Зеркала-озера

Обычно вокруг школы в лесу всегда тихо, можно даже наткнуться на пару-тройку лесных духов или других обитателей. Но в понедельник все с самого утра выглядит странно: лес будто бы гуще в несколько раз, вороны каркают, почти не переставая, и туда-сюда за деревьями кто-то мельтешит (Алёна старается не пялиться и не рассматривать лесных обитателей, они этого не любят, но не заметить происходящее просто невозможно). Все вокруг непривычное и напряженное, в воздухе стоит какая-то необъяснимая нервозность. Странность утра достигает своего апогея, когда по системе общего оповещения раздается голос директрисы, как раз перед первым занятием: — Всем собраться в конференц-зале. Повторяю: всем собраться в конференц-зале. — Может, это преподавательская планерка, — беззаботно отзывается Димка, пока Алёна поспешно складывает учебник и тетради обратно в сумку. — Что-то не очень похоже, — несколько мрачно замечает Алёна и кивает в сторону коридора. Туда уже высыпали студенты, преподаватели; одним словом — гул просто невозможный, тут даже самые устойчивые и насмешливые вряд ли смогут сохранять спокойствие. Димка, кстати, тоже перестает улыбаться и следует за Алёной уже молча, не пытаясь как-то поддержать или пошутить. Оно, пожалуй, и к лучшему. Кто-то из преподавателей дает инструкции, кто-то просит не толпиться, но первокурсников в этом году то ли слишком много, то ли они просто шумные до ужаса, что Алёне приходится буквально проталкивать себе дорогу, постоянно извиняясь и прося пропустить. В конференц-зале они собираются редко. Один раз в начале года, один раз в конце. Может, еще пару раз для награждения особо выдающихся преподавателей, но за все четыре года Алёна была здесь в лучшем случае раз десять, а то и меньше. Несмотря на слишком узкие дверные проемы, из-за которых создаются заторы из студентов, конференц-зал выглядит вполне себе обычно и даже несколько официально: ряды стульев, монотонные светло-серые стены, с потолков по всему периметру свисают высушенные букеты полыни. Вряд ли кто-то знает, настоящая она или нет, но выглядит достаточно внушительно. А еще запах — обволакивающий, успокаивающий. Странно все это. Полынь всегда была здесь или ее только недавно повесили? Надо бы потом спросить у Димки, думает Алёна, но ее внимание быстро переключается на проходящих мимо и чем-то обеспокоенных преподавателей. Она не здоровается, лишь кивает в знак приветствия, но те ее совершенно не замечают, тихо переговариваясь между собой. Отличное начало недели, нечего сказать. Когда они занимают места где-то в последних рядах, у Алёны такое ощущение, будто она снова напилась каких-то отваров Марты и ее клонит в сон. Дело, конечно, не столько в этой полыни, сколько в том, что она снова мало спала ночью, но Алёна все списывает на полынь, которая опять попадается ей на глаза, когда она задирает голову, чтобы рассмотреть, что происходит ближе к трибуне. — Как думаешь, что случилось? — почти шепотом спрашивает Димка, пока они без особого интереса наблюдают за тем, как преподаватели заводят первые курсы и показывают, куда лучше сесть. — Не знаю, — честно отзывается Алёна, кидая в сторону подруги короткий взгляд. — Не нравится мне все это. Димка несколько раз многозначительно кивает, а потом выхватывает кого-то взглядом в толпе и машет рукой. Не сразу, но Алёна все же замечает Лету, сидящую в том же ряду, что и они, но через широкий проход. Какое-то время она не знает, поздороваться ли ей тоже или сделать вид, что она ее не заметила, но потом они пересекаются взглядами, Лета обворожительно улыбается, и у Алёны не остается выбора. Она коротко машет ей, почти что над ухом громкий шепот подруги подсказывает: — Давай позовем ее сюда? — Не надо, Дим. — Это еще почему? — возмущается та. — Она классная, она тебе нравится и… — И она разговаривает вон с тем парнем, — заканчивает за нее Алёна. — Ой, не придумывай! — парирует Димка, но потом возвращается взглядом к Лете и замечает, что да, действительно, все так и есть. Рядом с ней сидит худощавый брюнет с бледным лицом и острым носом, которому она что-то спокойно и размеренно говорит. Выглядит так, будто она пытается что-то ему объяснить, по крайней мере, именно такое впечатление складывается у Алёны, когда она исподтишка наблюдает за ними. Она силится вспомнить, видела ли его раньше, но внешность у него скорее обыденная, чем ярко отличающаяся от остальных. К