***
От новой клиентки почти неуловимо тянуло молодой кисло-сладкой малиной, хотя доктор Морнингстар мог поклясться, что она ничем не душилась. Да и духов таких он никогда не встречал на своём пути. Девушка, записавшаяся через Пола, выглядела несколько экстравагантно. Несмотря на прошедшие времена субкультур, она походила на мечту готов с длинными чёрными волосами, выкрашенными в чёрный цвет губами и облачённая в провокационный чёрный комбинезон. Хотя бы не кожаный. — Добрый день, мисс Мамон…сон. Мамонсон? — интересную фамилию он прочитал со второй попытки. — Присаживайтесь. — Просто Мими, — лучезарно улыбнулась девушка, отчего-то вызвав ассоциацию со всегда милыми младшими сестрёнками, — а куда садиться? — Где почувствуете себя удобнее, — предложил он, рукой обводя всё убранство кабинета. Чуть подумав, Мими выбрала кресло, но забралась на него с ногами, предварительно сбросив обувь. Доктор Морнингстар открыл блокнот и приготовился внимательно слушать. Внешне девушка создавала приятное впечатление. С первого взгляда определить, что же может её беспокоить, не выходило. — Итак, Мими, — привлёк он её внимание, — расскажи…те, что вас привело в мой кабинет. — Если честно, то я немного в растерянности. Я не знаю, как принято говорить на таких сеансах, — призналась девушка, застенчиво завернув прядь угольных волос за ухо. — Мы можем начать с причины, которая заставила вас обратиться за помощью. — Если честно, то меня ничего не беспокоит, — просто ответила Мими, — я просто пытаюсь помочь подруге найти кое-кого и поэтому за компанию решила записаться. — За компанию? — строго посмотрел на неё доктор Морнингстар. Всё же психотерапия — это не совсем то, где принято появляться «за компанию». Никто не приходит вправлять вывих по старой дружбе или удалять аппендикс, потому что друг едва не помер от перитонита и уже лежит под скальпелем. Не слишком взрослое поведение являться просто потому, что кто-то близкий пошёл. Для этого существует групповая психотерапия. Девушка нервно заёрзала под его взглядом, но в ответ лишь по-детски улыбнулась. — Ладно, давайте без попыток обмана. Из ада пропал король. И если его не найти и не посадить обратно на трон, то начнётся борьба за власть, — вдруг заговорила она, заставив Люцифера заинтересованно замереть. Вот оно! Знакомый религиозный мотив. Только теперь не от мисс Уокер, которая вне всяких сомнений и является этой подругой. Только если Вики демонстрировала вполне привычную картину из множества проблем, спрятанную в обёртке мира ангелов и демонов, то Мими выставляла метафоры вперёд всего. Было бы неплохо провести сеанс с обеими одновременно. Но не сразу. Сначала надо выстроить доверительные отношения. — Итак, — самым нейтральным тоном доктор Морнингстар решил её подтолкнуть, — из ада пропал король, но почему именно вы его ищете? — Потому что поиски нужно вести в глубочайшей тайне. Стоит кому-то узнать, что трон пустует, как начнётся бойня! — с нетерпением человека, объясняющего очевидные вещи, сообщила Мими. — Никому нельзя доверять, кроме своих! — Вот как, да, звучит логично, — кивнул он, ничуть не смутившись. — Мими, расскажите, как вы оказались среди так называемых своих? Что вас связывало с королём ада? Девушка поёрзала на кресле, явно раздосадованная его спокойствием. Она поначалу пыталась что-то говорить, но голос срывался на эмоции, и девушка просто махала руками. Настало время Люциферу и ей предложить выпить немного воды, чтобы собраться с мыслями. — Я родилась в той среде. Мы были знакомы с принцем ада с детства. Даже не так. Нас связывала очень нежная дружба. Мы вместе делали пакости, — она тепло улыбнулась этим воспоминаниям. — Тогда мой отец занимал высокий пост, и мы с наследником Сатаны могли часто видеться. — Погодите, — остановил её доктор Морнингстар, заглядывая в свои записи. — Давайте сразу уточним. Люцифер — это не Сатана изначально? Он наследник Сатаны, я всё верно понял? Не падший ангел? Библию доктор читал раз или два в своей жизни, причём не полностью. Кое-какие знания требовались для работы с религиозными клиентами, но чаще всего знания больше мешали, чем помогали. Как показала практика, всю историю своего про-христианского недуга