***
Чего точно не ожидала порядком разочарованная Вики, так это внезапного «выключения» Люцифера сразу после его возвращения. Едва стало понятно, что милого доктора они уже не увидят, настроение резко упало у всех. Что ни говори, а эти сеансы в конце концов полюбились всей троице, особенно Ости. Супруга Люци просто расцветала на глазах, словно поздний цветок вишни в сентябре. В ней уверенной жилкой начала биться Жизнь. Именно «Жизнь» с большой буквы, которая объявила войну вернувшемуся королю ада. Вики бы к ней присоединилась, но к этому они изначально и стремились. Вернуть прежнего Люцифера, дабы избежать войны за власть. Миновать хоть раз кровопролитие. В голове повторялась фраза: «Я увольняюсь». Уокер было плевать, может ли адмирон просто взять и сложить свои полномочия, не складывая голову, но она действительно собиралась. Пожалуй, работать с Вельзи она бы не отказалась, но возвращаться к сосуществованию с Люцифером после всего, через что она прошла, — нет, увольте. Буквально. Увольте с этой должности. Пусть Ренессанс тащит на своих плечах Его Величество. Она умывает руки. Лучше вернуться в школу ангелов и демонов. Стать рядовым учителем. Да, в истории она останется в не самом привлекательном свете. Но мать уже бежала за своей гордыней и честолюбием. Сколько мёртвых тел лежало на пути серафима Ребекки Уокер. Способна ли точно так же убивать невинных во имя своих амбиций её бледная дочь? И вот Люцифер, показавший своё неприятие животных, свою неприятную личину и свою готовность вернуться, вдруг вцепился в собственное горло и в процессе частичного перехода во вторую ипостась Верховного демона отключился. Как простой смертный. Потерял сознание и не спешил приходить в себя, хоть вроде признаки жизни подавал. При виде его бесчувственного тела Вики спрятала все слова об увольнении подальше и поглубже. Угроза междоусобицы, не успев погаснуть, вспыхнула вновь. Слабый правитель ничуть не лучше правителя отсутствующего. «Одно хорошо: водоворот на него отзовётся!» — подумала она, соображая, как поступить. Место работы доктора следовало зачистить с умом, что-то сделать с пёсиком, да и вообще придумать достаточно связную идею, чтобы ни у кого не возникло никаких вопросов. «Впрочем, всегда можно сказать полуправду!» — решила Вики. Мими понятливо кивала, выслушивая план дорогой подруги. До выяснения всех обстоятельств чистку всех причастных решили сделать щадящей. К тому же вылавливать всех клиентов Люцифера не хотел никто. В этом случае все дыры закрывала легенда о приступе, который свалил доброго доктора в кому, и теперь работать и появляться на людях он не сможет. До полного выздоровления, разумеется. Единственной проблемой оставался малютка-пёсик. Чистить головы животных ни ангелы, ни демоны не умели. Если не до конца понятно, на какие чувства способно то или иное четвероногое, то как в этой неизвестной территории что-то делать? Мефисто временно взяла себе Линда — коллега доктора Морнингстара через коридор. Женщина пообещала, что неделю у себя пёсика точно выдержит, но дальше кто-то должен будет малыша забрать. Желательно, чтобы это был хозяин. Вики кивала с вежливой улыбкой, а внутри холодела от мысли, что на самом деле тоже очень хотела, чтобы хозяин пёсика вернулся. Он был лучше. Водоворот до кабинета Сатаны открылся, затягивая их обеих в неизвестность. Скорее всего, вновь придётся вырывать Дино…***
