***
Олимп. Двенадцать величественных тронов, предназначенных для могущественных богов пантеона, стояли полукругом. В центре горело пламя, в котором мелькала фигура маленькой девочки – богини Гестии. Массивные колонны подпирали мраморный потолок, в котором отражался весь зал. На одном из тронов, перекинув ноги через каменный подлокотник, сидел Аполлон. Он медленно перебирал струны мандолины. Получалась слегка грустная мелодия, отчего, казалось, он сам тускнеет. — Занялся бы чем-то полезным, — закатил глаза Дионис. Он сидел на своем троне, подперев щеку кулаком и смотрел на храмовый комплекс вдалеке. — Это будет второй концерт мандолин в G мажоре, — вздохнул бог, извлекая последний аккорд. — Какая-то белиберда. Аполлон снова тяжело вздохнул и принялся играть новую мелодию. Дионис закатил глаза и, щелкнув пальцами, вырастил около себя лозу винограда. Стебель обвил каменный трон и гроздья раскинулись около его лица. — Дионис! — послышался сладкий голосок. В тронный зал, стуча каблуками-шпильками и неся за собой легкий аромат цветов, вошла Афродита. Ее длинные волнистые волосы переливались и в одно мгновение были золотыми, как колосья пшеницы, а затем становились рыжим каре. Лицо ее было прекрасно, такой красоты не сыскать на всем свете, но если приглядеться, то можно было заметить, как черты постоянно меняются, отчего образ был слегка плавучим и зыбким. — Как всегда вкушаешь плоды сладкого винограда, — хохотнула она. Дионис заерзал на месте, поправляя тунику с леопардовым орнаментом. Он щелкнул пальцами и виноград испарился. — Аполлон! — сверкнула белоснежными зубками богиня. — Давно мы с тобой не виделись. Прекрасен, как всегда. — Как говорится: «… и щеками пригож, и телом прегладок, и в искусстве многосведущ, и фортуной не обделен» — просиял бог и подмигнул Дионису. Тот снова закатил глаза. Мандолина испарилась в облаке дыма и Аполлон встал, чтобы подать Афродите руку. Она осторожно поднялась на подиум и прошла к своему трону. — Ох, вы давно бывали внизу? — богиня расправила юбки своего платья. — Войны одна за другой… — Люди не знают, как побороть скуку, вот и придумывают себе развлечения, — ухмыльнулся Аполлон, закидывая ноги обратно. — Это так прекрасно! — воскликнула она и Дионис выгнул бровь. — Это же все ради любви, во имя любви! — она мечтательно прикрыла глаза. — Арес естественно в восторге, — хмыкнул Дионис. — Не видела его уже очень давно, — как-то слишком резко оборвала Афродита. Она заправила прядь волос за ухо, но прическа переменилась. — А Гефест знает, что вы не виделись уже очень давно? — с издевкой спросил Дионис. Взгляд Афродиты сделался холодным, но она лишь слабо улыбнулась в ответ. — Войны − это тормоз искусства, — вздохнул Аполлон. — Это как точка старта, ну или же финиша. После войн всегда наступает мир и вот тогда уже, поэзия, музыка, архитектура расцветают с новой силой. — И все это невозможно без самой главной силы, — откинулась назад Афродита. — Конеч… — оборвался на полуслове бог. Тронный зал содрогнулся. Ударная волна гула прошлась по всему Олимпу. Языки огня Гестии заколыхались. На колоннах, держащих потолок, в самом верху образовалась пара трещин. — Что это было? — вскочил Дионис. — Это невозможно… — залепетала богиня, — какой монстр мог такое сотворить? Кто-то из титанов? — она кинула обеспокоенный взгляд на