***
Голова нестерпимо болела. Космос мечтал о покое, которым грезил последние несколько дней. Вечная суматоха и противные мысли, осевшие в мозге, видимо, и стали причиной невыносимых ощущений. Алкоголь являлся единственным успокоением, отдушиной, ничего не требующей взамен. Почти ничего… Мысли о Кате не покидали, словно насмехались, давили на болевые точки… Моменты, мерзкие, с участием любимой девушки и Исаева, непонятно откуда взявшегося типа, резали последние частички самообладания. Он представлял, как подопечный Василия Егоровича, увидев слабость в лице соперника, активно сосредотачивает свое внимание на Тихомировой, брезгуя стыдом и совестью. Как его отвратительные со всех сторон касания и намёки выворачивают душу Холмогорова, заполняют её адским огнём, похуже атомного взрыва, способного разрушить все на своём пути… Новая рюмка горячительного напитка… Всякое уважение, которое он испытывал к ней, постепенно улетучилось, попрощалось с распростертыми объятиями, с прекрасными, живыми когда-то моментами, которые он не забудет уже никогда. Его гордость и волю растоптали, размазали, опустили ниже некуда… Он не заметил Фила, о чем-то разговаривающим с Белым. Речей не было слышно, мир будто остановился, позволив Космосу медленно сходить с ума. Осталось приставить дуло пистолета к виску и покончить со всем этим. Внезапный запах… Запах дождя… Его он не перепутает ни с чем… Именно так и пахло их первое знакомство, пропитанное неловкостью и любопытством одновременно. Тихомирова, вооружившись самой красивой улыбкой из своего арсенала, демонстрировала радость, и даже толики печали и отчаяния не присутствовало на повидавшем многое лице.. Это так бесило, раздражало и выводило из себя, что хотелось бросить все, и остаться одному, в плену не отпускающих ни на секунду мыслей… - Что с тобой? – обеспокоенный голос Катерины отражался эхом. Казалось, что Холмогоров находится не здесь. Осознание пришло медленно. Он сиюминутно поднялся с места, не реагируя на головокружение. Злоба кипела в венах. - Где ты была?! - Я же тебе говорила, что ночью меня не будет. Мы с Володей решаем много проблем… - Девушка не понимала внезапной ярости. - «Мы с Володей», – передразнил её Холмогоров. – Забыла, что у тебя есть любимый человек, который готов в огонь бросится ради тебя?! Ради кого ты меня предала?! Этот обмудок попользуется тобой и бросит! - Что ты несёшь?! – Тихомирова разозлилась не на шутку. Абсурдность ситуации поражала. Он приблизился к ней. Запах алкоголя навевал не очень хорошие сценарии последующего диалога. - Думаешь, я не вижу, как он с тобой заигрывает?! Как лапает тебя, а ты и не против, походу! А может быть, уже в постель к нему прыгнула? – ядовитые усмешка поразила чужие губы. Стало больно. Сердце Тихомировой сделало кульбит и лопнуло. Всё. Космос не собирался заканчивать гневную тираду. Схватив бутылку, молодой человек разбил её практически рядом с ней, и осколки усыпали пол, красные пятна брызнули на стены. Шок завладел Филом, и тот взял друга за руку. - Брат, ты что, с ума сошёл? - Да пошли вы все! – Холмогоров кричал так громко, что было слышно, видимо, ещё и на улице. – Я вас всех ненавижу! – он вновь перевёл взгляд на Катю. – Тебя видеть в своей жизни я больше не желаю! Катись куда хочешь! Ты мне больше никто! В глазах девушки стояли слезы. Она последний раз взглянула на любовь всей своей жизни. Сняв серёжки с красным камнем, Тихомирова молча покинула помещение. В коридоре слышался лишь цокот каблуков, который и привёл к осознанию всего того ужаса, что он только что совершил. Холмогоров поставил финальную точку, вбил последние гвозди в угасающую надежду обречённых отношений…***
Адский холод пробрал каждый миллиметр кожи. Обнажённым телом Юдина легла на постель, прикурив любимые тонкие сигареты с привкусом вишни. Голубые глаза Пчелкина, похожие на утреннее небо, не покидали, а запутывали в дебри влюблённости, бьющей через край сумасшедшей силой. Мария улыбалась, совершая затяжки. Но улыбка эта не являлась стимулом снижения цели, а как раз-таки наоборот привела к практически полному исполнению. Цель почти достигнута, но хорошо от этого не становилось. Будто пуля не попала в сердце, лишая жизни, а куда-нибудь рядом, чтобы хоть кто-то мог спасти, залатать душевные раны. Но вот парадокс – у Юдиной такого человека никогда и не было… Возлюбленная Пчелкина потушила сигарету о подоконник, бросив её рядом с документами. Напакостить напоследок можно… Столовый уксус лежал рядом, как бутылка водки для отпетого алкоголика. Всего одна бутылка, и она отправится, без возможности выжить, пищевод перестанет функционировать ко всем хренам, и организм, не оправившись от этой дряни, прекратит функционировать напрочь. Девушка решительно схватила бутыль, попытавшись попробовать гадость на вкус, но… Не успела. Телефонный звонок, слишком громкий для «уютного» вечера, нарушил грандиозные планы. Скривившись от недовольства, Маша подняла трубку. - Срочно ко мне, – Борис Ефимович не терпел, когда к нему опаздывают. Какой же педантичный, сука. - Еду.***
Космос сидел в абсолютной тишине. Именно она стала спутницей и внимательной слушательницей людских проблем. Она не осудит, не покажет укоризненно пальцем, не будет сыпать нравоучениями. Только ей Холмогоров мог довериться, прикрыв глаза. Веки потихоньку наливались свинцом… Слёзы в больших серых глазах предстали во всей красе. Он не считал себя виноватым, но что-то не отпускало. Паранойя, вдоволь насмеявшись, исчезла с поля зрения, а обиды остались надолго, и не факт, что они заживут. Можно сравнить это с раной, из которой выходит мерзкий гной, и удалить его не представляется возможным. Осознание пришло не сразу. Вероятно, настало только тогда, когда дверь в квартиру за ним закрылась, и привычный запах дождя испарился. Остался запах крови и отчаяния, осевший глубоко в ноздрях. Дышать становилось труднее. В дверь постучали. Холмогоров услышал этот звук даже сквозь призму полусна. Не спеша приподнявшись, мужчина направился, улыбнувшись краешками губ. Может, Катя пришла? Но ожидания не оправдались ни на йоту. На пороге квартиры оказался Артём, презрительно осматривая хозяина квартиры. С головы до пят, будто он находится на допросе. Космос не успел ничего понять, как получил мощный удар по лицу, приведший к резкой боли в области переносицы. Еле оправившись, Космос произнёс, прикладывая пальцы к болезненному месту. - Ты охренел, что ли?! - Не приближался больше к Кате, иначе одним ударом не ограничусь. Дверь закрылась с громким хлопком, и казалось, что даже посыпалась штукатурка с потолка. А возможно ли выбраться из петли, если удавка уже сдавила шею?