Ветер, уносящий с собой души.
— Бабушка Кумасава, почему этот ветер дует так жутко? — девочка кутается в жалкий плед, одолженный ей доброй старушкой. Бабуля вздыхает: — Роккенджима — маленький остров, окружённый океаном. А океан неспокойно место. Иногда здесь разыгрываются такие бури, что лучше сидеть в доме и не высовываться. Ясу уныло рассматривает в окно гнущиеся до земли деревья. Неистовство стихии пугает, заставляет её чувствовать себя беспомощной. Рядом незаметно пристраивается её подруга. Ведьма с серыми волосами. — Разве ты ничего не слышала о Дикой Охоте? — заговорщически шепчет она. Ясу пожимает плечами. — Дикая Охота это сонм призраков, носящихся в пространстве между небом и землёй... Иногда они спускаются до самой земли и уносят с собой непослушных мальчиков и девочек. Вместо того, чтобы испугаться, Ясу становится только более задумчивой. — Верджи... — неуверенно начинает она, как всегда медленно подбирая нужные слова. — А ты на месте этих призраков забрала бы меня с собой? — в глазах слабая нерешительная надежда. Взгляд ведьмы до этого лучащийся спокойствием и лёгкой дружеской иронией, вдруг становится серьёзным и настороженным: — Дорогая... Но ведь те, кого они за собой уносят, навсегда лишаются пути назад в мир людей... Я никогда не посмею так с тобой поступить... Отнять у тебя твой мир — Боже упаси! Это какой надо быть жестокой... — Даже если я не хочу этот самый мир? И он дарит мне одни только несчастья? — на глаза девочки наворачиваются слезы. Вергилия ласково обнимает её. Убирает волосы с лица, утирает слезы. — Не надо так говорить, дорогая... Лучше подумай о том, какой чай ты хотела бы видеть в следующий раз на столе у Ронове. Ясу плачет. — Никакой... — Но ведь тебе же нравились наши чаепития... — Нравились... Вергилия молча покачивает её легонько, как совсем маленького ребёнка. Ясу молчит. В самое ухо ей шепчет кто-то ещё. Голос, знакомый давно. С той самой дьявольской ночи в часовне: — А вот я забрала бы тебя с собой. И заберу. Как только ты дашь мне свое согласие. Вергилия хмурится, ощущая присутствие кого-то ещё. Один её щелчок пальцев, и тёмный сгусток развеивается. — То, что ты встретила тогда в часовне, даже не ведьма. А лишь дух, запертый в зеркале старым синтоистским священником много лет назад. — неожиданно холодно говорит Вергилия. — У таких духов нет такта. Они и людьми-то никогда не были... — Она сказала, что она ведьма... — бормочет девочка. — Нет... Золотая Ведьма — не она. Уж в этом можешь мне верить. Я знала двоих таких ведьм. — Двоих? — Да, дорогая. Быть может, узнаю и третью... Но ты должна понять, что ведьмами просто так не становятся... В ведьм и колдунов людей превращают большие несчастья... Многие из них, если бы могли, предпочли бы остаться людьми.... Слушая мягкий голос Вергилии, Ясу почти успокоилась и даже перестала замечать ужасающие завывания ветра за окном. Но стоило ей, пригретой лаской и теплом, заснуть... Как перед глазами вновь появилось лицо ухмыляющийся девушки с портрета. — Я тебя жду. — прошептала красавица одними губами. — Ты же знаешь, чего хочешь? Тогда почему же ты медлишь! *** Ночь. За окном посвистывает ветер. В доме давно погас свет. Даже Ясу, любительница допоздна сидеть над своими детективами, уже лежала в кровати. Шанон почти было заснула. Если бы не... — Ты спишь? — тихий голос её соседки по комнате. — А? — девочка с трудом разлепила глаза. — Шанон, мне нужно сказать тебе кое-что важное... — О чем ты? — Шанон потягивается. Так не хочется вставать... — Я ухожу. — решительно говорит Ясу. — А? Что? — Ты не ослышалась. Я ухожу. — Куда? Ты в курсе, что сейчас ночь? — Я ухожу за ведьмой. — Что? — Все эти годы мне искренне хотелось стать такой как ты... Отдавать работе всю себя. Но по правде сказать... уже давно мне стало совершенно