Глава 74
Птица, змей или дракон?
Выскочивший на площадь Локхарт, с двумя аврорами, следовавшими за ним по пятам, застали пробирающую до глубины души картину. Пять дементоров окружили и прижали к стене двух авроров, еще живых, но уже едва подававших признаки жизни. Палочки валялись в грязи, под ногами, не в силах помочь своим владельцам. Уже ничто не могло им помочь. Капюшоны дементоров сменяли друг друга, по очереди зависая напротив посиневших от холода лиц служителей правопорядка. На них, словно восковые маски, застыло выражение непередаваемого страха и муки. Словно стая диких гиен, что вгрызается в свою добычу, вырывая клочья мяса, дементоры разрывали сами их души, отхватывая от них целые куски. Ужасная картина, от которой пробирал мороз по коже. Серебристый иней расползался под черными балахонами, перекидываясь на стену, к которой прижали безвольные тела умирающих волшебников. На удивление тонкие, покрытые гнойными нарывами руки дементоров, виднеющиеся через прорехи балахонов, оказались невероятно сильными. Из холодные пальцы вцепились в своих жертв намертво — не разжать. Капитан авроров был пока еще в более хорошем положении, чем его медленно и мучительно умирающие подчиненные. Он пока сопротивлялся, ведь, как оказалось, тоже был знаком с заклинанием патронуса, однако… По его душу пришел главный в стае дементор, и от него простой не телесный патронус защитить в полной мере уже не мог. Высокая, на голову выше своих сородичей, худощавая фигура в плаще, нависала над трясущимся от страха и напряжения мужчиной, подавляя и разрушая его надежду на спасение. Медленно но уверенно более крупная и сильная тварь подбиралась все ближе, а свет патронуса, напротив, будто пугливо отползал обратно в палочку. Дементор буквально выдавливал все светлое и доброе вокруг, наслаждаясь последними трепыханиями своей злополучной жертвы. На мгновение Локхарт поймал глазами ответный взгляд гибнущего аврора. В нем плескалась душевная мука и обреченность. А еще там затаилась решимость. Мужчина знал, что ему недолго осталось и что участь его будет куда хуже смерти. Дементоры не переваривали души мгновенно, к слову говоря. Ему еще предстоит познать настоящее отчаяние, медленно растворяясь всем естеством в утробе ночного кошмара. Капитан криво ухмыльнулся и одними губами прошептал «бегите». Было уже слишком поздно для спасения и он просто надеялся, что хоть кто-то сможет уйти живым и предупредить остальных об опасности, а затем… Свет на его палочке угас, но на смену ему пришел пугающий синий огонь. Адское пламя. Заклинание из категории высшей магии огня и тьмы, столь же опасное для хозяина, как и для всего вокруг. Применить его сможет любой выпускник школы магии, с достаточно развитыми каналами и аурой, если, конечно, будет знаком с ним в принципе, но вот контролировать его, удержать в узде и выжить… это уже совсем другой разговор. Возможно, в своем лучшем состоянии капитан авроров и мог бы попытать счастье, и даже выжить при попытке призвать локальный апокалипсис, но не сейчас. Адское пламя вырвалось на свободу, разорвав оковы сдерживающего его заклинания. Первой жертвой колдовского огня стала волшебная палочка, его породившая, словно хворост для розжига, а через мгновение спичкой вспыхнул и сам волшебник. Адский огонь без контроля пожирал все вокруг, воплотившись в причудливые формы всяких магических и не магических животных. Топливом ему служило буквально все, от брусчатки под ногами до маны любого типа, в изобилии разлитой вокруг. Даже души и их пожиратели могли послужить хворостом для всепожирающего магического бедствия. Дементор визжал, дементор выл от боли и страха, дементор метался по площади, пытаясь сбить пламя, принявшее форму дикой рыси и вцепившееся ему в горло, но все было тщетно. Он не сгорел мгновенно, нет, тварь была слишком сильна для этого. Он мог еще какое-то время сопротивляться. Как толстое дубовое полено в камине. На его беду, у него была очень высокая сопротивляемость магии. Пламя постепенно брало свое, спалив изодранный балахон и опалив кожу на отвратительном жилистом теле дементора, которого выгибало дугой, медленно пожирая. Отвратительное зрелище. Дементоры и так были не подарок, но в обнаженном виде… Чтобы как-то отвлечься от этой картины, молчавший до этого парень решил завести разговор. — Забавная ирония судьбы, да? — хмыкнул Джеймс, криво улыбаясь. Ему очень не хотелось этого делать, но научный интерес