Маловероятно

Богатые люди — особенно зарабатывающие не совсем легально — редко меняют своих специалистов. Они формируют круг доверенных лиц и обращаются за услугами только к ним. Госпожа Морозова исключением не была. Только вот кому-то очень приспичило пристрелить её адвоката. Встречу с новым личным юристом Багра назначила на одиннадцать утра. Чаще всего работала она где-то с девяти-десяти, но тут в очередной раз пришлось отказаться от выходного: две встречи никак не получалось вставить в своё расписание на следующие три недели. И если одну ещё можно было как-нибудь перенести, то поиск адвоката откладывать нельзя категорически. Слишком важный человек. Раздался стук в дверь. Этот юрист ещё и объявился на три минуты раньше? Серьёзно? — Войдите, — несколько раздражённо махнула рукой женщина, утыкаясь в сводку новостей о состоянии акций на бирже. Раз гость явился раньше, пусть подождёт. Только вот он не здоровался. И не проходил дальше, а так и замер у входной двери. А затем знакомый голос произнёс: — Работа не идёт тебе на пользу. И вот тогда Багра подняла взгляд. Мужчину, стоявшего неподалёку, звали Константин, и когда-то давно они друг друга не то чтобы любили. Так, встречались. Искра вспыхнула. Как там ещё это называют? Он её, кажется, любил. Она, кажется, никогда не хотела семью. Ребёнка хотела, да, но не такую семью, к которой нужно каждый день возвращаться и перед которой есть обязательства. И от этих самых обязательств она сбежала тридцать два года назад. Подумаешь, переспала с каким-то парнишкой... Подумаешь, не раз. И то, что забеременела, вообще ни о чём не говорит. Кстати, ребёнок, оказывается, то ещё испытание — он навязчивее кота и затратнее собаки. В той безусловной любви между матерью и ребёнком Багра быстро разочаровалась. Её саму никто никогда не любил безусловно (отец любил, но что, если бы она его расстроила хоть раз? она ведь просто этого не делала, зато младшая сестричка с отклонениями в развитии разочаровала ещё в младенчестве и сразу же стала не нужна Илье Морозову), и было так интересно, каково это. Выяснилось, что сомнительно. К счастью, Александр был не так навязчив, как большинство его сверстников, и вёл себя значительно тише. Он был похож на неё, и порой это было забавно. А ещё он годам к пяти уже понял, что мама может не возвращаться домой, если не хочет, и совсем не говорить с ним, если ей наскучило, и от матери ничего особенно не требовал. Иногда подходил обнимать, если она плакала, или рассказывал, что у них там в детском саду произошло. Но в целом проблем не доставлял и чем старше становился, тем меньше лез в её личное пространство. Зато отец его пытался разыскать Багру что тогда, что наткнулся на неё сейчас. Подозрительная навязчивость. — И в чём это выражается? — женщина попыталась сохранить невозмутимость, но голос подвёл, задрожал. — Выглядишь уставшей, вот в чём, — а вот незваный гость совершенно не смутился. В его серых кварцевых глазах читалось, что ему совсем не весело, но озвучивать это он не собирался. — А вот время тебя щадит. Морозова понимающе хмыкнула. Ей пятьдесят не так давно исполнилось, а внешне больше сорока дать тяжело. Седые волосы то и дело трогали её чёрную косу — но значительно реже, чем у большинства ровесников. Перенервничала, в этом и причина. Перенервничать и в тридцать можно. Константин, впрочем, изменился ещё меньше. Всё тот же хитрый взгляд, всё та же расслабленная манера держаться, в которой читается безусловная уверенность. И Багре вдруг показалось, что именно такого адвоката она бы себе и хотела — такого, чтобы тот ни на минуту не сомневался в победе. Об успешных делах информация у неё была. Приличный список, и каждые несколько лет в этом списке мелькал новый судебный процесс, выиграть который было почти невозможно. О некоторых она слышала, и сомневаться в профессионализме Константина поводов нет. Только вот был маленький нюанс. — Пришёл, чтобы напомнить мне о моей же красоте? В