пришедшие за исцелением рассказывали сами. Достаточно было только уточнять детали. — Да, Сатана — это не имя, а титул. Люцифер был сыном действующего Сатаны, а до него были другие. Всё примерно как с вашими королями. По прямой линии наследуют сыновья, в случае отсутствия таковых братья с племянниками или начинается бойня за престол и королевская линия меняется полностью, — ничуть не смутившись, пояснила Мими. — С «нашими» королями? — удивлённо уточнил он. Настолько в лоб клиенты себя редко отгораживали от человеческой расы. — Люди созданы по нашему образу и подобию. Ничего из ангельского и демонического человеку не чуждо. Пусть мы бессмертны, но убийства успешно сокращают население демонов… Но мы отвлеклись. Доктор рассеянно кивнул, сделав ещё несколько пометок в блокноте, чтобы потом разобраться с подходящей стратегией терапии. Несколько скупых строчек быстро вернули его мысли к ровному строю. — Верно вы сказали, что близки вы были только в детстве, потом что-то изменилось? — Когда отец пошёл на стремительное понижение, мы с наследником Сатаны виделись всё реже. Мне хотелось, чтобы отношения между нами не менялись, но они всё же изменились. С возрастом я начала ревновать его. Вокруг него начали виться другие девушки. И между ними определённо была не дружба! Она фыркнула, нервно водя пальцем по краю пустого стакана. Несмотря на общую тенденцию рисовать мир с религиозными картинками, проблема вновь вырисовывалась вполне простая и человеческая, что не упустил шанса записать в свой блокнот Люцифер. — Вы были в него влюблены, — даже не вопрос, а утверждение. — Да, пожалуй. Какое-то время точно была, — рассеянно кивнула Мими, напрочь забывая про сеанс «за компанию» и трон ада. — Но очень недолго. Я видела, как он поступал с теми, кто оказывался в его постели. Невесёлое зрелище наблюдать, как он выбирает очередную игрушку, разбивает все преграды между ними, играет чувствами, получает тело и чувства — последние ему особенно льстили. Ему неинтересно было только затащить в постель, он хотел внимания, обожания и любви. Но игрушки ему быстро надоедали, и он их просто выбрасывал. Пусть, я оставалась в его глазах всего лишь малышкой Мими, которую он едва ли воспринимал как женщину, я его любила. Считала говнюком, но любила. А он соблазнил трёх моих подруг. Все они в итоге предпочли быть где угодно, но подальше от него. И от меня. История не слишком радовала. Внешне казалось, что имеет место нарцисс, который считает себя лучше других, а также в целом уникальным и непревзойдённым. Жаждущий благодарности или восхищения, желающий быть в центре внимания и ожидающий особого отношения. Жертвы таких личностей порой очень долго не могут восстановить душевное равновесие. Опыт Линды да и его самого подсказывал, что за фасадом этой плоской истории про трон ада скрывается немало обид влюблённой девушки, травмированной общением с тем, кто любил исключительно себя. — Как вы думаете, Мими, он знал о ваших чувствах к нему? — мягко поинтересовался он. — Нет, как мне кажется. Иначе он не поступал бы так? — засомневалась она. — Это ведь бы означало, что он намеренно оставлял меня рядом, зная, что каждое его «завоевание» приносит боль? — К сожалению, Мими, я вынужден вас расстроить, — осторожно проговорил он, — нарциссы неспособны сопереживать или искренне любить. Им присуща жестокость, особенно по отношению к тем, кто, как им кажется, обязан давать им то, что их по праву. В данном случае безоговорочную любовь, восхищение и поддержку. Девушка, начавшая их разговор весьма уверенно, теперь выглядела очень опечаленной. В серых глазах начали просматриваться слёзы. Доктор Морнингстар осёкся. Очевидно, он поспешил раскрывать перед ней очевидные выводы. Впрочем, порой проще сразу, пусть и болезненно раскрыть все карты о нарциссах и начать движение как можно дальше от отношений с подобными личностями. — Я не думала об этом, если честно, то никогда не думала, что ты… он мог так со мной поступать! — девушка нервно сглотнула. Люцифер поспешил налить ей ещё воды. — Три мои подруги. Он их специально соблазнял, чтобы сделать побольнее? — Едва ли: тогда его бы заботила ваша реакция. Скорее всего, он просто не считал важным, что будет после его увлечений этими девушками. Вы всё равно останетесь рядом, потому что, по мнению таких людей, близкое окружение обязано подстраиваться под них. Ответьте на один вопрос, — он поправил очки и приготовился записать то, что она скажет, — он хоть раз делал что-то для другого во вред себе? Мими замерла. В серых глазах загорелось понимание. — Я не помню такого, — удручённо пробормотала она.***