тому же, знать всех в школе невозможно, а значит, понять, кто он такой и почему Лета так увлеченно с ним беседует (только на диалог это все равно мало похоже), представляется просто невозможным. Старшекурсник, скорее всего. Может, они друзья или учатся вместе. Правда, тяжело представить, чтобы кому-то хотелось общаться с высокомерным и отстраненным парнем. Димка как-то тоже подозрительно замолкает и утыкается взглядом в трибуну перед сидящими. Кажется, проходит половина первого занятия или около того к тому моменту, когда гул начинает смолкать, а за трибуну встает директриса и включает микрофон. Только услышав ее голос, Алёна отводит взгляд от Леты, все еще продолжающей что-то рассказывать тому же парню, который на нее даже не смотрит. Холодный, высокомерный и с едва заметно задранным подбородком. Алёна бы не стала с таким общаться, но почему же тогда Лета продолжает ему что-то говорить даже после того, как директриса начинает свою речь? От всех этих мыслей хочется отмахнуться, поэтому Алёна переводит взгляд вперед на трибуну и старается не скашивать взгляд снова в их сторону. — Здравствуйте, студенты, — голос звучит уверенно, но будто бы все равно несколько подрагивает. Кажется, весь зал замирает, почти не дышит даже в ожидании того, что последует после формального приветствия. Директриса прочищает горло, продолжает так же спокойно, как и начала. — Не стану затягивать речь и скажу, как есть, вы заслуживаете знать правду. Алёна ловит себя на том, что непроизвольно задерживает дыхание, хмурится и несколько подается вперед. Димка, кажется, замирает в своей позе — руки скрещены на груди, спина прижата к спинке стула, взгляд сосредоточенный. Не часто ее такой увидишь. — Пропала первокурсница, — произносит Карина Павловна, и все, как по команде, начинают перешептываться. — Тишина! — она не повышает голос, но призывает к порядку так, что внимание зала снова направлено на нее. — Спасибо. Последний раз Агату видели в пятницу, как раз после занятий. — Прошло всего три дня, — шепчет Димка, Алёна оборачивается на звук ее голоса. — С чего они вообще решили, что она не заболела или не решила прогулять пару дней? Алёна ничего не успевает ей ответить, потому что директриса продолжает свою речь. — Нам точно известно, что она вышла с занятий, а потом не вернулась домой. Я прошу любого, кто знает хоть что-то о местонахождении Агаты, сообщить преподавателям или мне лично. — Если она пропала на территории школы или в лесу, то надо ее искать. Голос звучит громко и несколько дерзко. Многие оборачиваются на источник звука; Алёна почему-то ни капли не сомневается в том, что и голос, и выдвинутое предложение принадлежат именно Лете. Кажется, она слишком многого о ней не знает. Но хочет. Очень хочет. — И что же вы предлагаете? — директриса звучит скорее саркастически, сцепляет пальцы в замок и локти ставит на трибуну, чуть облокотившись. Лета поднимается с места. То ли для того, чтобы выразить уважение, то ли для того, чтобы ее лучше видели все собравшиеся. Отчего-то Алёне кажется, что второй вариант вероятнее. Не то чтобы она вообще знала Лету достаточно долго, чтобы делать какие-то выводы. — Организовать поисковый отряд, — отзывается Лета. И звучит так, будто это само собой разумеющееся что-то. — А лучше два. Один будет искать на территории школы и в корпусах, другие прочешут лес. Директриса оборачивается на преподавательский состав, сидящий слева от трибуны. Они переглядываются и никто, кажется, не выражает открытый протест. Она устало трет висок, а потом поворачивается обратно к залу. — Хорошо, мы организуем поисковый отряд. Но остальные вернутся к занятиям, а добровольцы не освобождаются от тестов и домашних заданий. Вы меня поняли? Она обводит взглядом всех присутствующих, обращается даже не к Лете, а куда-то в пустоту, мимо Леты. Но та будто бы этого не замечает. Лишь кивает и так и остается стоять. — Свободны, — Карина Павловна звучит несколько устало, но добавляет: — Мы обязательно выясним, что произошло, но пока постарайтесь быть осторожнее обычного. Не ходите по одному. Она спускается с трибуны и направляется к преподавателям, но внимание Алёны тут же перехватывает подруга. — Думаешь, нагнетает или правда что-то серьезное произошло? — Честно говоря, — отзывается Алёна, когда они поднимаются со своих мест и выходят в проход, — мне просто хочется спокойно доучиться, сдать экзамены, а не расследовать