ясно... — хотя в темноте с трудом можно что-либо различить, Шанон замечает, что в глазах этой девочки появилась решительность. — Мне никогда не стать такой как ты. Ещё тогда в часовне, до твоего появления на острове, я встретила ведьму... Она странным образом подействовала на меня... Кажется, в тот момент произошло что-то непоправимое... — Ясу грустно усмехается, с трудом подбирая слова. — С тех пор эта ведьма везде следует за мной. Каждый день. Каждый час. Я слышу её голос. И... Я все больше осознаю, что не хочу быть слугой. Я хочу быть ведьмой. — Что? — Шанон все ещё не очень понимает, что происходит. — Не переживай, — как-то зловеще смеётся Ясу. — Ты ещё встретишь меня, но уже другой. Мы с тобой заново познакомимся. И станем не менее близкими подругами... Ну же, обними меня на прощание! Ясу сама обнимает свою подругу. Совсем ненадолго. Отпускает, весело машет рукой и растворяется в воздухе. — Ты забудешь меня... — продолжает шептать в воздухе её голос. — Все забудут меня... Ты, Джессика, бабушка Кумасава... Так, словно меня и не было. А вместо меня ты получишь нового друга. Куда лучше. И куда более тебе подходящего.Крошка-слуга.
Дети, недавно принятые в семью в качестве слуг, сидят в кружочек при жалком свете свечи и шепчутся между собой. — Вы слышали историю о крошке-слуге? — Говорят, совсем недавно здесь жила маленькая служанка. — Попавшая в этот дом совсем ещё крохой. — Гораздо младше нас. — У неё ничего не получалось. — И никто не хотел с ней общаться, ведь она была самой маленькой. — И самой слабой. — Однажды она потеряла ключи в старой часовне. — И тогда часовню разнесло молнией. — Бадум! — Была часовня, и нет её! — А в девочку с тех пор вселилась ведьма. — Ведьма, живущая на острове. — А через несколько лет девочка пропала. — Просто исчезла. — Никто больше не помнит даже как её звали. За окном ударяет молния. Дети визжат. Огонёк свечи дрожит ещё сильнее. Ещё пару всполохов и погаснет совсем.Канон.
Целый фурор произвело появление в доме семьи Уширомия, впервые за всю её историю, слуги-мальчика. Этот ребёнок приходился Шанон родным братом. Да и имя у него было похожее. Канон. — Стой! Стой, Шанон... — как-то на коридоре окликнула прелестную юную слугу местная принцесса Джессика. Она подошла поближе и прошептала почти в самое ухо. — Этот мальчик, что, реально твой брат? — Да... В доме, где мы росли, мы все были братьями и сёстрами. И нам специально давали похожие имена, заканчивающиеся на "он"... Вот только это был детский дом. И никто из нас не знает своей настоящей истории. Мы с Каноном попали туда ещё совсем маленькими... — Звучит даже немного романтично. — потупилась Джессика. "Чтобы её лицо и выглядело таким... милым?" Шанон добродушно улыбнулась, не зная, как реагировать. — Слушай, Шанон... А... Ты не могла бы... Побольше мне о нем рассказать? — Да что рассказывать... Может, лучше ты сама как-нибудь с ним поговоришь? — Хотелось бы мне. Сознаться, это первый раз, когда меня заинтересовал кто-то из них... И, знаешь... Он не похож на остальных мальчишек. Не ханжа как Джордж. И не простофиля как Батлер. Такой хрупкий, но такой серьезный. Мне даже хочется иногда его защитить. Шанон лишь пожимает плечами. — Вам надо как-нибудь встретиться и самим все обсудить. — Ага... *** По коридору шёл мальчик, взвалив на себя целую кипу каких-то коробок. Худенький, угловатый и странно хрупкий. В нем совсем не чувствовалось привычной для мальчишек расхлябанности или какого-то удручающего стремления показать свою силу. Тёмные волосы до плеч. Глубокие серые глаза с не по-детски серьёзным взглядом и красный берет на голове. Он почти спотыкается — вовсе не такой ловкий и идеальный как его сестра. Стопка коробок уже готова была разлететься во все стороны, но её неожиданно кто-то подхватывает с другой стороны. Помогает