Стрит

Было темно и очень холодно. Кажется, температура опустилась ниже нуля. На небе собрались облака, закрывая месяц — Чеширская улыбка — пряча звёзды, словно россыпь камней на полотне. Ветер завывал, как будто прогоняя нежеланных гостей, что приехали на землю мёртвых беспокоить жильцов.  Карл посмотрел в окно джипа, щуря взгляд и всматриваясь в темноту, пронзающую своим холодным могильным мраком. Впереди проглядывались первые ряды стелл, плит и памятников. По спине его пробежали мурашки. Опять кладбище. Они зачастили сюда наведываться.  Их никто не встречал. Время для посещений давно закончилось, лишь сторож сидел в своём маленьком домике, из которого только что вышел Ниган, плотнее запахивая свою куртку.  — Я обо всём договорился. Ждём эту суку и приступаем, — сказал мужчина, распахивая дверь с водительского места и падая на сиденье.  Карл поёжился от холода, что успел просочиться в салон автомобиля. Захотелось натянуть водолазку до самого носа. На заднем сиденье валялась его новенькая дублёнка, но тянуться за ней не хотелось. Они ждали Люсиль, что должна была прибыть с минуту на минуту. Время текло медленно, словно замедленный кадр из старого фильма. Спать не хотелось. Ужас холодной костлявой рукой цеплялся за его ноги, когда впереди медленно начал сгущаться туман, окутывая захоронения уютным одеялом.  — Эй, ты чего? — Ниган обеспокоено потряс его за плечо, пытаясь заглянуть в бледное лицо. Но в салоне джипа было темно. Пришлось включить жёлтый свет. — Кладбище, да? — Морган горько усмехнулся. — Дерьмово, знаю. Прости, что затащил сюда. Чувствую себя ублюдком, что сваливаю на тебя всю грязную работу.  — Всё в порядке, — на его собственное удивление, голос не дрожал, а ровно стелился. Всё и правда хорошо, ему просто не нравилось кладбище. Оно вызывало странную тревогу, которую раньше Граймс никогда не ощущал. Всё это началось с похорон Билли.  — Надо научить тебя стрелять, — мужчина откинулся на спинку кресла, поглядывая в зеркало заднего вида на две другие машины со своими людьми, что ждали команды, как верные псы.  Выезжать на дело глубокой ночью на кладбище на встречу с бывшей женой без поддержки он не намеревался. Кто знает, что она задумала, и что может выкинуть, учитывая их первую встречу в Атланте, когда она, в лице своих людей, напала на них, открыв огонь, подстрелив и чуть не убив. Поэтому у Нигана в голове появилась резкая идея в виде необходимости обезопасить и защитить Карла любыми способами и возможностями. И хоть он, Морган, всегда будет рядом, приложив все усилия, было бы неплохо, если Граймс сможет постоять за себя самостоятельно в случае острой необходимости. — Ты серьёзно? — Карл почти готов был засмеяться. — У меня отец — коп. Думаешь, он не научил меня обращаться с оружием? Ставлю твою тачку, что я стреляю лучше тебя. — Что? — Ниган откровенно рассмеялся, хохоча столь громкого, что этот звук был прекрасно слышен с улицы. — Ты ставишь мою машину? Потрясающе. Обожаю тебя. Карл продолжал сводить его с ума, и от этого чувства Ниган млел. Теперь мужчине отчаянно хотелось увидеть Карла со стволом. Почему-то он был уверен, что это зрелище до возбуждения потрясающее.  Время на часах близилось к часу ночи. Они назначили встречу на полночь, и при этом сами же и опоздали ещё почти на полчаса. Ниган слишком долго собирался. Он как будто бы прихорашивался, пытаясь выглядеть, как говорится, с иголочки. И пока он в ванне умывался, причёсывался и душился одеколоном, Карл, в одних трусах, лежал, раскинувшись звездой, на кровати, с рыжим тяжёлым котом на груди. Одеваться не имело смысла, пока это чудо со свежими царапинами на ногах не вышел из ванной комнаты, нервничая.  Карл тогда ещё подумал, так же ли он переживал, когда собирался на свидание с ним, Граймсом, но увидя его взгляд, понял, что Морган переживал ещё сильнее. На него никто и никогда не смотрел так, как Ниган, со слепым обожанием. И Карл от этого таял, ластясь к нему, как дикий зверь, которого приручили.  Сейчас, помирая от ожидания, Граймсу казалось, что все ухищрения Нигана касательно причёски были бессмысленны, потому что на выходе он самым неаккуратным способом нахлобучил на себя шапку, сминая всё то, что пытался уложить расчёской.  — Она всегда так опаздывает?  