и природное любопытство победило брезгливость и парень подлетел поближе. Он не боялся обжечься адским огнём, волнами распространяющимся вокруг, хоть и парил прямо над ним. В чужих воспоминаниях ему ничего не грозило. — Мда уж, обхохочешься. Локхарт был прав, патронус нам необходим. Невозможно контролировать адский огонь, когда рядом шастают дементоры. Слишком много концентрации уходит на борьбу с пассивным ментальным воздействием кого-то вроде этой твари, — ответила Дафна, зависнув рядом и не скрывая отвращения на своем лице, забавно морща носик, пока смотрела на извивающуюся в огне тварь. — Да, пожалуй, даже нам с тобой не стоит баловаться с адским огнём в присутствии мозгоковырятелей. По крайней мере, пока. Кстати, я не знал, что в воспоминаниях мы можем даже слышать мысли людей, их создавших. — Джеймс обернулся и посмотрел в спину убегающему прочь, в сторону выхода из деревни, Локхарту и оставшимся в живых аврорам. Парочка дементоров присоединились к своему главарю в качестве растопки, хотя, в отличие от него, они-то горели ярко и быстро, как сухой хворост. Закономерный исход для темной твари. И правильный. — Такое возможно, если владелец воспоминаний этого пожелает и сам вложит их сюда. Конечно, для этого нужно быть мастером ментальной магии. Видимо, в погоне за иллюзионисткой и менталисткой он знатно поднаторел в этом направлении... — Досмотреть, как догорает одно из самых отвратительных и опасных существ, которое им встречалось, Дафне и Джеймсу не удалось, так как их насильно потащило за их учителем, прочь из погибшей деревеньки. Нельзя было увидеть то, чего не видел владелец воспоминания, к сожалению. Повезло еще, что Локхарт часто оборачивался назад, отслеживая положение вещей на площади, иначе им бы и этого не удалось увидеть. Горящие фигуры дементоров и остовы плавящихся каменных домов подернулись чернильной пеленой тумана, а затем растворились во тьме. Локхарт уже не видел, как догорает ранее оживленный населенный пункт, обращаясь в серый пепел, так что и им не суждено было узреть эту картину. Зато они застали продолжение охоты дементоров. Парочка все-таки смогла избежать огня и вовремя взмыла в небо, зависнув над деревней. У них не ушло слишком много времени, чтобы найти себе новые цели для продолжения пиршества. На многие километры вокруг не было ни одной живой души, а их-то они чувствовали прекрасно, как охотничьи псы чуяли раненого зверя. С диким воплем они устремились с небес на землю, то ли желая отомстить за погибших товарищей, то ли просто еще не наелись и их вело первобытное чувство голода. В любом случае, к распространяющемуся с невероятной скоростью адскому огню, наступающему на пятки улепетывающим разведчикам, добавилась еще одна серьезная опасность и могильный хлад. И если огонь был еще относительно далеко, не поспевая за беглецами, отвлекаясь на деревья, траву, почву, здания, трупы, амбары и виноградники, то вот пикирующие словно коршуны дементоры были уже намного ближе, чем того бы хотелось беглецам. Покрепче сжав в руке волшебную палочку, Локхарт приготовился дать тварям последний бой. Если бы не преследующее их смертоносное пламя, он мог бы попытаться с помощью трансфигурации воздвигнуть вокруг них каменную сферу, отгородившись от вполне себе физических, а не духовных сущностей, чтобы выиграть себе пару минут драгоценного времени на ритуал пробоя антиаппарационных чар, но, как обычно, как раз времени у него совсем не было. Сосредоточившись, златовласый волшебник попытался отстраниться от наступающего холода смерти и всепожирающего жара адского пламени. Интересное сочетание. Жар Ада чувствовало тело, а душа — могильный холод. Адреналин бешено разгонял сознание, сердце стучало как будто в последний раз, гулом отдаваясь в висках, метавшиеся в панике мысли едва удавалось собрать в кучу и направить их в нужном направлении. Локхарт вытащил наружу свои самые счастливые воспоминания, к которым так рвались жадные до чужого счастья твари и швырнул их им прямо в лицо, до краев наполнив магией света. Разогнавшиеся до невероятной скорости дементоры будто впечатались в стену, завизжав от боли, соприкоснувшись с полусферой дымчато-светлого барьера. Их отбросило в сторону и они покатились по земле, словно несомые ветром пластиковые пакеты. Впрочем, столкновение не прошло без последствий и для молодого охотника. Он пошатнулся, сделал неуверенный шаг назад и завалился на спину, потеряв