Улицы Пасадины сменяли друг друга, мельтеша перед глазами демоницы. Незримая для смертных, она шла как обычный человек. Ногами по земле, едва не высекая искры каблуками. Мысли в голове крутились невесёлые. Громче всего звенела досада: такой прогресс в терапии был, и что теперь? Возвращаться к мужу? Ни за что! Жаль, что развод изобрели смертные и только у них он существует. Демоница остановилась. Ноги сами привели её к дому. Не к настоящему дому, всего лишь к съёмным апартаментам, но воспоминания, окутавшие её, казались больше и весомее, чем вся история несчастливого брака: Опыт Вики с подбором подходящей жилой площади, помноженный на отточенный до совершенства навык Мими в подавлении воли смертных, даровал им достаточно просторные апартаменты. Сама Ости первый раз переступала порог квартиры с опаской. На Земле она чувствовала себя не в своей тарелке. Да чего уж говорить, после своего вынужденного затворничества она чувствовала себя не в своей тарелке везде. Даже в стенах родной клетки. Руки сами сотворили заклинание, призывая глифт. Знакомый синеватый холодок прошёл по губам, словно прощальный поцелуй перед долгой разлукой. После первого глотка будоражащего напитка мир стал чуть более дружелюбным. Стены перестали давить, а открытое пространство душить. Малодушный порыв плюнуть на всё и вернуться в родные пенаты был успешно задавлен. Демоница прошла по длинному коридору апартаментов, цокая каблуками по начищенному паркету. Пол отзывался на каждый её шаг натужным обещанием однажды дать трещину, не выдержав такого давления. Ости его не винила: она себя чувствовала таким же многократно потоптанным паркетом, давшим множество трещин. Такое множество, что цельную картину при всём желании не увидеть. Авантюра Вики стала казаться полным бредом. Да, Ости поддержала её в аду. Но на той стороне проблема Люцифера действительно казалась решаемой. Возможно, в тот день она перепила глифта, раз почувствовала храбрость, покинула свою клетку и явилась в мир смертных. А сейчас застыла в растерянности. Вики и Мими — сразу видно, что бывшие соседки, совершенно беззаботно начали обустраиваться, напрягая Ости ещё больше. Сейчас сквозь пары манящего голубого коктейля она едва могла вспомнить, с кем жила будучи ученицей школы ангелов и демонов. У неё должна была быть соседка… но, судя по всему, таковой не было. Память с трудом воспроизводила картинки постоянно приходящего к ней Люцифера. При наличии своей комнаты, ночи он постоянно проводил у неё. Поначалу это тешило её самолюбие, да и близость с ним была более чем горячей, но со временем она начала им тяготиться. Неужто не мог хоть на денёк дать ей немного пространства и остаться у себя… Позже за эти мысли она себя кусала с самой школы и до момента пропажи супруга. Но тогда она не осознавала натуру своего любовного интереса. Если он не с ней, то в постели той же Уокер или какой-либо другой девицы. Он заполнял собой всё пространство, не позволял иметь что-то своё, отдельное от него. Какие-то планы, порывы или даже мысли. Всё должно было вертеться вокруг него. А всё что не входило в его круг интересов он вытеснял. Включая надоевших любовниц и, как оказалось, жену. «Вытеснил!» — с долей истерического смешка подумала Ости, вынырнув из воспоминаний у большого окна. Вид на скучную ночную улицу никак не мог привлечь хоть чьё-то внимание. Это не панорамные окна из небоскрёба на мегаполис. Зато помогает нырнуть в мысли… впрочем, в этом болоте слишком просто увязнуть. Лучше ещё выпить глифта. Бокал уже опустел. Пора и мыслям вернуться назад. А то что ни воспоминание о Люци — всё вечный вопрос, где она свернула не туда в своей жизни и на каком вираже надо было остановиться. Демоница закатила глаза и нервно провела пальцами по маленьким рожкам, растущим из её головы. «Где же она свернула не туда»? Будто это глупое знание ей хоть в чём-то поможет! Запомнит тот самый момент и постарается его не повторять? Как смешно! Замужество перечеркнуло все возможности