Ноги затекли. Нет. Не затекли. Сработал синдром беспокойных ног. Граймс то и дело переставлял их, фырча, ёрзая. Уже хотелось на улицу. Хотелось постоять, и не важно, что это кладбище. Такая мелочь более не имела значение. Ещё Карлу хотелось в прохладу, а в идеале — домой в постель. Прижаться к сильной и мощной шерстяной груди Моргана, лицом уткнуться ему в шею и почувствовать его крепкие руки на своей спине. Так, сплетаясь телами, они спали не всегда. Всё зависело от настроения. Иногда Граймс отползал на другой край кровати, и Ниган сразу понимал, что трогать его не надо. Если он захочет, то либо прильнет сам, либо попросит его обнять. И только тогда Морган понял, что Карл по своей природе кот. Такой же вольный и свободный. Правда более сговорчивый, чем его домашний питомец.  — Иногда, — отстранённо ответил Ниган, сплетая свои пальцы с его, поднимая его руку и целуя в тыльную сторону ладони. Уголки губ Карла приподнялись. Едва-едва заметно, но Морган всегда замечал такую мелочь.  Наконец сзади них донёсся шум подъезжающих машин. Ниган обернулся, замечая чёрный Мерседес Е-класса, что своими фарами освещал путь. На кладбище стало совсем светло. За Мерседесом вереницей ехало ещё пару машин. Видимо Люсиль, как и Ниган, решила взять пару своих людей для тяжёлой физической работы — раскапывать трупы.    Морган нахмурился, прикидывая, есть ли среди них те, кто его предал и остался с бывшей женой. Наверняка. Так хотелось посмотреть в их глаза с осуждением и увидеть вину, но Ниган сомневался, что хоть кому-то из них было стыдно. Возможно, кроме Дуайта. Он видел сожаление в его глазах. Это объяснялось и протянутой днём рукой. Вот только рукопожатие — знак уважения, и не каждый его достоин.  — Эй, — Карл потряс его руку, выводя из задумчивости. Он видел, как Морган напрягался всем телом. — Ты же со мной, да?  Голубые глаза заглядывали ему в душу, вытесняя весь мрак и скорбь, и Ниган согласно кивнул. Они вместе. Они вместе на этом кладбище, в этом городе и в этой истории. Ниган его втянул в этот ужас, а значит он должен о нём позаботиться. Он его защитит, Карлу не надо беспокоиться. И он его не оставит.  — Одевайся теплее, — Морган перевалился на заднее сиденье, кряхтя, дотягиваясь до дублёнки и протягивая её Карлу. В этот раз молодой человек оделся более удобно и подходяще к эксгумации тел: тёплая удобная одежда и такая же обувь. Кажется, в одной из машин сзади них должен лежать чемоданчик со всеми необходимыми ему инструментами.  Они вышли, и Карл моментально задрожал. Он встряхнулся, достал из карманов плотные перчатки, чтобы спрятать в них руки. Ночи нынче холодные до ужаса. Словно тысяча маленьких иголок впиваются в твоё тело.  — Тебе нужна шапка, — констатировал Морган, обещая себе не забыть купить ему головной убор в следующий раз. Ему нравилось тратить на него свои деньги. Карлу, кажется, тоже, хоть он время от времени и изъявлял желание оплатить что-либо собственной картой, например, ужин в ресторане. Это было странно и непривычно, но отчего-то очень трогательно и тепло становилось на душе, но Ниган понимал смысл: они в отношениях равны, и в равной степени дают друг другу внимание и заботу.  — Ох, дорогой! — наигранно проворно воскликнула Люсиль, выбираясь из своей низкой машины. Одета она была во всю ту же шубу, вот только платье сменилось на кардиган и джинсы, а туфли лодочки на элегантные сапожки на высоком каблуке, вместо шёлкового платка более плотный, плавно перетекавший в шарф, что окутывал её тонкую белую шею. Исчезли и украденные рубины, уступая место украшениям из жёлтого золота. Сейчас такие уже не в моде, а Люсиль была обвешана ими. Но стоит отдать ей должное, всё вполне неплохо сочеталось. Ниган же тяжело вздохнул, узнавая в этом золоте свои подарки ей в период их совместной жизни. Его накрыла ностальгия. Взгляд переменился. Сейчас в нём была скорбь и какая-то томительная печаль, разочарование и, как будто, сожаление, вот только по чему именно, Карл не понял. Его лишь коснулась лёгкая тревога, какой-то укол в самое сердце, и он лишь сомкнул губы в тонкую линию, но стоило только почувствовать, как Морган крепче сжимает его руку, всё прошло, не оставляя и следа. Люсиль двигалась потрясающе плавно и элегантно по неровной земле, совершенно не смотря под ноги. Взгляд только вперёд с гордо поднятой головой. Как пантера, она пробиралась, кралась, вот-вот готовая напасть на свою добычу.  — Заждался? — Карла она словно и не замечала.  — Мы и сами опоздали, — Ниган вновь весь напрягся, вытягиваясь, как струна, пытаясь держать с ней зрительный контакт. Но её взгляд тяжёлый, выстоять было сложно. — Парни, — и всё же он отвернулся, махнул рукой своим людям в машинах, призывая их выйти.  Карл спешно обернулся, пытаясь найти хорошо знакомые лица. Мэгги. Она и Мишонн были единственными женщинами из той толпы, что выбралась из авто. Граймс нахмурился и в непонимании уставился на Моргана.  — Мэгги возьмёт материал, если будет, чтобы передать в лабораторию. А Мишонн, как мой помощник, должна быть в курсе всего происходящего. Не боись, копать их я не заставлю. Для этого есть парни, — хмыкнул мужчина, растягивая губы в улыбке и обнажая передний ряд ровных белых зубов, слегка отклоняясь на пятках назад. — Эй, — хлопнул он в ладоши, привлекая внимание своих людей, — чё встали? Расчехляемся! Давай-давай! Лопаты достаём! Он отошёл от Карла, чтобы дать мужикам подзатыльники. Надо было их поторопить. Тем временем из Мерседеса выполз и Дуайт, руководя группой Люсиль, той небольшой частью, что она притащила с собой.  Её люди, с неприятными бандитскими лицами, грубыми, неотёсанными, одеты просто, но хорошо. Это видно сразу. Казалось, что Люсиль сама этим занималась, чтобы те ей соответствовали. Карл вспомнил тело в морге с татуировкой, вспомнил и его дорогие шмотки, что в итоге были разрезаны и выкинуты. Люди Нигана так не заморачиваются. Каждый носит что хочет в том ценовом диапазоне, который был комфортен. И, имея уже представление о них, подмечая детали, Граймс заметил тягу к изысканному и дорогому только у Мэгги.  — Сколько людей? — Карл сложил руки на груди, не зная, куда их деть, пока женщина перед ним вновь закурила. От неё не просто пахло, от неё несло этой противной горечью. Даже дышать становилось невыносимо. — Похоронено? Трое.  — В одной могиле или в разных?  — Разных.  Карл прикинул, что с таким количеством людей раскопать три могилы не составит труда, даже учитывая промёрзшую землю.  Люсиль оценивающе на него смотрела, почти что смеясь. Карл был очень тихий и спокойный. Полная противоположность Нигану. И ей казалось, что это полный абсурд. Она не видела в Граймсе изюминки, не видела огня, хотя бы искры. Хоть чего-то зажигательного и ослепляющего. Она просто сравнивала его с собой, считая, что превосходит во всех смыслах и отношениях, но то, как Карл невозмутимо себя держал, её бесило и раздражало. Люсиль внимательно наблюдала за ним, стараясь найти в нём что-то, что было бы ей неподвластно. В нём была какая-то тайна. Она смотрела в его глаза, и там не было ни бунта, ни пламени страсти. Вместо этого, она обнаружила нечто иное, неопределённое, но глубоко чувственное. Голубые океаны были как зеркала, отражающие ту самую тёмную сторону Люсиль, которой она вся пропиталась насквозь.  Люсиль, беспокойная и страстная, пыталась вызвать какую-то реакцию у Карла, столкнуть его с реальностью, которая была бы ближе к её собственной. Но молодой человек, словно камень, оставался невозмутимым. Его спокойствие действовало на неё как холодный душ, отрезвляя и выкидывая из привычной зоны комфорта. Он не вступал в конфликт, не отвечал на её провокации и не позволял эмоциям взять верх. Его невозмутимость была как щит, отражающий все попытки встряхнуть его. Это только усиливало раздражение Люсиль, будто она пыталась пробудить в нём что-то, что он старательно скрывал. Его умиротворённость казалась ей чуждой и даже отторгающей. Она металась в поисках какой-то трещины, на которую можно надавить. Карл же продолжал быть своим спокойным «я», словно оставаясь на своей собственной волне.  Его хотелось задеть, обидеть, вывести из себя и прогнать, чтобы Ниган опять остался один. Так он будет уязвим и разбит, но Карл, казалось, слишком цепко за него держался. Люсиль видела, как они смотрят друг на друга, с каким обожанием. Их взгляды встречались, и в тишине между ними звучал невидимый шепот, переносящий всю сложность чувств. Вместо излишней сладости они видели друг в друге что-то неопределённое, но глубоко чувственное. Это был момент, когда взгляды перестали быть всего лишь физическим восприятием и стали каналом, через который проникали эмоции, не требующие слов. Такое Люсиль видела впервые.  