вселенские заговоры. Димка коротко усмехается и локтем тычет ее в бок. — Записалась бы ты в эту поисковую группу, — хитро произносит она. — Зачем? — Ну как зачем! Там будет Лета… Алёна хмурится, поправляет лямку сумки на плече. — Не понимаю, о чем ты. Димка закатывает глаза. — Ой, да брось. Все ты понимаешь. Я просто считаю, что если она тебе нравится, то вам стоит чаще проводить время вместе. — Поиск пропавшей первокурсницы — это же так романтично, — Алёна выдыхает несколько обреченно, но все же косится в сторону Леты, уже откуда-то доставшей несколько листов бумаги и ручку и разговаривающей с подходящими к ней студентами. — По-моему, очень даже неплохой вариант, — продолжает подначивать Димка, широко улыбаясь. — К тому же, вы будете заняты общим делом, а это сплачивает. — А конспекты? — вдруг спохватывается Алёна. Подруга от нее лишь отмахивается. — Спишешь у кого-нибудь. Конспекты вообще переоцененная штука. Эта фраза вызывает невольную улыбку. — Спасибо, — говорит Алёна, чуть сжимает плечо подруги и направляется в сторону Леты. Конференц-зал медленно пустеет, первое занятие, кажется, отменяется или будет перенесено по времени, потому что преподаватели никуда не торопятся. Напротив, они собрались в дальнем углу зала кучкой и что-то оживленно обсуждают полушепотом. Была бы Алёна чуть любопытнее, непременно бы попыталась пройти мимо как бы случайно, чтобы понять, что на самом деле происходит и чего недоговаривают ученикам. Но правда в том, что ее это не волнует, поэтому она сразу подходит к Лете, улыбается ей несколько нервно и говорит: — Привет. — Привет! — тут же отзывается Лета, пересекаясь с ней взглядом. — Не хочешь записаться в поисковую группу? — Я как раз об этом думала… — В лес со мной пойдешь? — спрашивает Лета, и Алёна на мгновение теряется. Это смущение, видимо, написано у нее на лице, потому что Лета добавляет: — В плане с нашей поисковой группой. — С радостью, — единственное, что приходит в голову и звучит нормально. Лета прижимает лист бумаги к стенке трибуны, пару раз встряхивает ручку, чтобы та лучше писала, и записывает. — Встречаемся через пятнадцать минут у главного входа, — деловито сообщает она. — Поняла, — кивает Алёна. Лета снова улыбается. На этот раз не только губами, но и глазами. Наверное, Димка права, раз она обращает внимание на такие мелочи. Наверное, им и правда стоит проводить чуть больше времени вместе. — Я рада, что ты записалась, — говорит Лета, а потом ее внимание перехватывает кто-то из второкурсников. Алёна какое-то время так и стоит на месте, как вкопанная, а потом, вдруг почувствовав неловкость, разворачивается и шагает прочь из конференц-зала. В конце концов, ей никто не обещал, что внимание Леты будет всецело принадлежать ей одной. К главному входу она приходит на пять минут раньше назначенного времени. И совсем не потому, что хочет как можно быстрее приступить к поискам. Просто делать больше объективно нечего: Димка ушла на занятия, обняв ее напоследок и заговорщическим тоном пожелала удачи, а потом еще и подмигнула. Можно подумать, что они не пропавшую первокурсницу собрались искать, а идут на свидание. Впрочем, это вполне в характере Димки — обращать внимание только на те вещи, которые имеют значение лично для нее, и полностью игнорировать происходящее вокруг, если оно ее мало затрагивает. Пропажа первокурсницы и правда их мало затрагивает. Но раз уж вызвалась в поисковую группу, то надо хотя бы сделать вид, что это на самом деле не шутки и беспокоит как следует. Лета появляется одной из первых, но за ней идет еще несколько человек, с которыми они оживленно что-то обсуждают. Алёна дергается в ее сторону, но вовремя себя останавливает. Конечно, было бы проще, оставь она сумку в школе, да даже если бы отдала ее Димке. В лесу с сумкой будет не так удобно; но они же идут искать пропавшую девушку, а не грибы, так что какая-то особая внимательность тут и не требуется. — Все в сборе? — громкий голос Леты привлекает внимание. Правда, можно было бы не врать самой себе и просто признаться, что дело не в громком голосе, а в самой говорящей. Лета быстро пробегается взглядом по списку в руках, потом пересчитывает собравшихся, заправляет прядь волос за ухо и говорит: — Хорошо, пойдем. Хочется нагнать ее и просто поговорить о чем угодно, но при всем этом Алёна ловит себя на мысли, что ее внимание может быть Лете не так уж приятно. Особенно, когда внимание