***
Карл готов был спать до самого вечера. Он не чувствовал ни ног, ни других частей тела. Ночная прогулка по лесу отзывалась дикой болью в икрах и ступнях. Давно у него не было такой физ-нагрузки. И давно он не спал так крепко и спокойно, не замечая ничего: ни шумных соседей, ни яркое солнце, ни писк сообщений на телефоне. Но он очень отчётливо слышал трезвон дверного звонка, что дрелью отзывался в голове. Карл отказывался вставать, ещё какое-то время закрывая голову спасительной подушкой, однако звонивший был чрезвычайно настойчив. Граймсу пришлось встать, нехотя вылезая из-под одеяла и босыми ногами ступая на холодный пол, отчего мурашки прошлись по всему телу. Он вздрогнул, зевая и запуская в волосы пятерню, почесывая затылок. И ему следовало бы посмотреть в глазок, прежде чем открыть дверь, но сонливость не позволяла ему мыслить здраво. — Иду, иду! — раздражённо крикнул парень, поворачивая замок в двери и снимая цепочку. Почему-то Граймс был уверен, что это пришел домовладелец выбивать из него деньги или выселять. Однако открыв дверь, не на распашку, но достаточно, чтобы и самому видеть гостя, и чтобы было видно его, Карла, он увидел знакомое лицо с широкой белозубой улыбкой. Ниган. Ниган стоял у его порога, раскачиваясь на пятках и слишком самодовольно лыбясь. Карл нахмурился. Звонок всё ещё трещал, практически орал в самое ухо. Морган словно издевался над ним, видя неприкрытое раздражение на миловидном лице. — Может хватит?! — слишком резко крикнул Карл, заставляя одним суровым взглядом оторвать палец Нигана от заветной кнопки в стене. — Упс, прошу прощения, док, — Морган сунул руки в карманы светлых брюк. — Совсем забылся от такого вида. Специально для меня, да? Карл свёл хмурые брови к переносице, не до конца понимая, о чём говорит Ниган. И, проследив за его слишком довольным взглядом, Граймс понял, что стоит пред ним в одной длинной серой футболке, что хоть и доходила ему до бёдер, совершенно не подходила для встречи гостей, даже незваных, особенно если этот гость Ниган. — Блять! — выкрикнул Граймс, захлопывая дверь и,отчаянно краснея и убегая в спальню, где в спешке выудил из шкафа домашние фланелевые штаны в синюю клетку. Он слышал, как в коридоре в истеричном смехе заходится Ниган, вновь начиная названивать в звонок, не то торопя Граймса, не то специально продолжая его бесить. День начался очень сумбурно, скомкано и совершенно не радужно. Он представлял, как Морган просовывает в дверной проём свою голову, а Карл с силой начинает бить о неё дверью до того яростно, что шейный позвоночник хрустит и ломается, а голова практически отсоединяется от тела, забрызгивая яркими каплями крови всё вокруг. Артерия пробита и кровь начинает вытекать бурным ручьём прямо на пол, образуя лужицу, что моментально впитается в тёмно-зелёный ковёр в коридоре до того, что невозможно будет отмыть пятно. Но то были лишь мечты, далекие от возможной реальности. Карл решил, что как минимум избавиться от самой туши Моргана будет чрезвычайно проблематично. Прошли те далёкие времена, когда убийца мог спокойно расчленять в квартире тела годами и никто не отреагировал бы на запах, что зловонием распространяется по общему воздуховоду по всему зданию, отравляя жизнь другим людям. Поэтому ему оставалось лишь протяжно вздохнуть и выдохнуть, успокаивая нарастающее в прогрессии раздражение, напяливая на ходу штаны, пару раз чуть не упав. Карл, не стесняясь тонких стен, матерился и проклинал Моргана, который заявился без приглашения. — Хватит звонить! — рявкнул он за минуту до того, как во второй раз открыл дверь Нигану, что даже не удосужился перестать лыбиться, зато перестал нажимать на звонок. — Ты чего припёрся? — Какие мы злые, док, — опасный оскал растянулся на всём его лице. — Кто-то забыл, что мы сегодня едем к моим людям, которых ты зашивал. И почему-то мне думается, что это ты должен назначать им визиты, а не я тащить тебя чуть ли не силой. Карл Граймс сощурил глаза, пристально вглядываясь в мужчину, шире раскрывая дверь. Опять чёрная косуха, красный шарф, волосы, прилизанные назад. Казалось, что у него было два стиля для двух разных жизней: один — чтобы предстать перед своими людьми и заниматься тем, о чём нельзя говорить, другой — чтобы жить среди обычных людей обычной жизнью. Это Карла забавляло. Ниган не хотел смешивать эти две жизни, стремясь разграничить их, словно стыдясь одной из них. И разглядывая Моргана, недовольно смыкая губы в тонкую полоску, парень вспомнил, что они действительно договаривались об этой поездке. Сразу накатила головная боль. Глупо было надеяться на лёгкую работу за 5000$ в месяц. Надо было отрабатывать. — Ладно. Дай мне 40 минут и я буду готов, — согласно кивнул Граймс, практически не бурча, но закрывая дверь. Однако нога Моргана резко появилась в проёме, не позволяя захлопнуть дверь на замок. — Хочешь, чтоб я тебя под дверью ждал 40 минут? Брось, парень, — хмыкнул мужчина, чьи уголки губ приподнялись в ядовитой ухмылке. Карлу показалось, что он сегодня был не в настроении, но вести себя из-за этого более сносно Граймс не планировал. — Ну подожди в машине, — безразлично бросил парень, пожимая плечами и босой пяткой пытаясь безуспешно вытолкать ногу Моргана. — А ты смешной, — Ниган, вопреки протесту Карла, протиснулся в крохотную квартирку, оглядывая её из прихожей и присвистывая. — Так вот как живут патологоанатомы! Скромно-скромно. А на кухне человеченку разделываешь? — глупая шутка казалось смешной только ему самому. Карл же безэмоционально сложил руки на груди: — И в холодильнике храню, чтоб соседи на запах не жаловались. У меня остались жаренные лёгкие в глазном соке. Хочешь? — Воу, воу! — Ниган нервно рассмеялся, поднимая руки в примирительном жесте. — Когда ты