Карл, этот отстранённый и холодный патологоанатом, всё же прятал в себе огонь, что пожаром перебрасывался на Нигана, заставляя его пылать страстью и любовью. То была потрясающая и завораживающая связь, не поддающаяся её убеждениям.  Люсиль просто в такое не верила.  — Знаешь, — она подошла ближе, ядовито шипя, — раньше таким взглядом он смотрел на меня, — она сощурила карие глаза, сканируя Граймса и его реакцию, а тот лишь пожал плечами, лукаво улыбаясь.  — Раньше многое было неправильно. Люсиль растянула тонкие алые губы в усмешке.  Ниган время от времени поглядывал в их строну, беспокоясь, чтобы это место не взорвалось от напряжения, которое он чувствовал каждым волоском на теле. — Поверить не могу, что это оказалась она, — прервала его одинокие размышления Мишонн.  — А я вот как раз таки могу. Бля, мне одному кажется это пиздецки странно?  Ниган махнул рукой в сторону людей Люсиль во главе с Дуайтом. Среди этой толпы он видел знакомые до боли лица, людей, которых он когда-то считал семьей. Сейчас они стояли подле свой хозяйки, как выдрессированные овчарки.  — Из-за этой драни, уж прости, Ниган, — вмешалась Мэгги, — Гленн чуть не погиб!  Морган отмахнулся. Ри называла вещи своими именами. Люсиль — стерва в своём истинном воплощении. Это понимали все, даже её собственные люди.   Её люди. Звучало нелепо. Большую часть он знал лично. Бобби, Чарли, Гард, Регина, Гарри, Адам, Мэри… Перечислять этот список он мог ещё долго. Все они работали раньше вместе. Все они вместе отмечали праздники, крестины, дни рождения и ходили на барбекю. Все они были желанными гостями его дома, а теперь оказались по разные стороны баррикад. Морган с трудом воспринимал такую реальность. Всё походило на сон.  — В любом случае будьте наготове.  Он не верил Люсиль. Он ей не доверял. И он точно знал, на что она способна и чего она хочет, вот только, что за игру ведёт эта женщина, известно лишь одному господу богу.   

***

Ступив на мёрзлую дорожку, остатки шума и суеты уходили в прошлое, как будто переступаешь порог мира мёртвых. Дергающиеся фонари в руках, мерцая, окутывали жёлтым светом, вырисовывая тени среди старых деревьев и памятников. Тёмное небо над кладбищем было купано в бледном свете лишь на пару минут показавшейся из-за туч луны, которая подчёркивала странные силуэты надгробий и стелл, пугая и нагоняя тревогу. Тишина, нарушаемая лишь шорохом ветра и шагами непрошеных гостей, что замолкли в напряжении и дискомфорте. Сползая по тропинке можно было почувствовать прохладу ночного воздуха, пропитанного ароматами старых камней, мха и земли. Смешиваясь с влажным воздухом, она носила в себе аромат затухшей травы, усыпанной первым холодом, гниющими корнями и чем-то мёртвым, не погребённым. Мрак под деревьями создавал зловещие тени, от которых становилось не по себе. Шёпот сухой листвы под ногами и скрип мелких камешков заставляли постоянно оборачиваться назад, ища приятелей, проверяя, что все на месте. Глупо, но безопасность и осторожность превыше всего.  Внезапно, беспричинно тихий ветер принёс первый снег. Изящные хлопья, плывущие в воздухе, словно пёрышки, освещённые лучами фонарей, кружились и медленно падали белым ковром, что растает при первых лучах солнца. Снежинки сверкали, переливались, сияли. Некоторые тут же таяли, стоило им только опуститься на землю, другие расстилались пеленой, оставляя следы тех, кто пробирался по дорожкам в самый центр кладбища.   Карл протянул руку, ловя белые крупинки, что моментально превращались в капли. Теперь стало светлее. Свет отражался от этих серебряных крошек, разнося отражение их блеска по всему кладбищу.  — Пиздец, — тихо выругался Ниган, балансируя, смотря под ноги, и Граймсу подумалось, что он наверняка не умеет кататься на коньках. Должно быть, это было бы очень милое и забавное зрелище. — Держись пожалуйста. Тут можно кости переломать.  