Хогвартс-экспресс тронулся с платформы. За окнами раздаются выкрики родителей, детский галдеж и даже докучливый плач. Хэ Тянь покидает волшебную платформу будучи второкурсником и ему эта суета до сих пор непонятна. Его никто слезливо не провожал, не обещал писать каждый день и ждать на Рождественские каникулы, которые ему пришлось провести в замке. Но он этому только рад — видеть брата в последнее время всё тяжелее, а отец вовсе дома не появляется.
Тянь вспоминает как в прошлом году скучал по Хогвартсу, толком не успев от него отъехать — уже на обратной дороге он готов был вылезти из окна лишь бы этот поезд не довез его обратно. Везунчик Цзянь И был приглашен к Чжаню на летние каникулы, а напрашиваться было совсем не в стиле Хэ. К тому же того вряд ли бы пустили жить с полукровкой, быть честным, Тянь о своих друзьях не распространяется, чтобы сохранить пару своих нервных клеток от причитаний старших в отцовском доме. Даже тугодумы эльфы умудряются кидать замечания по поводу поведения младшего наследника, слышать упреки ещё от членов семьи было попросту невыносимо.
Мимо его купе пробегают первокурсники, облаченные в школьную форму, хотя поезд тронулся пять минут назад. Хэ самому не терпится переодеться в форму и пойти искать друзей. Удивительно, как легко заставить его забыть о всём грузе, что находится на плечах, Хогвартс творит настоящую магию.
Воспоминания о прошлом годе сами всплывают в голове точно также как облака над Хогвартс-экспрессом. Насыщенный первый год, говорят, самый незабываемый из всех семи, но Тяню так не кажется — каждый курс для него знаменует быть особенным. Быть не может того, чтобы хоть одно его мгновение в этих стенах проходило скучно. Не с таким характером и не с такими друзьями. А что касается их, так это ещё интереснее.
Когтевран урвал кубок Хогвартса впервые за много лет лидерства двух факультетов — Гриффиндора и Слизерина. И нельзя эту победу не связать с появлением талантливого ученика Чжаня, выделившегося не только своими прекрасными знаниями, но и умениями влипать в передряги на пару с другом из красных. Хэ беспокоится, что возможно это заразно и Цзянь ненароком сможет заразить его.
Что касается гриффиндорца, то он наконец смог совладать с метлой и теперь числился членом команды по квиддичу. Правда, ему все ещё не удалось поймать снитча, но он по сей день не теряет надежды и стремится к вершинам. Друзьями правда ещё не обзавёлся, а все из-за того, что вечно таскается с Чжанем и видит только его, чем порой сильно обижает Хэ, но он в этом не признаётся.
Тянь эту ненормальную привязанность оправдывает сильным одиночеством Цзяня вне стен школы, а точнее в родном доме, в котором ему уделяют такое же количество должного внимания как и Тяню, то есть — нулевое.
Чжань же слишком балует светловолосого своим присутствием и старается всегда быть рядом, чем не способствует скорейшей сепарации, а наоборот — связывает себя и Цзяня по самое не хочу.
Хэ эту тему пока не поднимает — выжидает момента, когда умный Чжэнси сам поймет, что дальше так нельзя, и что Цзяню срочно нужно научиться жить вне зоны рядом с Сиси.
Ах, с этим у Цзяня всё негладко. Каждая его попытка внедриться в другие факультеты или незнакомые компании оборачивалась приключениями на пятую точку будущего Аврора.
Особенно громкое приключение он нашел в зиму первого курса.
Тот день был особенно суров. Метель бушевала уже третий день после окончания Рождественских каникул и Цзянь спешил на занятие по Трансфигурации, так как бессовестно проспал, не сумев восстановить режим.
Он застал потасовку за главной лестницей, одним из участников которой был рыжий из Пуффендуя. Окруженный змеями парень еле сдерживал гнев и сжимал кулаки наготове. Вся ситуация напоминала полнейший сюр, и будь кто другой на месте блондина — прошел бы мимо и устремился на урок. Цзянь И не мог пройти мимо несправедливости.