говоришь с таким серьёзным лицом, я, блять, реально верю. — А с чего ты решил, что это шутка? — вскинутая аккуратная бровь заставила Моргана вздрогнуть. Карл умел наводить ужас. — Так, ладно, Джеффри Дамер, собирайся давай живей. А я себе кофе сделаю. У тебя же есть кофе? — любопытно заглядывая внутрь квартиры, мужчина уже сделал шаг вперёд, как Граймс вытянул вперёд руку, упираясь Нигану в грудь и не пуская его дальше. — Разуйся. Если ты не заметил, то я хожу без обуви. Серьёзный взгляд и строгий голос заставил Моргана повиноваться. Он тоже предпочитает у себя снимать обувь из-за банального удобства и комфорта. И что-то подсказывало ему, что Карлом двигала иная причина. — Кухня вперёд по коридору. Я в ванную, и нет, предугадывая твой вопрос, это не приглашение, и пока меня не будет, не вздумай шастать по квартире и рыться в моих вещах. — Думаешь, я стащу твоё бельё? — Думаю, ты захочешь удовлетворить своё любопытство, — хмыкнув, Карл обошёл Моргана и спрятался в ванной комнате, защёлкивая дверь на замок. Ниган проводил его взглядом, задерживаясь взором и улыбаясь собственным мыслям. Парень был умный. Очень умный и сообразительный. С какой-то особой харизмой, что невероятно притягивала и привлекала. И он определённо был прав, говоря о любопытстве Нигана, который не желал ни в чём себе отказывать. Он прошёл по узкому коридору на кухню, где принялся заглядывать во все ящики, ища кофе. Пакетированный, растворимый, зерновой — не имеет значения. Что-нибудь, чем можно было взбодриться. Он не отказался бы и от стакана чего по крепче, но, исследовав всю кухню, понял, что алкоголя у Граймса нет. По крайней мере на кухне. Остальные комнаты изучить он намеревался позже. Растворимый кофе в банке Морган нашёл в верхнем шкафчике, в соседнем — посуду. На кухне, как и во всей остальной квартире, как считал Ниган, было чисто. Очень чисто. Всё лежало на своих местах, и мужчине казалось, что то была привычка хирурга — всё держать в чистоте и порядке. Было много светлых тонов, мало вещей на поверхности, вероятно, чтобы не захламлять и без того маленькое пространство. Наконец чайник запищал, оповещая о нагретой воде и, как только Ниган сделал глоток крепкого бодрящего напитка, мир заиграл новыми красками. Ему стало жарко, он небрежно стянул шарф, оставляя на шее красные следы, бросил его на простенький деревянный стол, расстегнул куртку, вешая на хлипкую спинку шатавшегося стула. Это его позабавило. Так странно было находиться в чистой помещении, просторном, вопреки своим размерам, месте, в котором следили за порядком, даже пытались создать слабое подобие уюта, но старая мебель и техника всё портила. Это было так нелепо, что вызывало глупую улыбку на лице. Карл действительно старался выжить, старался существовать в своём минимальном комфорте, только всё сводилось к деньгам, вернее, их отсутствию. Беря с собой кружку кофе, Морган пошёл по квартире, заглядывая в одну единственную, кроме ванной и кухни, комнату — спальню. Комнатушка меньше, чем можно себе вообразить, всё место в которой занимала большая кровать, шкаф и телевизор на стене. По истине спартанские условия. Сразу становилось грустно и тоскливо. Раскачиваясь на пятках, крутясь вокруг себя и насвистывая, мужчина задержал своё внимание на постели, которая была завалена одеялами, подушками и пледами. Вот она, маленькая слабость Карла Граймса. Он, как воробушек, вил себе гнездо, кутаясь, как в коконе, создавая себе тёплое, уютное место, где он ощутит себя в безопасности. Это вызывало тёплую улыбку. Ниган Морган посмотрел вниз, себе под ноги, ради интереса поднимая одну и смотря на ступню. Белые носки всё ещё были белыми, вопреки тому, что он прошёлся по всей квартире. Граймс действительно тщательно следил за чистотой. — Дерьмо, вот это действительно круто, — присвистнул мужчина, не замечая за собой присутствие Карла. — Интересно? — тихий, почти шёпот, голос, донесся у него над ухом. И Морган вздрогнул, оборачиваясь так резко, что кофе расплескалось на пол. — Дерьмо, — он тут же отскочил назад, боясь испачкать носки и с опаской покосился на Граймса, чьё лицо не выражало совершенно ничего. — У тебя тут очень чисто, я заметил, — нелепая глупая улыбка не спасала положение. — Именно поэтому ты разлил кофе? Карл стоял в длинном запахнутом халате и мокрыми волосами, вода с которых стекала вниз, впитываясь в ткань на спине и редкие капли попадали на пол. — Ты очень тихо ходишь. — А ты слишком пугливый для мафии. Морган нахмурился. — Из твоих уст это звучит как нелепая шутка. — Ага, — хмыкнул Граймс, проходя к шкафу. — Всё проверил? Нашёл трупы? — Ха-ха! — забурчал Ниган. — Шутка устарела, давай новую. — Я хирург, а не комик. А в ванной ведро с шваброй. Ноги в руки и бегом вытирать, что разлил. С Карлом спорить совершенно не хотелось. Вероятно потому, что это было опасно. Представить, как этот невысокий и миниатюрный парень пережимает тебе сонную артерию в удушающем захвате, а потом сливает с тебя всю кровь в ванную, было очень просто. И пока Ниган прилежно вытирал в спальне пятно от кофе, недовольно хмурясь от осознания всей иронии этой сцены, Граймс переодевался в ванной комнате и сушил волосы. Похоже было на то, что Морган всего лишь рядовой сотрудник на службе у великого и ужасного Карла Граймса, что держит в страхе весь тёмный мир Атланты. И Карлу, как считал Ниган, такая роль точно подходила. Была в парне жилка, которую не заметить было невозможно. И сейчас, показавшись в дверном проёме в широких брюках со стрелками и ремнём, в белой рубашке, что отлично подходила под его бледную кожу, Ниган замер, восторженно любуясь Граймсом. — Мы на свидание? Я запутался. Или куда ты так вырядился? — он в последний раз отжал швабру и, имея возможность вернуть её на место