Аполлона. Бог отсутствующим взглядом смотрел в никуда. Он поджал губы и впился пальцами в подлокотники. С потолка посыпался камень и Афродита в самый последний момент отскочила. Аполлон моргнул и перевел пустой взгляд на богов: — Кумская Сивилла. Она изрекла пророчество. — Это та дряхлая старушка? — опустился обратно Дионис. — Она мой оракул, — с угрожающими нотками в голосе ответил Аполлон. — И она уже много лет ничего не предсказывала. — Ты знаешь, о чем это пророчество? — выгнула бровь Афродита, изучая трещины на потолке. — Конечно я знаю, — хмыкнул бог, принимая слегка оскорбленный вид. Он на мгновение замолчал, как будто осмысливал все случившееся, и почти срывающимся голосом сказал: — Нам срочно нужен Гермес.***
Все двенадцать мест были заняты. Рядом с Дионисом поставили дополнительный тринадцатый трон, чуть поменьше, для бога Царства мертвых. Зевс с грозным видом три раза ударил кулаком по подлокотнику и стук разнесся по всему залу, отражаясь эхом даже в дальних уголках Олимпа. — Собрание пантеона объявляется открытым! — прогремел он. Аполлон провел пятерней по золотистым волосам и, пряча волнение в голосе, начал говорить: — Владыка Зевс, отец, — Гера, услышав эти слова, закатила глаза, — собрал я вас тут из-за исключительных обстоятельств. — Старая карга заговорила, — буркнул Дионис. — Ты о волне, что прошлась по всему свету? — не услышав комментарий, поинтересовалась Афина. — Сразу после этого Кумская Сивилла изрекла пророчество, — кивнул Аполлон. — Можем ли мы доверять этому оракулу? — нахмурилась Деметра. — Оракулы не могут лгать, Деметра, — осадил ее Зевс. Богиня бросила на него сердитый взгляд: — В отличии от некоторых… — Это пророчество стоит нашего внимания? — Зевс смерил строгим взглядом Аполлона. — Будь это не так, я не стал бы настаивать на собрании. — Можем ли мы услышать пророчество из первых уст? — подал голос Посейдон, раскинувшись на своем троне. Он вертел в руках трезубец, один раз чуть не уронив его на Гефеста. — Боюсь, это невозможно, — Аполлон выправил плечи. — Этот оракул не станет говорить со мной. — Ах, какая история… От ненависти до любви один шаг, и от любви до ненависти тоже, — вздохнула Афродита. — Я сам передам вам пророчество, но важно, чтобы тот, о ком оно, присутствовал тут. — Давайте быстрее, — бубнил Дионис. Гермес согласно кивнул и прошептал ему что-то на ухо. В зале повисло напряженное молчание, нарушаемое лишь потрескиванием огня. Казалось, даже нимфы и дриады в садах утихли в ожидании. Аполлон покосился на Артемиду. Она сидела рядом с ним в своем неизменном образе двенадцатилетней девочки и нервно била пальцем по подлокотнику. Ее тревога была понятна – если Аполлону не удастся убедить богов в важности пророчества, последствия могут быть самыми разными. Как минимум, бог не отошел до конца от прошлого наказания – падения с Олимпа, а в тот год его чемпион занял почетное пятое место, накормив сына Ареса ядовитыми ягодами. Все-таки знания в области медицины помогали обыграть даже самых сильных и выносливых. В последних «Божественных играх» его чемпионы погибли первыми, не унеся ни одного соперника с собой, а это обстоятельство делало нынешнее положение Аполлона и его авторитет крайне неустойчивым. Арес, как минимум, не упускал ни единой возможности подшутить над этим. Боги ждали. Молчание Аполлона затягивалось