равновесие. Ведущая рука онемела от боли и перестала слушаться. Верная палочка из виноградной лозы выскользнула из ослабевших пальцев, примяв сочную свежую травку, медленно покрывающуюся инеем. Локхарт прикрыл глаза и заскрежетал зубами от боли. Каналы маны в правой руке слишком сильно перенапряглись, не выдержав одномоментного увеличения нагрузки во время удара. Полопались, словно сосуды. Со временем они сами восстановятся или им поможет знакомый колдомедик, но сейчас его правая рука основательно вышла из строя. Патронус был слишком затратным заклинанием. Тряхнув головой, Локхарт перекатился по земле и перехватил палочку левой рукой. Еще ничего не кончено. «Отец учил меня, что пока у охотника есть хоть капля магии, тень выносливости, он должен сражаться. Может быть магия смилостивится над своим чадом и дарует ему возможность выжить. Так что я просто сделаю все что в моих силах, и еще немного сверху.» Один из авроров помог ему встать и запустил в сторону дементоров серию взрывных заклинаний, что отбросили их еще немного. Аврора трясло от страха, он запинался, но тоже сражался, переступая через себя. Адское пожарище приближалось, разрастаясь во все стороны, но бежать от него с дементорами на хвосте — все равно что подписать себе смертный приговор. Кажется, второй аврор оказался малодушнее своего приятеля и решил воспользоваться ситуацией. Он бросился бежать, бросив своих напарников на растерзание темным тварям. Локхарт не мог его винить в трусости. Их шансы действительно были не очень оптимистичны. Предатель рассчитывал, что двое оставшихся позади задержат собой душесосов достаточно, чтобы он успел покинуть зону антиаппарационного барьера. Нечестно, трусливо, но эффективно и по своему расчетливо. Впрочем, судьба не любит трусов. На убегающего в панике аврора спикировал еще один дементор, прибив его к земле, словно безвольную тряпичную куклу. Его участь уже была предрешена. Как и их собственная. Теперь путь к отступлению перекрыл третий дементор. Да, он пока занят вытягиванием души из неудачливого предателя, но если ему понадобится, он сможет сделать это всего за несколько секунд. Локхарт не верил, что такой трус сможет сопротивляться дольше. Оглядевшись вокруг, он увидел, как двое дементоров уже оправились от столкновения с патронусом и теперь медленно обходят их с двух разных сторон. Вскоре к ним присоединился третий. Его единственный выживший напарник прикладывал все силы, чтобы оставаться в сознании. Он лихорадочно метался из стороны в сторону, пытаясь отогнать чудовищ разными огненными и взрывными заклинаниями, но это лишь раззадоривало чудовищ, сжимающих вокруг них кольцо по спирали. Парнишка был бледным как смерть и уже явно просто тянул время перед неизбежной смертью, смирившись со своей участью. — Ну уж нет, я здесь не умру. Если я сдохну здесь, на задании, как мой отец, то кто будет заботиться о матери и сестре? Кто защитит их? Кто продолжит славное дело Локхартов? Мордред, я обещаю, что если выживу здесь, первое что я сделаю, когда вернусь домой — это найду себе невесту и заделаю наследника. Я. НЕ. УМРУ. ЗДЕСЬ! — Локхарт заревел не своим голосом, словно дикий медведь и непослушными пальцами вытащил из кармана мантии шприц с золотисто-белой жидкостью, чем-то похожую оттенком на «жидкую удачу». Самый обычный маггловский пластиковый шприц, в котором находился специальный стимулятор. Секретный рецепт их семьи, передававшийся из поколения в поколение. Он мог временно усилить магию света и помогал волшебнику или ведьме выйти за собственные пределы. На крайний случай. Минута силы в обмен на месяц тяжелого и болезненного восстановления. Он сжал между зубов свою палочку и с силой вонзил в бедро иглу, впрыскивая внутрь содержимое. К счастью, палочки охотников делали действительно крепкими, так что она пережила сомкнувшиеся на ней зубы своего хозяина. От невероятной боли свело челюсть, зубы писателя едва не пробили укрепленную древесину, лишь тихонько хрустнув. Еще бы немного, и его зубы бы раскрошились. Тихо подвывая от боли, Локхарт вытащил покрытую слюнями, пожеванную волшебную палочку изо рта и попытался занять устойчивую позицию, широко расставив ноги. Его качало из стороны в сторону, но времени на реабилитацию уже совсем не было. Все трое дементоров уже были в пяти шагах от них и готовились к последнему броску. Казалось, что на их уродливых лицах взыграло предвкушение. Последний аврор уже больше не отбивался. Он