Глава 43 Сопряжение
Мелкими каплями яростно барабанил по стеклу летний дождь. На улице было довольно душно, как и в комнате, где находились двое подростков. Один лежал на кровати, вцепившись в простыню тонкими, но сильными, как стальные тиски, пальцами, прикрыв глаза и старательно делая вид, что ему не так уж и невыносимо больно, как могло показаться со стороны, а вторая сидела у изголовья кровати, холодной губкой убирала выступающий на усталом лице пот. Дафна больно закусила губу и погладила своего жениха по мокрым, спутавшимся от пота волосам, когда он в очередной раз не смог сдержать стон боли. Парень в ответ приоткрыл один глаз и попытался ободряюще улыбнуться ей, но улыбка была блеклой, вымученной, как солнечный зайчик холодной зимой. Шла уже вторая неделя этого неожиданного кошмара. Джеймс, гадкий засранец, не счёл нужным уточнить, что с его сердцем возникнут осложнения, только порадовал всех, что в итоге он смог сторговаться на два, а также тушку тысячелетнего василиска. В итоге, пока спохватились и поняли, что что-то явно пошло не так, было уже поздно останавливать процесс инициации сердца. Трансформацию уже было не остановить. Этот путь нужно было пройти до конца или не начинать вовсе. Тут и всплыл главный просчёт Джеймса – он слишком привык с легкостью гасить болевые ощущения своим метаморфизмом, из-за чего его болевой порог был вполне себе обычным, а не сверхъестественным, как он любил затирать. А ведь драконье сердце - штука непростая, мало того что оно встраивалось в систему каналов маны напрямую, так оно ещё и подключалось к ауре, пускай и опосредованно, через эти самые каналы. Таким образом, боль, которую никак не погасить метаморфизмом, захватила его с головой. Агония просто кошмарная, по ощущениям словно кто-то заливает тебе в вены и капилляры расплавленное олово, которое тягучей паутиной распространяется по всему телу, медленно проплавляя себе путь. Дафна успела испытать это на себе, только вот если для неё пытка длилась всего пятнадцать минут, что растянулись для нее, субъективно, на несколько часов, то этому дураку приходится терпеть это уже две недели подряд и, в лучшем случае, все закончится через неделю, а то и две, если не повезёт. Мало того, все это время ему приходится контролировать весь процесс «вручную». В те немногие короткие просветы в непроглядной тьме боли, когда процесс замедлялся и выдавалось немного времени вздремнуть, Джеймс все равно плохо спал, ворочался и постоянно норовил скатиться с кровати на такой притягательный холодный пол. Его мучили кошмары и лихорадка. Дафна не могла оставить его одного, так что осталась жить в соседней гостевой комнате в Ллойд-Мэноре, посменно дежуря у его кровати с Айви Ллойд. Иногда у неё очень чесалась рука, чтобы стукнуть по его пустой голове, за то, что он ничего ей не сказал. Не так уж и нужно ей было это проклятое сердце, у некромантов есть свои способы становиться сильнее опираясь на свой дар, и только то, что он искренне желал для неё самого лучшего, останавливало ее от того, чтобы хорошенько отдубасить его набитой перьями подушкой. И его чрезвычайно плохое состояние, разумеется. Дафна оценила то, на что он в очередной раз пошёл ради неё и не понимала, что он хочет ей доказать? Ради чего из кожи вон лезет? Они и так уже помолвлены, она и так его любит, он уже доказал ей всю свою серьезность и донес до неё свои чувства. Так зачем он снова ставит себя на грань жизни и смерти? А что, если у него не получится вывернуться в этот раз? Что, если он просто умрет!? Чертов идиот! Эгоист! «И я такая же» - чуть успокоившись, мысленно добавила она, гладя его по руке и задеревеневшим пальцам, что так и не разжались с последнего приступа, смяв простыню и впившись в матрас. «Ту-дум!» громко отбило очередной ритм ее драконье сердце. «Ту-дум» вторило чуть тише второе, с легким запозданием, ещё не до конца сформированное, но такое яркое и громкое в магическом спектре мироощущения. Парень на кровати выгнулся дугой, заскрипев заострившимися зубами, а затем обмяк, провалившись в тяжелое беспокойное забытье. До начала следующего цикла осталось тридцать две минуты. Обладатели драконьих сердец прекрасно чувствуют и слышат биение другого драконьего сердца в радиусе километра. Один из механизмов, позволяющий драконам чувствовать, что поблизости есть