и у присутствующих закрадывались нехорошие мысли: кто-то подумал, что их ждет потрясающее шоу наблюдений за лишенным сил Аполлоном на земле, раз уж он так тянет с ответом, значит там нет ничего стоящего. Однако некоторые из богов чувствовали, что тут все не так просто и его заминка – крайне дурной знак. — Отец, пророчество касается Эриды, — звонко произнес Аполлон. Казалось бы, как обстановка может стать еще более напряженной, но у него получилось добиться такого эффекта. — Тогда я не вижу причины собирать срочный совет, — сурово ответил Зевс, рассекая повисшее напряжение. — То, что происходит в Тартаре, никак не касается нас. — И ради этого меня оторвали от дел? — вздохнул Гермес, раздраженно поправляя на шее застежку хламиды. — Нас всех оторвали, — покосилась на брата Артемида. По выражению ее лица было сложно сказать – переживает она из-за приближающегося гнева отца или раздражена очередной выходкой брата. — Даже Аида вытащили, — ухмыльнулся Арес. Его все это собрание мало волновало. Все самое интересное проходило внизу, в мире людей. Очередная бойня, на которую он спешил поглядеть, явно занимала все мысли. — Пусть Аид и разбирается, это в его поле владения, — пробурчал Дионис. Афина смерила его тяжелым взглядом. — Ударная волна прошлась до самого Олимпа, — повысила она голос, пытаясь перекричать богов, — что бы это ни было, оно уже касается нас. — Мы даже не услышали пророчество, — пожал плечами Гефест. Зевс с силой ударил по каменной плите. — Гермес, — прогремел бог, — доставь послание Эриде. Мы приглашаем ее на совет богов. Немедленно. Быстро кивнув, бог тут же испарился. Через несколько секунд он снова сидел на своем месте. Лицо его посерело, а с сандалий падали черные капли, оставляя густые кляксы на мраморном подиуме. Боги переглядывались, периодически бросая любопытные взгляды на Зевса. Позвать в их обитель малую богиню прямиком из Тартара – это поступок, достойный безумца и теперь они гадали, не выжил ли владыка Неба из ума. Крылышки на сандалиях Гермеса скрючились, как будто их обожгло кислотой. С конца, где сидел Аид, Дионис и Артемида, послышался быстрый шепот: «Ахлис». — Владыка Зевс, — ровным голосом, за которым скрывалось напряжение, проговорил Гермес, — Эрида приняла приглашение. Зевс выдохнул и было не понятно, одобрил он весть или наоборот, был недоволен. Его ясные голубые глаза устремились вперед, а темные с проседью брови слегка нахмурились. Оставалось ждать, когда она соизволит явиться. Наконец в центре зала появилась небольшая серая точка. В воздухе завертелся вихрь энергии, разрастаясь все сильнее. Из центра расползались золотые прожилки, а воздух наполнился тяжелым ароматом цветущей яблони. Афродита и Афина обменялись холодными взглядами. Из дымчатого портала выплыла светлая фигура – летящее белое платье, словно облако, окутывало женщину. Лицо ее покрывала вуаль, из рук сочился золотой песок, растворяющийся в подоле парящего одеяния. Рой бабочек стремительно вылетел вслед за хозяйкой и устремился прямиком в сады Олимпа. Махнув тонкой кистью, Эрида остановила поток золота, а светлые волосы, струящиеся за ее спиной, опали на аккуратные плечи. — Эрида, — прогремел Зевс. Он впился пальцами в трон, напрягаясь всем телом. — Владыка Зевс, — поклонилась богиня. Она провела пальцами по своей вуали, открывая лицо. Эриду можно