упал на колени и просто уставился невидящим взглядом в пустоту, что-то бормоча себе под нос. Но Гилдерой больше не чувствовал ни страха, ни холода, только отрезвляющую сознание боль и обжигающую решимость. Он направил палочку вверх, туда, где за грозовыми тучами скрывалось яркое летнее солнце и произнес заклинание патронуса. В стороны ударил яркий теплый свет, вызвавший у дементоров непреодолимое желание бежать, спасаться бегством чисто на инстинктивном уровне. Над головой у писателя материализовался огромный лев, сотканный из чистого света. Он осмотрелся вокруг голодным взглядом, тряхнул белоснежной гривой, а затем бросился на ближайшего дементора, который не успел отступить, принявшись терзать его грудь своими довольно острыми на вид когтями, разрывать лицо, спрятанное под глубоким капюшоном острыми клыками из света. Во все стороны разлетались гниющие ошметки разлагающегося тела. Кровь дементора была гнилостно-серого цвета. Джеймс и Дафна были благодарны Локхарту за то, что он, похоже, сжалился над ними и не стал делиться с ними воспоминаниями о запахах в этот момент. Стоящего на коленях аврора перекосило от отвращения и вырвало. Несомненно, патронус наносил вполне себе материальные ранения этой темной твари, из разорванного горла которой доносились дикие хрипящие звуки, похожие на призывы о помощи и мольбу, а так же поражало и его духовную составляющую. Оставшиеся дементоры в ужасе отпрянули от места битвы и, зависнув в воздухе на мгновение, будто сомневаясь, все-таки решили отступить и направились прочь, когда светозарный лев перевел взгляд от туши поверженной добычи на них. Локхарт устало опустился коленями на траву, развеивая патронус, как только дементоры скрылись в ближайшем подлеске. Сил уже совсем не осталось, не то что бежать, даже думать. Он просто молча наблюдал за приближающимся огненным валом, внутри которого копошились огненные создания. На задворках сознания в набат била мысль, что нужно уходить, спасаться, но у него просто выжгло все желания и силы. Безмерная лень и апатия словно яд распространялись по венам. Он сомневался, что сможет просто встать на ноги, не говоря уже о побеге. — Вставайте, мсье Локхарт, ну же! Мы уже почти добрались до цели. — патронус пробудил надежду в молодом авроре, вернув его к жизни. Впрочем, может быть это резкий, отвратительный запах гнили послужил для него не хуже чем нашатырь? В любом случае, он уже сбросил оцепенение и теперь, закинув руку писателя себе на плечо, резво перебирал ногами, оттаскивая его прочь. — Учтите, мсье Локхарт, что я еще не пробовал парную аппарацию, так что либо вы приходите в себя вот прямо сейчас, либо вам придется довериться новичку и уповать на удачу! — нервно хохотнул парень, когда они наконец минули забор. Локхарт лишь горько улыбнулся в ответ и пожал плечами, болезненно поморщившись. — За все приходится платить, особенно за силу, мсье. Сейчас мои каналы маны больше напоминают решето или швейцарский сыр. На полное восстановление уйдёт не один месяц и куча золота, а сейчас я даже люмоса не зажгу, так что оставляю наше спасение на вас. — Локхарт попытался ободрительно похлопать напарника по плечу, но получилось слабо, а рука после первого же хлопка повисла безвольной плетью. — Надеюсь, мы не помрем из-за расщепа, вырвавшись из смертельной ловушки. Это было бы глупо. Воспоминания стали растворяться, закручиваясь вокруг фигуры Локхарта, будто воронка в океане, засасывая в себя все вокруг. Вскоре не осталось ничего, кроме безграничной темноты и фигуры взрослого, побитого жизнью волшебника в малиновой мантии и его двух молодых учеников, застывших напротив него. *** — Итак, мои дорогие ученики, кто из вас может сказать мне, в чем был смысл этого урока? — широко улыбаясь нам своей неизменной белозубой улыбкой, спросил Локхарт, подперев руками бока и гордо выпрямив спину. — Что телесный патронус — это важная часть арсенала любого уважающего себя охотника и любого гражданина магической Британии, что не желает в один ненастный день помереть страшной смертью в принципе? — не раздумывая дала ответ Дафна. — Или, может быть, что не стоит играться с адским пламенем, когда нет уверенности, что сможешь его удержать? Ну, я бы смог, наверное. Но пробовать не буду, — добавил я. Мы стояли и ждали ответа, но его не последовало. Локхарт просто стоял и улыбался. Было даже немножко пугающе, особенно если уже знаком с его другой, маниакальной