какой-либо другой жизни, кроме той, которую она уже имеет. — Ненавижу! — едва слышно прошептала Ости. За плечом она почувствовала, как замерли Мими и Вики. Должно быть, решили, что она обращалась к ним, но нет. Это слово адресовалось даже не кобелю-супругу, которого она продолжала любить, пусть любовь эта давно причиняла одну лишь боль. Ости топила свою жизнь в глифте, порой мечтая, чтобы эта ненавистная дрянь закончилась. Да, самодовольная стерва-демоница, добившаяся после школы всего, к чему стремилась, теперь настолько ненавидела свою жизнь, полную исполнившихся желаний, что подумывала о том самом. — Ости, ужинать будешь? — осторожно обратилась к ней Мими. — Мы решили заказать суши. — Заказать что? — растерялась та, пытаясь вспомнить блюдо. Вроде она слышала о нём — нет — даже ела. Но вспомнить бы, понравилось ей или нет. На Земле всё в голове превратилось в сплошную кашу. Вечный процесс сожаления. «Нет, сожалеть я начала давно! — одёрнула она себя. — Задолго до всех событий!» — Да, буду! — прозвучал ответ. Кто бы мог подумать, что теперь они втроём заодно. Нет, не так. Что она теперь с этими двумя закадычными… а чёрт его знает, как они друг к другу относятся. Но явно с большей теплотой, чем к ней. Первая ночь в апартаментах ощущалась словно та последняя перед битвой против Мальбонте. Будто на следующий день начнётся жестокое кровопролитие, а не первая встреча с новым Люцифером. Ости никак не могла уснуть. Глифт не помог. Трезвые мысли сменились пьяными, но остались такими же тяжёлыми. С ними получалось справиться в привычной клетке в аду. Когда вчера, сегодня и завтра одинаково отвратительные, всё же ощущается какой-то своеобразный комфорт. Хуже не будет, лучше тоже: будет точно так же. А теперь, когда Люци пропал, оказалось, что хуже всё же может быть. Завтра неизвестность. Послезавтра — тем более. А через четыре недели либо взлёт, либо падение. Неизвестность вызывала странное неприятное ощущение. Тревога нарастала, сколько ни заливай её глифтом. Стоило разойтись по постелям после общего ужина, как в горле поселился ком и воздух начал пропадать из спальни. Сердце демоницы бесконтрольно грохотало, вынуждая хватать ртом и так пропадающий воздух. Неприятно потные ладони дрожали. Глаза, которые раньше в ночи видели не хуже, чем при свете дня, теперь едва фокусировались на тёмном потолке, да и острый слух вдруг начал подводить. Даже странно, какой непривычно для самой себя кроткой и пугливой стала Ости после отправки на Землю. Странное состояние продлилось до самого утра, и за завтраком недовольная жизнью демоница напитывала себя заклинаниями бодрости. Первой на приём к Люциферу побежала Вики, наказав оставшейся парочке записаться к доктору на приём. Мими справилась со своей задачей играючи, а Ости, услышав бодрое приветствие незнакомого человека, не смогла справиться со своим голосом и сбросила вызов. На помощь пришли злость и гордость. Не пристало королеве ада бояться разговаривать. Если Мышка смогла, да и эта Непризнанная справилась, то она ничуть не хуже! С правильными мыслями после двух бокалом глифта демоница вновь позвонила и, сдержав предательскую дрожь, смогла записаться на пробный приём к доктору, смешно сказать, Морнингстару. Полдела сделано, не так ли? А чёрта с два! В глубине души Ости была уверена, что от одного взгляда на неё прежний Люци сбросит с себя ложную личность и станет собой. Но нет! Он был настолько не собой, что она растерялась. Тактичный, вежливый, чуткий и заботливый! Люцифер! Сын Сатаны и новый Сатана, тот самый вечно гуляющий налево! Он её слушал и успокаивал, он беспокоился за неё! Нет, не за неё — свою жену, а за неё — незнакомку! После сеанса она