Он хорошенько спрятался и подслушивал маленькую потасовку, все никак не мог уловить нить разговора. Единственное, за что можно было зацепиться — упоминание приемника Слизерина и какой-то тайной комнаты, в которой жаждут появление таких особ как Рыжик.
Задиры из зеленого факультета напирали на рыжего мальчугана и, казалось, готовы были схватить в любую минуту и потащить за собой в неизвестном направлении. Поэтому Цзянь выглянул из своего укрытия на помощь к парню.
— Ни в какую комнату он не пойдет! — Цзянь в своём репертуаре кинулся вперед и разведёнными по сторонам руками прикрыл рыжего перепуганного мальчугана, хотя тот скорее был перепуган именно появлением гриффиндорца.
— Не суй свое тупое рыло не в свои дела! — особенно противный слизеринец так и напрашивался на проблемы. Главный затейщик перепалки — желтоглазая седовласка с нулевой заинтересованностью в происходящем даже рта не открыл в ответ на попытки Цзяня отстоять рыжего. Он продолжал пялиться из-под челки на парней, молча выжидая дальнейшего.
Рыжий из-за спины не выходил, но в мантию вцепился будь здоров.
— Что ты тут делаешь?! — Рыжий шептал злобно, словно Цзянь только мешался, а сам высовываться в бой не хотел и только строил кислые мины в сторону главного врага.
Цзянь оскал змей игнорировал, но палочка в руке была зажата с максимальной готовностью, а на уме вертелись всевозможные изученные заклинания.
— Пойдем отсюда, Рыжий, нечего возиться с гадюками. — Цзянь взял парня под локоть и собирался уйти, но двое парней перегородили им путь, опасно высунув свои палочки из мантий.
Они обошли парней с двух сторон и на просьбу Цзяня уступить дорогу смеялись как убогие гиены. Седовласый продолжал наблюдать за событиями перед носом и раздавал немые приказы, по которым парни прижимали других всё ближе к стене.
С лестницы донесся голос — заместительница директора спускалась, причитая правила Хогвартса, которые сумели нарушить парни, и грозно зыркала кошачьими глазами по головам прогульщиков её предмета.
Змеи тут же успокоились и опустили носы — как смиренные детки замолчали и тупо глядели в пол. Цзянь, хоть и боялся гнева этой женщины, виноватым себя считал только в том, что проспал занятие. Он продолжал стоять на месте и прикрывать рыжего, пока тот не отбился от рук и не выпрыгнул вперед наравне с Цзянем. Женщина томно раскидывала свои нравоучения и распустила компанию спустя десять минут профилактической беседы, вычтя у каждого факультета по баллу.
Слизеринцы только цокали ей в спину, а Рыжего потеря баллов знатно подкосила — в раздражении он убежал в сторону башен, прямиком на заснеженный двор замка.
Рыжий втаптывал сугробы на дороге, набирал снег в обувь и не замечал попытки блондина добежать до него. Он шептал под нос о чем-то своём, проклинал землю этой школы и желал скорейшего загнивания Гремучей ивы. Ругался буквально на всё и всех до тех пор, пока его не отдернула рука Цзяня.
— Какого хрена ты влез?! — рыжий кричал громко, надрывал от злости горло, но его крик глухо доносился по ветру, словно тот прятал эту брань. — Тебе крышка, ты в курсе?
Рыжий выдернул свою руку и стремительным шагом направился дальше, Цзянь же не мог оставить того одного и тащился за ним хвостиком.
— Не ругайся! — тут же в спину причитал Цзянь, когда до его ушей донеслись непотребные словечки. Он даже не обратил внимание на предупреждение, которое явно не имело никакого отношения к заместительнице. — И где твои благодарности?!
Рыжий, резко обернувшись, рыкнул прямо в лицо:
— В задницу себе засунь!
Не то чтобы он их так жаждал, но Цзянь такого отношения терпеть не собирался.
— Серьезно?! Какой же ты придурок!
У Цзяня замерзли ноги и за шиворотом собралась приличная куча снега, он чувствовал себя хуже некуда, понимая, что его очередной акт доброты был глумливо отвергнут. Цзяню не привыкать, он бы крикнул рыжему прощание в спину и пожелал удачи на пути куда бы тот не шёл, но то ли Цзянь встал не с той ноги, то ли чаша терпения была полна.
