Чат «Год и на завод»
Нина Зеник: /2 вложения/ Моя прелесть 20:04 Джеспер Фахи: Я думал, там бухло 20:06 Нина Зеник: Сам ты бухло, а это моя прелесть 20:06 Леони Хилли: Мне интересно, как Матиас не ревнует Нину к вафлям... 20:07 Матиас Хельвар: Это ведь всего лишь её любимое блюдо, почему я должен ревновать? 20:08 Нина Зеник: И ничего не всего лишь! 20:08 Зоя усмехнулась и выключила телефон. Через пару часов в группу полетят фотографии алкоголя разных форм, размеров и цветов, а потом пойдёт кое-что поинтереснее. Главное, чтоб чаты не перепутали, как в том году... Дарклинг почему-то не оценил селфи Мала, лежащего в салате, и голосовое с песней про серебристые снежинки от Толи. Да, не стихи, ну и что ж с того? На самом деле, удивительно, как они все сблизились за годы. Сколько всего пережили вместе. А через какие-то несчастные пять месяцев выпускной, после которого с кем-то из одноклассников ей уже не суждено будет увидеться. Думать об этом больно. Ну, и ни к чему, собственно, думать об этом непосредственно сейчас. На повестке дня фотография, непонятно куда сохранённая, и платье, которое тётя купила и притащила со словами «ну ты глянь, цвет прям твой, увидела и сразу поняла, что тебе понравится». Вообще, сама Назяленская сочла юбку пышноватой, а вырез слишком глубоким для зимы, но это было слишком мило, и улыбалась Лилиана слишком широко. Отметит в этом платье, ничего страшного. Тем более, что цвет действительно идеальный… синий такой… До полуночи оставалось три с половиной часа, на душе было спокойно-спокойно, и Зоя точно знала: в следующем году её ждёт что-то очень хорошее.***
Николай прикрыл дверь и выдохнул. Свобода. У него получилось сбежать от родственников спустя восемь часов мучений. Больше ни за что не сунется отмечать что-то с родственниками. На самом деле, он думал так каждый раз, но в итоге всё равно соглашался на приглашение матери и приезжал. Приезжал, потому что больше отмечать было не с кем. Лучше слушать пьяные заявления от троюродного деда по линии сапога сына маминой племянницы, чем в одиночку сидеть за столом и молча есть салат под фильм, где у всех всё обязательно будет хорошо. Целый один раз у него был настоящий праздник — с лучшим другом Домиником и его сëстрами. Они играли в настольные игры, разгадывали шарады и хохотали до упаду. На столе были различные салаты, приготовленные заботливой мамой Доминика, запеканка и сок, но длинные руки всё же утащили по бокалу шампанского. Им обоим было по семнадцать, и пить в этом возрасте не то чтобы запрещается, но и не очень-то рекомендуется. Спустя год Николаю уже исполнилось восемнадцать, и он мог выпить сколько угодно, но ограничился лишь рюмкой водки. На помин души. Тогда у него была та ещё ночка. Под снегопадом и на кладбище, около могилы, которую Ланцов старательно расчищал, но на ней вскоре всё равно появлялся толстый слой снега. А ещё через год компанию ему не составляла даже могила. Лишь несколько салатов из супермаркета и идиотская передача по телевизору. Поэтому, в общем-то, поводов любить Новый год не было. На экране телефона высветилось время: 3:17. В соцсетях мелькали фотографии счастливых людей, открытки, вездесущая реклама... Это неважно. Важно — придумать повод, чтобы написать Зое в такое время. Потому что некому больше. А потом он увидел, что она в сети. И пальцы совершенно случайно, без его участия зашли в другое приложение и набрали наизусть заученный номер. — Зоя, — выдохнул Николай сразу же, как она взяла трубку. — Извини, что в такое время, но... может, погуляем? — Привет, — по голосу было слышно, что она не спала. — Знаешь... А давай. Где встретимся? — У фонтана на Елизаветинке. Хотя давай лучше я тебя заберу, — проговорил Ланцов, заводя машину и залезая в неё. — Э нет. У фонтана через десять минут, — и сбросила трубку. Кто б сомневался. Самостоятельная. Весь город сиял от гирлянд, снег валил крупными хлопьями, а счастливые люди пускали фейерверки, обнимались и хохотали. И раньше казалось, что ему никогда уже не стать одним из них, никогда не улыбнуться искренне-искренне в кругу друзей или семьи, не сказать тост от души. Мнение изменилось быстро: примерно за тот промежуток времени, пока он поднимался в свою квартиру, чтобы забрать подарок для девушки, немного дрожащими руками пытался закрыть дверь на ключ и ждал лифт, а потом не выдержал и кинулся вниз по лестнице. А потом они с Зоей встретились у этого самого фонтана. Она стояла перед ним в синем платье с глубоким вырезом и пышной многослойной юбкой, в распахнутом пальто и с немного растрёпанными волосами. На её губах играла лёгкая улыбка, а глаза сияли ярче всех звёзд этого мира. Николай приподнял её за талию и закружил по площади, а она обхватила руками его шею и засмеялась чисто, звонко. И на душе сразу стало легко-легко.***
Зоя переступила порог квартиры где-то в семь утра. Помада стёрлась от сотни поцелуев, а в ушах красовались серебряные серьги в виде дракончиков, свернувшихся в небольшой клубочек и высовывающих мордочку, с маленькими синими глазками. Сапфиры, наверное. Сама она подарила Николаю карманный компас (он как-то раз обмолвился, что потерял свой пару лет назад, а штучка была удобная) и набор его любимого чая. Судя по довольному лицу, ему очень даже понравилось. В чатах было огромное количество уведомлений. За эту ночь произошло многое: Женя переспала с Давидом (надо будет днём узнать подробности), Алина с Малом сломали карусель на детской площадке, пьяная Нина записала в группу класса обзор на ëлку, Иван и Фëдор угнали машину скорой помощи, а Заправский ещё и перепутал водку с разведённым медицинским спиртом, Толя прыгал с гаражей и застрял в сугробе, и Тамара полчаса его откапывала одной рукой, так как вторую не так давно сломала. Короче, новый год отметили, как подобает. Ну, а она сама вдоволь нагулялась с Николаем и теперь может с чистой совестью идти спать. Самое время.