И Карл плотнее ухватился за его руку, откровенно повисая так, что Морган его чуть ли не тащил. Но главное, что обоих все устраивало. А впереди же всё также гордо и плавно шагала Люсиль, словно по подиуму, даже не думая опираться о плечо Дуайта, что верным псом тащился рядом, вжимая в плечи голову, чувствуя на себе пристальный прищур Нигана. Будь его воля, он превратил бы его в пепел. Люсиль – сильная и независимая женщина во всей красе и желчью, что изливалась наружу от каждого произнесённого ею слова и взгляда. — Пришли! — громко объявила она, указывая наманикюренным пальцем на горку земли. Ни плиты, ни креста, никакого знака, что там вообще лежит тело когда-то живого человека. — Копайте здесь, ммм,— она задумчиво покрутилась, щуря подведённые глаза, — там и там!  Указания раздавать она умела. Ниган свистнул и его ребята принялись за дело в одной части, люди Люсиль — в другой.  Ветер задувал снежинки. Теперь на земле расстелился белый ковёр, на котором виднелись все следы, и Карл, от скуки, начал чертить ногой круги, крестики, какие-то палочки, опустив голову, словно создавая свои символы для письма. Холод пронзал его и сквозь одежду. После этой ночи он обязательно, вне зависимости от усталости, сделает себе горячую ванную. Внезапно к его спине прижались. Ниган обвил его своими руками, утыкаясь подбородком в его макушку. Так стало намного теплее и уютнее.  — У тебя вся голова в снегу, — забурчал Морган, отстраняясь на миг, чтобы стянуть с себя шапку и нацепить на Карла, замотать своим красным шарфом, а затем опять заключить в медвежьи объятья.  Так его душа теперь спокойна. Он пытался уговорить его остаться в машине, но Граймс был готов убить одним своим взглядом. Они вместе. А значит и мёрзнуть будут вместе. К тому же Карлу очень не хотелось оставлять Моргана с Люсиль. Не из ревности, а из-за чистого беспокойства. Эта женщина уничтожала Нигана изнутри.  — Ты замёрзнешь, — Карл замотался шарфом до носа. Стало намного теплее. Он пропах Ниганом, и этот запах успокаивал и грел лучше любой шапки.  — Не замёрзну. Кажется, Морган смеялся, крепче стискивая в объятьях. Силы в нём было немерено. И эту силу Карл обожал. Обожал, когда его стискивали, когда крепкие пальцы хватались за его бедра, оставляя мелкие синячки, что потом зацеловывали, когда обвивали его талию. Карл обожал, когда его хрупкое тело Ниган подминал своей тушей к кровати, когда он в него вбивался столь грубо, но при этом так трепетно и ласково, следя за каждым его стоном и вздохом, чтобы не причинить боль. Карл обожал, когда Ниган подхватывал его, прижимая к стенке, когда позволял цепляться за себя, как обезьянке, чтобы не упасть. Карл просто обожал Нигана за то, что на него всегда можно было положиться, что рядом с ним можно было наконец расслабиться, отдохнуть, дать себе слабину и почувствовать себя хрупким. — Конечно не замерзнешь, — смешливо фыркнула Люсиль. Она не подсушивала, но стоя столь близко не услышать было невозможно. — Такой жир себе отрастил. Как медведь. Ещё и шерсти столько же.  От такого Ниган в немом возмущении задохнулся и закашлялся. — Старый совсем стал. Вот-вот помрёт, — обратилась она к Карлу, — успей переписать на себя квартиру, а то получится, что зря с ним спал.  Люсиль была всего на год младше Нигана. Всего год, но это не мешало ей задевать бывшего мужа, давить на все болевые точки, что так и не зажили с их брака. О! Она поработала над ним славно, расковыряв столь кровоточащие раны, что до сих пор болели. Граймс вцепился в руки Нигана, чтобы тот их не убирал и продолжал обнимать.  — Нигану к лицу любой возраст, — Граймс зыркнул на Люсиль, на что она рассмеялась.  — Боже! Блять, ты можешь просто заткнуться? — Морган завёлся. Он зло рыкнул на бывшую жену, и Карл вмиг ощутил его тяжелое напряжение. — Мы тут, твою мать, по делу! — Ой, а я-то что? — голос и выражение лица Люсиль тут же приобрели невинный отблеск, словно она была не при чём, словно она ничего и не говорила. — Тебе надо проще относиться к вещам и уметь воспринимать критику, дорогой. Кто ж виноват, что ты этого не умеешь делать. А я всего лишь выражаю своё мнение. Ниган зарычал от безысходности. Вот так вот всё и происходило. Она оскорбляла, а он оказывался виноват, что не умеет воспринимать критику.  Карл хотел что-то ей ответить, но промолчал, видя, что Морган больше не хочет развивать эту тему.  — Первый готов! — крикнул кто-то из людей Нигана. Карл не разобрал, кто именно.  — Ну, мы поняли, что хирург из тебя никакой, посмотрим, что за патологоанатом, — Люсиль вскинула бровь, ядовито улыбаясь.  