Рыжий тоже игрался с собственным пределом. Надо же было ему попасться на глаза Ли, надо же было так позорно прятаться за чужой спиной и ждать спасения. Рыжий тогда был зол на себя, нежели на блондина, но хрен бы он в этом признался — самому себе так уж точно.
Он хотел сбежать, а гриффиндорец увязался как назло, просил благодарностей, а у рыжего крышу второй день сносило от пребывания в этой школе. Жить в этих стенах ему было невыносимо. Где всё чужое, где все являются странными и где все настроены против тебя.
Рыжий в родном дворе чувствовал себя не в своей тарелке, ситуация тут ни на грамм не поменялась.
Белая ворона, точнее, рыжая.
Оскорбление Цзяня для Рыжика стало краем.
— И это мне говорит клоун всея школы?! — кинул рыжий, развернувшись к Цзяню, с желанием посмотреть на наглое лицо лицемерного придурка, творящего всё напоказ.
— Ха?! — опять подколки. Опять эти издевки, Цзянь устал слышать их из каждой щели, каждый человек считал долгом подковырнуть старые болячки Цзяня. Может он и был неуклюжим, местами наивным и добрым, даже во вред себе. Нет, всегда во вред себе! Цзянь И просто устал от этих насмешек. Поэтому он, не особо задумываясь над своими действиями, кинул снежок в раскрасневшееся от злобы лицо и крикнул что есть мочи то, что всегда мечтал сказать многим обидчикам. — Да пошел ты, чертов магл!
У рыжего оскал как у дикого кота. Он рысцой подбежал к Цзяню и, схватив за грудки, повалил блондина в сугроб:
— Заткни свою пасть!
Бил рыжеволосый не сильно, но Цзянь по лицу не привык получать, поэтому от первого удара сильно растерялся. Снег забрался за ворот и остужал затылок, лез в уши и заглушал всё вокруг. Крупные хлопья с неба попадали в глаза, Цзянь И видел только разъяренное и красное лицо мальчишки. Глаза горели юношеским пылом и заливались влагой. Светловолосый думал только о том, что сумел сильно обидеть Рыжего.
Картина была мутной, поэтому когда после трех или около того ударов Цзянь И почувствовал, что с него резко встали, а силуэт нависшего над ним рыжего исчез, он ошибочно посчитал, что на этом его унижения закончились. Снегопад перестал идти, светловолосый сморгнул с ресниц влагу, немного зажмурился для четкости картины и резко заохал — лицо горело и казалось, что из носа текла кровь.
Прошло всего несколько секунд, но Цзянь И успел подумать о том, как рад что снега больше нет — он сможет пойти с Чжанем в Хогсмид.
Прошло всего несколько секунд и он начал слышать поодаль себя ругань и борьбу.
Прошло всего несколько секунд и появился Тянь, запыханный и напуганный, он резко поднял друга и тот, справившись с потемнением в глазах, увидел, как Чжань вместе с Рыжим катались по снегу и по очереди раздавали друг другу тумаки.
С какой-то башни доносились крики преподавателей. Тянь придерживал друга и проговаривал свою магическую ругань. Он стряхивал с мантии Цзяня снег, попутно проглядывая какие-либо увечья. Самое видное из них он прикрыл своим шарфом — быстро обвязал его шею и сунул теплую ткань в нос, чтобы остановить кровотечение. О своей палочке и заклинаниях он с испугу позабыл.
Недалеко от шокированного Цзяня и Тяня, Чжэнси валял Рыжего в снегу, выбивал извинения перед другом, на что Рыжий скалился и бил по бокам в ответ на удары по голове.
— Чжань, завязывай! — Тянь заорал громко, возле самых ушей блондина, отчего у того начало звенеть. Он ступором наблюдал как Чжэнси заваливали в снег и, точно также как его, били по лицу, но Чжэнси, в отличие от чистокровного Цзяня, знаком с магловскими драками — он плотно закрывал лицо руками, а когда Рыжий наклонился слишком близко, ударил того локтем по носу.