ухмылочкой. — Проклятье, я и забыл, что учитель уже не с нами! — выругался я, осознав, что ответа я не дождусь и перед нами не живой человек, призрак, фантом или разумный артефакт. — Понимаю, выглядит почти как живой, но это просто записанное воспоминание, смешанное с элементами ментальных манипуляций и иллюзии. Скорее всего, он сам погружал себя в небольшие иллюзии, прежде чем слить нам потом свои воспоминания, чтобы добавить потом эти «вставки» с вопросами и ответами в конце. Довольно оригинально, — задумчиво накручивая на палец локон волос, проговорила девушка, делая круг вокруг Локхарта, оглядев его со всех сторон. — Все равно как-то не по себе. Вот он вроде стоит перед нами, как живой, даже говорит и шутит, а на самом деле… — я криво усмехнулся и почесал затылок. — Интересно, он сказал «ученики», откуда он знал, что мы будем смотреть его воспоминания именно вдвоём? — Дафна кивнула в знак согласия и предпочла перевести тему. Учитель недолго пробыл с нами, но оставил след и в ее сердце. В этом жестоком мире вообще было трудно найти образец для подражания для молодого волшебника вроде меня, если не учитывать семью, конечно. Ни Сириус, ни Дамблдор меня совершенно не вдохновляли, хоть и были довольно сильными волшебниками. Единственным человеком, помимо Локхарта, который вызывал у меня чувство восхищения, был разве что Аластор Грюм. Заочно, конечно. Посмотрим, как пойдет, когда мы с ним встретимся, а то всякое бывает. Большинство обывателей и Дамблдора считают добродушным дедушкой. Конечно, особняком стояли еще волшебники и ведьмы из наших семей, и семей наших друзей, но их я по умолчанию уважаю и ценю, некоторыми искренне восхищаюсь, но это ведь родичи и близкие друзья семьи, к ним я уже как-то привык. Может быть, это просто я странный, раз равняюсь на брутальных, битых жизнью, безбашенных маньяков от мира магии? Кто знает... — Ой, да брось, он всегда любил эффектные выступления. Предугадать, что мы будем здесь вместе, нетрудно. Скорее, это было бы очень необычно, если бы мы посмотрели его первое воспоминание в разное время. Мы почти все делаем вместе, и учителю это было прекрасно известно. Вот он и сделал ставку на это! — я мог только снять шляпу перед забавной игрой Локхарта, который даже с того света умудряется учить нас и параллельно тонко подкалывать. — Не знаю, что вы там ответили, ведь я просто воспоминание, если вы еще не поняли, но правильный ответ таков: Первое — патронус вы должны выучить как можно скорее. Ты, Джеймс, освоишь его в мгновение ока, ведь у тебя есть предрасположенность к свету, а вот Дафне придется постараться. Помоги ей, сама она не справится. Точнее, это займёт у нее слишком много времени и она может бросить это дело и найти взамен другую, менее надежную альтернативу. Подкинь ей еще парочку счастливых воспоминаний, если ты понимаешь о чем я. — Локхарт залихватски подмигнул и поиграл бровями, отчего кончики ушей Дафны немного покраснели, а мне стало одновременно и смешно и неловко. Я вообще не думал, что в воспоминаниях можно краснеть. Оказывается, на это влияет еще и состояние разума, который все прекрасно помнит и воспроизводит внешние проявления эмоций здесь. Забавно. — Второе, никогда не забывайте, что из любого тупика есть выход, даже если его не видно с первого взгляда. Адский огонь, как вы могли убедиться, тоже прекрасно справляется с дементорами, но даже вам стоит быть с ним осторожными, особенно в присутствии дементоров. Адский огонь может и не сожжет вас самих, но вот всех окружающих… Я веду к тому, что стоит иметь запасной вариант на любой случай жизни, а еще лучше десяток. Вы могли заметить, что в решающий момент я использовал стимулятор, который и спас мне жизнь. Никогда не экономьте на том, что может спасти вам жизнь, когда положение становится критическим. Скупой платит дважды. Рецепт стимулятора находится на странице сто тридцать два в дневнике с потрепанной зеленой обложкой. Найдете. Применяйте с умом, если не хотите помереть, отключившись прямо во время боя. — Тут он прав, на расходниках лучше не экономить. Следует заготовить и закупить побольше зелий и артефактов. В свете недавних событий, лучше иметь запас, чем не иметь, — тихонько шепнула мне на ухо Дафна, когда охотник сделал очередную паузу и прокашлялся. Плохое здоровье писателя отражалось даже в воспоминаниях. — Третье — всегда просчитывайте пути отхода заранее, а еще лучше всегда иметь с собой портативный