Лестница в никуда

Почему человеку нельзя выбирать свою судьбу? Это было бы в какой-то степени увлекательно, чтобы человека поставили перед выбором, какую жизнь он хочет прожить – долгую, тихую, без всяких трудностей, или короткую, со множеством неостанавливающихся препятствий. Скорее всего, большинство выбрало бы первый вариант, попивая тёплый час с бубликами и не задумываясь ни о чем, кроме повышения тарифов на воду, свет и газ. Между властью, сошедшей с ума от денег, и голодным народом разрослась огромная пропасть, в которой одни не видят проблем других. И как знать, на что толкает эта жуткая несправедливость обычных людей?.. Нет ни одного человека, который бы не хотел иметь в своих руках хотя бы небольшую толику власти. Но это, к счастью, удаётся не всем, иначе бы страна развалилась ещё быстрее, чем несколько лет назад. Денег в стране катастрофически не хватало. Врачи еле выживали на свою зарплату, полицейские были вынуждены ходить с одним пистолетом на троих, а пожарным почти не хватало воды и песка, дабы тушить здания, коих в столице насчитывалось огромное количество. Жизнь каждого превратилась в хаос. Бакурин хотел верить, что в мире есть справедливость. Что где-то там, на закоулках сознания, находится то самое, достойное для многих понятие. Но как же он ошибся, когда понял, что дальше, с годами это слово раствориться, и на смену ему придёт леденящее безразличие. Он не жалел о своём выборе. Если бы он выполнил приказ того психически невменяемого папаши, то уже не считал себя за человека, способного погубить душу, что ни в чем не виновата. На первом месте у Романа всегда стояла честь и никакие деньги не способны перебить чувство собственного достоинства. Те люди, которых он убивал ранее, лишь внешне напоминали людей. Своими поступками они больше походили на зверей, монстров воплоти. Именно они пытались уничтожить индивидов, например, отказавшихся платить за «крышу». Рижский рынок – уже обитель так называемых «новых русских», для которых моральные ценности стёрлись и на смену им явились алчность, жадность и высокомерие. Таких убивать Бакурину было совсем не жалко. Бардовая кровь с саднящей, невыносимой болью капала на холодный, покрытой коркой льда снег. Мороз будто пощечинами бил по щекам, оставляя после ударов розоватые пятна на лице. Небольшая деревушка только погрузилась в утреннюю атмосферу – петухи пропели первые песни ,и из труб в крышах домов потихоньку выходил пар. Ведомый неизведанным порывом мужчина шёл дальше, в эпицентр человеческой жизни. Окружающее пространство неминуемо кружилось перед глазами, и с каждым шагом реальность становится более туманной. Звук шаркающих ботинок разрушал тишину населённого пункта, так как сил поднимать ноги совершенно не было. Ещё секунда – и Роман бы упал на землю, но он знал, что надо идти, надо копить силы и всю боль в себе. И шёл дальше. В нос проник запах терпких сигарет, что чувствовались все интенсивнее, резче. С большим трудом повернув голову, Бакурин заметил мужичка, сидевшего на лавке и курившего те самые сигареты. Сквозь расплывчатую пелену Роман понял, что его заметили. Он чётко слышал что-то удивлённо-матерное, но голос звучал глухо, расплывчато... Веки тяжелели под натиском боли, и Бакурин, закрыв глаза от наступающей слабости, упал на снежную дорогу.

***

Бросив письмо в урну под столом, Белов протёр выступающие капельки пота рукой. Так он ещё никогда не нервничал. Даже перспектива того, если бы приставили дуло пистолета прямо в голову, так не пугала его, как весть о том, что Космос может погибнуть от неизвестных рук. Александру казалось, что паранойя стоит за его спиной, готовая завладеть этим сильным и мужественным человеком в любую секунду. Она бы обязательно шептала, что друг уже мёртв, а горло Пчелкина будет перерезано целой оравой «мясников». Птички точно заперты в клетке, и Борису Ефимовичу, как кровожадному живодеру, доставляло истинное удовольствие глядеть на зверушек, пытающихся спастись из тщательно организованной ловушки. Она запечатана десятками замков, и ни один ключ не подойдёт для их открытия. Зиновьев привык доводить свои кровавые дела до конца. Он никогда не останавливался на полпути, ища новые, более запутанные ходы для того, чтобы ни одна дорога не привела именно к нему – организатору самых жестоких убийств. Детально изучая письмо несостоявшегося киллера, Белов и не заметил Фила, аккуратно вошедшего в кабинет. По бегающим глазам первого стало ясно, что бригадиры попали в безвылазную яму. - Кто может точить зуб на Тихомирову? – спросил Филатов, не отрывая взгляда от друга. - Вряд ли она в бандитских делах замешана, – едва слышно произнёс Белов, откинувшись на спинке кресла. - Просто так за девкой бы никто охотиться не стал. - Маза есть, что это какая-то сука сверху решила нас всех на холодец пустить. - А кто письмо писал, что Катюху заказали? Может, это он и есть? - Вряд ли. Иначе нафига было её сначала спасать, а затем пытаться убить? - И что делать теперь будем? - Искать того киллера. Может, найдём хоть какие-то зацепки. Саша, больше не говоря ни слова, поднялся со своего кресла, накинул пальто и молча кивнул Филу. Надо было ехать. Носом рыть землю, но разузнать, кто за всей этой вакханалией стоит.