возвращалась в квартиру разбитая, старательно отворачиваясь от любой поверхности, которая могла показать её отражение. На себя жалкую и зарёванную смотреть не хотелось совершенно. Ости в тот день гуляла почти до полуночи. Шла, не разбирая дороги: знала, что не заблудится и при желании запросто вернётся в апартаменты. Желания возвращаться не было. Вики и Мими дождались её. Демоница пыталась прятать глаза, но девушки и не настаивали, не лезли в душу. Предложили чай. В тот вечер они ничего не говорили. Впервые три демоницы как-то умудрились совместно молчать. Возможно, именно в этот момент лёд и тронулся. И вот прошло четыре недели. После первой встречи с Люци она ещё более расколотая на части. Почти сломанная и растоптанная. Ости остановилась. «А с чего это я сломанная? Он не единственный психотерапевт среди людей! — мысленно осадила она себя. — Встряхнись, Ости, это у него долг перед Преисподней, а ты никому не показывалась настолько давно, что о пропаже поймут лет через сто! За это время можно многое успеть. Не раскисать! Что там говорил доктор Морнингстар, я попытаюсь вернуться к былому? А вот хрен тебе, Люцифер. Я иду… в кино! Да, вот так!» Упрямым шагом она прошествовала несколько кварталов, прежде чем поняла, что наугад кинотеатр ищется плохо. Магия могла бы решить проблему, но демоница упрямо проигнорировала самый простой способ. Пришло время осваивать методы смертных: как они ориентируются среди домов? Всё запоминают? Даже в мегаполисах? Едва ли. Тогда как? Люцифер незаметно отошёл на третий план. На первом месте для демоницы стало наблюдение за смертными, чтобы точно определить, какие тонкие материи управляют ими и направляют их. А на втором всё-таки был кинотеатр.***
Люцифер и Доктор сидели в тёмном, но светлом кабинете. Одна его половина в точности напоминала мрачное рабочее пространство Сатаны. Тот же стол, чёрное окно, шкафы и полки. Вторая половина копировала уютный и светлый кабинет Морнингстара. Правда, вместо дивана и кресла для клиентов осталась одна лишь терапевтическая кушетка. Но, с другой стороны, и пациент был всего один. В кресле терапевта сидел Доктор, в кресле Сатаны — Люцифер. Гнев Доктора запер обоих в этой области чертогов разума. Поначалу новый Сатана пытался рваться наружу, но чем больше он настаивал, тем толще становились стены, крепче окна, неповоротливее дверь. От себя нельзя сбежать. В конце концов пришлось смириться. Намеренно давить все мысли, силой создавая тишину в надежде, что время поможет. Доктор лишний. Чужой. Он должен был исчезнуть сразу, ну да ладно, растворится чуть позже. «Чего уставился, правильный человечишка?» — Я это ты, — спокойно парировал Доктор. — И я был всегда. Увы, твоя внимательность оставляет желать лучшего. — Всегда? — недоверчиво рыкнул эхом Люцифер. — Вспоминай. Помимо твоего тщеславного бахвальства, в течение жизни порой проскальзывало что-то хорошее. Не способное появиться на свет при таком отце, но живучее. Он будто не ощущал никакого дискомфорта. Его не удивляли ангелы и демоны, не удивляла абсолютная правда в словах его пациенток, даже эта совместная двойственная клетка будто им самим и была изготовлена. Разве что… разве что он прав: он был всегда и тоже вспомнил себя? Да нет, это бред какой-то! — Зачем? Почему ты появился? — рыкнул новый Сатана, на самом деле скрывая за этими вопросами самый важный: «Как избавиться от Доктора». — Признай, ты никогда не был заботливым или обходительным, хотя в глубине души хотел таким стать. Сейчас, после всего того, что ты о себе услышал от единственных в твоей жизни женщин, которым на тебя по-настоящему не плевать, ты пытаешься перечеркнуть самого себя! — Я пытаюсь перечеркнуть тебя, — новый