в ванную комнату, отнёс, оказываясь в дверном проёме лицом к лицу с Карлом. От него пахло чистотой, свежестью и новым парфюмом, шелковистые волосы едва завивались, прелестно обрамляли лицо, и Ниган стал жадиться, что такую красоту увидит его бродячая свора. — Мы вроде уже обсудили, что это мой стиль и он нравится нам обоим, — парень очаровательно склонил голову в бок, словно ожидая какого-то оправдания. Ниган провёл языком по нижней губе, широко улыбаясь и почти что подпрыгивая от какого-то внутреннего восторга. — О, док, поверьте, Вам пиздецки идет! Ты готов? Дел дохуя. — Почти, — спохватился Граймс, улетая в спальню и возвращаясь с тремя кольцами на 10 пальцах. Не тонкие и не широкие, черные вставки с металлической окантовкой. Ниган обратил на них внимание. — Аж три! Так нравится? — Я люблю кольца, — кивнул Граймс, надевая обувь и, не без помощи Моргана, пальто. — Из-за работы редко их ношу. Но люблю. И только когда Карл надел шляпу, они смогли наконец-таки выйти из дома.***
Приходить в «Святилище» ей было рискованно. Ещё слишком рано для того, чтобы раскрывать карты, но ей хотелось посмотреть, что он построил. Казино было огромным, роскошным. Оно светилось огнями, привлекало внимание своим блеском и азартом. А вокруг расположены все удобства: пятизвёздочные отели, магазины, рестораны. Это место было прекрасным во всём своём воплощении, и она начала злиться за тот успех, что он достиг в дали от неё. Камердинер взял ключи от её машины, избавляя от необходимости парковаться, и она зашла внутрь через крутящиеся двери. Рамки металлодетектора, гардероб и регистрация. Она сняла шубу, убрала солнцезащитные очки и шёлковый платок с головы в сумочку. Пришлось предоставить поддельные документы. Здесь, специально для Нигана, она теперь Мэри Дэвил. Внутри людей было мало, совсем мало, как и положено днём. Красный ковёр, игровые автоматы вдоль стен, огромная роскошная люстра, что свисала с потолка, переливалась тысячами огней в собственном блеске камней, бар, такой же огромный, сцена, на которой уныло танцевали полуголые девицы в блестящих бикини, официанты и официантки с нечитаемым выражением лица как у дилеров за столами с рулеткой, покером, баккара, крэпсом и блэкджеком. Отличное казино, коих полно в мире, но единственное в Атланте. Мэри Дэвил не была удивлена «Святилищем». Она была в ярости. Её игровые автоматы, коими она владела в Мариетте и рядом не стояли с казино Нигана. Мэри получила фишки и села за рулетку, изредка делая ставки и всё больше оглядываясь по сторонам и изучая место, посетителей, сотрудников. Напротив неё сидел китаец в простеньком костюме. И то, как он играл никого бы не привлекло, но только не Мэри. Он, этот китаец, совершенно не умел играть, как она думала. Он ставил огромные суммы на совершенно не выигрышные числа и проигрывал. Проигрывал. Проигрывал. Словно он намеренно их сливал, получая какое-то извращённое удовольствие. Дэвил растянула губы в ухмылке и размеренно застучала красным маникюром по деревянному борду стола. Наконец ей принесли кровавую Мэри, но без трубочки. — Мальчик, — обратилась она к официанту, что её обслуживал. — Мальчик, принеси мне трубочку, ты же не хочешь, чтобы я размазала свою красную помаду, да? — и её идеально очерченные губы растянулись в ядовитой усмешке. Официант растерянно извинился, кивнул и убежал от странной леди с сильным акцентом. Резким. Грубым. Как и она сама. На ней были массивные украшения из жёлтого золота, облегающее платье ниже колен и туфли на большом каблуке. Ей было за 35 и она излучала уверенность и самодостаточность. Мужчины таких боятся. Мужчины таких любят. И Мэри это знала. Она взмахнула волосами, перекладывая ногу на ногу, когда официант наконец принес ей трубочку, и она смогла выпить. Играть ей надоело. Она не испытывала к этому никакой страсти. Взяв свой стакан и сумку, оставив все свои фишки дилеру на чай, Мэри пошла по залу, с любопытством разглядывая каждого и каждое, что попадалось ей на глазах. Она видела, как кто-то проигрывает, как кто-то выигрывает. Ещё пара людей просто убивали время, другой, страдающий от зависимости, в нервозности просаживал накопления. Это было интересно — наблюдать. И наблюдая она поняла принцип работы «Святилища». В нём отмывали деньги. Идеальное прикрытие. Пока она в Мариетте просто высасывала из людей деньги через игровые автоматы, Ниган построил нечто грандиозное и масштабное. И она была намерена узнать, что именно. Он не просто построил казино, он вел какие-то другие дела. Что-то тёмное и тайное, о чём никто не должен был знать, а «Святилище» было лишь прикрытием от копов. И Мэри хотела забрать всё. Поглотить, как делают крупные рыбы с мелкими рыбёшками.***
Как только Карл сел в машину до его обоняния сразу же долетел сладкий запах корицы. Это были те сладкие булочки из его любимой пекарни. — Пока ты прихорашивался они уже остыли, как и кофе, — с сожалением протянул Ниган, только головой кивая на подстаканник, где лежал заветный бумажный пакет и стоял стаканчик. — Да плевать! Это же булочки с корицей и шоколадом! Они вкусные и остывшие! — Граймс жадно зашуршал пакетом, с удовольствием надкусывая выпечку и жмурясь от удовольствия. Морган определённо зарабатывал себе баллы, точно зная, как надо проявлять знаки внимания. Это грело сердце и разливало по всему телу что-то теплое, ранее ему не испытанное. — Ну наслаждайся, док! Кстати, ты ещё не подумал, как будешь тратить заработок? — дорога в будни в полдень была практически пустой, отчего вести машину одно удовольсвие. — Во-первых, — прожевывая начал Карл, — оплачу задолженность по съёму квартиры и во-вторых, куплю новые кожаные перчатки. Вчерашние я выкинул. Не хочу подцепить какую-нибудь дрянь от разложенного тела. — Справедливое замечание, пацан.***
