***
Николай делал вид, что страшно увлечён своим стейком, но на самом деле не съел даже пары кусков. Аппетита не было, и он точно знал, почему. Вся эта история с семейным ужином приобрела угрожающие масштабы: во-первых, изменилась дата, во-вторых, вместо гостиной в доме Ланцовых все собрались в одном из самых дорогих ресторанов. Принадлежал он брату покойного мужа тётушки Людмилы, и единственное, что радовало Николая — то, что эта самая тётушка сейчас держалась подальше от него и Татьяны. Позвали всех, кого только могли. Минимум двадцать человек со стороны Ланцовых, все пять дочерей Кир-Табан, их мать и бабушка, восемь охранников, уйма детей — понять, чьи это, можно было только по разрезу глаз — и по двое не то заместителей, не то секретарей. У Александра Ланцова работники менялись довольно часто, а с сотрудниками Кир-Табан познакомиться ранее как-то не довелось. На балконе одиноко стояла Эри. Она, пожалуй, была самой приятной из всей своей семьи, и выглядела рядом с ними немного чужой. Даже её светло-зелёное коктейльное платье с пышной ассиметричной юбкой не сочеталось с нарядами родственниц, облачëнных в изумрудные и болотные оттенки. Эти цвета сложно обыграть так, чтобы смотрелось красиво, но у Кир-Табан получилось замечательно. А вот Ланцовы почти все были в безвкусной голубой или золотой одежде. Николай решил самую малость выделиться, выбрав себе костюм молочного цвета, и уже успел и снять пиджак, и закатать рукава. Несмотря на работающие кондиционеры, в ресторане было душно. Хорошо, что прямо сейчас его Зоя либо валяется в прохладном джакузи, либо пьёт за успешное окончание школы. Прямо сейчас у его Зои выпускной, и это то, чего она заслуживает. А сам Николай заслуживал того, чтобы перестать нюхать противные духи кого-то из своих родственниц и выйти подальше отсюда. — Привет, — Эри, заметив, что он направился куда подальше, махнула ему рукой. — Иди сюда. — Привет, привет. Тоже наскучила компания? — поинтересовался Ланцов, опираясь на перила балкона. — Признаться честно, в мои планы входит сбежать отсюда менее чем через час. — А мне придётся остаться до конца, — девушка с сожалением вздохнула и покачала головой. — Обещала маме с бабушкой. А мне бы к сессии готовиться... — Ты на втором курсе, да? — а вот где училась новая знакомая, информации не было вовсе. — Где учишься? — Ага. В консерватории, на специальности «Струнные инструменты», — Николай был готов поклясться, что увидел, как глаза новой знакомой засияли ярче. — Вот приеду домой и сяду за ноты… Поскорее бы. — Может, тебе повезёт и ты окажешься дома даже раньше меня? — вряд ли, конечно. Но подбодрить бедняжку стоит. — Всякое бывает. — Прошу всех к столу! — прозвучал властный голос Леути Кир-Табан, бабушки Эри. — Выпьем же за встречу! Возвращаться в душный зал не хотелось. Вот бы сейчас на воздух да погулять по городу. Или хотя бы в школу, в момент, когда они с Зоей занимались любовью на столе Дарклинга, а потом думали, что же делать со сломанной ножкой (не такой уж и крепкий оказался стол). Или домой, лечь на любимую кровать и поразмышлять о чём-нибудь. Спать не хотелось: оставалось стойкое чувство, что день ещё не закончился. Николай натянул улыбку и поднял бокал вместе со всеми. Пить за такую встречу не хотелось, но пришлось. По его расчётам, уехать получится менее чем через полчаса. Выслушает пафосные речи, сделает вид, что страшно рад, и сбежит. — Мы долгие годы работали поблизости, но отчего-то проходили мимо друг друга, — заговорила статная глава семьи Кир-Табан. Поговаривали, что Леути