поставить на землю. — Э? — мальчишка краснеет, понимая, что в очередной раз оплошал и прямо у кого-то на глазах. Из-за стопки коробок высовывается дочка хозяев, Джессика. — Не бойся! Я не скажу никому, что они чуть не посыпались. — улыбается она. — Ладно... — первое время он пытается переварить данный факт. Добавляет. — Но вы вовсе не должны заставлять себя, госпожа Джессика. Она отмахнулась. — Брось. Уж я-то не заставляю себя. Мне просто хотелось помочь тебе, потому что ты очень милый. Канон покраснел ещё больше, заставляя Джессику засмеяться. — Вот сейчас ещё больше. — скромно оценила она. Мальчик мялся, не зная, что отвечать. — Слушай, Канон... Нам бы с тобой отправиться в город что ли? Ты ведь фактически не был нигде кроме Роккенджимы. — Я и на Роккенджиме совсем недавно. — Ну, это неважно... Просто мы с твоей сестрой ездим в школу почти каждый день. И иногда мы остаёмся там ночевать... В школе надо мной значительно меньше контроля... И я бы показала тебе, каким бывает мир, когда над нами не висят наши родители... Здесь я не могу быть такой свободной как там... Знаешь, я даже план придумала. — она подошла ближе и неожиданно задумчиво провела пальцем по его скуле. Канон вздрогнул. — Да чего ты, не бойся. — вновь посмеялась Джессика. — Просто вы с сестрой действительно похожи... Тебе бы какой-нибудь парик... Одеть в её платье... У вас-то и размер, видать, один... И вылитая Шанон. То есть я хочу сказать, договоритесь с ней как-нибудь, чтобы один день вместо неё поехал ты... И я устрою тебе экскурсию. Я очень хочу тебе показать не эту Джессику-пленницу-острова, а настоящую Джессику... Тебе понравится. *** — Слушай, да вы близнецы! — восторженно восклицает Джессика. Шанон от неожиданности едва не подпрыгивает. На лице растягивается напряжённая улыбка. — А? Ну вроде как да... Но ты учти, что мы абсолютно не знаем своей истории. И в доме Фукуин у меня было множество самых разных братьев и сестёр... — То есть он даже не был тебе самым близким братиком из всех? — Ну... Я больше общалась с девочками... Мне, вот, все кажется, что ещё совсем недавно здесь был кто-то ещё, кто был мне очень большим другом... Даже сидя одна в своей комнате я все жду, что кто-то меня окликнет... Не верится, что все это время я была в комнате одна... — А... Что-то смутно припоминаю. — протягивает Джессика. — Кажется, ты жила с какой-то девочкой. Кажется, даже я, маленькая, ездила с ней в школу... До того, как ты стала ездить со мной. Но я что-то совсем ничего не могу о ней вспомнить. Видимо, она не была для меня кем-то особенным. Слуги приходят и уходят, понимаешь... — Такая забывчивость... Совсем на меня не похоже... — Шанон расстроенно сжимает пальцами виски и пытается сосредоточиться. — Да, брось... — отмахивается Джессика. — Вроде говорили, что пропала какая-то девочка. Пошла в лес за ведьмой... Но это болтовня малолетних служек. — В лес за ведьмой... — задумчиво повторяет Шанон и перед глазами на мгновение появляется какой-то странный образ. Девочка. Совершенно точно, девочка в платье слуги. Её лица не видать, его как будто кто-то специально замазал растекшимися чернилами. Девочка смеётся и говорит что-то про ведьм. Только что? Слов не разобрать. А при попытке вспомнить голова начинает болеть. — Не переживай, Шанон. — Джессика успокаивающе кладёт руку ей на плечо. — Я даже рада, что вместо той девочки в наш дом взяли твоего брата. Он такой милашка! И ты знаешь, у меня есть одна идея... Я хочу... — она наклоняется и шепчет что-то Шанон на ухо. — А? — Переспрашивает та. — Да-да. Именно потому что вы близнецы. Вы можете иногда меняться. Чтобы в школу со мной ездила то ты, то он. — Но он же мальчик... — Ну и что? — Джессика пожимает плечами. — Можешь не переживать, я ничего с ним не сделаю... Но вот образование ведь