Карл совершенно забыл, какого это — осматривать своих пациентов после операций. Смотреть на розовые швы, спрашивать о самочувствии и видеть благодарственные взгляды. Он никогда не думал, что будет по этому скучать, однако жизнь преподносила ему всё новые и новые неожиданности. Первым в их списках посещений был Гленн Ри, муж Мэгги, а это означало, что девушка будет рядом, будет смотреть, улыбаться и подмигивать, расспрашивать. И к этому Граймс не был готов совершенно. Дверь им открыли спустя пару секунд после звонка, и Карлу показалось, что девушка караулила их у самого порога, с раннего утра ожидая их приезда. — Карл! — воскликнула Ри, налетая на друга и заключая его в объятья. К такому парень никак не мог привыкнуть. — Мы вас заждались! Чего так долго? — отлипла она наконец. Для человека, что ночью участвовал в раскапывании трупов Мэгги выглядела слишком бодрой и весёлой. — Да док у нас оказывается модница, — хмыкнул Ниган, проталкиваясь в квартиру и, не разуваясь, направился в одну из комнат, вероятней всего уже бывая в гостях у семейства Ри. Мэгги заулыбаюсь и многозначительно пихнула Карла локтем в бок. — А вы все вместе и вместе, да? Да? — Отстань, — закатил глаза парень, отдавая верхнюю одежду Мэгги и, не дожидаясь подруги, прошёл в комнату вслед за Морганом, держа в руках маленький чемоданчик со всем необходимым для осмотра, вероятно, оставшийся от прошлого доктора банды. Квартира, по первому взгляду на неё, была большая и просторная, со свежим обновлённым ремонтом, качественным, с дорогой мебелью. Другого от семейства Ри Граймс и не ожидал. Если они получают хотя бы столько же, сколько и Карл, на двоих в течении всего того времен, что они работали на Моргана должны были скопить неплохую сумму. Карл точно знал, что Мэгги могла себе позволить новые машины, драгоценности, отпуска, и ей с мужем ничего не стоило купить свою собственную квартиру в неплохом тихом современном районе. Он прошёл в спальню, где на пуфике у кровати сидел Морган, широко раскинув ноги и о чём-то болтая с Гленном, выглядевшим очень хорошо для человека, что перенёс удаление органа в совершенно не стерильном помещении. — Привет, — сейчас Карл мог рассмотреть лицо своего пациента. Тогда, в гараже, он не видел перед собой ничего кроме живого тела, горячей струящийся крови и пульсирующих органов. Гленн выглядел молодо. Азиат с круглым, но не полным лицом и добрыми смеющимися глазами. И Карлу казалось, что именно эта доброта и искренность и привлекли в нём Мэгги. — О-о-о! А вот и мой герой, что спас мне жизнь! — воскликнул парень, точно не старше самого Граймса. — Мэгги мне все уши про тебя прожужжала! Как только я выздоровею, обязательно приглашу тебя в бар! — энтузиазм Гленна вызывал у Нигана улыбку спокойствия за своего подчинённого. Карл же несколько поражённо стоял в дверном проёме, ещё не имея толком возможности общения с людьми Моргана за исключением Мэгги. Он точно знал, что его особо не жаловали, недолюбливали и наверняка сплетничали, но Гленн выглядел как человек, что не скажет и дурного слова ни в лицо, ни за спиной по простой причине, что видит в людях только лучшее. Такие личности вызывали у Граймса странное чувство схожее с тревогой, потому что именно таких людей он никогда не мог понять. И именно такие люди ударяли больнее всего. — Тебе стоит внимательней относиться к своему здоровью. Теперь твой организм чрезвычайно чувствителен к бактериям и вирусам. Граймс подошёл к кровати и, не видя вокруг стула или кресла, куда он мог бы сесть, рукой прогнал Нигана, занимая его место и сразу принимаясь разглядывать шрам, что выделялся на чрезвычайной белой коже. Судя по всему, Гленн ещё не до конца восстановил силы и нуждается в витаминных добавках. — Температуры нет, сепсиса тоже. Шрам выглядит отлично. Боли нет? — Нет, всё шикарно! — улыбался Гленн, практически не спуская взгляда с любимой жены. — Значит антибиотики справились со своей задачей. — Или просто у нашего дока руки золотые, — самому себе улыбнулся Ниган, привалившись спиной к стене со скрещенными руками на груди.***
Ранее. Ночь скрывала от этого мира всё то, что простые люди не должны были видеть. Например, как по пустой дроге, на которой изредка мелькали фары редких машин, по обочине шёл человек. Совсем замёрзший, в грязной, некогда белой одежде, в истоптанных в кровь тапках, которые было проще скинуть и идти босиком. Он шёл на автобусную остановку, которая вела из Мариетты куда-то в другое место. И он надеялся добраться до Атланты. Наделся добраться до неё. Он знал, что надо раздобыть другую одежду, обувь и немного денег. И знал, что по-честному это сделать будет нельзя. Потный, в грязи и с запахом гари и пота, с огромными бешенными глазами, он дошёл до автобусной остановки и, стоя поодаль, в тени здания, присматривался к людям, что ждали транспорта или покупали билеты. Было странно в глубокой ночи видеть людей, что стремились покинуть город. Сбежать или, может быть, исчезнуть навсегда. Он не хотел исчезать. Он хотел переродиться. Стать тем, кем он когда-то был. Когда-то, данным давно, до того, как его предали. Он следил за взрослым мужчиной с чемоданом, за парнем со спортивной сумкой и юношей без вещей, который, вероятно, бежал от родителей. Там же, в небольшой толпе, в которой людей можно было пересчитать по пальцам рук, стояли две девушки: одна постоянно оглядывалась, прятали лицо за капюшоном, другая, в короткой юбке и с сетчатыми колготками, заискивающе искала клиентов. Все они были такими странными и интересными, что он отвлёкся, раздумывая об истинных причинах каждого, кто купил билет на автобус. Внезапно, парень на остановке отошёл к стене и поставил на пол свою сумку. Он отошёл к той женщине в короткой юбке