отдыхала где-то на берегах родного Шухана или отправилась в путешествие в Новый Зем, и что она давно не у дел, но, видимо, правды в этих слухах было не так уж и много. — И вот теперь мы здесь, за одним столом, празднуем наш союз. Удивительно, мой дорогой друг, не так ли? — Да, я и сам не подозревал, насколько выгодно будет сблизиться с вами, — согласился Александр Ланцов с очень умным видом. — Я буду рад принять в семью вашу Майю. — Макхи, — горделиво поправила наследница Кир-Табан. Её тёмные глаза смотрели совсем неласково. — Да, наш брак с Василием сулит компании большие перспективы. — Как удачно сложилось, что вы полюбили друг друга, — Леути улыбнулась даже как-то неловко, словно ей было стыдно перед внучкой. Никакой любовью здесь и не пахло. — Верно, Василий? — Какой ещё брак? — на лице брата отразилась первая за вечер эмоция: недоумение, смешанное с негодованием. — Я не хочу жениться. Жена будет только тратить мои деньги и выедать мозг. — Что ты, жена не будет выедать то, чего у тебя нет, — с лёгкостью парировала Макхи. Она выглядела оскорблённой. Николай не знал наверняка, но догадывался, что от такого жениха красивая успешная шуханка не в восторге, и что уговаривали её долго и упорно. — Я понимаю, ты ещё не готов к свадьбе, но чем быстрее, тем лучше. — Не дави на нашего мальчика! Ишь, вылезла тут! — и тут вмешалась тётушка Людмила, которую до деловых переговоров допускать было нельзя категорически. — Да для тебя честь, что он на узкоглазую такую даже взглянул! — Не смейте мне «тыкать», — остальные Кир-Табан молчали, но выглядели так, словно собирались разорвать присутствующих в клочья. — И раз уж мы заговорили о внешности, я спрошу: когда вы последний раз мыли голову, посещали стилиста и спортзал? Вам не мешало бы похудеть и покраситься. Волосы цвета гноя. — Ах ты мелкая шавка! — Людмила подскочила, чуть не сбивая стоящий перед ней бокал, но её тут же усадили обратно. — Ах ты… да тебя воспитывать надо! Да ты… — Я на ней не женюсь. И вообще ни на ком не женюсь. Вы все какие-то тупые, если думаете, что заставите меня, — Василий попытался проявить достоинство, но вместо этого чуть не упал со стула. — Она страшная и мне не нравится. Макхи молча встала из-за стола. В гробовой тишине слышался цокот её каблуков. Она направлялась к Василию, но мать, Деви Кир-Табан, схватила свою старшую дочь за руку. До своего несостоявшегося женишка Макхи не добралась, поэтому лишь улыбнулась всем присутствующим. А затем дотянулась до ближайшего бокала шампанского, и по пути к своему месту подошла к Людмиле и со спокойнейшим лицом вылила напиток ей на голову. — Давайте успокоимся! — Александр постучал своим пустым бокалом по столу. — И поговорим о контракте… — Вы разве не догадались? Никакого контракта не будет, — в голосе Леути Кир-Табан отчётливо чувствовался лёд. — Вы сами предложили это, сами назначили встречу. Ради того, чтобы оскорбить нашу семью? — Да нет же… — отец семейства Ланцовых попытался вмешаться, но тут же замолчал. — Вы оскорбили одну из нас, значит, оскорбили каждую, — сейчас Леути вовсе не выглядела, как пожилая женщина. Морщины и слабое тело казались натянутой маской. Перед ними стояла грозная глава семьи, готовая прикончить каждого, кто эту семью тронет. — Мы разрываем соглашение. Стоило только ей подняться, как все Кир-Табан сделали это вслед за ней. Семь фигур в зелёном друг за другом направились к выходу из зала. Заместители, помощники, охранники — никто не остался на месте, за несколько секунд покидая помещение. В гробовой тишине хлопок двери прозвучал особенно чётко. Все слышали, как шампанское капает в лужицу с волос и платья тётушки Людмилы, и как Василий то и дело чавкает, и как на улице заводят несколько машин одновременно. Николай был прав: Эри действительно окажется дома даже раньше него.***