Очередная попытка задеть, на которую молодой человек не обращал внимания. Таким, как Люсиль, нельзя подыгрывать. Нельзя идти у них на поводу. Мэгги открыла волшебный чемоданчик и Карл начал готовиться. Тела пролежали под землёй долго, и хоть наступили холода, Граймс не хотел и думать, в каком они там были состояния, учитывая, что на гроб раскошеливаться Люсиль не стала. Тела её людей были просто погребены под землю, словно то были какие-то животные, которых случайно сбили на дороге. Карл надел респиратор, сменил тёплые перчатки на одноразовые резиновые и, взяв все необходимые инструменты, не без помощи Нигана, что его придерживал, слез в могилу. Все фонари устремились на него, освещая весь тот ужас, что лежал в земле. Однако, Граймс отдал погоде должное, трупы сохранились лучше, чем он думал. Он присел на корточки, начиная рассматривать тело.  Влажное липкое лицо покрыто слоем чёрной земли, которое пришлось расчистить, чтобы увидеть, кто перед ним. Оказалось девушка. Сверху донесся мат Нигана. Он узнал в ней Сару. В чёрных губах копошились черви, в уголке глаза — личинка, что вылупилась даже в таком холоде. Видимо, почва благоприятна. Карлу пришлось очистить и её руки. Синие руки с почерневшими ногтями и венами. Он задрал её рукав. Кожа до омерзения липкая и холодная. Нашёл след от укола. Бегло осмотрел её тело на предмет следов борьбы и обнаружил разбитый затылок. Интересное отличие, которого раньше не было. Видимо, что-то пошло не так и её пришлось вырубить более простым способом.  Граймс осторожно повернул её голову. Некогда светло-русые волосы сейчас были все в клочьях земли. Родной цвет почти не различим.  Рана на затылке была глубокой. Она умирала медленно и мучительно, наверняка страдая от боли, пока не подействовал спасительный наркотик, что принёс ей хоть какое-то успокоение.  Наконец, настало время самой грязной части работы — вскрытие.  Ножницы, хоть и острые, но резали плохо. Ткань одежды промокла, начала тухнуть и гнить. Провозился он с этим долго, пока наконец не оставил на женщине один лифчик, сохраняя хоть какое-то уважение к неизвестной. Не имело никакое значение, заслужила ли она это уважение своим предетальном или нет, достаточно было того, что похоронена она, как бродячая собака.   Сверху, над головой, опять послышалась брань Нигана. Смотреть на то, как вспарывают человека, пусть и мёртвого, мог выдержать не каждый.  Крови не было. Она давно свернулась, отчего работать было намного проще, хоть и не менее грязно.  — Светите ровно! — отдал он указание, когда полоски света замаячили. Кажется, кого-то наверху тошнило.  — Да, знаю, что хреново, — шептал Карл Саре, мимолётно смотря на её некогда красивое лицо. — Что же с тобой стало, не расскажешь?  Рассказать Сара уже не могла. Наверняка её язык съели черви. Благо хоть мыши и крысы не добрались. Ущерб был бы значительный. От желудка уже ничего бы не осталось.  — Кто же тебя убил… Органы были холодные, зловонные настолько, что слезились глаза. Перебирать содержимое было сложно в условиях темноты и холода. Ноги смертельно затекли, поэтому на пару минут Карл встал, встряхиваясь и разминая колени.  — Её ударили по голове, — крикнул он, смотря вверх, — на руке след от укола. Рваный, будто она ещё сопротивлялась. Неверное, поэтому по затылку и ударили, чтобы её угомонить.  Обращался он преимущественно к Люсиль, но ей было плевать. Никакой эмоции: ни сожаления, ни беспокойства, ни тревоги.  Карл вернулся к работе. Он уже решил, что придётся доставать горло, или что всё сказанное Люсиль было ложью, выдумкой или ошибкой, как он нашёл какой-то цветной комочек, различить в котором хоть что-то было невозможно. — Есть! — он сложил всё в пакетик, стянул перчатки и, ухватившись за поданную Ниганом руку, вылез. — Нашёл. Если мы ищем карту, то это вполне похоже на то, что ею раньше было, — он довольно улыбнулся.  Происходящее его интриговало. Точно такие же улики были найдены и в других телах, только у них не были разбиты головы. Характер убийств не был идентичен, и хоть взять на анализ кровь на предмет морфия уже было невозможно, Граймс был уверен, что в ней, как и в прошлых образцах, была бы разная дозировка наркотика.  — Знаешь, Ниган, — Карл наконец мог снять с себя резиновые перчатки и респиратор, вдыхая морозную свежесть. Снега навалило больше, чем ему могло представиться. Такое для Атланты было редкостью. — Думаю, тебе стоит поднять мне зарплату. Я же устраивался к тебе врачом, а работаю криминалистом каким-то. — О, ну так ты отлично смотришься в могиле.  