такая важная штука. Почему бы ему тоже не заняться её получением? А тебе лишний плюс. Лишняя возможность ещё день провести дома. — Ну... Образование мы все получали в какой-то степени в доме Фукуин... Да и Канон очень старательный мальчик. Он часами сидит над книгами сам по себе. Так что не думай, что он совсем какой-то необразованный. — Ну и прекрасно. — Джессика потирает руки. — Значит, мне не придётся его прикрывать. По-моему идея супер. Вдобавок, он же никогда не был в городе! А я... Ты ведь знаешь, какая я проныра! — расплывается в загадочной ухмылке. — Я обязательно что-нибудь ему подыщу... Будет очень жаль, если такой милый мальчик не увидит и краем глаза жизни за пределами острова! Ну что? По рукам? Шанон нехотя вздохнула и пожала протянутую руку. — Обожаю тебя! — Джессика, довольная как сытый котяра, обнимает свою подругу. — Тогда завтра я надеюсь увидеть на нашем катере милашку Канона!Гаап.
Какой ребёнок в своём уме решится ночью в непогоду идти в лес? В лес, расположенный на отделенном от всего остального мира, острове. Лес, в котором по слухам живёт ведьма. Чтобы через этот разросшийся дикими и колючими ветвями беспорядок выйти к остаткам полусожженной часовни? Казалось бы, никто. Но один такой ребёнок нашёлся. Маленькая девочка в платье слуги с жалким, наброшенным на плечи, подобием плаща. Идёт, спотыкаясь, падая и вновь поднимаясь. Подошвы старых сапог едва ли не прорезаны напрочь камнями и торчащими из земли ветками. Все руки в царапинах от колючек. Тёмные волосы спутались и падают на лицо. Чистой воды сумасшествие. Но вот, шаг за шагом, девочка доходит до своей цели. Насквозь промокшая, трясущаяся от холода, но с безумной улыбкой на губах. — Выходи, Чертовщина! Я знаю, что никакая ты не Золотая Ведьма. — едва не смеётся она. Сгусток темноты высовывается из-за полуразвалившейся стены часовни: — Это кто тебе такое сказал? — Я это знаю! — смеётся девочка. — Я знаю толк в ведьмах! И я даже скажу тебе, кто будет следующей Золотой Ведьмой! — ее глаза блестят недетской уверенностью. Казалось бы, после такого долгого пути такой слабый ребёнок должен бы вовсе потерять силы, но нет. Девочка идёт в сторону сгустка, все с той же улыбкой и той же уверенностью строго хватает его рукой словно за шкирки. — Ты всего лишь демон! Прислуга для настоящих ведьм! Сгусток недовольно хмурится, но добавить ему, видимо, нечего. — Отпусти... — недовольно тянет чёрная материя, пытаясь выскользнуть и просочиться сквозь пальцы. Но не тут-то было. Куда ни кинься, везде стена из четко поставленной и неслабой воли... Девочка смеётся. — Меня учила лучшая из ныне живущих ведьм! Не смотри на жалкую оболочку — она лишь временный приют! Хватка сжимается сильнее. Чёрное существо больше не пытается выпутаться. Вместо этого на лице его расплывается широкая улыбка. — Госпожа, вы вернулись... Спустя столько лет... — Да, дорогая. Я вернулась! Чтобы занять то место, которое по праву причитается мне! — Рада вновь слышать ваш голос... — Я хочу, чтобы ты приняла человеческое обличье! — Ваше желание — закон. Маленькая жёлтая вспышка, и чёрный сгусток превращается в молодую девушку с закрученными в сложную причёску волосами медового оттенка. На ней экстравагантное красное платье. Малышка Ясу в жизни не видела таких платьев. А вот то, что стояло сейчас здесь под дождём... — Я так рада твоему возвращению, Биче... — от глубины чувств девушка в красном платье даже качает головой. Её лицо, на первый взгляд напоминающее девушку с портрета, при ближайшем рассмотрении оказывается совсем иным. Острые черты, хитринка в глазах. Что-то жестокое и одновременно игривое в этом жёстком изгибе губ и презрительно сощуренных глазах. — А как я рада тебя видеть, моя прекрасная Гаап! На этом улыбка девушки в красном платье становится только ещё шире.Саё.