другой дракон и они, возможно, зашли на его территорию. Через минут десять должно громко громыхнуть набатом сердце Лао Яо, древнего дракона, что временно поселился в «сером» мэноре. Дракон тоже отдыхал, сильно вымотавшись в процессе инициации, потратив большую часть накопленной маны. Если люди могли свободно фильтровать и пользоваться окружающей маной, пропуская ее через себя, то драконы и некоторые другие магические существа были вынуждены производить и накапливать ее внутри себя, чтобы воспользоваться для своих нужд, если потребуется. Драконье сердце было главным производителем и сосудом маны в теле дракона, так что его обладатели получали некую автономность от окружающей среды, лишенной маны. Такой, как Азкабан, например. Так что древний дракон спал, а Джеймс страдал, а вместе с ним и Дафна, которой было почти физически больно от страданий ее возлюбленного. Новое сердце девушки сжималось каждый раз, когда он в очередной раз прокусывал губу до крови и крошил эмаль зубов, хотя они, в общем то, быстро возвращались в исходное состояние благодаря его чудовищной регенерации, подстегиваемой масштабными метаморфозами, происходящими в его организме. Когда их сердца полностью синхронизируются и ритм его сердца нормализуется, можно будет сказать, что все прошло успешно, но пока что Джеймс немного отставал, а в начале и вовсе мог пропустить цикл полного оборота маны, что нарушало его пульс и оборачивалось ещё большей болью и внутренними повреждениями, которые, к счастью, быстро заживали. Мана в его теле плавно струилась по его каналам, закаляя их и углубляя. Выковывая заново всю систему. С тех пор, как процесс был завершён, мана в телах носителей драконьего сердца всегда будет немного «горячее», чем снаружи. И к этому стоит привыкнуть не только телу, но и разуму. Неприятно будет случайно спалить целый лес, разжигая обычный костёр. - Потерпи, милый, скоро все закончится. - Дафна наклонилась и чмокнула влажный и соленый от пота лоб своего глупого парня, нежно проводя пальцами по его раскрасневшейся от жара щеке. - Я буду с тобой.***
Дракон Лао Яо тихо дремал, посапывая, и пуская клубы дыма из ноздрей, прикрыв кончиком хвоста свою морду и глаза от яркого света магических светильников. Он очень устал и нуждался в отдыхе. Не столько в физическом, сколько в моральном. Предательство клана, с которым он прожил бок о бок целых пятьсот лет, больно жгло его драконью гордость и самолюбие, ведь глупые людишки решили променять ЕГО, великолепного и неподражаемого на презренный (но, конечно, очень красивый) метал, то какой из него тогда хранитель? Это же надо… Если бы кто-то сказал ему, еще лет сто назад, что его продадут как какую-то корову на рынке, то он бы рассмеялся ему в лицо. А потом хорошенько дыхнул огнем и прожарил, после употребив как горячую закуску. Но вот он здесь, в тысячах километров от родной земли, проданный как добрый кусок мраморной говядины, что обычно покупали для него самого. Он понимал, разумеется, что вся эта ситуация была довольно ироничной и смешной, но ему также было очень стыдно. Что, если кто-то из его знакомых драконов узнал бы об этом всем? Позорище. Может и хорошо, что большинство уже давно почили и отправились на перерождение. Так хоть меньше шансов, что пойдут нелепые слухи, будто могущественный, древний, прекрасный, мудрый Лао Яо попался на примитивную ловушку, на которую даже маленькие несмышленыши лет ста от роду не клюнули бы. Надо же, быть отравленным обычным мясом, которое ему принесли ЕГО же люди, на его собственной территории… Смех, да и только. А все почему? А все потому, что расслабился. Вместо честной охоты он уже привык принимать еду в дар, ведь не по статусу почтенному Лао Яо гоняться по полю за коровами да барашками, ан нет, стоило все же придерживаться старой доброй традиции, ее ведь не зря ведь придумали древнейшие, ох не зря. Но что уж горевать, если сам виноват и не уследил за новым поколением клана. Не обратил внимание, что обнищали его подзащитные, что детей вырастили в голоде и презрении, что в свою очередь породило в них зерна зависти и алчности. А им на смену пришло новое поколение, еще хуже… Стоило догадаться, что раз у них возникли трудности с дарами для него, то и у самого клана что-то явно пошло не так. Может, не следовало так давить на них своим авторитетом? Прокормить