Зоя сидела на барной стойке и допивала шестой бокал вина. Прямо сейчас с лестницы кубарем слетела Тамара, уже ломавшая руку в этом году, и, видимо, решившая повторить свой успех. На нижнюю ступеньку уселся насквозь мокрый Фёдор в одних брюках: до этого он пять раз прыгал в бассейн вниз головой, и пять раз его вытаскивал Иван. — Отдай свечу! — вдруг крикнула Леони, выскакивая из-за угла. — Это моя! — Бедняга додумалась зайти на пункт выдачи заказов перед выпускным, — шепнула Женя, неожиданно появившаяся сзади. Роскошное утреннее платье она сменила на открытый бордовый комбинезон, чтобы веселиться и не переживать о длинном подоле. — Вот, теперь гоняется. — Это моя, — возразила Надя, глуповато хихикая и нюхая зажжённую ароматическую свечу.— Пахнет вкусно. Только горячая. Назяленской не было дела ни до свечи, с которой Надя тут же убежала в одну из ближайших комнат, ни до других пьяных товарищей. Она сама заранее позвонила Николаю: как договаривались, после пятого бокала. Чтобы не произошло никаких инцидентов вроде пробуждения в кустах, а с утра не болела голова. — Я потеряла заколку, — громко и жалобно объявила Алина, сидя в полуметре от огромной красной лужи. Образовалась эта лужа очень просто: один полуфабрикат, у которого руки растут откуда угодно, только не из плеч, уронил поднос с двумя бутылками красного полусладкого и бутербродами. Бутерброды съел Толя, а вот вино с пола никто пить не захотел. Привередливые какие. — Зоя, где моя заколка? — Говоришь так, будто это я её спрятала, — Зоя тяжело вздохнула и закатила глаза, а затем пошла к подруге. Надо бы оттащить бедолагу от лужи. Платье светлое, запачкает же. — Ты на втором этаже проторчала полчаса, там посмотри. Сейчас солнце только клонилось к закату, но делало это так неспешно и лениво, что никто бы не подумал о позднем времени. Половина десятого вечера. Зоя успела отзвониться тёте, относительно трезвым голосом оповестить, что всё хорошо и та может спокойно завалиться спать после работы, и затем продолжила пить. Выпускной же. Значит, можно. Алина задумчиво качнула головой и направилась к лестнице, ощутимо шатаясь. Перепила, как и большинство одноклассников. Самыми трезвыми из всех присутствующих были Давид с Женей. Правда, те успели разок удалиться в одну из спален на втором этаже, но кто бы их осудил? Выпускной из школы бывает раз в жизни, и как можно упустить такую возможность разнообразить сексуальную жизнь? Зоя вот не упустила… А вот остальные, кажется, решили не упускать шанс просто повеселиться. Леони тащила вилку и светодиодный шнур, из окна виднелся Хэршоу — он бегал со своей Накошкой на улице — а на старом декоративном граммофоне сидел Уайлен. Тот опьянел после двух бокалов и теперь заунывно тянул старую керчийскую песню про деньги и любовь. У керчийцев, кажется, во всех песнях упоминались деньги. Николай должен подъехать минут через пятнадцать-двадцать, и Назяленскую это действительно радовало. Хотелось прилечь. Хотелось домой. Некоторые уже уехали, некоторые собирались, но минимум двенадцать человек планировали остаться здесь на всю ночь. Почему бы и нет? Надо напоследок развлечься. Назяленская прикрыла глаза и глубоко вдохнула. Пахло алкоголем, остатками пиццы, вишнёвыми духами Нины и чем-то ещё. Чем-то неприятным. Пахло гарью.