Клиентки все как на подбор сыпались из рога изобилия с одной общей проблемой: во всех смыслах деструктивным мужчиной в своей жизни. По завершении рабочего для Люцифер чувствовал себя выжатым лимоном. Отчего-то в этот раз для сохранения трезвого объективного взгляда на ситуацию требовалось куда больше сил, чем обычно. Если ситуации с Вики и Мими вызвали целую гамму чувств от справедливого негодования до человеческого сожаления что такое может происходить, то последняя за день посетительница вывернула все его нервы наружу. Несдержанная на слово эффектная женщина по имени Ости, не расстающаяся с коктейльным бокалом с жидкостью странно-знакомого синеватого цвета, завалилась на кушетку и начала свою историю с серии таких обвинений, что брови едва не путались в шевелюре. Она не говорила метафорами как Мими и Вики. Нет. Она не робела, не пыталась подбирать слова. Ничуть. Ости с места и в карьер обвиняла его, Люцифера, человека, которого впервые в жизни встретила, во всех своих проблемах. Не сразу, но он понял, что весь её монолог направлен всё же не на него, а на гулящего супруга женщины. Окидывая взглядом эту привлекательную во всех смыслах слова даму, доктор Морнингстар по-мужски никак не мог понять, как можно изменять такой женщине. Всё при ней. Фигура идеал — и немного пышности в нужных местах, но с выраженной тонкой талией, одежда такая, что и гей с католическим священником решат, что в своей жизни очень сильно ошиблись, отказавшись от женщин. Хищные черты лица делали её похожей на суккуба в лучшем смысле слова. Чёрные волосы оттеняли сияющие зелёные глаза далеко не глупого человека, но настолько несчастного, что жизнь начала топиться в алкоголе. Свою проблему с выпивкой она не замечала, лишь больше злилась. Сколько же проблем с самооценкой спряталось за всеми её гневными выпадами в сторону мужа — и подумать страшно. За час Люцифер думал, что его прогнали через все девять кругов ада Данте: настолько болезненно в нём отдавались все слова Ости. Несмотря на всю её агрессию по отношению к нему, воду из его рук она приняла с благодарностью. Значит, всё же разделяла своего психотерапевта и супруга-изменщика. Слова так и лились горьким потоком. Возможно, там, за стенами кабинета, она надевала непробиваемую броню человека, способного справиться с любыми невзгодами, но уже через полчаса она начала говорить, лишь бы быть услышанной. Разговаривала ли она хоть с кем-то по душам? Хоть когда-нибудь? Или это был её первый раз, когда она рискнула довериться терапевту и сама не рассчитала пробивную силу своего одиночества? — Не надо на меня так смотреть, — устало оскалилась она, продолжая защищаться даже от мимолётного сочувствия. — Весь мой «невероятно интересный» день ограничивается моментом, когда я ещё не проснулась, а муженёк уже ушёл, и его близнецом, когда я уже уснула, а он ещё не пришёл. Порой я думаю, а приходил ли он вообще? Иногда я настолько отчаивалась, что слепо ждала в качестве призрака любви любую милость с его стороны — доброе слово, приятный жест или тёплый взгляд… Хоть что-то, но в ответ пустота. А я всё ждала и смотрела изо всех сил на него: быть может, хоть что-то в нём напомнит обо мне, что всё не зря. Что в этом браке есть хоть какой-то смысл. Но так продолжалось каждый день. Ости выпила залпом свой стакан воды и сжала его в руках. На столе одиноко покоился опустошённый бокал из-под голубой жидкости. Её зелёные глаза, которые в любое другое время могли зачаровать и отравить сильнее любого яда, выглядели грустными и потерянными. Доктор Морнингстар протянул ей салфетки на случай, если эмоции возьмут верх. Она рассеянно их взяла, едва ли заметив что это. — Я даже ревновала его ко всем, с кем он работал. Хотя, как потом оказалось, романы он с работой не смешивал. Но изменял. Просто