было смело назвать красивой – тонкие черты лица, заостренный подбородок и большие темные глаза. Однако в них плясали огоньки, совершенно не вязавшиеся с ангельским одеянием. Эрида сладко улыбнулась Гере, но та не выразила абсолютно никакого радушия. Богиня продолжила безразлично рассматривать свой аккуратный маникюр. — Как обстоят дела в Особняке Ночи? — Зевс не сводил с нее проницательного взгляда. — Сразу к делу? Не очень гостеприимно, — хмыкнула она, оглядывая всех богов. — Должно быть, ты уже знаешь, зачем тебя пригласили, — продолжал Зевс. Богиня улыбнулась Гермесу, отводя глаза от пожухших крылышек. — А у вас так принято, держать бога Царства мертвых в углу, как провинившегося? Аид хмыкнул, и уголки его губ растянулись в ехидной улыбке. Зевс сжал челюсти и воздух зазвенел от нарастающего электрического напряжения. — Эрида, произошло нечто, не поддающееся объяснению, — поспешил вставить слово Посейдон и многозначительно посмотрел на Аполлона. — Пророчество, — сладко протянула Эрида, — от Сивиллы. — Все верно, — поерзал Аполлон, — я готов озвучить его… — Постой, Аполлон, — мягко остановила его она, — вы говорите, что не можете объяснить случившееся. Боги разрозненно и не очень уверенно подтвердили свои слова. — Мне известно, что это. Но предупрежу сразу, вам не понравится услышанное. Зевс нахмурился и медленно кивнул, призывая ее говорить. — Как вам известно, — вздохнула Эрида, — Особняк Ночи служит границей между древнейшими богами и нашим миром. Произошло то, чего не случалось на моей бессмертной памяти ни разу – Хаос начал просыпаться. Она стояла, гордо подняв голову, готовая стойко отстоять свое право на слово в этом храме. Несколько мгновений назад Эрида нервничала даже сильнее, чем Аполлон, ерзающий в своем троне. Когда страшный рев раскатился по всему Тартару, стены Особняка затряслись и река Флегетон вышла из берегов. В огромных воротах из черного мрамора, в самой дальней части пристанища Ночи образовалась щель, сквозь которую начали сочиться густые тени. Словно змеи, они поползли по водянистому полу, ускользая и прячась в самых темных закутках Особняка. После ее слов боги уставились на Эриду так, словно она заговорила на незнакомом им языке. — Извини, что? — прыснул Дионис, весело переглядываясь с остальными. Они почему-то его радости не разделяли. — Это невозможно, — сурово прогремел Зевс. — Хаос навечно уснул, окутанный тьмой Нюкты, — от каждого его слова воздух накалялся все сильнее. Эрида перевела темные глаза на Аполлона: — Кумская Сивилла отказалась следовать со мной, даже после обещания полной защиты для нее. Твой оракул действительно трепещет перед своим владыкой. От нервозности бога прорицаний не осталось и следа. — Тем не менее, — холодно произнес он, — я знаю все, что изрекают мои оракулы. Даже если они не хотят, чтобы я нашел их. — Мы хотим знать, что грядет, — Деметра с любопытством рассматривала Эриду. Наверняка она нашла сходства со своей дочерью и прониклась практически личным интересом. Аполлон махнул рукой и золотые греческие буквы заплясали в воздухе, складываясь в предложения. Мелодичным голосом он принялся озвучивать пророчество:Вечно пустой откроет врата,
Дочь тьмы и баланса на границе одна.
Тройки ребенок тьму заберет,
И Солнце погаснет, и Ангел падет.
Стену меж миром он возведет,
И Вечно пустой навеки уснет.