Люсиль сияла в этой кладбищенской тьме, в жёлтом свете фонарей которых плясали тени крестов и стелл, словно звавшие с собой. И Люсиль, как владычица подземного царства мёртвых, заманила всех в этот холодный ледяной мрак. Карлу казалось, что будь её воля, она бы с радостью закопала его заживо, оставляя с тем старым разлагающимся трупом, которому эта вечная гробница и принадлежала. — Надеюсь, ты достаточно налюбовалась, — жгучий взгляд заставил подняться уголок её губ. — Тебя невозможно задеть, — капля уважения промелькнула в её карих глазах.  — Нет. Но я ценю твоё старание.  Карл понял, почему именно Мэгги должна была забрать улики в лабораторию, и почему он сам не мог бы передать их ей на работе только утром, когда сил подняться с кровати, будучи придавленным храпящей тушей Нигана, не вышло из-за усталости. Они слишком поздно вернулись домой, а Кот, который, вероятно, ждал своих нерадивых хозяев, чтобы тут же начать изводить их своим мяуканьем, не просто ждал свою порцию любимого паштета, а требовал. Честь покормить это наглое рыжее животное выпало Карлу, потому что Ниган и смотреть не хотел на этого предателя, всё ещё обижаясь на него. И теперь, пытаясь очнуться ото сна в тёплой постели, Граймс всеми силами пытался уговорить себя встать на работу, пока не разбудил Моргана, чтобы тот крепче его обнял и сказал, что сегодня Карл никуда не поедет, и он более чем был доволен, погружаясь в теплоту от обхвативших его рук.  И даже одинокий писк сообщения, что пришёл Нигану на телефон, не заставил их проснуться. 

От кого: Мэгги

Ниган, только что пришли результаты. Это действительно карты. Тройка, пятёрка и семёрка червей. Кажется, Люсиль права, кто-то убивает людей, что связаны с тобой.

 

*** 

 

Ноги болели от каблуков. Как бы она их ни любила, но провести на них целый день и ночь было выше даже её собственных сил. Люсиль скинула обувь в коридоре, на пол полетела и старая шуба с шарфом. Её светлые кудри упали на плечи, и Ди на миг на них залюбовался, прежде чем убрать все её вещи в гардероб. Он не хотел оставаться с ней наедине, но отчего-то думал, что она потребует. К его счастью, Люсиль сказала ему выметаться, закрыв за собой дверь. Вероятно, она захочет принять ванную, а может ограничится простым душем в кипятке, от которого у Дуайта слезла бы кожа, чтобы потом залезть под тяжёлое одеяло и заснуть самым крепким сном.   — Стой!  Ди только успел открыть дверь, как тут же её закрыл, оборачиваясь на свою хозяйку. — Карл Граймс. Как думаешь, он опасен? — она достала уже открытое вино, наливая себе немного в бокал.  Люсиль облокотилась об остров локтями, сверкая своими карими глазами, как львица на охоте. Но в этот раз жертвой был не Ди.  — Нет, — он думал не долго, просто выпалив ответ, желая поскорей скрыться, но у неё был совершенно другой план.  — Ты же врёшь, да? Люсиль видела его насквозь. Она знала его, знала и его мысли, залезая в них, свив змеиный клубок, отравляя и одновременно с этим пытая. Люсиль знала, что он соврал. Карл Граймс был лишним в её игре. Он был опасен и от него стоило избавиться так, как она это умеет, отсеча голову. — Ты его не сделаешь, — Дуайт уже жалел, что сказал это. Люсиль начала шипеть. — Ты его не сделаешь, — повторил он уже тише, тяжело вздыхая и, отходя от двери, оказался в кухне. — Карл намного сложнее, чем кажется. Ниган никогда таким не был. Даже до тебя. Он всегда был намного проще и искренней, поэтому ты его и сломала. — Да, я понимаю… но знаешь, — она оттолкнулась от острова, чтобы оказаться рядом с Ди, лицом к лицу, провести указательным пальцем по его изуродованной части, — мне надо избавиться лишь от Нигана. А ты видел, что власть над ним у меня всё ещё есть.  Ди это видел. Он это знал и лишь надеялся, что Карл окажется сильнее, чтобы не отпустить Моргана, чтобы удержать его, как бы страшно это ни звучало.  Сейчас Ниган ходил по краю пропасти, один неверный шаг которого утянет его вниз. Люсиль была той пропастью, которая так хочет лишить его жизни лишь из-за собственного эгоизма и тщеславия. Она так и не могла простить Нигана, что тот не отдал ей свою жизнь.  