Завораживающая драка. Драка, что никогда бы не произошла между двумя магами, у которых прямо сейчас палочки в карманах мантии, если они не поломались от таких выкрутасов. Никто из них не использовал магию, хотя прекрасно знали заклятие Остолбеней. Да что уж говорить, и он знал это заклятие, но сделать он ничего не мог, точно на него наложили чары.
Чжань в драке сумел выхватить лидирующую позицию. Он, воспользовавшись заминкой, взвалился на противника, прижал его руки к груди и всем телом придавливал к снегу. Чжэнси кричал что-то нечеловеческое, Цзянь как контуженный ни черта не понимал и всё ждал, когда это закончится.
Рыжий, до этого барахтаясь в попытке свалить с себя Чжаня, резко остановился. Пару секунд с их стороны не доносилось ни звука. Только пару секунд, потому что позже рыжий заревел как зверь. Он кричал Чжаню слезть с него, кидал проклятия и бил коленями по спине Сиси. Чжань к реву прислушался не сразу — выкрикивал в ответ свои условия, но что-то в поведении парня под ним заставило его призадуматься и ослабить бдительность. Поэтому прежде чем Чжань успел отпустить руки Рыжего и встать, в него прилетел камень. Совершенно из ниоткуда прилетела приличных размеров глыба и ударила Чжаня по виску.
Порой, даже магией не объяснить то, что происходит на душе у человека. Когда Чжань бессознательно свалился лицом в снег, Цзянь остро ощутил всю свою беспомощность. Даже Тянь рядом с ним дернулся от неожиданности, и пусть также стоял и ничего не мог сделать, выдавил хоть какую-то реакцию — его тело дернулось в сторону друга, но мертвая хватка блондина того остановила. Цзянь, как белый лист, прекрасно отпечатал этот момент в голове. Прекрасно запомнил, как свалился в снег вместе с Чжанем и взгляда оторвать не мог от соломенной макушки, сквозь которую просачивалась кровь. Хэ кричал что-то над ухом и дергал Цзяня за руку, пытаясь поднять неподатливую тушу с колен, но всё тщетно.
Заместительница директора прибежала к мальчикам как всегда вовремя. Она достала из огромных рукавов палочку, один элегантный взмах — и впитавшаяся в снег кровь растворялась, нет, вливалась обратно в юношу, отчего к лицу вернулся утерянный живой оттенок. Следом за ней быстрым шагом ступал учитель по ЗоТи и ступал он уже к Рыжему, который сам не осознал, что произошло и, задыхаясь, лежал в снегу. Один уверенный взмах мужчины — Рыжий наконец сделал глубокий и спокойный вздох, после которого слег с обмороком.
* * *
Цзянь сидел у койки Чжаня шестой час и на ужин идти отказывался. Дежурная в Больничном крыле устала уговаривать мальчишку и просто ждала наступления комендантского часа. Тянь после ужина принес ему спагетти и печенье с теплым молоком. Он молча следил за тем, чтобы Цзянь поел. Заставил того съесть еду и выдуть два стакана теплого молока — Тянь надеялся, что друг заснет как младенец после этого.
Через полчаса им нужно было срочно возвращаться в спальни, но после того сумасшедшего дня, сна не было ни в одном глазу. Тянь еле заставил себя поесть, заснуть он так и не смог, какие бы старания он не приложил в ту ночь.
Хэ шел по пустому коридору, как в голову сама по себе залетела идея свернуть в противоположный от их гостиной сторону. Почему-то он думал о том, что у него ещё есть время побыть наедине и собраться с мыслями. Идти в подземелье, когда его с новостями только и ждут — чистое самоубийство для его состояния. Он не готов отвечать на вопросы глупых змей о драке Чжаня.
До ужаса смешно, что его тогда не остановили, хотя до комендантского часа оставалось пятнадцать минут. Пресловутые профессора замечали лишь то, что творилось у них под носом. Стоило Тяню свернуть с зоны их контроля и тут же наступила тишина и покой.