Зал погрузился в молчание. Улыбка с лица Диониса сошла и он пробегал по строчкам пророчества, пытаясь понять, верно ли понял смысл. Эрида серьезно посмотрела на Зевса. Казалось, бог сейчас извергнет из себя тысячи молний, по крайней мере, в бороде проскакивали опасные искры. — Вздор! — голос владыки эхом разнесся по залу. Буквы золотыми хлопьями опали на пол. — Зевс, речь идет о ребенке Большой тройки, — нахмурился Посейдон, провожая падающие буквы. — Хаос не может пробудиться, — не собирался отступать он. — Что может повлиять на его пробуждение? — с напряжением в голосе спросила Афина у Эриды, не замечая категоричности Зевса. Та как будто стала еще бледнее. — На пробуждение влияет все, — еле слышно ответила богиня. — Волнения и разногласия богов, войны и конфликты смертных. А последствия… — К счастью, это не касается пантеона, — отрезал Зевс и все с изумлением обернулись на него. — Но в пророчестве ясно говорится о ребенке Большой тройки, — настаивал Посейдон. — Тем более, ударная волна достигла даже глубин океана, — он с пониманием посмотрел на Эриду. — Это касается пантеона. — В пророчестве говорится о дочери тьмы и баланса, — с нажимом сказал Зевс и кивнул в сторону Эриды. — Это твое бремя. — О владыка Зевс, — в ее речи звучала сталь, — вы только что утверждали, что Хаос не проснется. А теперь взваливаете на меня бремя, которое я не смогу вынести. — Он не проснется. Никогда! — искры в бороде бога затрещали. — Отец, — начал было Аполлон. — Молчать! — небо Олимпа загрохотало. — Он не проснется, и ты будешь следить, — обратился он к Эриде. Ее волосы от корней начинали темнеть. Она, как одно из облаков, которым управлял глава собрания, становилась все темнее с каждой секундой. Вот-вот наступит гроза и ее терпение иссякнет. — Последняя строчка «И Вечно пустой на веки уснет», — осторожно начала Афина, в надежде не разгневать Зевса еще больше, — уже говорит о том, что все сложится удачно. Но не исключает того, что Хаос не проснется. — Да, — согласилась Эрида. Она окинула богов свирепым взглядом. — Никто из вас не живет в Особняке Ночи и не знает, что там происходит. Хаос проснется и уничтожит все живое. Боги, люди, все погрузится в пустоту, — стояла на своем она. Зевс попытался ее перебить, но не вышло. Сейчас богиня обращалась к каждому, кто мог ее услышать. К каждому бессмертному существу, чтобы тот был свидетелем ее предостережения. Хлопья белой ткани растворились в теплом воздухе, а на их месте возникла темная струящаяся дымка. От светлого одеяния не осталось и следа. — В пророчестве говорится о вратах, и мне суждено их держать. Так тому и быть. Но мои силы не предназначены для этого. Ихор мой иссякнет и я растворюсь во мгле Нюкты. На вашу печаль, я не могу позволить этому случиться. Баланс в мире так же важен, как и раздор. — Эрида, в пророчестве не говорится о том, что ты должна действовать без помощи, — Артемида переглядывалась с Афиной. — Может быть, Немезида захочет… — Я уверена, мои братья и сестра помогут мне. Танатос, Гипнос, Немезида и я так или иначе произошли от Хаоса. Вам ли не знать, что такое семейные узы, — с еле уловимой издевкой сказала она. — В пророчестве сказано, что она стоит на границе одна, — Зевс выдохнул и Гера ласково провела по его руке. Этот разговор его уже изрядно утомил. Эрида указала пальцем на богов Большой тройки: — Настанет время, пробьет тот день, когда я передам тьму Хаоса и Ночи тому, кто предназначен для этого пророчеством. И вы не посмеете мне отказать. Ее слова звучали как обет, обещание, которое она не нарушит никогда. Посейдон перестал крутить трезубец и смотрел невидящим взглядом на золотые хлопья бывшего пророчества. — Так тому и быть, — наконец согласно кивнул Зевс. — Когда настанет час, полубог, предназначенный для охраны покоя Хаоса, будет отдан тебе без каких-либо возражений. Но до этого момента ни ты, ни кто-либо из твоей родни не станет вовлекать пантеон и малых богов. Хаос не должен проснуться, он и не проснется, теперь это твоя ответственность. Зевс стукнул кулаком по подлокотнику каменного трона. Гром и молнии, раскатившиеся в небе, стали печатью их договора. Эрида кивнула Аполлону, выражая признательность за получение «потрясающих» обязанностей на несколько веков вперед благодаря его оракулу, и, гордо подняв голову, взмахнула рукой и исчезла в черной дымке.***