твоём духе, но это ни к чему, — святые… Не мог же он не знать, к кому идёт? На самом деле, мало какой уважающий себя адвокат захотел бы работать на Морозову. Приезжать едва ли не по первому требованию, частенько браться за сложные дела, хранить довольно страшные секреты… Не легче ли найти множество клиентов попроще? И если с прошлым сотрудником они были почти родными, то сработаться с новым адвокатом — дело тяжёлое. Мало кому из юристов это действительно надо. А тут… Святые, а ведь понятно, для чего бывший любовник явился сюда. — Пришёл, чтобы стать твоим новым личным адвокатом, дорогая Багра, — Константин уселся в кресло напротив её рабочего места и бесстыдно закинул ногу на ногу. — И поговорить, разумеется. — Мать твою, прошло столько лет. Тебе со мной разговаривать зачем? Мне с тобой — незачем. — Ну, я считаю, что за такое количество времени ты стала ещё более интересной собеседницей. Как там поживает наш сын, кстати? — Александр никогда не был твоим сыном, — и речь не о кровном родстве. По одним глазам можно всё понять. — Был бы, но ты пожадничала. Могла бы хоть разрешить нам видеться. Багра покачала головой. Ну уж нет. Это её ребёнок, которого она ни с кем делить не собиралась. Быть обязанной чем-то бывшему любовнику? А если бы чувства прошли, а сын уже запомнил отца? Проще было оборвать связи и не мучать ни себя, ни маленького Александра. Константину следовало позабыть о них вовсе. А этот дуралей — всё ещё красивый, зараза — объявился спустя тридцать с лишним лет. Сделал комплимент, упрекнул и сейчас смотрел на неё своими серыми глазами. В которые она, кажется, разве что совсем немного когда-то влюбилась. Даже не так: заинтересовалась. И ничего больше. — Ну так что, госпожа Морозова, устроите мне собеседование или я вам не подхожу? — самую малость ехидно полюбопытствовал Константин. — Или я так хорош, что вы хотите взять меня прямо сейчас? Звучит-то как, святые. — Собеседование в два этапа, — озвучила свои условия Багра, весьма недолго думая. — Сейчас и в пятницу вечером. Ресторан… Пожалуй, ресторан при моём отеле. Вот так. Если что, номер с кроватью будет поблизости. Если что-то пойдёт не так, там повсюду её люди. Теперь ещё выбирать, что на это «собеседование» надеть. Ей, в общем-то, процедура поиска нового адвоката всегда казалась весьма утомительной.

***

Николай вышел со школы и с облегчением выдохнул. Почти все учителя были задействованы в организации итоговых контрольных, а сегодня писали равкианский язык, то есть предмет, который сдают абсолютно все. Загруженность соответствующая. А ведь сегодня у него день рождения. Мать предлагала взять выходной и отметить со всей семьёй, и что-то подсказывало, что на неё просто надавили. Не стала бы Татьяна по своему желанию говорить такое младшему сыну. Так что он без зазрения совести отказался, а потом перезвонил и предложил матери встретиться в кафе. Правда, разговор зашёл не совсем в ту степь, и получилось так, что теперь они собирались не только для того, чтобы отметить праздник. Ланцов собирался наконец-то представить матери Зою. Может быть, делать этого вовсе не стоило. Через два дня его возлюбленной предстоит сдать обществознание, через четыре — историю. А ему, преподавателю, полагается поощрять рвение к предмету, а не отрывать ученицу от онлайн-курсов и прорешивания заданий. Что же, он никогда и не считал себя хорошим учителем. Зоя уже ждала его по другую сторону улицы. На ней было лёгкое белое платье с голубыми цветочками, роскошные чёрные локоны она распустила, а на ногах красовались туфли-лодочки. Образ казался простым, но Николай догадывался, чего девушке стоило выбрать. Что-то, что будет нравиться ей самой, и в чём его мать не сочтёт потенциальную невестку неподобающей кандидатурой. Татьяна вряд ли так подумает, только вот тревожиться никто не перестаёт. Мать наверняка заговорит о свадьбе. Нельзя сказать, что сам Ланцов об этом не задумывался: ему исполнилось двадцать три, он