дракона – дорогое удовольствие, так что косвенно он тоже виноват в их скором падении. Хотя Лао Яо скорее просто ускорил процесс. Что для такого существа как тысячелетний дракон какие-то жалкие двадцать пять-пятьдесят лет? Пыль под ногами вечности. Незначительная песчинка в песочных часах. А вот для людей это довольно большой срок, за который может кардинально поменяться все. Так, некогда могучий клан, что роднился даже с императорской династией Поднебесной, оказался задвинут на задворки истории, лишен статуса и земельных наделов. А после и вовсе - его ждало обнищание, долги и преследовали постоянные неудачи. Бывшие верные союзники обратились стайкой хищных пираний, что до костей обгладывали остатки некогда могучего колосса, над которым уже успели попировать крупные акулы. Лао Яо горестно вздохнул, струей теплого воздуха разгоняя пыль, что осела на полу ритуального зала. Контракт контрактом, а из защитного периметра его никто выпускать пока не собирался. Маленькому детенышу стоило предупредить свою родню, что, в отличии от его самки, его собственное сердце просто так в руки не дастся. Теперь все на Лао Яо смотрели в лучшем случае косо. Мать детеныша и его самка так и вовсе прожигала такими взглядами, что старому дракону становилось неуютно и он всеми силами делал вид, что он спит и его вообще тут нет. Он вновь прислушивался к биению двух маленьких драконьих сердечек, что бились почти в унисон немного поодаль. Хорошо, они почти синхронизировались, а значит осталась неделя или две. Забавная пара эти двое. С виду совсем маленькие детеныши, но стараются строить из себя взрослых волшебников. Если бы Лао Яо не научился за свою долгую жизнь с точностью определять биологический возраст людей, он бы подумал, что они действительно старше, чем выглядят. Сильные, молодые, энергичные, преданные друг другу – именно такими и должны быть его потомки и наследники. Конечно, они были далеко не первыми, кто получил от него в дар драконье сердце, но предыдущие уже давно отправились на перерождение, кто от старости, а кто от шального заклинания или хладного железа, оборвавшего нити их жизней. Вот и выходило, что из прямых наследников и потомков у него почти никого не осталось. Те, что были достаточно сильны, чтобы передать своим детям его дар, погибли в какой-то очередной глупой войне волшебников, не поделивших власть, а те что выжили, не смогли закрепить этот дар в своей родословной, так как были недостаточно сильны для этого. Но эти двое весьма перспективны, возможно, у них получится. Ждать осталось недолго, люди растут быстро, а размножаются еще быстрее. Жаль, что не осталось свободных самочек его статуса и силы, чтобы выносить ему достойное потомство еще раз. Из его кровных детей остался в живых только его непутевый сын, который шляется где-то на Американском континенте, совсем забыв об отце и о продолжении рода в целом. Его оболтус никак не вырастет, даром что разменял третью сотню лет. Если бы линия их родословной продолжилась бы, древний дракон бы это почувствовал, а так… Лишь одна толстая золотая нить, тянущаяся на запад, да две тоненькие, серебряные, совсем свежие, буквально у него под боком. Все нити душевной связи, что тянулись к его бывшему клану, были безжалостно оборваны Лао Яо, как только он понял, что его предали. Они больше не имеют никакого отношения к его гнезду и роду. Пришло время стряхнуть пыль с крыльев, да размять старые драконьи кости. Древний василиск для затравки вполне сгодится, чтобы тряхнуть стариной. Его маленькому контрактору не нужно будет все его мясо, лишь необходимые ингредиенты для древнего, как сам мир, ритуала, такие как глаза, клыки, ядовитые железы, немного крови и чешуи. Его самке и ее родичам пригодятся лишь кости змея, для чего бы они им не понадобились, все равно они его не интересовали. А вот нежное и сочное мясо должно было быть вполне достойным деликатесом для такого гурмана. Поесть Лао Яо всегда был не дурак. А потом можно будет и попутешествовать, посмотреть, как изменился мир. Найти наконец своего непутевого сына и вправить ему мозги. Силой, если придется. Пускай уже наконец найдет себе самку, уложит ее на ложе из золотых гор и наделает наследников, а то, право слово, стыдно сказать, но надежды все больше на едва знакомых людей, чем на собственного сына. Печально.