виток гнева. На этот раз он попытался напасть на свою «смертную» версию, не принимая слов Доктора. Увы, переход из одной половины кабинета в другую оказался слишком сложным. Хотя помещение казалось единым в двух непохожих частях, Люцифер будто в стену упирался. Он просто не мог подобраться к второй личности. — А я это ты, — повторил Доктор. — Та версия тебя, которая понимает, что путь исправления возможен даже для такого законченного мудака, как ты. Но он будет тяжёлым. В первую очередь потому, что тебе придётся искренне покаяться перед Вики, Мими и Ости. Истинно признать свои ошибки, а не закрыться по привычке в самолюбовании. — Кто бы говорил, фальшивый доктор, тебя никогда не существовало! — рыкнул Люцифер, продолжая упираться. — Да ну? — хмыкнул тот. — Тогда почему появился именно я, когда король Ада был вынужден замолчать в забвении? — Не смей!.. — Я существовал с самого начала. Нас всегда было двое. Внутренний ребёнок и внутренний взрослый. Угадай, кто из нас кто, — продолжал он, игнорируя все попытки себя заткнуть. — Ты меня-себя не слушал, но понимал, что поступаешь по-скотски. Благодаря мне ты всегда осознавал последствия своих действий, осознавал, что причина твоего поведения в твоих собственных комплексах неполноценности. — Только попробуй! — Потому что всё опять сводится к повсеместной проблеме. Папа тебя не любил! — подытожил Доктор. — И никогда не полюбит. Теперь уж точно, будучи мёртвым! Ты не смог стать для него тем самым сыном, которым он бы гордился, и так не простил себя за это. Так и не смог сказать себе те самые слова, которым я учил клиентов. Помнишь их? Давай, произнеси вслух! Люцифер тяжело дышал. Растрёпанный и бессильный в своей ярости, он напоминал быка на корриде. Точно так же горели алым пламенем его глаза. Но он ничего не мог сделать. В том числе не мог не слушать слов Доктора. Не мог не прислушиваться к ним и чувствовать внутренний отклик. От себя не уйти. Свой собственный голос нельзя игнорировать. Он долго это делал, но всему приходит конец. — Катись к чёрту! — устало выдохнул он, продолжая упрямиться. Самому себе Люцифер уже начал казаться не взрослым мужчиной, а тем самым взъерошенным мальчишкой. Забитым сыном Сатаны. Недостаточно хорошим. Слабым. Только и способным на злость. Лишь этот ресурс в нём казался неисчерпаемым. Увы, Доктор был для него невосприимчив. Пекло, на мгновение он даже подумал, что таким хотел бы видеть отца. Тем, кто способен говорить с ним. Кто способен вразумить и урезонить, а не избивать с громкой и тихой ненавистью. — Я уже здесь, — напомнил Доктор. — В твоей голове. В своей, нашей или моей. Я исцелял души людей потому, что ты всегда хотел исцелить одну-единственную покалеченную душу маленького мальчика, многократно битого отцом. Естественно, хотел исцелить сам, потому что помощи принимать от других ты так и не научился! Иронично, что научился. Когда Небеса с Адом оказались на пороге войны, пришлось учиться доверять и получать помощь с благодарностью, а не ощерившись по привычке. Кажется, его этому научила Вики, и что-то взрослое и осознанное в нём откликнулось на неё. К сожалению, он успел нанести ей столько внутренних ран, что всё светлое начало их близости вскоре окончательно погасло. Вики ушла. Не предпочла ему кого-то — даже это он мог бы понять, пусть самолюбие от этого обливалось бы кровью — но она ушла из-за него. Из-за невыносимого Люцифера, выжигающего её до мёртвой равнодушной пустыни. — Скажешь ты? Или мне начать? — вернул его к разговору Доктор. — Чего ты хочешь? — обречённо прошептал Люцифер, давя инфантильный порыв обнять колени и замереть на месте. Так было проще сносить побои. Так он выдерживал давящую