где-то на стороне. Не думаю, что он так щадил мои чувства, скорее избегал скандалов, как неприятного раздражителя… Я подумывала уйти от него, — шепотом призналась она, будто боялась, что кто-то услышит. — Хотела наплевать на статус, но просто не смогла. Он будто что-то почувствовал или догадался, и на один день стал действительно любящим мужем, и я просто не нашла сил уйти. А потом всё продолжилось. Я чувствовала себя трофеем, с которого следует стряхивать пыль раз в месяц, чтобы совсем не потускнел, а в остальное время он просто одиноко стоит на полке. Слёзы всё же выступили. Сразу на первом сеансе вскрылась самая большая рана, успевшая загноиться до состояния мрачного удовлетворения от её вскрытия. Неизвестно, целенаправленно Ости пришла к нему, чтобы проработать свою проблему, или её кто-то подтолкнул, а то и заставил, но было ясно как день, что ей нужна помощь. В попытках задавить слёзы обратно в глаза, она с ненавистью стиснула стакан и тот, пережив множество сеансов с самыми разными людьми, с хрустом лопнул. Люцифер подскочил на месте, старательно стряхивая растерянность. С холёной ладони начали стекать багровые ручейки. Он побежал в сторону незаметной двери. К чёрту мебель с ковром: химчистка и не такое видела! Раненый клиент со стеклом под кожей — вот реальная проблема! Аптечка с белым полотенцем из туалета в зубы, и бегом к девушке, рассеянно смотрящей на свою ладонь. — Всё хорошо, — мягко проговорил он, осторожно придерживая её раненую руку, — сейчас немного пощиплет… Ости немного пришла в себя от жжения антисептика и коротко охнула, но больше не издавала никаких звуков. Она безучастно наблюдала, как доктор осторожно удаляет осколки с её руки пинцетом, промывает рану, каждую минуту интересуется её самочувствием и накладывает повязку. Только когда он бережно затянул бинт, она с минуту смотрела на свою руку и разрыдалась ещё сильнее. — Так больно? — растерялся Люцифер, пытаясь сообразить, есть ли у него что-нибудь обезболивающее. Увы, кроме бутылки чёрного рома, оставшейся после корпоратива, ничего в голову не приходило. А ведь следовало запастись чем-нибудь таким. Непременно. Завтра он купит и таблетки, и спрей от ушибов. А сегодня рука сама тянулась к телефону, чтобы вызвать скорую. Или лучше попросить Пола сбегать в ближайшую аптеку за обезболивающим? Ости покачала головой и расхохоталась, балансируя на границе между слезами и настоящей истерикой. — Какая поганая, должно быть, у меня жизнь, если сегодня я получила внимания больше, чем за последний год брака? — едко усмехнулась она. — Когда он пропал, я устроила разнос его помощнице, заставила пить со мной и отвечать на все вопросы… И только на следующий день поняла, что это мой первый разговор с кем-то за очень долгое время. Я будто в клетке сидела всё это время… не знаю почему. Меня ведь никто не держал! Пренебрегая врачебной этикой, Люцифер осторожно её приобнял, чтобы успокоить. Терапия началась сразу с такого прорыва вперёд, что несколько цунами на побережье отдыхают и нервно курят в потолок. Но всё же начало положено неплохое. Главное, чтобы на втором сеансе она не закрылась, смутившись от своего взрывного поведения в самом начале. Впрочем, он справится с её случаем. И уже через пару месяцев ей станет куда легче!***
— Итак, демоницы, каковы ваши успехи? — мрачно поинтересовалась Вики. Магия бессмертных, богатый опыт Мими как надо правильно спускаться к смертным и хитрость самой Уокер предоставили всем троим большие съёмные апартаменты на месяц. Три огромные комнаты, три ванные, общая гостиная со столовой и кухней. Просторно, в нынче модном минимализме, ничто не напрягает и не отвлекает. Подчёркнуто обезличенные комнаты, лишённые индивидуальности. Раньше это бы раздражало Уокер, подталкивая подстроить пространство под себя, но перед лицом кризиса она едва замечала существование стен в их апартаментах, не говоря об их оформлении. — Если вкратце, то Люцифер — мудак, — чуть робко глянув на Ости, подытожила Мими, — всю жизнь держал меня на коротком поводке рядом, чтобы его всегда кто-то любил, восхищался и поддерживал. Я была жилеткой и подушкой, а этот говнюк переспал с тремя моими подругами, отобрав всех