и с сигаретой в руках, вероятно, спрашивая её стоимость. И это был его шанс. Он медленно прокрался к стене, схватил сумку и как можно скорее скрылся в туалете. И ему показалось, что мужчина с чемоданом видел его воровство, но предпочёл не лезть не в своё дело. Люди в принципе никогда не стремятся никому помочь, предпочитая думать исключительно о своём комфорте. Но стоит кому-то попасть в беду, как они же начнут бегать и кричать о помощи, удивляясь всеобщему хладнокровию. А ведь, возможно, если бы в прошлом они кому-то помогли, кто-то обязательно помог им в ответ. Заперевшись в кабинке, он расстегнул сумку без замка и начал судорожно копошиться в тех немногих вещах, что там были. Вероятней всего, молодой человек собирался уехать из города на пару дней. Может быть командировка, или выходные с друзьями, или навестить умирающую бабулю. А может он был так беден, что попросту не имел денег на такую роскошь как большой гардероб. А может он собирался в спешке. В любом случае джинсы и толстовка, что лежали в сумке, пришлись очень кстати и, переодевшись в чистое, пришедшееся практически по размеру, он уже не походил на сумасшедшего. Bпрочем, выйдя из кабинки и посмотревшись в зеркало, мужчина ужаснулся. Заросшая щетина, растрёпанные седые волосы и потное лицо. В таком виде появляться перед ней точно было нельзя. Он был отвратительно страшен и безумен. Покопавшись в сумке ещё, удалось найти бумажник с парой купюр и, к великой удаче, автобусный билет до Атланты. Это сама судьба помогала ему добраться до своей возлюбленной, что непременно ждёт его. Ведь она оставила ему подсказку, где её искать. Спрятав чужой бумажник в задний карман брюк и вновь порывшись в сумке, удалось найти дезодорант, щётку, расчёску и бритву. Первое и последнее было кстати как никогда. Теперь он мог привести себя в порядок. Благо старый, обшарпанный и зловонный общественный туалет на автобусной остановке был столь отвратным, что ни один человек в здравом уме не сунется в него, тем самым не потревожив беглеца, что судорожно пытался приодеться. И только грязные тапочки на ногах выдавали его и то место, откуда он сбежал.***
Карлу нравилось оперировать. Нравилось смотреть за процессом выздоровления и реабилитации, но совершенно точно не нравилось общаться с людьми. С высокомерными, эгоистичными и самодовольными людьми, которые не то с высока смотрели на Карла, не то шушукались за его спиной. И люди Нигана не были исключением. И если Гленн не вызывал у Карла никакого раздражения потому, что его не пытались подколоть, то остальные так называемые пациенты раздражали своим ухмылками и многозначительными взглядами, вероятно считая, что Карл обязательно должен был спать с их боссом. Янг, крупный лысый мужчина с татуировками на груди, очевидно набитыми в далёкой юности, так как весь контур расплылся и невозможно было определить, что это был за рисунок, то и дело мерзко лыбился, пока Карл брал его температуру, мерил давление и слушал дыхание. И почему-то Граймсу казалось, что будь сейчас Ниган в одной с ними комнате, Янг не позволил бы себе так открыто демонстрировать своё отношение к новому доктору. Карла это начинало раздражать. — Док, а ручки то у вас нежные. Босс наверняка уже заценил их, да? — Янг мерзко лыбился, явно получая удовольствие от того, как Карл обрабатывал его шов и размышлял, какие антибиотики ему стоит прописать дополнительно к курсу реабилитации. Вероятно, прошлые лекарства не подошли его иммунной системе должном образом, так как процесс заживления происходил не так хорошо, как у Гленна. — Вероятно да, раз он нанял меня спасать ваши никчемные жизни. И советую тебе так же ценить мои руки. Потому что именно в них находится твоя жизнь, — безэмоционально произнёс Карл, раздражаясь лишь внутренне. — И язычок тоже острый, как я погляжу. Нигану такие нравятся. Янг выражал высшую степень превосходство себя над Граймсом, что парень не терпел совершенно. И, не обмениваясь лишними пустыми фразами с пациентом, парень нагнулся лицом к лицу к Янгу, надавливая на шрам на боку, слыша болезненное шипение. — Терпеть не могу такие мерзкие взгляды и ухмылки в свою сторону. И я категорически не советую играть на нервах того, кто знает как убить человека за считанные минуты. Он отстранился, наблюдая как Янг корчится и матерится от нахлынувшей режущей боли. — Вот еблан! — воскликнул мужчина до того громко, что на его вопль в спальню заглянул обеспокоенный Морган, по выражению лица которого было не понятно, за кого он беспокоится больше: за Карла или Янга. — Ей, у вас тут всё в порядке? — Да, просто кое-кто из твоих людей считает, что я с тобой трахаюсь и смотрят на меня, словно я продажная шлюха, — фыркнул Карл, стягивая с рук одноразовые перчатки и небрежно бросая их на пол, одним взглядом говоря Янгу, что убрать их должен он сам. — И даже если бы мы спали, я бы не потерпел к себе такого поганого отношения. Не дожидаясь никакой реакции ни от Нигана, ни от Янга, Карл вышел из комнаты, заставляя Моргана посторониться, чтобы протиснуться в дверном проёме. Ниган проводил Граймса взглядом карих глаз, провёл языком по зубам и зло зыркнул на больного, одним взглядом приструняя его и всё же прикрывая за собой дверь для серьёзного разговора. Раскачивающейся походкой он прошёлся к постели Янга, на миг вглядываясь в пейзаж за окном: — Учти, Янг, что если этот парень решит съебаться нахуй после всех ваших с парнями подколами, отвечать за эту хуйню будете вы. Карл Граймс пиздец какой ахуенный хирург. И мне совершенно похуй, кто его папаша. И, блять, можешь поверить, что мои личные интересы здесь далеко не первостепенные. Так что ты можешь передать парням умную мысль отъебаться от дока сам, или это скажу им я. Договорились? Или может Люсиль стоит