Много веков прошло с того самого момента. Тогда Эрида не представляла, как тяжело выносить это бремя и как богам на самом деле было все равно. Шли столетия, о пророчестве помнили только бессмертные, но и они постепенно начинали забывать. Мир менялся, а люди и боги оставались прежними. Как бы Эрида ни старалась держать врата, ихор иссякал, сила убывала, но она не сдавалась. Огромные цепи на воротах соединялись в центре увесистым замком. Эрида соткала оковы из теней, просочившихся сквозь щель. Они должны были не позволить барьеру рухнуть и служили они исправно, до определенного момента. Люди такие же, как и всегда, совершенно ничего удивительного. Будь их воля, они бы перебили друг друга еще в начале времен. Революции, разговоры о войне в начале двадцатого века, интриги богов – все это нарушало равновесие сил и тревожило Хаос. Цепи стянули замок, и он начал лопаться. И как ни старалась Эрида, починить механизм она не смогла. Последствия были сокрушительными. История сохранила все ужасы того времени. И боги Большой тройки, позабывшие о пророчестве, дали новый обет – никто из них больше не станет родителем. Естественно, их дети были источником всех проблем, и боги, как всегда, попытались все замять. Но пришел час, пришел момент, о котором предупреждала Эрида. Замок, сдерживающий ворота, больше не мог подпитываться ее энергией как раньше. Но ребенок, обещанный пророчеством, так и не родился. Боги же дали обет. Поклялись его соблюдать несмотря ни на что. Много веков назад они поступили так же и теперь нарушили свое слово. Как сильно Эрида билась, пыталась вырваться из Тартара, чтобы напомнить о пророчестве. Но на Олимпе места для нее больше не было. Тени Хаоса и Нюкты окутали весь Особняк Ночи, погрузили его во тьму. И Эрида стала ждать.***
Она подошла к высоким приоткрытым черным воротам. Огромные цепи повисли тяжелым грузом, замок с глубокими трещинами тянул их вниз. Из глубины тянуло морозным холодом. Пол окутал густой темный туман. Он смешивался с ядовитыми парами Ахлис и при каждом вдохе обжигал горло. Простой смертный не выдержал бы тут и минуты – его кожа покрылась бы волдырями, а глаза и внутренние органы бы сварились в ту же секунду. Богам же эти испарения были вредны чуть меньше. Эрида сделала глубокий вдох и распростерла руки. Густой туман вместе со змеями-тенями пополз к ней. Она закрыла глаза и мгла начала медленно проникать под кожу. Собрав все до конца, она поднесла руки к замку и энергия выплеснулась в трещины. Эту процедуру она проделывала постоянно. Только так можно было сдержать цепи. Окинув тяжелым взглядом свою работу, Эрида повернула назад – на встречу с Нико ди Анджело.***
Вихрь из белесого тумана и облаков закрутил Нико в свою воронку и выплюнул на твердый белый пол. Эрида любила играть в эту игру. Она представала перед ним в своем втором облике богини баланса. Для кружащихся всюду теней каждый визит полубога тоже был поводом порезвиться. Им нравилось прятаться и ждать, когда же он наконец сможет самостоятельно почувствовать их. Такой небольшой экзамен. Если Нико поймет, что это всего лишь камуфляж, значит он готов и тени примут его за своего. Пусть в начале они были категорически против нового хозяина, за год они привязались к нему и теперь просто наблюдали. Эрида с самого своего зарождения умела управлять ими, но Нико требовалось