пробойник, на всякий случай. Да, бывает так, что чары накладывают на совесть и он может не сработать, но лишним не будет. Ленивых и криворуких волшебников тоже хватает. В случае, если халтуры не случилось, вам лучше иметь с собой достаточно материалов для создания стационарного в полевых условиях. Еще лучше, если вы отработаете процесс его установки и активации до автоматизма и будете таскать с собой шаблон и заготовки уже в полусобранном состоянии. Как выразились бы магглы — полуфабрикат. Джеймс, ты, вроде, неплохо разбираешься в простецах, объясни Дафне концепцию, если она не знает что это такое. Каждая секунда может быть на счету, уж поверь. — Локхарт приложил палец к подбородку и задумался. — Он что, думает я совсем дура? Я прекрасно знаю, что такое полуфабрикаты! — вздернув носик и отвернувшись от нашего учителя, проворчала платиновая блондинка, чью гордость только что уязвили. — Конечно знаешь, я же тебе о них рассказывал! — я показательно закатил глаза, на что получил тычок острым локотком под ребра. — И что? Знаю ведь, а это главное. И вообще, ты тоже с этим знанием не родился, знаешь ли! — возмутилась она. — Нуууу… Вообще-то, если мы говорим об этом, то выходит, что я-то как раз родился… — Итак, закончим со вступлением и перейдем к следующему этапу урока. Я уверен, что вы и так знакомы с такими банальностями, как движения палочки и словесная формула этого заклинания, так что я перейду к деталям, которые обычно опускают в учебниках по тем или иным причинам, — прервал нашу шуточную перепалку Локхарт, у которого, видимо, стоял таймер, обычно он никого не перебивал, — думаю, вам известно, что при создании телесного патронуса очень важно думать о чем-то хорошем, о самых счастливых моментах своей жизни. Обмануть светлую магию нельзя, так что они должны быть искренними. Всякие самовнушения и прочий ментал вам только навредит. Воспоминания и помыслы должны быть чисты. Техникой безопасности строго-настрого запрещено подделывать такие воспоминания, даже временно. Это неспроста. Это действительно банальная техника безопасности. Человек так устроен, что на инстинктивном уровне цепляется за все хорошее, что с ним произошло. Плохое он тоже легко не отпустит, но сейчас не об этом. Однажды попытавшись обмануть патронус таким образом, вы в первую очередь обманете сами себя! — блондин поморщился, будто съел целый лимон. — Воспоминание, искусственно созданное вами для себя, укоренится очень быстро, и вы уже не сможете отличить где правда, а где вымысел, а патронус их только еще больше закрепит. Ложь станет правдой. Не всегда это ведёт к отрицательным последствиям, видит Мерлин, некоторым темным ублюдкам не помешала бы пара хороших воспоминаний, может и на людей кидаться бы перестали… Но это очень опасная дорожка. Если вам будет интересна эта тема, то ты, Джеймс, можешь заглянуть в палату номер шестьдесят шесть на шестом этаже больницы Святого Мунго. У тебя ведь есть возможность попасть туда благодаря стажировке, не так ли? Там содержатся пациенты, которые, скажем так, живут в своих собственных выдуманных мирках. Они не сумасшедшие в прямом смысле этого слова… Сложно объяснить. Это как наркотик — попробовав однажды, остановиться очень трудно. Особенно людям, пережившим тяжелую утрату или разочаровавшимся в жизни. Зачем прозябать во тьме реальности, если можно просто создать свою идеальную жизнь у себя в голове и жить в этой иллюзии? Такой соблазн… Я как-то сам чуть не сорвался, когда потерял все, что мне было дорого. Только жажда мести помогла мне удержаться на краю пропасти. Так что не балуйтесь с памятью, детишки. Ни со своей, ни с чужой. — немного помолчав, будто собираясь с мыслями, он продолжил свою лекцию: — Единственная лазейка, которую вы можете использовать при сотворении чар патронуса — окклюменция. Разгоните свое сознание, вытащите из глубин памяти все самое приятное и хорошее в вашей жизни, этого будет достаточно, чтобы дать необходимый заряд. Кхм-кхм. Это кажется не таким уж и трудным, на первый взгляд, да? Так почему же некоторым волшебникам патронус никак не дается, хотя они живут полной и счастливой жизнью, а другие осваивают его за считанные дни? Все очень просто, патронус хоть и слабейшее из высших светлых заклинаний, но все же высшее. Речь идет о телесном патронусе, конечно, а не о его жалком подобии. Воплощение формы требует чрезвычайно большого непрерывного потока маны для своего поддержания, но еще