время была для него самым близким человеком, а затем вовсе ушла на какую-то работу, — что за работа он не уточнял, а постоянно менял тему. После родители расстались.»       Гоголь был очень удивлён тому, что до сих пор помнит этот диалог в мельчайших деталях. И только сейчас, только сейчас он по-настоящему решил о нём задуматься! И взволновали его не слова о семье Достоевского, а тот факт, что Федя хочет довериться кому-то, но никому на данный момент не доверяет, и никто не знает о нём практически ничего!       А сможет ли он, Коля, стать тем, кому доверится Федя?..       Получится ли у Гоголя в самом деле помочь Достоевскому?       В голове было слишком много мыслей, и блондин заметил, что уже даже начал путаться в них.       Он начал путаться в своих же мыслях.       Но вот уроки закончились, и класс собираться кто куда. Кто-то домой, кто-то на прогулку, а кто-то оставался на какую-то пересдачу. В числе последних, стоит сказать, оказался Гончаров.       Пожелав ему удачи, Коля, стараясь не упустить из виду своего соседа по парте, направился в гардероб за верхней одеждой. Одеться он старался побыстрее, аккуратно пробираясь, дабы посмотреть, куда направится Достоевский. Тот же тихо и не обращая внимания ни на кого, уже проталкивался к выходу из школы через толпу младшеклассников. Следя за тёмной макушкой среди остальных, совсем не интересовавший его макушек, блондин пробирался следом.       Только на улице, на крыльце школы, стало значительно свободнее, и идти можно было не толкаясь и не боясь, что толкнут в ответ. Коля решил держаться на расстоянии в несколько шагов от своей «цели», опасаясь, как бы его не заметили.       Как и подумал Гоголь, Федя направился именно в ту сторону, в которой и располагался названный брюнетом сегодня на уроке дом. Это именно тот маршрут, по которому ходит Коля ежедневно.       Спустя около тридцати шагов и один поворот людей рядом стало значительно меньше, так что затеряться в толпе было практически невозможно. Коля в самом деле начал побаиваться, как бы не стать замеченным; но когда на горизонте оказался ларёк, о кассире из которого сегодня и говорили они с Федей, Гоголь насторожился.       Как и подумал блондин, его одноклассник шёл именно туда.       Он неторопливо поднялся по лестнице, при этом держась за бедро и чуть надавливая на него, и, распахнув дверь со всей силы, вошёл, но… Но спустя мгновение отскочил в сторону, быстрым шагом спустился и направился прочь. Если бы Коля находился чуть ближе, то точно был бы замечен им, но сейчас всё обошлось, и блондин расслабленно выдохнул.       И уже через мгновение он вновь напрягся, пытаясь рассмотреть причину, по которой Достоевский вдруг решил спасаться от туда бегством.       Вероятная причина появилась на лестнице уже через несколько секунд. Дверь отворилась, и на крыльце оказалась, судя по длинным чёрным волосам, собранным в хвост, женщина. Видимо, она хотела уже броситься в погоню, но чьи-то руки придержали её и «запихали» обратно в ларёк.       Гоголь был весьма удивлён произошедшим. Всё это случилось так быстро, что Коля не успел осознать, что это только что было. Заметив, как быстро Федя ускользнул в ближайший двор, где не было совершенно никого, блондин решил завершить преследование и целенаправленно пошёл немного в другую сторону. Оставалось убедиться лишь в одном.       Идя достаточно быстрым шагом, Гоголь оказался возле того самого одиннадцатого дома чуть раньше и, отойдя шагов на пятьдесят подальше, «занял наблюдательную позицию».       Спустя приблизительно полминуты показался Федя. Он, открыв дверь одной из парадных, спокойно вошёл. Выждав немного, Коля подошёл к этой двери и, глянув на табличку со списком квартир, нашёл там число «восемьдесят восемь».       Всё сошлось.