учиться. Его человеческая половина отвергала тьму (спасибо Аиду, который позаботился об этом еще в раннем детстве), но божественная была достаточно сильной, чтобы справиться с натиском. Однако теперь человеческой половины практически не осталось, и сила целиком и полностью стала подвластна ему – нужно просто разрушить барьер, мешающий осознать это. Нико потер бок, на который упал, и огляделся по сторонам. Он тут же нахмурился. — Эрида! — крикнул он в пустоту. Тишина. Богиня выжидала. Она всегда давала ему шанс – вдруг он почувствует неладное. И, похоже, этот момент наступил. Нико сомкнул брови и стал озираться по сторонам. Он присел и провел ладонью по полу. Закрыв глаза, выдохнул и попытался призвать тени. В этот самый момент Эрида приказала затаившейся и обрадованной тьме оставаться на своем месте – под толстым слоем белого пола, окутанного маскирующим туманом. Она мягко улыбнулась и решила показаться перед ним. — Здравствуй, мой хороший, — Эрида взмахнула рукой и убрала с лица вуаль. Нико отступил на шаг, не отводя от нее взгляда. — Отчего ты такой задумчивый? — ласково спросила она. — Просто мне показалось… Неважно, — мотнул головой Нико. Эрида чувствовала, как ликовали тени. Теперь они приняли его в свою семью, теперь он больше не гость в Особняке Ночи. — Эрида, — продолжил Нико, — у меня получилось! Я смог контролировать силу! — он просиял и у богини разлилось приятное тепло внутри. — Мой хороший, ты молодец. Но что заставило тебя ее использовать? — с наигранным любопытством осведомилась Эрида. Улыбка сошла с его лица и он поджал губы. — Перед тем, как попасть сюда, я почувствовал, как разверзлась земля. Эрида сделала вид, что удивлена не меньше него. — Я сумел закрыть разлом, но ощутил нечто… странное, — он сел на пол по-турецки. — Меня как магнитом тянуло на глубину. Эрида опустилась напротив. — Помнишь, что я говорила тебе в первую нашу встречу? — Нико поднял на нее темные глаза. Конечно, он все помнил. В ту ночь он чуть не убил возлюбленного. — Твоя сила хоть и досталась тебе от Аида, но произошла из Тартара, — покачала головой богиня, — неудивительно, что тебя потянуло. Ей не нравилось врать Нико. Однако иного выхода не было, только так пророчество исполнится. Он потупился и медленно кивнул. Проворачивая черное кольцо на пальце, парень обдумывал ее слова. — Ах, Нико, — с грустью вздохнула богиня и заключила его ладони в свои. — Я сделала все, что могла. Ты обучился контролю и моей семье теперь ничего не угрожает, — Нико упорно смотрел в пол. — Теперь я не боюсь, что обломки школы раздавят Ариадну и Энтони, — весело улыбнулась она. Парень хмыкнул и скривил уголки губ. Невольно Эрида сравнила его с Аидом: тот делал так же. — Значит, больше я не увижусь с вами? — с еле уловимой грустью в голосе спросил он. Эрида печально улыбнулась и покачала головой. Нико встал с пола и заправил волосы за уши. — Спасибо. Я не знаю, что могло случиться, если бы не вы. — О мой мальчик, для меня было честью познакомиться с тобой, — она смахнула невидимую слезу со щеки. — Я уверена, ты попадешь в Элизиум и найдешь покой, — снова соврала богиня. Нико напрягся всем телом и вымученно улыбнулся. — Да, хорошо бы в Элизиум, — пробубнил он и сделал шаг назад. — Как мне выбраться отсюда? — постарался быстро перевести тему Нико. — Обычно я просто сижу и жду, когда проснусь. — Не беспокойся, — она поднялась с пола, — сейчас появится воронка и унесет тебя дальше в мир снов. Нико запрокинул голову. В нескончаемой белизне Особняка не было никаких изменений. — Что случится, если я все-таки не справлюсь? Если перед, — он сглотнул и вперился в богиню, — если перед смертью я потеряю контроль? Нико поежился и у Эриды закололо в том месте, где у людей находится сердце. Она поняла, о чем он спрашивает – не о себе, о своих друзьях. В глубине души Нико понимал, как именно