объяснить всё более доходчиво? Она в машине ждёт. Мне пригласить её? Она так соскучилась по компании мужчин! Ниган пугал своими звонкими интонациями, своим восторженным криком и странной манере раскачивания на пятках. Пугал и его спокойный взгляд. Хищный. Говорящий, что одна неверная фраза будет стоить Янгу жизни. — Я понял, босс. Такого больше не повторится, — выдавил из себя Янг, сглатывая. Карл ждал Моргана в прихожей со своим пальто в руках: — Мне плевать, что обо мне думают, но я терпеть не могу, когда начинают демонстрировать своё отношение ко мне. — Понял-принял, док. Я не потерплю хуёвого взаимоотношения между своими людьми, так что решу всё, не парься. Они типичные быдловатые мужланы, которые думают не головой, а головкой. И наверняка просто проверяют тебя на стойкость. Но, как я уже сказал, я всё решу. Ниган взял пальто из рук Граймса и помог накинуть ему на плечи. Карл чрезвычайно охотно принимал ухаживания за собой, но тёплой взаимностью так и не отвечал. Уже в машине, когда они наконец объехали всех раненых, Ниган постучал указательными пальцами по кожаному рулю и глянул на парня боковым зрением: — Голоден? — Думал уже, что ты и не спросишь, — безэмоционально ответил Карл, не отрывая взгляда голубых глаз от окна. — Рыбный ресторан подойдёт? Знаю один хороший. — Давай. Давно морепродукты не ел. — Всё в порядке? Ты затих. Вернее, тише обычного. Устал после насыщенного дня или обиделся? — Ниган вглядывался в дорогу там, где располагались пешеходные переходы, чтобы не сбить случайно какого-нибудь типа в тёмной одежде. — Я не спросил раньше, так как не думал об этом. Но мне интересно, где ты берёшь лекарства? В Америке антибиотики так просто не купить, нужен рецепт. А у тебя уйму рецептурных препаратов. Или они краденные? Просроченные? Морган рассмеялся. Слушать догадки Карла было сплошное удовольствие, как и его меняющуюся интонацию. — Ох, блять. Парень, я тебе просто обожаю. Вот честно! — он закусил нижнюю губу и в возбуждении стукнул ладонью по рулю. — Всё ахуеть как просто. Даже скучно. Наш прошлый врач имел лицензию и выписывал рецепты задними числами так, что у нас скопились неплохие запасы. Карл неверяще смотрел на Моргана, щурив глаза, словно пытаясь включить какой-то внутренний рентген, чтобы понять, врёт он или нет. — А что будет, когда запасы иссякнут? У меня нет полномочий выписывать рецепты. — Не волнуйся, док, с этим я разберусь. Есть у меня ещё тузы в рукаве, если ты понимаешь, о чём я, — Морган подмигнул и улыбнулся оскалом, на что Карл лишь фыркнул. — У тебя есть казино. Ты явный шулер и знаешь куча фокусов с картами. Но так ни один мне не показал ещё. И даже не свозил в «Святилище», — Граймс сменил тему и теперь уже он хитро смотрел на Нигана, играя с ним в какую-то свою игру. — Это к фразе про тузы. — А ведь и правда! Как я мог забыть про карточные фокусы. Ну что ж, Карл Граймс, специально для Вас освежу память и вот тогда точно покорю Ваше сердце!***
Ранее. Нужный автобус с номером МА657 приехал в 04:35 ровно и, не теряя времени, он первым проскочил внутрь, не желая быть замеченным молодым человеком, что наверняка в спешке и лёгкой паникe искал свои вещи, опрашивая тех немногочисленных прохожих на остановке. Ему было плевать, что он подставил ни в чём невинного парня, что, возможно, даже сломал ему жизнь и лишил последней возможности увидиться с умирающим родственником, или получить работу всей своей жизни. Ему было совершенно плевать, точно также, как однажды наплевали на него и на его жизнь, лишив абсолютно всего. Но об этом он не думал. Он думал о ней. Своём прекрасном наваждении. Только она теперь имела значениe. Он сел на сиденье в тёмных пятнах чего-то странного, в котором пружина болезненно впивалась в зад, а спинка кресла была сломана настолько, что нельзя было отклониться назад. Но это ничего. Он готов был потерпеть. Уже через 4 часа он будет в Атланте и сможет найти её. И тогда они начнут всё заново. Вместе.***
Ниган с удовольствием замечал интересное поведение Карла. Парень даже не пытался самостоятельно открыть дверцу машины или толкнуть дверь перед собой. Он терпеливо и с удовольствием дожидался, пока это сделает Ниган, и Моргану казалось это забавным. — Тебе нравится внимание к себе, верно? — сделав заказ он отложил меню. А Карл очаровательно склонил голову в бок и улыбнулся: — Мне нравится твоё отношение, — акцентировал Карл внимание на «твоё». — При первой встрече ты вёл себя как мудак, и мне очень хотелось тебе врезать, но, оказывается, ты можешь быть джентльменом. — Для тебя я много кем могу быть, — широкая самоуверенна улыбка растянулась на уставшем, но довольном лице с мелкими морщинами. — Чем я тебе понравился? Тем, что выгляжу моложе своих лет? Красивый милый мальчик, который может быть твоим любовником? — Ой, ну нет! Ты конечно пиздец симпатяга, но мне понравился твой характер. Во-первых, ты ахуеть умный. В 16 закончил школу, да? Поступил в колледж, в институт. Ты реально умный малый. И невьебический характер. Ты хладнокровен, знаешь, чего хочешь и убийственно жесток. Это видно по твоим глазам. Ты отлично маскируешь свою жажду за этой синевой, но я-то вижу твою кровожадность. Ты находишь интерес в том, во что ввязался, и это пиздец как возбуждает. Шёпот Нигана и его прищуренный взгляд затрагивал ту тёмную сторону души, которую приходилось прятать, не позволяя вырваться наружу, но которая очень давно стремилась на свет. Карл скривил губы, фыркая и откидываясь на спинку стула. Ему не нравилась тема разговора, что завёл Морган, вероятней всего потому, что его слова были правдивы. — Но в отличии от тебя я никогда не дойду до убийства. Это та черта, которую я не смогу перейти. Нанести вред? Возможно, если придётся защищаться, но убить — никогда. — Знаешь, у каждого должны быть принципы, от которых ни в коем случае нельзя отступать. Иначе можно зайти слишком далеко. А чем выше ты поднимаешься, тем сильнее в итоге падаешь, — Ниган очень быстро менял темп речи. И если раньше эта его манера раздражала Карла, теперь парень поймал себя на мысли, что она больше не вызывает такой неприязни. — Ты падал? Ниган замолчал всего на пару минут, внимательно вглядываясь в спокойное выражение лица Карла и проводя языком по зубам, раздумывая. — Падал. И очень-очень больно. Мне приходилось начинать сначала и «Святилище» мой второй шанс. — Что случилось? Из-за чего? Ты убил женщину? Ребёнка? Старика? Продавал людей или наркотики? — Думаю, причина краха была из-за того, что в определённый момент я не смог отойти от принципов и убить того, кого следовало. Но, знаешь, если бы у меня была возможность вернуться назад и что-то поменять, я бы не менял ничего. А знаешь почему? Потому что этот ебучий второй шанс свёл меня с тобой. Они оба замолчали, смотря в глаза друг другу и улыбаясь той искренней и чистой улыбкой, которую невозможно подделать, и которую ты узнаешь из тысячи наигранных. И Карл первым прервал молчание, облокачиваясь локтями о стол и склоняя голову на бок: — Ты мне начинаешь нравиться, Ниган.***
Сейчас. Автобус в Атланту прибыл позже, чем он рассчитывал. 10:47. Он потерял чуть больше часа времени и сейчас надо было срочно наверстать. Наверстать срочно. Уже рассвело, и люди начинали вылезать из своих квартир и спешить на работу. Город превратился в муравейник. Огромный шумный муравейник, совершенно не такой, как в Мариетте. И было слишком странно, слишком непривычно и страшно. А что, если он её не найдет? Что, если потеряется? Что, если с ним что-то случится в таком большом городе. Он слишком долгое время сидел взаперти. Слишком долго не общался с людьми, не видел солнца, неба, не видел, как мир развивается. Он потерял 17 лет жизни. И с чего он решил, что сможет найти её в Атланте? Он затряс головой, ударяя себя ладонью по лбу до красноты, отгоняя мысли маленького человека. Он больше не будет слабым. Не будет тем, кто однажды лишился всего из-за своей слабости. И он найдет её, потому что знает, что она его ждёт. Она оставила ему подсказки. Маленькие кусочки пазла. Только для него одного.***
— Ты завтра ведь выходной? — подвозить Граймса до дома было сплошное удовольствие, как и просто смотреть на него или чувствовать его присутствие. — Да? А что? Приглашаешь ещё одну могилу раскопать? — Док, а вы умеете шутить! — хохотнул мужчина, включая поворотник и перестраиваясь на другой ряд для скорого поворота. Попав на дорогу, где проводились дорожные работы, они встряли в небольшую пробку на светофоре. — Завтра выставка картин Леонардо да Винчи. Не хочешь со мной пойти? В 6 вечера начало. Заеду за тобой, а потом довезу до дома. Там банкет с деликатесами и выпивкой. Уверен, что-нибудь безалкогольное тоже будет. — Ого! — Карл оживился, восторженно взирая на Моргана. — У тебя есть приглашение на эту выставку? — Ну, это скорее закрытый светский вечер, но да, приглашение у меня есть и на «+1». Так что, есть желание? Посмотришь картины, музыку послушаешь, выпивка и еда, всё что нужно. — И твоя компания, естественно, да? — А тебе что-то не нравится? Кажется, ты охотно принимаешь мои попытки ухаживания, нет? Карл сделал сложное выражение лица, раздумывая над вопросом и ответом скорее для приличия, нежели действительно обдумывая столь сложный вопрос: — Пожалуй, мне нравятся эти ухаживания, да. Приятно, когда ты подвозишь меня, открываешь двери и приглашаешь куда-то. У меня такого никогда не было. — Значит льдина под названием сердце Карла Граймса начала трогаться? — широкая довольная улыбка растянулась на лице Моргана. Карл решительно промолчал, сочтя вопрос риторическим. — Что ты имел в виду, говоря, что никогда такого не было? За тобой не ухаживали? Не приглашали куда-то и не открывали перед тобой двери? Я, конечно, понимаю, что обычно такое внимание оказывают женщинам, но сейчас явно век прогрессивней, чем во времена моей молодости, нет? — Я не хочу отвечать на этот вопрос! — Ниган лишь хохотнул. — Лучше расскажи, о какой Люсиль ты говорил, когда угрожал Янгу? У меня отменный слух, и я слышал угрозы Янгу. Это было… — Граймс задумался, подбирая слова, — мило. Не твои грозы, но сам этот «жест» защиты. Так что за Люсиль? — А. Красавица Люсиль, — Морган кивнул головой на заднее сиденье, где лежала бита. — Это бита. Её зовут Люсиль. Карл нахмурился. Голос Нигана изменился. Он чётко услышал, как мужчина пытается показать равнодушие, но странные нотки боли или огорчения явно были слышны. — Почему Люсиль? Фетиш какой-то? Морган нахмурился: — Так звали мою бывшую жену. Просто… как напоминание о прошлых ошибках. На памяти Граймса это был не первый разговор про бывшую Нигана, которая заставляла его меняться на глазах у Карла. — А ошибки обязательно надо помнить? Странный вопрос Карла заставил Нигана вздрогнуть и удивлённо посмотреть на парня, что не отводил взгляда своих голубых глаз от нахмуренного лица Нигана, по выражению которого читалась какая-то странная непонятная боль, которая то появлялась, то вновь уходила в глубину. И неожиданно для себя Граймс понял, что Ниган — это загадка, это человек, которого он не мог прочитать и понять. Он был странным, другим, непонятным и видел так же глубоко, как и сам Карл.***