— Что-то я давно не видела Саё. — грустно вздыхает бабушка Кумасава. Дворецкий Генжи сосредоточенно окидывает взглядом носящиеся во дворе фигуры детей. — Зато эти двое здесь зачастили... — Зачастили... — соглашается старушка. — Кто из них сегодня? — Похоже, мальчишка. — Всё чаще мальчишка... — бабушка задумчиво поскребла щеку. — Бедняжка Саё, видать, не выдержала... Генджи лишь пожимает плечами. — Боюсь, никто в здравом уме не выдержал бы... — А она знала? — Мне кажется, появление здесь этого мальчика говорит о том, что, если и не знала, то о чем-то таком догадывалась. Старушка падает духом. Топот ног. В домик прислуги вбегают двое. Мальчик-слуга и гонящаяся за ним девчонка со светлыми волосами. Мальчик прячется за бабулей, хватаясь за подол её платья. Совсем как это сделал бы маленький ребёнок. Девочка пытается дотянуться до него, но безрезультатно. Слишком её соперник умеет хорошо уворачиваться. — Госпожа Джессика... — строго окликает её Генджи. — Мне кажется, в последнее время вы слишком много внимания уделяете играм с прислугой. Джессика делает ещё пару попыток дотянуться до спрятавшегося мальчика, прежде чем перестать. Конечно, провал сопровождался у неё недовольной гримасой: — Прости, Генджи. Но не мог бы ты просто отвалить от меня?! — Госпожа Джессика... — охает бабушка Кумасава. Только что прятавшийся у неё за спиной, Канон ловко выныривает из своего убежища и берет Джессику за руку. Она тут же сжимает его ладонь в ответ. — Бабушка Кумасава, господин Генджи, — говорит он слишком деловито для мальчика своих лет. — Этого больше не повторится. Я лично позабочусь о том, чтобы госпожа Джессика научилась хорошим манерам... Ай! — конец фразы обрывается, потому что госпожа Джессика видимо, от избытка чувств дёргает его за ухо. Атмосферу разряжает лёгкий и какой-то автоматический смех бабушки Кумасавы. — Хо-хо-хо. Генджи, милый, сделай этим двум юным созданиям по чашке чая. А я, пожалуй, расскажу вам одну историю про треску... Истории про треску, а их было не меньше тысячи, знал, пожалуй, каждый обитатель Роккенджимы. Это было то, что старушка Кумасава охотно рассказывала всем и каждому при любом удобном и не очень случае. — Нееет! — взвыли одновременно Джессика и Канон. Только бабуля начала свой рассказ: "Чистила я однажды треску, как...", как Канона и Джессики уже след простыл. — Хо-хо-хо. Ну вот только начнёшь рассказывать, как их уже ветром сносит... Где-то недалеко от всей этой шумной компании напряжённо вздохнула ведьма Вергилия.. — Что-то мне не нравится это исчезновение. А ещё больше мне не нравится оживление вокруг часовни... Не могла же она... Нет... Ронове лишь печально кивает, потягивая приятно пахнущее варево из идеально белой чашечки. Одной рукой придерживает блюдце. Изящно, как настоящий аристократ. — Судьба неизменна. Где вторая ведьма, там будет и третья. Лучше выпей чашечку чая, Верджи. Генджи как раз заварил их две. — А ты никогда не упускаешь возможности выпить чашечку чая, дорогой Ронове... — замечает Верджи. Садится рядом. Чашка сама летит к ней в руку. Но на лице все то же напряжённое выражение.