Ди ушёл, оставляя Люсиль в таком желанном одиночестве. Вот только она всегда врала об этом. Она ненавидела одиночество. Ей нужен был кто-то рядом, чтобы над ним издеваться, чтобы на его фоне блистать, чтобы ему говорить, какая она молодец. Это было её излюбленным — всегда сводить разговор к себе любимой.  И себя Люсиль действительно любила. Обожала до чёртиков. Она одевалась только в дорогую одежду, красилась брендовой косметикой и использовала духи, стоимость которых выходила за грань разумного. Вот и сейчас она решила позаботиться о себе, нежась в горячей ванной, навалив туда масел и гелей, чтобы воздушная пена, вываливаясь из краев, стекала по бортам, прямо на мраморный пол. Живя она в квартире, её соседям снизу не повезло бы с ней. Вечные затопления были гарантированы. Но даже в таком случае ей будет плевать.  В ванной стояла небывалая духота. Зеркало запотело настолько, что, проведя по нему пальцем, полоса за считанные секунды вновь будет под пеленой пара. Люсиль застонала в блаженстве, как кипяток ломит её кости. Она легла поперёк, скидывая длинные ноги за борт, затылок собранных в пучок волос был весь в пене. Утром обязательно придётся мыть голову, чтобы не только смыть мыло, и сделать укладку.  Она прикрыла глаза, наслаждаясь жаром, как из комнаты донёсся звук мобильника. Он всё звонил и звонил, не позволяя Люсиль погрузиться в умиротворённость, чтобы отдохнуть от кладбищенского холода.  — Да чёрт! — воскликнула она в ярости, вылезая из ванной, чудом не поскальзываясь и выходя в спальню, оставляя за собой мокрый след от ног. Её тут же обдало прохладой, и толпа мурашек пробежалась по ее коже. Вся прелесть горячей ванны перед сном была убита.  — Дуайт, клянусь, если это ты, то я тебя убью, — шипела она, в ярости пытаясь найти телефон в кровати среди подушек, разворотив всё и скинув одеяло на пол.  Звонок бил по ушам. Холод одинокого дома пронзал размягчённое тело. Стоило надеть на себя хоть что-то, но желание найти телефон было превыше.  — Ага! — наконец находка была у неё в руках. Только это был не Дуайт. Номер на экране не определялся.  Люсиль нахмурилась и сбросила, желая кинуть сотовый обратно в постель, как он вновь зазвонил в её руках. Она ответила, ставя звонок на громкую, чтобы залезть в шкаф и достать шёлковый халат, такой приятный телу. Нежная мягкая ткань струилась по ней, прилегая и лаская.  — Алло! Вы видели время?! — не дав собеседнику и слова вставить она рявкнула, завязывая пояс, почти сдавливая себе ребра.  Телефон вновь оказался у неё в руках. Она выключила громкую связь и поднесла аппарат к уху. Так было удобнее.  — Алло! — голос на том конце молчал, и, не дожидаясь, она сбросила, посчитав, что это глупый розыгрыш или кто-то ошибся номером, названия неизвестному человеку, чей голос услышав, понял, что промахнулся. — Дебилы.  Люсиль положила телефон на комод, желая вернуться в ванную, попробовать спасти ночь, но до слуха вновь донёсся рингтон в купе с вибрирующим звуком сотового на комоде. Всё тот же неопределившийся номер. Она резко схватила телефон, отвечая. — Да? Алло, — голос уже не был грубым, сплошное спокойствие. Тишина.  — Алло, говорите, — Люсиль подпёрла локоть рукой, косясь на сотовый.  Тишина. Давящая тишина, что должна была напугать, но она просто не понимала, что происходит. Внезапно послышался странный звук, словно кто-то дышит в трубку, и от этого сердце пропустило удар. — Вы здесь?  Тщётная попытка вынудить собеседника сказать хоть слово. Лишь спёртое хрипловатое дыхание.  К горлу поднималась тревога.  Она подошла к окну, вглядываясь в ночную темень и замечая на другой стороне улицы тень человека под фонарным столбом. Прямо напротив её дома. Фигура, чёрная, словно из глупой страшилки на ночь: «На чёрный-чёрной улице стоял чёрный-чёрный дом, в котором жил чёрный-чёрный человек…».  Холодок пробежал по её спине. Всё это ей не нравилось. Казалось, что она смотрит незнакомцу прямо в глаза, хоть лица его и не смогла бы различить при всём желании. Люсиль молчала. Молчал и её оппонент по ту сторону. Она смотрела на незнакомца на улице, когда на той стороне кто-то сбросил звонок. Послышались одинокие гудки, и Люсиль заметила, как человек под фонарным столбом опустил от головы руку со слабо светящемся экраном телефона, а затем, простояв ещё пару секунд, смотря на неё, ушёл, растворившись в мраке ночной темноты.