больше ее нужно в момент первого воплощения патронуса. Последующие попытки будут намного легче. Другими словами, вам нужно одномоментно пропустить через себя, скажем, десять единиц маны, а после, для стабильного поддержания, подавать пять единиц маны, в то время, как у большинства среднестатистических волшебников всего пять единиц маны уже являются их пределом. Вот почему большинство могут пользоваться обычным патронусом, а телесного могут призвать только талантливые или очень упорные волшебники, что не забывают о своем магическом развитии. Им просто недостает максимальной пропускной способности маны. Либо их каналы недостаточно развиты, либо с аурой беда. Это если говорить чисто о практической части применения этого заклинания. — Локхарт прошелся взад-вперед, прокашлявшись в кулак. — У вас же с этим точно все в порядке. Первое в списке воспоминание для вас я записывал последним, так что я уверен, что на тот момент вы оба уже были достаточно развиты и имели достаточные характеристики, чтобы преуспеть. Фух, что-то я устал и хочу спать, все-таки я уже не молод, ха-ха, так что будем закругляться. Джеймс, если позволяют обстоятельства, не откладывай это дело в долгий ящик. Сразу, как вынырнете из омута, постарайся создать патронус, думаю, у тебя получится. Потом помоги Дафне. У нее это может занять куда больше времени. Думаю, даже до полугода, а может быть и больше. Все будет зависеть от ее старания и твоей поддержки. Разберетесь, в общем. Удачи вам, ученички. Локхарт театрально взмахнул рукой на прощание и тьма вокруг нас схлопнулась, мгновенно обрывая наше пребываете в воспоминаниях. Мы вынырнули из омута памяти и посмотрели друг на друга. — Ну что, попробуешь? — с интересом спросила моя ненаглядная невеста, в предвкушении потирая руки. — Попробую. Еще свежи воспоминания о дементорах, так что я постараюсь воссоздать ощущения их присутствия и призвать патронус. Так сказать, в почти боевых условиях. — Давай. Тебе нужна моя помощь, чтобы легче призвать патронус? — кокетливо поинтересовалась девушка, подходя поближе, убрав руки за спину и невинно моргая ресницами. — Хммм. Пожалуй, я воспользуюсь твоим предложением! — я быстро сократил расстояние между нами и нежно поцеловал ее в губы, придерживая за тонкую талию. Небольшая стимуляция эндорфинами и порцией свежих воспоминаний мне точно не помешают. — Удачи! — шепнула мне на ухо довольная некромантка, когда я наконец отпустил ее. Она удобно устроилась в кресле, выжидательно сверля меня любопытным взглядом. — Спасибо. — и я с улыбкой погрузился в полумедитативное состояние, с помощью окклюменции разгоняя свое сознание. Мир вокруг замедлился, а я стал выдергивать на поверхность самые счастливые моменты своей жизни. Семья, друзья, магия, школа, Дафна… Особенно много было связано с Дафной, да. Параллельно с этим моя рука выводила довольно простенькие движения палочкой, а с губ уже срывались громкие слова заклинания — Экспекто Патронум! Я почувствовал, как немного напряглись каналы маны, как через ауру в меня хлынул поток силы. По ним теплым потоком будто растекался жидкий свет. Мгновение истины и… да, получилось! Яркая светлая дымка, которая вилась вокруг меня, словно серпантин, воплотилась в некое странное существо. Я много чего ожидал от своего патронуса, но все равно был немного удивлен. Во первых, я не ожидал, что он получится у меня с первой же попытки, несмотря на заверения Локхарта. Наверное, недавно проведенный ритуал действительно сильно помог мне в моем становлении как волшебника. Во-вторых, я не ожидал, что моим патронусом станет магическое существо. Это большая редкость, и единственный человек, владеющий таким, которого я лично знаю, это Дамблдор со своим фениксом. Возможно, есть и другие. Не то чтобы я видел так уж много патронусов. Однако, то, что это точно был не обычный лесной зверь, я понял сразу же. Ну не бывает в мире обычных людей крылатых созданий с телом змеи и головой напоминающей то-ли драконью, то-ли птичью, увенчанную хохолком, словно короной. Это был окками. Сейчас он был небольшим, всего метра четыре в длину, но любой третьекурсник Хогвартса вам скажет, что окками могут увеличиваться в размерах просто до колоссальных размеров. Василиски и драконы отдыхают. Несомненно, хищник. Опасный, довольно агрессивный, особенно когда дело заходит о защите кладки яиц и своего гнезда. За этими опасными магическими созданиями часто ведется охота, ведь