***

В палате будто стоял запах смерти. Космос больше напоминал тело, лежащее в морге уже несколько дней, не реагирующее на свет, звук и внешние раздражители. В вене – игла с медленно стекающим инфузионным раствором. Холмогоров был настолько бледным, что даже труп выглядел более естественно. Удивительный оксюморон. Юрий Ростиславович , сидевший неподалёку от больничной кровати, не мог сдержать слез. Вид сына резал острым лезвием по отцовскому сердцу, вложившему в своего мальчика самое дорогое. В русском языке есть слова, которые значат очень много, но ни в одном языке мира нет определению слову, когда родитель теряет своего ребёнка. Потому что ни одно слово не может описать эту боль. Даже тот, кто переживал этот кошмар здесь и сейчас, не нашёл бы должного описания тем мукам, которые рвали душу. Даже погода за окном будто намеренно угнетала и лишала шанса верить в лучшее. Промозглая, с пробирающим морозом, доходившим чуть и не до кончиков пальцев. Космос всегда являлся для Юрия Ростиславовича самым ценнейшим сокровищем. Он помнил, как Космик радовался, когда отец подарил ему игрушечных солдатиков. Улыбка озаряла мужчину, видевшего как мальчик играется с целой армией, выстроив их в несколько шеренг и поставив в их главе самого верного солдата. Отец не помнил, чем этот солдатик так приглянулся Космосу, но он всегда был для юного Холмогорова самым любимым. Давно прошло время, когда Космос играл с солдатиками. Теперь настало время взрослых игр, где нет шанса на выживание. - К сожалению, прогнозы самые неутешительные, – вывел из дум голос нарколога, очевидно грустно вздохнувшего после своих слов. - Ты, кажется, не понял, Айболит, – горько усмехнулся Пчелкин, с трудом поднявшись со стула, – надо сделать все что угодно, чтобы он пошёл на поправку. Иначе о своей профессии и дипломах ты можешь забыть. Тебе же этого не хочется? Врач предпочёл тактично пропустить эти угрозы и уткнулся носом в папку. - Думаю, что молодой человек в последнее время увлекался героином. Переборщил и принял огромную дозу. Благо рядом с ним постоянно дежурят медсестры, проверяя состояние шаткого здоровья. Юрий Ростиславович молчал. Слова противной мелодией лились из уст доктора. Каждое слово рушило толику надежды, который хотел услышать мужчина. Слезы смешались с горечью отчаяния и безысходности. Вера в лучшее упала вниз, словно огромный булыжник в океан.

***

Сидя на диване, Катя словно глядела в одну точку. Перед глазами то и дело мелькали образы семейной разрухи – крики нежеланных детей, слившихся в раздражающую симфонию, громкий бас ведущего спортивных новостей, которого почти внимательно слушал муж, потягивая алкоголь и вяленую рыбу. И жена, склонившаяся над газовой плитой и вытирая слезы хрупкой рукой, с ещё вчера оставленными синяками и царапинами. Такого она не хотела бы никогда в жизни. Даже самый страшный сон покажется детским лепетом по сравнению с только что представленной картиной. Она не боялась одиночества. Боялась того, что лет через двадцать Тихомирова проснётся в обшарпанной квартире, где ремонта не делали уже очень давно, будет ездить по пробкам на общественном транспорте с такими несчастными, как и она людьми. Что будет воспитывать детей, которых никогда не хотела рожать от нелюбимого человека, забывшего, что у него есть жена. И самое главное – она боялась ненавидеть свою жизнь, что уже находится на волоске. Приняв никотин в лёгкие, Катя желала увидеть Космоса. Каждой фиброй души. Воспоминания о друге, ушедшего из её жизни, не давали девушке покоя. Они словно тысяча летящих вокруг бабочек, танцующих хоровод и сводящих Тихомирову с ума. Марк все чаще начал звонить на мобильный с предложением о покупке новых порций экстази. Получив отказ, девушка услышала отборный, трехэтажный мат с обвинением Кати в неблагодарности и эгоизме. Теперь он звонит каждый час, словно коллектор. Тихомирова хотела сломать телефон, уничтожить, чтобы этот неадекватный гражданин перестал беспокоить. Она будто оказалась в лабиринте, из которого не было выхода. Жизнь превратилась в череду бессмысленных и не влияющих ни на что дней. День, словно серая лужа, ничем не окрашивался, даже ленивым солнцем. И Тихомирову сейчас интересовал только один человек – Космос. Именно он – ниточка веры в незавидной, мерзкой судьбе Тихомировой. Благодаря его синим глазам и вере, что он живой, Катя вставала по утрам. Сейчас все это больше похоже на мусорное ведро, куда бросили самое противное и мерзкое. Звонок телефона девушка услышала не сразу. Сосредоточившись в раздумьях, и пустым взглядом изучая белый шум телевизора, Тихомирова наконец расслышала вибрацию. Закатив глаза, девушка подняла трубку, не услышав не единого слова. Видимо поняв, что так разговор не начнётся, Катя подала голос: - Алло? - Узнала? – этот голос она узнает из тысячи. Он отдавал некими нотками доброты с примесью суровости, но Катя к такому голосу привыкла. - Да, Юрий Ростиславович... - Космос в коме. Ты сможешь сейчас приехать?