В самом конце коридора, который вел в запрещённые комнаты, он нашел Рыжика. Тот сидел на подоконнике и увлекательно рассматривал луну за окном — вид на полнолуние отсюда был невероятен, Хэ отлично это знал. Тянь бы не хотел нарушать чужую тишину, но парень его заметил сразу — испуганно обернулся, а когда увидел брюнета, заметно успокоился и продолжил сидеть. Лицо было в ужасном состоянии и судя по тому, что Тянь не видел его в Больничном крыле, убирать это уродство он не собирался.
Хэ позволил себе подойти к подоконнику. Рыжий никак не реагировал. Видимо, все эмоции на сегодня он истратил в той неуместной драке.
Брюнет обернулся к окну — луна и правда была красива. Чертовски большой и яркой, точно находилась под чарами замка, а возможно, так и было, в такую красоту было нелегко поверить.
— Как он? — неожиданно начал Рыжик. Он говорил под нос, словно желал быть неуслышанным, но до чего же тихим и спокойным казался его голос. Совсем не таковым, как в драке или в яростном крике. Просачивалась неловкость — Хэ её мог руками пощупать. Но то ли у него тогда проснулась эмпатия, то ли сил на едкие шутки не остались, и он без лишних выкрутасов ответил:
— С ним будет все хорошо, он находится под надзором медсестры, — глаза оторвались от окна и бегали по освещенному луной лицу. Даже в полумраке оно выглядело хуже некуда, синяки заливались блеклым светом, лицо казалось осунувшимся и измученным, — а вот про тебя такое сказать язык не поворачивается.
— Отвянь! — случайная подколка вернула Рыжику часть прежнего лица. Оно загорелось злым румянцем и ожило.
— Синяк просто отвратный, будешь ходить с ним и точно никогда друзьями не обзаведешься. — Тянь сам был удивлен тому с какой скоростью из его поганого рта вырывались подколки. Видимо, это наследственное.
— Да насрать мне на это!
— А вот профессора взгляда от тебя оторвать не могут, не боишься что родители будут переживать? — да, нервотрёпку преподавателям те устроили знатную, Тянь думал, что заместительнице в ту ночь потребовалось как минимум колба успокоительного.
— Что? — Хэ тогда не догадывался, чему была причина такой нервной реакции. Он просто понял, что ситуация неожиданно оказалась в его руках и терять более времени он не желал.
— Думаешь, родители не будут волноваться, если к ним будут приходить объяснительные, в которых директор просит прощения за нанесенный вред ученику? — Тянь бьет слепо, но метко. Рыжий заметно скуксился и призадумался, морщинка выступила между бровями и добавила юному лицу ещё пять лет сверху. Тянь на это безобразие смотреть не мог. — Давай уберу только синяк, выглядит очень плохо.
Честно, палочка в руках брюнета не внушала доверия, но Рыжик был под таким сильным впечатлением от новости с объяснительными, что рационально мыслить далее не мог.
— Валяй.
Парень прикрыл глаза и приподнял голову навстречу лунному свету. Он не переставал хмурить брови даже так.
Тянь приподнял голову чуть выше за подбородок. Рыжий от чужих прикосновений хмурился сильнее и Тянь того успокаивал — обвинял плохое освещение и долго крутил Рыжего за подбородок, пытаясь найти нужный угол освещения, а сам рассматривал россыпь веснушек. Непростительно долго возился и рыжий парень забурчал, попытался вырвать лицо из рук. Тянь сжал и тут же приступил.
Кончик палочки отдавал приятным холодком. Синяк растворялся под тусклым светом и кожа в том месте зудела. Все произошло за несколько секунд, а Тянь никак не мог оторвать рук от раскрасневшегося горячего лица.
Они молча сидели еще несколько минут. За это время рыжеволосый никак не мог успокоиться и проверял скулу, надавливал на щеку, проводил по ней всеми пальцами точно выискивания подвох. Тянь сидел под рыжим и поднимал с пола крупные частички пыли, крутил ими в воздухе своей палочкой и в тот момент это считалось достаточно занимательным занятием.