вот такое навязчивое. И зачем она вообще вызвалась идти в лес? Могла бы просто пойти с остальными на занятия, отдав свое место какому-нибудь второкурснику-активисту. Таких точно половина школы наберется. Подобные мысли начинают постепенно отступать, стоит только покинуть территорию школы. — Предлагаю разделиться, — произносит Лета. — Две-три группы будет достаточно, чтобы прочесать лес и вернуться хотя бы к двенадцати. Никто даже не думает спорить. Деловитый тон и уверенность в себе, кажется, кого угодно способны убедить, что Лета — превосходный лидер, прекрасно знающая, что она делает. Ребята разбиваются на группы по три-четыре человека, Алёна чувствует себя несколько неловко, когда пересекается взглядом с Летой. — Можно с тобой? — спрашивает она несколько нерешительно. В ответ ослепительная улыбка и одобрительный кивок. — Конечно, могла бы не спрашивать. Этого ответа более чем достаточно. Алёна едва заметно улыбается и подходит ближе, встает рядом с Летой. — Знаешь, — говорит, — если поговорить с лесными духами, то можно узнать намного больше, чем если мы будем просто часами ходить туда-сюда по лесу. Он огромен, да и у нас нет гарантий, что Агата пропала именно в лесу. — А ты, значит, неплохо с лесными духами ладишь? — с короткой усмешкой. — Вроде того, — отзывается Алёна, и в ее голосе звучит неподдельная гордость. Большой палец запихивает под лямку школьной сумки и довольно улыбается. — Могу разговорить даже лешего. Лета многозначительно вскидывает брови и складывает руки на груди. — Значит, мне повезло, что ты решила вписаться в поисковую группу. Она подмигивает и идет давать указания двум другим группам, а Алёна так и стоит как вкопанная. Она с ней флиртовала или это просто манера общения такая? Может, она чего-то не понимает, конечно, но прозвучало точно как флирт. Эх, была бы здесь Димка, она бы точно сказала. В таких вещах проще разобраться со стороны. Лета возвращается, складывая листы бумаги на ходу, и засовывает их во внутренний карман куртки. — Ну что, идем? — Идем, — коротко соглашается Алёна, замечая, как другие тоже начинают расходиться. И только когда они с Летой движутся в сторону лесной опушки, под звуки каркающих ворон до нее вдруг доходит. Их всего двое в этой подгруппе. В других три и четыре человека. Было бы проще, кстати, присоединись к ним еще кто-то. Но Лета, кажется, совершенно не обращает на это внимание. Более того — она резво перепрыгивает торчащие из-под земли корни деревьев, обходит их и смело лезет под валежник, не боясь наткнуться на диких зверей или притаившихся духов. Ведет себя так, будто впереди обычный день и ничего особенного не происходит. Если бы оно и правда так было. Алёна старается не ходить за ней по пятам (пускай и хочется), а все же тоже заняться поисками. Вороны не перестают каркать, небо начинает постепенно затягивать тучами, от чего появляется ощущение, будто кто-то выключает свет. Она пытается идти по следам лесных духов, даже самых незначительных в иерархии, но они лишь путаются, нахлестываются друг на друга и не дают ей никакого представления о том, где искать хоть кого-то. Такое чувство, будто весь лес против того, чтобы по нему рыскали в поисках чего-то или кого-то. Дует прохладный ветер, заставляющий сильнее укутаться в куртку; но Лету все это совершенно не смущает. Они не отдаляются друг от друга более, чем на триста или четыреста метров, почти не разговаривают — чтобы Алёне было проще поговорить с духами, — но все это тщетно, потому что проходит час, другой, третий. А они лишь все глубже и глубже заходят в лес, который кажется пустым, будто бы вымершим или заснувшим. Ни пневого деда, ни деревянника, ни лесавок. Духи не хотят быть найденными сегодня. Либо их кто-то напугал, либо они обиделись на ведьм из-за чего-то. Но вывод один — они могут хоть весь день так проходить, но никого не найдут. Не говоря уже о пропавшей Агате. — Ну как, нашла лешего? — спрашивает Лета, когда они садятся на большое поваленное дерево. — Не-а, — Алёна мотает головой и переводит взгляд на нее. — Даже следа дриад нигде нет. — Плохо дело, — единственное, что звучит в ответ. А потом она касается ладони Алёны, лежащей на коре сухого дуба, и ободряюще улыбается. — Мы могли бы и при других обстоятельствах встретиться. Алёна ничего не успевает ответить, потому что Лета уже поднимается на ноги, протягивает ей руку и говорит: — Пойдем, пора возвращаться.