перепробовал достаточно, чтобы понять, чего хочет, и семейная жизнь его не пугала. Но Зоя слишком юна, и вряд ли в её планы входит выскочить замуж в восемнадцать. Поэтому пока что нет. А в перспективе думать ему никто не запрещает. — Выглядишь чудесно, — стоило Николаю перейти дорогу, он сразу же легонько чмокнул возлюбленную в макушку. — Как твой экзамен? — Сойдёт, — Зоя, выложившаяся на математике целиком и полностью, к равкианскому уже особо не готовилась. — Вариант нормальный. Вышла за полчаса до конца, пришла домой, поела, поспала, повалялась в ванне… — Удивительно, что ты уже проснулась, — после математики три дня отсыпалась. Перенервничала его девочка, чего уж тут. — Могла бы отдыхать себе спокойно. — Да не устала я, — в её синих глазах мелькнуло недовольство. — У тебя день рождения, а ты думаешь про какие-то экзамены. Она требовательно приложила пальчик к его губам, вынуждая замолчать. А затем с хитрой улыбкой потянулась к сумочке и вытащила оттуда небольшую коробочку. — Это тебе. Открой. Ланцов с улыбкой подчинился приказу своей командирши и снял тёмно-синюю крышечку. Внутри обнаружился компас на золотой цепочке. Похожая вещица была у него лет в пятнадцать: они с Домиником нашли магазинчик с разной ерундой и там нашёлся дешёвенький компас, покрытый даже не золотой, а скорее жёлтой краской. Стороны света он определял плохо, то и дело показывая не туда. Бесполезная вещь, символизирующая разве что дружбу. И Николай без колебаний вложил этот компас в руку Доминика на его похоронах. Вдруг поможет ему найти родных в загробном мире? Ему, живому, компас был уже без надобности. Подарок Зои был совсем другим. Вероятнее всего, корпус сделан из настоящего золота хорошего сорта. Можно и надеть как оригинальное украшение, и взять в путешествие. — Он потрясающий, — заворожено произнёс Николай, наблюдая за тем, как колеблется маленькая стрелочка. — Спасибо тебе. Я буду носить его с собой. Знаешь, на удачу. — Знаю, — тихо ответила Зоя, обычно презиравшая подобные вещи. — Я на удачу надеваю браслет, который мне тётя дарила. Глупость же, да? Про этот браслет Ланцов прекрасно знал. Назяленская сама рассказывала, как лет в одиннадцать увидела хорошенькую вещицу с серебряными бусинами в виде звёздочек, и как решила, что это ей срочно нужно. Она была забавным ребёнком, хотя сама так не считала. — Если глупость, значит, будем глупыми вместе, — он просто и лаконично подвёл итоги, а затем, не особенно церемонясь, нацепил компас себе на шею. — Всё, пойдём. Моя дорогая матушка уже наверняка ждёт нас. Кафе они выбирали по принципу «не слишком далеко от школы». Одноклассница Зои, Нина Зеник, подсказала чудесное место с очень вкусными вафлями. Одиннадцатый «А» в принципе казался юному историку замечательным коллективом. Добрые и весёлые подростки с чувством юмора его предмет более-менее учили и довольно-таки редко нарывались. Поболтать любили, это да, так ведь и он сам любил. А главное — дети оказались весьма полезными. И список лучших ресторанов ему составили, и подсказали, в каких цветочных магазинах продаются синие розы, и теперь вот подсказали заведение. Внутри обнаружился немного винтажный интерьер в персиковых тонах. На каждом столике красовались букеты цветов в высоких прозрачных вазочках. Татьяна, сидящая в довольно отдалённом месте, помахала сыну рукой и сразу же поднялась на ноги, чтобы её точно увидели. — Пойдём, — пробормотала Зоя, честно стоявшая за спиной Николая. — Закажи мне коктейль и я буду довольна. Значило это что-то вроде «закажи мне коктейль, чтобы я могла спрятать взгляд и делать вид, что очень занята». Если уж совсем начистоту, то девушка говорила о волнении. Шёл работать учителем, стал каким-то переводчиком. Курсы повышения квалификации, однако. — Мальчик мой, — мать, одетая в дорогое шёлковое платье нежно-голубого оттенка, потянулась, чтобы обнять его. — Взрослый такой, красивый… А как будто вчера сказку просил на ночь прочитать… — Я всё ещё люблю