скорлупа их яиц представляла из себя чистое серебро, да и сами по себе они были мечтой любого опытного алхимика. Так что людей они не любят, мягко говоря. Довольно разумны, но не на уровне магических рас. Скорее, ближе к единорогам или фестралам. — Воу! Вот это да! Это же настоящий окками! Поздравляю, Джеймс! — радостного подбежала и обняла меня моя темная владычица на минималках. Она тоже настроилась на долгое ожидание, но все разрешилось очень быстро. Даже попкорн не понадобился. Повезло. — Какой он красиииивый! Чем-то он напоминает Лао Яо, да? — Хех, спасибо. Ты так только нашему гордому дракону это не говори, а то он у нас ранимая душа, может и обидеться на такое сравнение. — Ну, тут ты прав. — Хммм, я, признаться, думал у меня будет какая-то змея, ну, если очень сильно повезет, то василиск. Никак не ожидал увидеть окками... — Я задумчиво провёл ладонью по ластящемуся ко мне зверьку, ощущая лишь легкое сопротивление воздуха и исходящее от него тепло. Окками обвился вокруг моей руки и устроил голову у меня на плече. Вроде и ощущается как нечто полу-материальное, но описать ощущения от контакта трудно. Будто я только что руками пощупал заклинание. — Ты сам себе василиск, зачем тебе еще один? — хмыкнула Дафна, встав на цыпочки и почесав золотистый хохолок моего патронуса. — И то верно. Говорят, патронусы, принявшие форму магических животных, отчасти сохраняют свои магические способности. Феникс Дамблдора может жечь дементоров огнём, насколько нам известно по старым газетам времен восстания Лорда… Василиск наверняка мог бы примораживать их к месту своим взглядом, а потом давить их, словно гигантский питон. Главная способность окками же… — Чрезвычайное увеличение размеров своего тела! — на одном дыхании выпалила Дафна, с восторгом разглядывая маленькое крылатое существо. — Да. Нужно будет это проверить. А почему бы, кстати, не сейчас? — я мысленно попросил патронуса отлететь в центр комнаты и сосредоточился. Я усилил поток подаваемой в заклинание маны и направил окками мыслеобраз того, что от него требуется. Тот, кажется, меня прекрасно понял. Громко заклекотав, он мгновенно крутанулся в воздухе и увеличился в размерах. Ну что сказать, он занял собой почти всю комнату, оставив лишь небольшой пятачок, на котором стояли в центре мы с Дафной. Думаю, он мог бы разрастись еще больше, но просто никак не помещался внутри. Он и так свернулся множеством колец от пола до потолка, заняв собою почти все свободное пространство. Сверху над нами зависла его огромная голова, выжидательно рассматривающая меня своим светящимся расплавленным золотом глазом. Тут я почувствовал дикое напряжение в каналах маны. Они словно нагревались с невероятной скоростью. Я почувствовал, как пот начинает просачиваться сквозь поры. Спина вся взмокла от пота. Кажется, я только что нащупал свой предел в пропускной способности маны. Мышцы начало ломить и я понял, что дальше так продолжаться не может. Либо нужно прервать заклинание, либо… Да, я использовал свою боевую форму, перекинувшись в мгновение ока. Благо, процесс был несложным и даже немного привычным. Давление на каналы маны сразу же значительно ослабло, а жар стал отступать. Можно было вздохнуть с облегчением. Я почувствовал, что сейчас могу свободно поддерживать такой поток, но если начну увеличивать его еще больше, то опять могу надорваться, банально перегорев. Мне еще предстоит провести множество экспериментов, а пока… Я развеял заклинание и ослепительный золотисто-белый свет исчез. К счастью, патронус все-таки нематериален и только живое существо обладающее маной может «потрогать» его, так что обошлось без массовых разрушений в выручайке. Это хорошо. — Вау, это было эффектно, скажу я тебе. — Дафна одобрительно кивнула головой. — Знаешь что? Теперь я тоже хочу себе патронуса. Готов мне помогать? — Хо-хо-хо, что за интересное и двусмысленные предложение! — я лукаво поиграл бровями, пряча волшебную палочку в кобуру. — Дурак, я про магическую практику заклинания, а не про то, что ты подумал! — смутилась девушка, заправлял непослушную прядь волос за ушко и стреляя в меня глазками. Она облизала губы кончикам языка и я понял, что это тот самый случай, когда нет значит да. Главное не перепутать. — Одно другому не мешает, дорогая, одно другому не мешает… — Я подхватил смеющуюся девушку на руки и понес ее к дивану. Добавлю ей еще одно приятное воспоминание. У меня теперь так много работы, хе-хе.