Дневник Вечного Барда (стихи)🖋

Хрупка и нежна та душа, что полюбит. Любовь - это яд или сладостный мёд? Наивных она несомненно погубит, А в стойких прекрасным цветком расцветёт. Недавно узнал я историю эту, И должен признать - был растроган до слёз. Смахнув их с ресниц, ей дополнил я Эдду - Вписал между древних песен и проз. Рассказ начинаю о горе и страсти, О той, кто красивее тысячи дев, О доле ей выпавших бед и несчастий, О той, кто зовётся именем Мэв. Она родилась средь снегов и метелей, В земле под Виндхельмом, где холод царит. С рождения не было в ней тех стремлений, Что жаждой пылали в сестре её - Брит. Семейной любви ей всегда не хватало, Мир был ограничен домашней стеной. И это в ней злость и тоску разжигало, В тисках нелюбви нельзя быть живой. И вот, грянул гром, о войне извещая, Когда кровь монарха на снег пролилась. Свершилась мечта у сестры, и под знамя Мятежного войска Брит унеслась. Раскол на Скайрим свою ярость обрушил, Бои не стихали, и тешилась тьма. В тот день роковой покой фермы нарушил Гонец, сообщивший: "Погибла сестра. Не в битве легла, не в засаде коварной, А в тёмных застенках - в плену и в цепях. Уверен, была ваша дочь очень храброй, Её смерть и кровь на эльфийских руках". Сражённая горем, Мэв не сдержалась, Под мстительным стягом покинула дом. Бесстрашно в рядах Братства Бури сражалась, Отважно пройдя испытание огнём. Погибнуть в бою не страшилась девица - Истинный враг был в тени лагерей. Пугали желанье и жажда на лицах, Мужчин всех они превращают в зверей. Невинность томилась, за страхом скрываясь, Но, благо, был тот, кто защиту давал. И всё же, со Стеном глазами встречаясь, Мэв знала, что он её тоже желал. То был знак богов иль насмешка даэдра, Но путь пересёкся с морем и льдом. Под рёв и порывы жестокого ветра Судьба понесла Мэв вперёд кораблём. Отсюда исходит исток моей песни - Когда на корабль обрушился шторм. То был атронах - грозовой буревестник, Чистая магия, хаос и гром. Эльфийские козни, ловушка, засада, Вода цветом крови окрасилась в миг. И лишь одному Мэв была тогда рада: Шансу на месть - долг отдать за смерть Брит. Но вышло иначе - судьба так решила. Одну лишь стрелу Мэв успела пустить. Стихия жестоко за горло схватила И в бездну швырнула, стремясь утопить. За жизнь она в страхе и дрожи цеплялась, Сквозь холод и лёд всё плыла и плыла. Надежда внезапно вдали показалась. Не льдина, но остров - спасенье, земля! В снегах замерзали гранитные стены - Тот остров оплотом был в ранние дни. Не выдержав бурь и штормов перемены, Форт рухнул, остались лишь башни одни. Мэв путь отыскала в одну из тех башен, Огонь возродила в глуши очага. Но зол был там холод, пронзителен, страшен, Подруга ему - смерти тёмная мгла. От боли и ран телом всем содрогаясь, Искала она чем себя укрепить. Всё больше и больше судьбе устрашаясь, Молитвы шептала, чтоб страх укротить. Находка ей стала чудовищным роком И ра́вно - крутым поворотом судьбы. В пещере под башней - в подвале глубоком Скрывался жестокий ответ на мольбы. Не только она пережи́ла бой страшный, Он тоже спасение здесь отыскал. То Талмора сын - эльф-убийца опасный С улыбкой похожей на зверя оскал. Верх взял он над ней, укротил и изранил, Желая узнать о секретах войны. Ответ получив, башни комнаты занял, А Мэв бросил мёрзнуть в объятьях зимы. В горячке, в бреду и в безумии мыслей Мэв слышала голос - шёпот сестры: "Не трусь, а убей! Он забрал сотни жизней! Он тварь, уши чьи как кинжалы остры! Такие, как он, род людской презирают. Их плеть гонит Талоса прочь из сердец. Наш дом, нашу веру они оскверняют, И рабством клеймят нас, как стадо овец! Забыла, сестра, что я так и погибла? Забыла кто в смерть мою жизнь обратил? Ужель хочешь чтоб и тебя смерть настигла? Убей эльфа, Мэв, что тебя здесь пленил!" Но холод и страх пересилили ярость. Заставив замолкнуть голос внутри, Признала она свои жалость и слабость, Признала и роль покорной слуги. Унижена гордость, предано дело, К которому Братство стремилось давно. Позор то, что нордка в рабстве у мера, Но выбора нету, жизнь прежде всего. Так дни шли за днями, время тянулось, Зима не желала теплу уступать. Однажды с разведки Мэв не вернулась, И эльф бросил всё, чтоб её отыскать. Очнулась она у огня, в его ложе. "Упала с обрыва", - он ей объяснил. - "Бросать тебя смерти на жертву негоже. Не бойся, я раны твои залечил. Ты телом красива, нордская девка, Но рост..." - усмехаясь, припо́днял он бровь. - "И рост, и глаза, и стреляешь