***
Аккуратно спустившись по ступеням, Тихомирова дошла до подоконника в подъезде, где располагался одинокий горшок с цветами. Они уже давно завяли, и белый лепесток сорвался со стебелька. В земле покоились окурки соседей, запах дешёвых сигарет витал в воздухе. Встав на носочки и слегка приоткрыв форточку, Екатерина пустила в помещение холодный ветер. Девушка закурила. - Ты знаешь, что такое любовь? – поинтересовалась девочка, подняв глаза на очередную многоэтажку, где отчётливо была слышна ругань людей. - Мой отец и друзья научили меня любить. Дороже них у меня никого нет. – ответил Космос, остановившись возле подъезда. Она села на красочную скамейку, сунув руки в карманы куртки. - А у меня никого из близких, кроме матери. Только нет её больше рядом. - Мне очень жаль, поверь, – он положил руку на хрупкое плечо подростка, вкладывая всю свою печаль и сопереживание, что так ей были необходимы в данный момент. - Ты же меня не бросишь? – Катя подняла на него глаза, и Космосу показалось, что в уголках собралась предательская влага. - Как же я могу тебя бросить? – подбадривающе улыбнулся Холмогоров, не отпуская её из своих крепких объятий. Сосредоточившись на своих раздумьях, Тихомирова почувствовала, как на её плечи легло что-то тёплое. Повернув голову, девушка увидела Холмогорова. - Простудишься, – разрушил тишину Космос, выудив из пачки сигарету. - А я думала, ты меня не узнал, – усмехнулась девушка, выдыхая сизый дым. - Узнал, – он смотрел ей прямо в глаза, – а ты изменилась. - Это единственное, что тебя смутило? – не могла удержаться от колкости Тихомирова, не разрывая зрительного контакта. Холмогоров закатил глаза, на губах скользнула лукавая улыбка. - А язык все такой же острый. Космос не забыл её. Личико с хитрым взглядом и милой улыбкой постоянно мелькала перед ним, и ничто не способно было заглушить сны с участием Тихомировой. Образ девушки, что, кажется, никогда не исчезнет, снова с ним, спустя столько лет. - Я уже и не думал, что когда-то тебя встречу. Глазам сначала не поверил. - Это называется судьба, Холмогоров, – подмигнула ему Катя, сев на подоконник. - Скорее, странное стечение обстоятельств, – хохотнул Космос, подойдя к ней максимально близко. Потянувшись к ней, Холмогоров услышал звук открывающейся двери и голос, что отпечатался эхом на лестничной клетке: - Не думал, что вы так близко познакомились. - Он сигареты хотел достать, – будто виновница произнесла Катя, кутаясь в пиджаке. - Я так и подумал, – Филатов закрыл дверь, тихонько посмеиваясь.***
Семейная атмосфера – уж точно не то, что хотел Александр Белов. Жена казалось блеклой и неинтересной куклой, на лице которой ничего не отображается. Как сломавшийся робот – вроде издаёт звуки, но все вокруг искрится. Мужчина не узнавал себя на фотографии прошлых лет – добрый, верный, коммуникабельный оптимист, что желал в своей жизни что угодно, но только не себя сегодняшнего. Даже улыбка, ему казалось, изменилась – сейчас она больше напоминает зловещий оскал, чем что-то добродушное. От этого прежнего, жизнерадостного парнишки не осталось ровным счётом ничего. Со злостью захлопнув старый фотоальбом, Александр бросил на диван свои моменты, навечно запечатленные объективом камеры. Нажав красную кнопку на пульте, он откинулся на спинку мебели, внимательно слушая голос ведущей : - Вчера в подъезде одного из Московских домов была убита девушка. От очевидцев происшествия выявлено, что убийство произошло ночью. Также на теле жертвы обнаружено двадцать четыре ножевых ранения. Скорая помощь помочь жертве происшествия не успела. Настоятельно рекомендуем не выходить на улицы без сопровождения, особенно в тёмное время суток. - Ужас, – на лице Ольги отчетливо читался шок. - Такова жизнь ,– безразлично ответил Белов и переключил телевизор. - Тебя хоть что-нибудь кроме денег интересует? – фыркнула Белова и тряпочкой протерла накопившуюся пыль. - Счастье в деньгах, если ты забыла, – возразил Белов и снова переключил канал. - Далеко не в деньгах, дорогой муж. Идеальная картина обречённой семейной жизни – брак трещит по швам и постоянные склоки, что уже давят на головной мозг, не оставляют и шанса на счастье. Если бы какого-нибудь художника попросили нарисовать картину для Беловых, то там бы были только черно – белые наброски. И совершенно неживые эмоции, что окрашивали их кислые лица. Деятель с удовольствием запечатлел горькие слезы обреченности супруги, что глядела на Александра не как любящая его женщина, а как человек, что устал от общества высокомерного человека, что, наверно, уже давно забыл, что у него есть жена. - Тебе не кажется, что все катится к черту? – невзначай спросила Ольга, подняв на него глаза, полные презрения. - Меня все устраивает, – его безразличие поражало до глубины души. - А меня нет. Я не шла, как укомплектованная рабыня, замуж. - Что ты меня постоянно дергаешь?! – начинал закипать муж. – Крыша над головой есть, еда всегда в холодильнике, с сыном тоже все в порядке. Что тебе ещё не нравится?! - Ничего, – горько ухмыльнулась Белова. – Только жаль, что под этой крышей мы не можем вместе жить.***
Осипов не знал, что ему делать. Казалось бы, обратиться в милицию, и дело в шляпе. Но нет. Милиции на кровопролитные дела тотально все равно. Милиция твердила лишь одно – она суицидница. Сама порезала себе горло и упала на холодный пол. Артём в такое никогда не поверит. Зачем восемнадцатилетней девушке убивать себя? Ведь в её жизни все было более чем хорошо – она была одной из лучших в школе. Учителя чуть ли не восхищались Аннушкой, показывая им истинный пример отличницы. Как знаете, дело об убийстве Есенина – ничего не выявлено, но труп изуродован. И вряд ли тридцатилетний, успешный мужчина хотел покончить с собой. Перебирая сотнями листов, где были расписано все до малейших деталей, Осипов, будто прирождённый детектив, детально изучал все приготовленные бумаги, и записывал к себе в блокнот самое важное. Протерев глаза пальцами от огромного количества слов, не укладывающихся в голове, Артём посмотрел на наручные часы – ровно полночь. Надев первую попавшуюся куртку, Осипов вышел из дома. Что-то на него ощущаемо давило, и убийство подруги оставляло все больше вопросов. Громко галдевший ворон только раздражал Осипова, который сел на детские качели и записывал, что помнил. Положив записную книжку в огромный карман, Артём не обратил внимания на шаги, отбивающихся в бешеном ритме. Яркая боль в области затылка скрыла все краски мира, постепенно окутывая в тёмные недра. Приоткрыв глаз, потому что другой уже, кажется, вытек, он постарался оглядеть пространство вокруг себя. Холодное, безликое помещение, где на стенах запечатлены разводы крови. В нос резко ударил этот мерзкий запах, и к горлу Осипова подступила тошнота. Лампочка, висящая на потолке, давала хоть какой-то обзор. Спустя несколько минут молодой человек услышал шаркающие шаги и голос. Этот голос он запомнит навсегда. - Ну что, малыш, добегался?