трёх. Плечи дочери Мамона напряглись, ожидая гнева королевы ада, но Ости не спешила взрываться. Удивительное дело: она не торопилась начать пить свой привычный глифт, отчего-то ограничиваясь водой. Вики удручённо молчала после первых трёх сеансов с доктором Морнингстаром, который всё больше и больше отличался от привычного Люцифера: стремление искать и вытягивать наружу последнего ей стало казаться странной и нелогичной задачей. — Если продолжить слова Мышки, то мой супруг — невероятный мудак, держащий меня на эмоциональных качелях. Он прекрасно видел мои комплексы неполноценности, привитые моими замечательными родителями с самого детства под заголовком «ты никто без статусного демона», и пользовался ими в своё удовольствие, — от упоминания родителей аристократические ноздри Ости задрожали от ярости. — Про нарцисса доктор тоже сказал. Вики? Уокер едва не подавилась яблоком, которое жевала, от такого обращения. Обычно её Высочество предпочитала обращения по фамилии, а лучше и вовсе по её первоначальному статусу «Непризнанная», а теперь неожиданная фамильярность. Ну кто бы мог подумать, что жизнь так повернётся! — У меня полный букет. Непростые отношения с матерью, высокие ожидания из-за её карьеры, взаимодействия на грани травли с учащимися и преподавателями и, как вишенка на торте, мудак, который решил присоединить меня к своей коллекции трофеев, знатно так похерив мою личную жизнь. Как-то так! — выдохнула она. — Уже неделя прошла, а я не знаю, в какую сторону двигаться. Я рассказывала ему всё-всё до самого бала. Во всех подробностях описала это гадкое пари, как он заставил меня сидеть у него на коленях под угрозой разоблачения… — Разоблачения? — хмыкнула Ости, нервно дёрнув губой от упоминания последнего мирного бала перед приходом Мальбонте и войны ангелов, демонов и тех, кого всё достало. — Что же такого он мог разоблачить? — Я нарушала правила, — нехотя пояснила Уокер. — Расследовала свою смерть, наведывалась к отцу и… много дров наломала. Он всё это видел и не гнушался напоминать о моих косяках, чтобы я продолжала играть в его игры. — То невинное время, когда подобное ещё считалось серьёзным проступком! — вырвался у Мими истерический смешок. — Какая ирония. — По итогу мы все делаем вывод, что Люцифер — мудак, но задача остаётся неизменной, — пожала плечами Вики. — Мы должны его расшевелить, напомнить, кто он на самом деле… — И заменить довольно-таки милого доктора на весьма сомнительного Верховного демона, чтобы избежать кровопролития, — от оценки королевой ада психотерапевта Морнингстара стало неловко. Вся их миссия стала казаться полным провалом. Вики больше не верила, что у них получится пробиться к памяти короля ада. Слишком уж крепким орешком он оказался. Новая жизнь поставила ему иммунитет на любые странные и невероятные события. История про ангелов и демонов его не только не удивляла, но не могла даже на мгновение отвлечь от процесса терапии. Она говорила, что мать стала серафимом, а он уточнял её чувства в связи с важной должностью, она описывала в красках чемпионат по крылоборству, а он спрашивал о её реакции на показательное пренебрежение всеми Непризнанными. Она не утаивая открывала ему все детали двух миров, а он… старался вылечить её душевные травмы. — Ну что я могу сказать, девочки крылатые, — хлопнула руками Мими, вскакивая с места. — Мы можем страдать и вздыхать, но никак не продвинуться в исполнении задачи. А можем отправиться в Лос-Анджелес и оценить, как веселятся смертные. — Как это поможет в нашей задаче? — удивилась Ости. — Никак, но мы, по крайней мере, сможем развеяться. Вот вы когда в последний раз веселились? — ничуть не смутилась она и, подойдя к ростовому зеркалу во всю стену, начала красить губы. — Последний раз, кажется, был на том самом балу, будь он неладен. Я даже разочек в году в театр не могла вырваться с этой школой, Ости сидела в клетке у Люцифера, Вики стала трудоголиком во славу Сатаны. Так что я призываю вас отдыхать и отрываться!***