Сейчас. В бумажнике помимо билета на автобус из Мариетты в Атланту и банкнот он нашёл пару кредиток на имя некого Микки Фишера. И, не имея альтернативы, не желая хоть кому-то говорить своё настоящее имя или вообще вспоминать его, он станет Микки. Микки Фишером. Парнем из Мариетты, который ищет любимую женщину. И найти её было не сложно. Бакхед. Она остановилась там. Шикарный и богатый район Атланты, расположенный к северу от Даунтауна. Там, один за другим, расположены аллеи викторианских домов, роскошные торговые центры, художественные галереи и высококлассные рестораны. Это было её место. Микки это чувствовал, как чувствовал странное нарастающее зудящее чувство, которое никак не могло его покинуть вот уже 3 час. И с каждой минутой оно все больше и больше нарастало, как и боль, которая перекинулась в мозг, отравляя его. Из-за этого Фишер кусал себе губы, грыз ногти и постоянно одёргивался. В Бакхеде на него то и дело оборачивались, с опаской поглядывая и не понимая, откуда этот странный мужчина взялся в этом районе. Но Микки было плевать. Он сжимал и разжимал в руке квитанцию о переезде и, глазея на вывески, пытался найти нужную улицу. Хоть что-то примерно похожее на те расплывчатые буквы, что были напечатаны на отсыревавшей бумаге. Но он не мог ничего разобрать, не мог найти ничего похожего. Он просто ходил и ходит по району, рассматривая дома и пытаясь понять, какой из этих роскошных домов мог бы быть её. Но всё в пустую. Ничего того, что могло бы быть её стилем. Её почерком. Он не может найти её. Не может. Фишер встал посреди тротуара и начал оглядываться. В глазах плыло, боль не утихала, всё его тело зудело, и рука дьявольски чесалась. Было плевать на голод и жажду, на усталость, но боль сводила его с ума. Он уже был готов кричать от огорчения на самого себя, как впереди показалось знакомое лицо. Микки замер. Женщина в шубе и красной помадой садилась в чёрную низкую машину с личным водителем и, хоть её глаза были скрыты за широкими очками, а волосы — под платком, он точно знал, что это она. Она. Его прекрасное наваждение. Его мечта. Микки, останавливая первое попавшееся такси, успел запомнить эту улицу и дом, из которого она вышла и, кинув водителю следовать за машиной впереди них, облокотился на спинку сиденья, позволяя себе немного отдохнуть. Чуть-чуть расслабиться и сосредоточиться на мысли, как ему избавиться от боли. И не понятно сколько прошло времени, он совсем потерял его счёт, проваливаясь в самого себя и теряясь, как водитель остановился и назвал сумму. Большую сумму, о которой Микки даже не думал. Они приехали, и таксист хотел свою законную плату. Фишеру стоило убежать. Выскочить из машины и ломануться куда глаза глядят, но он слишком устал, а дверь машины, он был в этом уверен, была заперта. Пришлось вытащить из краденного бумажника всю наличку и отдать её, оставшись совершенно без денег, но с кредитными картами. Но на это всё ему было плевать. Его привезли к его наваждению. Микки вышел из такси и оказался перед огромным казино. «Святилищем». Роскошное здание, притягивающее к себе внимание и взгляды каждого, кто проезжал или проходил мимо. Он замер, смотря на блеск и даже не представляя, как оно светится в ночи Атланты. И, стоя через улицу, он видел, как она заходит внутрь. Она опять от него сбежала. Опять сбежала. Опять. Микки начинал злиться, но довольно быстро остыл, оправдывая её тем, что она не знает, что он в городе. Не знает, что он совсем рядом. Он её простил. Но в казино ему было не зайти. Так странно. Это место точно не было её. Да, в Мариетте она владела игровыми автоматами, но казино было явно не её подчерка. Оно лишено изящества, присущего ей одной. Зуд внутри нарастал снова и снова, и Микки начал нервничать. Он подбежал к зданию и поднялся по ступенькам к дверям, не решаясь зайти. Знал, что его не пустит охрана на входе, но он всё равно раскрыл двери и зашёл, не доходя до рамок металлодетектора. Просто что бы посмотреть на неё, как она проходит по карточке казино внутрь, откуда доносятся звуки музыки и шуршание денег. Микки стоял под пристальным взором охранников, которые в любой момент могут вышвырнуть его вон на улицу, кубарем спустив с лестниц. Микки это знал и поэтому не смел делать и шага вперёд. Только смотрел по сторонам. Казино было роскошным. Шикарным. Когда-то он смел мечтать о таком, но жизнь жестко над ним посмеялась, оставляя ни с чем. И странная улыбка расползлась по его лицу, обнажая ряд неровных жёлтых зубов ровно до того момента, пока он не наткнулся на потрет, что висел в большой рамке у регистрационного стола. Портрет человека, чьё лицо было ему очень хорошо знакомо. Лицо постаревшее, с морщинками, но всё равно сохранившее те привычные ему черты веселья и уверенности. Микки дёрнулся вперёд, налетая на секьюрити: — Кто это? Кто это?! — кричал он, бешеными глазами смотря на охрану, что грубо оттолкнула Фишера от себя, брезгливо поправляя свой черный деловой костюм. — Иди отсюда, пьяница, пока сам тебя не выкинул! — крикнул охранник, складывая руки на груди и хмуря лицо. — Кто это? — продолжал кричать Микки, худой рукой указывая на портрет. — Ты приезжий что ли? Это же сам владелец «Святилища». Ниган Морган. Микки попятился. Он развернулся и, чуть не врезаясь в двери, вылетел на улицу, на прохладу и воздух, где попытался отдышаться и успокоить ту тревогу, что нарастала в нём как волна цунами. Ниган Морган в Атланте. Он владелец казино, и она пошла к нему. Она опять пошла к нему! Она вновь хочет быть с ним. Его глаза налились кровью, а правая рука до крови расчесала левую, и Микки больше не чествовал боли. Он не чувствовал ничего кроме удушающей ярости и ненависти, что вскипала в нём от одного только взгляда на человека, что разрушил его прошлое, настоящее и будущее. Всю его жизнь. Ниган Морган. Он отнял у него всё и продолжает отнимать. Однажды она уже выбрала Нигана и сейчас история повторяется. Микки стоял у казино, смотря на вывеску, смотря на огни и всё убранство фасада, желая отныне лишь одного — сделать с Наганом то же, что он сделал когда-то с его жизнью — уничтожить.