твои сказки, мама, — Ланцов с радостью прижался к самому родному человеку. Что она там говорила про свои чудесные сказки, которые сочиняла сама? Что в три, что в двадцать три он бы не отказался послушать историю про пиратов и сокровища. — Знакомься, это моя девушка, Зоя. Назяленская выглянула из-за широкой спины и невольно заулыбалась, когда поняла, что Татьяна улыбается ей. — Святые, какая красавица, — женщина расцеловала потенциальную невестку в обе щёки. — Сынок, я украду у тебя твою девушку на денёк и пройдусь с ней по всем магазинам Ос Альты, вот. Мне так не хватало приятной женской компании… — У меня ещё есть подруги и тётя, — Зоя вставила свои пять копеек, видимо, уже предвкушая роскошный шоппинг. — Здравствуйте, кстати. — Здравствуй-здравствуй, дорогая. Бери всех. Я слышала, ты сейчас сессию сдаёшь, так что как-нибудь летом, да? Николай упоминал, что у его возлюбленной экзамены, но Татьяна, видимо, решила, что Зоя уже студентка. Пока что можно не разубеждать мать. Не время и не место. Тем более, через каких-то три месяца это будет абсолютной правдой. — Мальчик мой, твой подарок ждёт тебя у дома, — после этого стало страшно. Что такого могла придумать мать? — Давайте уже заказывать, вы наверняка голодные… Худые такие… Но до еды Николаю уже не было дела. Подарок у дома. Что бы это могло быть?

***

На заднем дворе загородного дома Ланцовых было тихо. Хозяева редко бывали дома, и уже подросший щенок лабрадора успел заскучать. Он глядел на мир умными карими глазами и то и дело перекатывался с одного бока на другой, подставляя золотистую шёрстку солнышку. Ещё позавчера его хотели усыпить старые хозяева, которые побоялись осуждения окружающих. Неужели купили собаку и не смогли с ней справиться? Если бы отдали, об этом бы обязательно кто-то узнал. Поэтому решили отвезти в клинику, оставить деньги и потом сказать, что убежал или умер от подобранного на улице куска мяса. А у ветеринара рука не поднялась. Увидел абсолютно здорового жизнерадостного собачьего мальчишку — и не смог. Лишь привязал к ножке стола, чтоб не убежал никуда, и принялся заниматься делами, игнорируя поскуливание. Как это хозяева могли взять и бросить его здесь? Они ведь вернутся, правда? Вернутся? Вместо них пришла женщина. У неё были золотые волосы и грустные, но очень добрые глаза. От неё пахло какими-то ненатуральными цветами, и на ней было словно бы скользкое платье. Старая хозяйка называла такие вещи шёлковыми, а эта женщина ничего никак не называла. Просто расплакалась, слушая ветеринара, а потом присела перед щенком и протянула ему руку. — Ну, привет, — сказала она ему с горькой улыбкой. — Меня зовут Татьяна. Знаешь, за тобой уже никто не вернётся. Пойдёшь со мной? И он пошёл. У Татьяны оказался большой дом и много странных, но забавных собак с короткими лапами. Они в основном бегали по коридорам, а ему больше приглянулся задний двор. Татьяна сказала, что сегодня-завтра придётся переехать к новому хозяину, и сама куда-то ушла, и не возвращалась уже часа два. Это было странно. Разве она теперь ему не новая хозяйка? Татьяна была хорошей, много играла с ним, и щенок был более чем согласен остаться с ней, хотя, конечно, старую семью она ему не заменит. Но, может, он сам мог бы заменить ей кого-нибудь? Например, того, из-за кого у неё такие грустные глаза? У дома остановилась машина. Не та, на которой уехала Татьяна, и это насторожило. Щенок громко гавкнул, интересуясь, что это ещё такое и кто объявился. А потом из машины вылез парень. Высокий, с уверенной походкой и с такими же золотыми волосами, как у Татьяны. И этот парень отчего-то заулыбался, увидев его, и быстрым шагом пошёл навстречу. Он, кажется, хотел подружиться, и поэтому щенок подскочил на все четыре лапы и завилял хвостом. Солнце ласково пригревало. Парень с золотыми волосами и щенок с золотой шёрсткой смотрели друг на друга и думали каждый о своём, но Татьяне со стороны они оба показались абсолютно счастливыми.