— А тот из гриффиндора? — Рыжик продолжать разговор желанием не горел, было видно по его попыткам заглушить свой вопрос, но на неудачу Тянь обладал достаточно острым слухом и концентрацией, чтобы услышать шепот. Тяня умилили такие тщетные попытки парня казаться эгоистичным придурком. Как для него выяснилось — причина рыжего в Пуффендуе полностью оправдывается его внутренним нравом, который скрывается за царапинами и хмурыми бровями.
— Обиду на тебя ещё держит, но он долго злиться не умеет, не переживай.
Рыжий даже не хмыкнул. Только кивнул головой и продолжил трогать лицо, будто за пару секунд могло что-то измениться. Ну точно магловский сынишка, чудливее Чжаня.
— Почему ты здесь учишься? — Тянь готов был на спор выпить мочу единорога, так сильно он был уверен в том, что Рыжего запихали сюда не по своей воле и учеба здесь являлась большим испытанием.
Рыжий, как и предполагалось, вопрос воспринял в штыки — на лбу проступила морщинка и глаза загорелись не по-доброму.
— Отвали.
Мальчишка, в преддверии своего ухода, спрыгнул с окна и намеревался тут же ретироваться подальше от надоедливого парня, что уже какой раз беспардонным образом интересовался слишком личным, но Тянь перегородил собою путь к отступлению:
— Да ладно, Рыжий.
Так называемый Рыжий прошипел, точно недовольный кот:
— Не называй меня так!
Он обошел причудливого слизеринца и быстрым шагом направился в гостиную. Ритм его шагов здорово отбивался о мраморную поверхность, тишина в коридоре была невыносимая. И в этой невыносимой тишине Тянь крикнул мальчику в спину так громко, что сотряс стены замка:
— Так я не знаю твоего имени!
Рыжий шугнулся не на шутку — больше приключений в тот день ему ловить не хотелось, но громогласный Хэ мог запросто их найти. Рыжеволосый сквозь зубы, громко, но стараясь не беспокоить каменные стены, кинул в ответ угрожающее: «И не нужно!»
Тянь состроил задиристую улыбку — получил именно ту реакцию, на которую надеялся. Он давно прознал то, что тихий мальчуган не может терпеть внимание, и Тянь продолжил кричать, выжимая из полезного факта все соки.
— Тогда буду кричать о тебе под дверями Пуффендуя каждое утро!
У рыжего тогда челюсть упала и закатилась в соседний блок. В карамельных глазах Хэ сумел разглядеть серьёзный испуг, тот самый, когда встречаешь что-то сверхъестественное и из ряда вон выходящее.
— А это ещё зачем?! Ты че, больной?!
* * *
Воспоминания о прошлом годе навеяли лишней тоски, Тянь её терпеть просто не может. Поэтому брюнет, облаченный в школьную форму, сбегает с вагона Слизерина и бежит мимо студентов прямиков в предпоследний вагон.
— Хэ Тянь! — звонкий оклик заставляет Тяня застопориться у одного купе.
Цзянь с Чжанем ловят его на полпути. Их кабина забита сладостями, сами они не спешили переодеваться в форму и играли в карты, пока не заметили брюнета.
Они интересуются о том, куда так бежит друг и когда узнают причину — идут вместе с ним, заставляя попадающихся на пути учеников разбредаться по сторонам.
Тянь точно знает куда идет — проходит через весь вагон Пуффендуя, пока не останавливается возле самого тихого купе, но он то в курсе, что именно здесь находится объект его поиска. Он нарушает тишину вместе с друзьями, вываливаясь внутрь:
— Малыш Мо, целое лето не виделись! — Тянь тут же прыгает рядом с Мо. Напротив сидящий лысик при виде троицы друзей заметно конфузится. Правда, им дела нет до подобных глупостей, Цзянь весело, в своей манере кричит на весь вагон:
— При-и-и-и-и-ве-е-е-т, Рыжик!
А Чжань, закрывая двери кабины, тихо приветствует:
— Привет, Гуань.
В глазах Гуаньшаня неописуемая истерика, он липнет к стеклу подальше от Тяня и чуть ли не сливается с пейзажем за окном.
— Мать твою, валите к себе в вагон!