Лос-Анджелес манил как никогда прежде. Неоновые огни слепили, вытесняя из бунтующего разума тревоги, загоняя их подальше и поглубже. Именно тут Люцифер любил выпускать пар. Даже несколько клубов называл своими любимыми. В Lux ему нравилась барменша, способная лучше любого терапевта вытащить из клиента все тревоги, а потом залечить обнажившиеся раны авторскими коктейлями. Дорого, со вкусом элиты, с поводками, наброшенными на внутренних монстров, пусть и очень длинными, но именно таким ощущался этот клуб. В куда более приближённом к народу Demon’s он окунался в то самое ощущение сброшенных оков, когда посетители порой только под влиянием внутреннего желания, но чаще с использованием освобождающих эликсиров с высоким градусом высвобождали своё звериное начало. В туалеты такого клуба заходить противопоказано. Ещё с самого основания культуры подобных заведений места уединения превратились в небольшие филиалы лупанариев со свободной любовью. Не зная сущности клуба, это казалось чем-то грязным и отвратительно пошлым, но проникаясь местной атмосферой, совокупляющиеся пары, забывшие обо всех вокруг, выглядели естественным продолжением страстных танцев тел в танцзале. Понимающие хозяева клуба регулярно наполняли автоматы с презервативами, что в мужском, что в женском туалетах. Конкурирующий с элитарностью Lux, ночной клуб Nox радовал по-настоящему цепляющей музыкой, услаждающей требовательного посетителя, давал достаточно пространство на высвобождение своих демонов, но не пускался во все тяжкие, как Demon’s. Здесь при всей видимости всех снятых границ оставалась последняя черта, которую люди не переступали, оставаясь больше людьми, чем животными. Люцифер одинаково любил все три клуба и столь же пламенно ненавидел насквозь прогнивший Angel’s dust, который, не скрываясь, одним названием демонстрировал ассортимент товаров. Вот только от полицейских облав прятал свою чёрную деятельность весьма виртуозно. Сколько было скандалов, сколько операций отдела по борьбе с наркотиками, но клуб так и не был закрыт. Помимо любимой троицы, доктор Морнингстар присмотрел ещё десяток неплохих местечек на все оттенки своего настроения. Но в эти выходные отчего-то хотелось просто идти по раскрашенным неоновым светом улицам, смотреть на бегущих куда-то людей и оставаться в стороне, отдаваясь потоку мыслей. Такое состояние ему было вполне привычно. Только будучи одиноким в толпе, самым беззвучным среди шума и гама он погружался в себя и находил ответы на беспокоящие его вопросы. Так он очищался от особенно непростых недель. Удивительное дело, но троица новых клиенток разбудила в нём странное смятение. Не сказать, что их проблемы для него были в новинку. Нет. Напротив, он прекрасно знал, как вести терапию, чтобы прогресс не заставил себя долго ждать. Он уже присматривал групповые сеансы, которые помогут каждой из девушек, готовил для них «домашние задания». Но всё это был доктор-профессионал в нём, который знает своё дело и никогда не собьётся с намеченного пути. Доктор-человек ощущал в себе странный отклик на их истории. Две девушки оборачивают в фантастический мир ангелов и демонов свои внутренние переживания, а третья не скрываясь обнажает свои нервы. Её история самая простая. Таких у него были сотни, но… именно она причиняет какую-то странную ноющую боль. Будто он подсознательно принял священный обет исцелить эту женщину от той боли, что сейчас её терзает. Что-то внутри неприятно свербило, не позволяя выдохнуть и позволить себе расслабиться. Непонятный дикий зверь скрёбся изнутри в ответ на новых клиенток. Необычное чувство, раньше такого не было, а ведь он много чего наслушался с самого начала своей практики. Пожалуй, перед началом рабочей недели придётся побеспокоить Линду. Она, как стойкий оловянный солдатик, работала всю семидневку. Отчего-то желание посетить хотя бы тот же Lux пропало почти полностью, хотя к концу недели он настолько желал выпустить себя на волю, что посещал «Demon’s», не стесняясь находить там удовольствия на одну ночь. Но теперь все показалось каким-то неверным. Пресным. Надоедающим. Захотелось чего-то другого. Неожиданный и не поддающийся логике ответ появился сам собой. Даже не ответ, а правильный вопрос. Может, всё-таки завести корги? Маленький смешной щеночек, который будет любить его просто за факт существования абсолютно искренне и чисто, без оглядки и без предательства… «Решено!»