ты метко. Не знала, поди, что грязна твоя кровь? Похоже, что матерь твоя была шлюхой. Легко отдалась в руки босмеру, да? Тебя не дразнили друзья "остроухой" За то, что мамаша под эльфа легла?" Поверить непросто ей было, однако Мэв чуяла правду, он ей не лгал. Но что за мотивы у этого мага? Зачем говорит с ней? Зачем жизнь спасал? Какой в этом смысл? Так и спросила. "Всего лишь за долг расплатился с тобой. В недавнем бою ты меня подстрелила, Сюда - по виску - мне попала стрелой. Упал я тогда, и меня не задела Та, смерть, что огнём пронеслась надо мной. Ещё бы чуть-чуть и баллиста б сумела Жизнь оборвать до знакомства с тобой". Жалеть ей об этом иль нет - Мэв не знала. Ушла, позабыть о рассказе решив, Но мысль одна ещё долго терзала: Он враг ей, он эльф... а всё же красив. Сомненьям и чувствам вызов бросая, Ведомая голосом мёртвой сестры, Мэв ночью пришла, про себя обещая: "Убью его, Брит. Я убью, ты смотри". Но прежняя жажда бесследно пропала, Когда пред собой подняла она нож. Над спящим врагом слишком долго стояла, Не в силах прогнать позорную дрожь. Что это за сила? Что за нелепость? Убить его надо и дело с концом! Но пала жестокости прежняя крепость, Рассыпалась пеплом, разбилась стеклом. "Чего же ты ждёшь?" - он спросил, пробуждаясь. - "Давай же, яви жадной смерти свой дар". Но Мэв лишь стояла, нутром содрогаясь, И имя спросила. Он сказал: "Далема́р". Слова потекли за словами потоком, Поведал эльф много о жизни своей: Как в юности он предавался порокам, Про пламя и жар сотен плотских страстей. Но то было мирное, тихое время, До зла, что впитал он, до боли, до лжи. Та ложь посадила в нём ярости семя, Кто дорог был сердцу - стали чужи. Война дала волю для мести и злобы. Жестокость явив, уваженье сыскал. Так он дослужился до талморской робы, Примером для всех дознавателей стал. В битве жестокой за сердце Сирода Он крови безжалостно реки проли́л. Врагам жизни прошлой не было счёта: Невесту, друзей - никого не щадил. Рассказ этот Мэв показал суть и правду: Да, он жесток, но под панцирем зла Таится другой - не поддавшийся яду, Которым его отравляла судьба. Мэв вспомнила то, что имела когда-то: Вечную злобу в отцовских глазах. Так вот кто она - лишь ошибка, досада, С кровью, что в эльфах течёт - во врагах? "Мы чем-то похожи - мы яд испытали, И оба теперь с этой болью живём. Нас ненависть жгла, мы её поглощали, С этой тьмой в сердце теперь и умрём. Ты чувствуешь это? Близок час рока. Огня нам не хватит, еды и воды". Хоть знала Мэв страх и тяжесть порока, Но нет рядом су́дей... Они здесь одни. Порыв жадной страсти, соития пламя, Сомнения, боль и желания шквал. Единым дыханием с нею стеная, Невинности цвет Далемар оборвал. В запутанных чувствах и в страхе за дело Мэв слушала зов, что кричал ей из тьмы: "Свой род предала! Да как ты посмела?!" Такой быть должна цена первой любви? Забыв о сестре и забыв убеждения, Мэв выдала эльфу о чувствах слова. Боялась услышать отказ иль сомнения. Ответ был: "Не бойся, ты мне дорога". Но вновь посмеялись в невежестве боги - Едва жар любви холод льда прочь изгнал, Завыл вдалеке рог о скорой подмоге, И к берегу эльфов корабль пристал. Схватили её - Далемар не вступился, И вот она в трюме - в цепях словно зверь. Неужто он снова во тьму обратился? За что? Почему? Что с ней станет теперь? Рыдая в отчаянии, не зная, что будет, Мэв не желала правду принять. Пусть предки кричат, пусть мир весь осудит Ей всё было ра́вно - на всё наплевать. Не мог он ей лгать, а она не желала Игрушкой пустой быть для плотских утех. Неужто взаправду себя запятнала? Неужто любовь для богов это грех? Тут камеры дверь, тихо скрипнув, открылась. "Вставай, Мэв, идём! Слёзы прочь и за мной!" Сгорая от счастья, она подчинилась. Неужто аэдра прониклись мольбой? Ночи плащом от дозорных скрываясь, Поднялись на палубу вместе и там... "Здесь я с тобою, увы, распрощаюсь" - Сказал он и зелье Мэв передал. "Выпей и сможешь проплыть до Данстара. Забудь всё - пусть имя моё не звучит. Для нас откровений время настало: Знай же, любимая, - я убил Брит". Сказав, он толкнул её за борт, и море Льдом уничтожило веру во всё: Надежды и счастье - осталось лишь горе, Вновь повернулось судьбы колесо. На этом история рвёт свои нити: Разбитое сердце, пустая душа. Мою многословность, надеюсь, простите Не пожалейте барду гроша. Но знайте, что это всего лишь легенда - Их сотни, а правда где-то одна. Быть может, неполна история эта? Так выпьем в надежде на это до дна!