падет, и боялся, не коснется ли это его друзей. Снисходительно улыбнувшись, она сделала вид, что поняла его вопрос иначе: — Ты же знаешь ответ. Нико отвел взгляд. Над ним начал закручиваться вихрь из облаков. Гипнос старался как можно скорее вырвать отсюда Нико. Не успел он моргнуть, как его засосало в самый центр, и воронка исчезла. — Да, я знаю, он прошел ваш экзамен, — вздохнула Эрида и сжала ладонь в кулак. Туман, маскирующий Особняк Ночи, развеялся и тени ринулись из-под пола. Белая поверхность покрылась пятнами, как бумага, на которую попали капли подсолнечного масла. Только масло было черным и с огромной скорость расползалось по поверхности. Эрида закрутила пальцем вихрь и он приняла вид пушистого черного кресла. Светлые волосы медленно темнели от корней, а о присутствии чего-то светлого и золотого в ее образе теперь напоминали только крупицы песка, оставшиеся на подоле. Эрида медленно опустилась в кресло и закрыла глаза. Сзади послышались хлюпающие шаги. Они неумолимо приближались к ней, пока не утихли в паре метров. — Здравствуй, мама, — весело произнесла Ариадна. Она поправила черный ободок, и ее алые волосы, ярким пятном горящие в темноте, стали розоветь. — Хорошо добралась? — не открывая глаз, поинтересовалась богиня. — Папа провез меня с невероятным комфортом целых десять минут, — хмыкнула она и ткнула носком в водянистый пол. От этого по всему Особняку пошла рябь. — Для слежки? На время, пока Эрида обучала Нико, пришлось отказаться он отражающего пола. Слишком сложно маскировать. Но так как их занятия закончились, можно было и вернуть любимое развлечение Ариадны. В детстве ей очень нравилось шпионить за людьми в своем городе. Эрида кивнула и открыла глаза. — В Хогсмиде тебя никто не видел? — Нет конечно, я сразу же окутала себя туманом, — казалось, что вопрос немного обидел Ариадну. Эрида дернула уголком губ. — Извини, как я могла усомниться в твоем благоразумии, — она закрутила пальцем еще один вихрь и второе кресло появилось напротив нее. Ариадна гордо подняла подбородок и грациозно опустилась на край. — Как только ты уехала, прошлась новая волна, — размеренно произнесла Эрида. — Сильная? — поерзала в кресле девушка. — Другая. Хаос близок к пробуждению. Он почувствовал Нико даже на поверхности. — C’est grave — закусила губу Ариадна. — Да, моя хорошая, — Эрида накрутила черный локон на палец. — Все, что происходит на поверхности, ускоряет его пробуждение. Остается надеяться, что в пророчестве предусмотрен и этот момент. — А Нико что? Ощутил что-то? — сгорала от любопытства Ариадна. — Конечно. Он закрыл разлом. Такое даже не всем богам подвластно. А еще он почувствовал и сам Хаос. Но пока не понял, что это было на самом деле. Ариадна потупила взгляд. — Значит, у нас получилось? — довольно откинулась она в кресле. — Нико готов. Ха! Эрида смерила ее строгим взглядом. — У нас все получится, когда он доберется до озера ко дню затмения. А пока не радуйся раньше времени. Может, Аид опять закинет его в Италию для пробуждения давних воспоминаний и тогда будет очень трудно совладать с ним. Улыбка Ариадны тут же испарилась, и она коротко кивнула. — Когда стартуют игры, все барьеры исчезнут. За полубогами в Хогвартсе никто следить не будет. Дионис и Хирон прекрасно понимают, что малые боги захотят вклинить туда своих отпрысков, — закатила глаза Эрида. — Так что я сразу перемещу вас с Драко на место. Она помолчала секунду, раздумывая. — И не забудь про конец. Тебя никто не должен видеть. Тем более Драко. — Да, мама, — покорно кивнула Ариадна. Из глубин Особняка снова потянуло морозным холодом. Оковы на черной мраморной двери скрежетали от тяжести бремени, что на них навесили. Четыре цепи и полуразрушенный замок по середине – вот и вся защита от необузданной и всеразрушающей силы Хаоса, но скоро это изменится. Ждать осталось недолго.