19 ноября

— Ты говорил, что не будешь вмешиваться. Не сможешь, как бы ты ни хотел, даже если дело в Сэме и Дине, — ангел, откинув назад полы плаща, опускается на аккуратную скамью возле клумбы с цветами, которые Джек как раз подрезает. — А я и не стал бы. Слишком часто вмешиваться в ход событий Всевышний не может, это разорвет всю реальность. Мне оставалось лишь наблюдать, хотя ты знаешь, Кас, чего мне стоило это. Джек опускается прямо на траву, убирая волосы с глаз. На лице остаются полосы от жирного чернозема и сочной свежей травы. Работа руками в Эдемском саду хорошо ему помогает отвлечься от назойливых мыслей. Особенно когда случается что-то — вот, как сейчас, что он ни отменить, ни исправить не может. — Знаю. Нам всем было тяжело, когда Дин погиб. Нелепо и страшно. На банальной несложной охоте. Он выходил из подобных переделок живым сотни, тысячи раз. До того жуткого дня. До 19 ноября 2020 года. — Он попал в Рай, где так много душ его ждали. Но не нашел здесь покой. У меня сердце рвалось в груди, когда я видел, как он тоскует по брату. И как Сэм медленно сходит с ума на Земле без него. Дин, умирая на руках у младшего брата, взял с него обещание, что тот больше не будет пытаться вернуть, потому что это каждый раз кончалось какой-нибудь катастрофой. Сэм свое слово сдержал, но жить без старшего не научился. — Он молился тебе и спускался в адское пекло к Ровене, — напомнил тихо Кас. Джек понурился. — Мне нечего было ответить. Что я должен был говорить? "Отец, прости, но вернуть Дина не в моих силах, хотя он здесь потихоньку развоплощается без тебя, и это хуже любой из мук, что ему бы уготовили в преисподней, не будь там Ровены"? — Джек лупит кулаком по земле, и черные брызги разлетаются в стороны, заляпывая бежевые полы плаща. — Ты вытащил меня из Пустоты и допускаешь в Эдем, но не позволяешь видеться с душами. Если бы я встретился с Дином, смог бы помочь. В конце концов, время здесь течет по-другому, — Кастиэль сцепляет пальцы в замок и ковыряет дерн носком башмака. Он искренне недоумевает, хотя не смеет открыто перечить. — И сделал бы хуже, — отрезает чуть жестче Джек. — Но кто в итоге вернул Дина к жизни и изменил всю реальность? Как будто не было никогда ни ярмарки пирогов, ни охоты на гнездо вампиров в амбаре, когда Дина пробило насквозь арматурой... Когда Сэм держал его — умирающего — на руках, захлебывался беспомощными слезами и чувствовал, как жизнь по капле оставляет его, как и брата. Как после вглядывался в жаркое пламя, жадно жрущее тело лучшего охотника на нечисть в истории всех миров. Как умер сам тогда у костра. Осталась лишь оболочка, не чувствующая ничего. Пустота. Пустота стала последним спасением. И если б не сны... — Он каждую ночь возвращался к брату во сне. Он снова был счастлив, а потом просыпался... Это как прыгнуть в ледяную воду с обрыва в самый жаркий из дней, когда на воздухе от зноя почти слазит кожа. В большинстве случаев — мгновенная остановка сердца. — Но Сэм не погиб... — У Сэма был выбор, смириться с реальностью или перекроить ее под себя, чтобы выжить и не лишиться от горя рассудка. Ты знаешь, что выбрал он... Возможно, сам этого не понимая. Уверен, он и сейчас не помнит вообще ничего. Ни охоту, ни гибель брата, ни свои попытки жить дальше... ...ни последние пять жутких лет. Которые были стерты, когда Сэм открыл глаза этим утром. Еще одним девятнадцатым ноября. Чувствуя всем нутром раскаленный кинжал осознания, кромсающий его на куски, выдирающий внутренности, заставляющий захлебываться воем. Он зажмурился и, пошатываясь, натянул спортивный костюм. Реальность дрогнула, когда Сэм Винчестер вышел наружу... Джек крошит в ладони комок влажной земли, осторожно высвобождает дождевого червя и опускает в рыхлую почву. — Как Сэм мог это устроить? Он — простой человек. И почему не вмешалась Ровена? Ведь это потрясение основ! — Признай, что Сэм никогда не был обычным. Его особые способности и умение трансформировать саму ткань мироздания — это даже не влияние демонической крови и Азазеля. Это было в нем еще до рождения. Мощная, скрытая сила, которая до поры до времени мирно дремала. Что до Ровены, то она добросовестно пыталась исправить то, что делал Сэм. Но получалось лишь хуже. Да ты сам почувствовал, когда пространство трещало по швам. Потому что Сэм уперся и не позволял ничего отмотать. К счастью, Кроули вовремя подоспел и помешал ей. Иначе мы бы сейчас тут с тобой не говорили. — Он и подлеца Кроули оживил, разрешил даже вернуться назад. Ему и еще многим. Ангел кажется до глубины не существующей у него души уязвленным, потому что его не сочли нужным включить в этот список. Отодвинули на второй план. — Сэм знал, что ты помогаешь мне здесь с переустройством Небес, — Джек пытается найти оправдание, прекрасно понимая, что дело в другом. Меняя реальность, младший Винчестер возвращал всех, кто имел огромное значение для Дина. Бобби — больше, чем их друг. Бобби был их отцом. С его гибелью брат так никогда и не смирился. Генри Винчестера Дин так хотел узнать лучше, разобрать, понять. Не успел. Адама ему пришлось бросить в Клетке на растерзание двум безумным сынам Небес. Для Кроули гроза всей демонической нечисти — Дин Винчестер, как ни парадоксально это звучит, стал лучшим другим. Бенджамина Сэм возле брата видеть не мог. Но тот вытащил из Чистилища его брата и заслужил право попробовать еще раз. Смерть. Смерть же был вполне нормальный мужик. А Дин убил его ради Сэма. Опять и опять его выбирая. Дин поступал так каждый раз. Кевин и Чарли стали братьям родными. В их гибели Дин винил в первую очередь младшего брата. По крайней мере, Сэм свято верил в это всем своим существом. Не все из вернувшихся сохранили память о том, что уже умирали. Но в чем причина тому — смог бы рассказать только Сэм. Вот только младший Винчестер уже никогда об этом не вспомнит. — Я много лет помогал им, — вздыхает Кастиэль, и это звучит как упрек. — Вы помогали друг другу, — поправляет Джек. Эта разница имеет значение. — Мне кажется, что теперь вы в расчете. И у нас еще очень много работы. В конце концов, когда-нибудь они оба объявятся здесь. "Но ангелам не дано больше встречаться с душами. Даже в Эдеме", — не говорит Кастиэль. Как ни крути, Всевышний мудр, он всеведущ, всезнающ. Он знает, как именно лучше для каждого из детей. Он никому не желает плохого. Он этого не умеет. И да, ангелы за тысячи лет порядочно дров наломали. Он прав. Прав во всем. — Неисповедимы твои, Боже, пути, — шепчет ангел смиренно. Кивнув, Джек возвращается к кусту диких роз. Алых, как боль и как слезы. Прекрасных.