пустоту внутри от своего одиночества. Кроме Мими, у него не было друзей. Всякий раз, когда бойкая демоница была где-то далеко, он оставался один. Сатана не подпускал к семье никого. Лишь демон Мамон игнорировал Его устрашающее Величество. — Не я. Ты хочешь, — продолжал Второй. — Ты ни в чём не виноват, — послушно сказал те самые слова король Ада и со скепсисом посмотрел на психотерапевта: — Доволен? — Не совсем — попробуй ещё раз, но на этот раз поверь в свои слова. Поверить в очевидную ложь? Как смешно. Нет. Отец был прав. Люцифер мог родиться сильным, достойным и достаточно хорошим, чтобы стать гордостью отца. Другие демоны с этим справлялись. Если далеко не идеальная Мими была обожаемой дочерью Мамона, то что мешало ему стать хотя бы достойным наследником Сатаны. Проявить чуть больше стараний, дать отцу то, что он требовал? Соответствовать запросам. Но отец никогда не был доволен. И сколько не ненавидь его, мысль о его правоте не исчезнет. — Ладно. Люцифер, ты не виноват в том, что отец тебя не любил. Ты не виноват в том, что не оправдал его надежд. Ты был всего лишь ребёнком и… да ну тебя и это нытьё! — рявкнул он, ещё меньше веря в эти глупые слова. — Продолжай: начало вышло многообещающим. Он всё же обнял колени, как делал в детстве. Сидя на полу кабинета отца, нынешний Сатана уткнулся лбом в колени. — Люцифер, ты не совершал ничего дурного, чтобы оказаться лишённым любви родителей. Тебе не нужна была слава в школе и титул самого лучшего. Тебе не требовались все те интрижки: на самом деле ты всегда хотел, чтобы отец хоть раз признал тебя, назвал сыном и сказал, что гордится тобой. Доволен? — вновь повернулся он к Доктору в надежде, что он примет эти слова за правду и уйдёт. — А ты? — тот и не думал исчезать. Напротив, эта зловредная копия уже записывала в свой блокнот, будто Люцифер не главная личность, а очередной его пациент. — Буду доволен, когда ты исчезнешь! — прошипел Люци. — Я не исчезну, потому что из нас двоих слабым мальчишкой остаёшься ты, — голосом родителя, терпеливо объясняющего ребёнку очевидное, проговорил Доктор. — Я сильнее и останусь, чтобы защищать малютку Люцифера. Видя ненависть отца к тебе, ты внушил себе, что ненависть — это часть любви. Думал, что можно одновременно любить и ненавидеть. Себе приписал ненависть к отцу, а ему — скрытую любовь к тебе. И больно обжёгся, когда понял, что ни того, ни другого на самом деле не было. — Закончил? — рыкнул недолюбленный сын, разочарованно возвращаясь в своё кресло. — Нет: ещё ты успешно внушил себе, что любые чувства делают тебя слабым. Уверовал, что ненависть отца помогла тебе стать сильнее, но достаточно хорошенько подумать, чтобы понять ошибочность этой теории. Это смешно. Это безумие. Это просто невозможно! Доктор указал рукой на кушетку, без слов приглашая Люцифера на свою половину. На светлую половину, какая ирония! И что же теперь? Сам король Ада был уверен, что, в случае конкуренции двух личностей, они должны бороться друг с другом за первенство. Рвать на части. Захватывать власть. Давить и сжигать. Так всегда поступал отец. Так он учил решать все проблемы своего сына. Откуда тогда это созидательное начало? Какого круга Ада Доктор хочет его вылечить? — Нам лучше начать сеанс поскорее, — поторопил его психотерапевт, — работы непочатый край! Сокрушительно покачав головой, Люцифер вновь попытался пройти в светлую половину чертогов разума. К его удивлению, он не встретил никаких препятствий. В два шага он оказался подле надоедливого Доктора, вновь получив шанс вцепиться в его горло и уничтожить мешающую личность. Разорвать его на части и вернуться. Он думал об этом секунду или две. И всё же пошёл к кушетке.