***
— Лариса Николаевна! — Опять вы? — дернулась она. Мужчина шагнул ближе, и Куликова отскочила назад. — Что вам нужно? Он засмеялся: — Что вы так меня боитесь? Я же совсем не страшный. — Что вам нужно? — с нажимом поинтересовалась Куликова. — Вы. — Что?! — от испуга Лариса прозвучала так громко, что привлекла внимание проходящих мимо медсестер. И мужчину этого приостановило: — Хочу пригласить вас в ресторан. — Я никуда с вами не пойду. — Он опять попытался приблизиться, а Куликова снова шагнула назад. — Не приходите сюда больше. — Назовите мне причину отказа, — бывший пациент ухмыльнулся. От попытки казаться вежливым не осталось и следа. Лариса нехорошо сверкнула глазами: — Я не обязана вам ничего объяснять. Уходите. Но пациент не успокоился и пришел на следующий день. А потом на послеследующий. Пытался узнать, на месте ли заведующая, а если нет, то когда будет. Врачи-то быстро понимали, что дело дрянь, и посылали нежданного гостя в лучшем случае по направлению к выходу. Но оставались медсестры, некоторым из которых подобное поведение казалось романтичным, и санитары, которые вообще не думали, что и кому говорят. В результате пациент подкараулил Куликову во дворе Склифа и отказался пускать на работу. — Я никуда с вами не пойду! У меня муж есть. Мужчина рассмеялся: — Вы его только что выдумали, иначе бы сказали сразу. Нет у вас никакого мужа, я его ни разу не видел. Кончайте ломаться и идемте со мной в ресторан. — Я никуда с вами не пойду, — страх Ларисы перерастал в злость. — Вы мне никогда не нравились, а сейчас вообще пугаете. И муж у меня есть! Мужчина схватил ее за руку: — Нет у тебя мужа, Лариса, — прошептал, — хватит врать. И тут Куликова применила метод, который уже успешно отработала на том самом муже. Хоть и бывшем. Сергее то бишь. Она завизжала. И завизжала так, что на них начали оборачиваться люди с улицы, а из здания больницы стали выглядывать сотрудники и пациенты. Ex-пациента отнесло звуковой волной, поэтому Ларису он выпустил: — Ненормальная! — Да, ненормальная! — согласилась она. — Бешеная, так что не лезьте! — сдула с лица волосы и почти бегом направилась в здание. Там заведующую уже поджидала Дубровская: — Лариса Николаевна, что случилось? — Ничего! — на эмоциях крикнула Куликова и, увидев, как Нина шарахнулась, сбавила тон. — Извините. Меня опять подкараулили. Регистратор понимающе кивнула: — Придурок-маньячила? — Он самый. Дубровская поежилась: — Жуть. Че он вообще решил, что его поведение — это нормально? Лариса Николаевна, может, в полицию? Куликова невесело усмехнулась: — Меня там даже слушать не стали. — Как это?! — не поняла Нина. — У меня нет ответа на ваш вопрос. Дубровская выпала в осадок: — Нормально вообще. Им там совсем наплевать, что ли?! — возмутилась. — Они за что деньги получают?! — посмотрела заведующей в лицо. — Ну надо же что-то делать, Лариса Николаевна! — Надо, — подтвердила Лариса, — только я не знаю что.***
— Михалыч! — окликнула друга Нина, едва тот появился на работе. О том, что она до сих пор на него обижена, Дубровская не думала. Не до того было. — Чего тебе, рыба моя? — Олег находился в отличном настроении. Внимательно посмотрел на Нину и перестал улыбаться. — Че случилось? Регистратор мотнула головой: — У меня — ничего. У Ларисы проблемы.***
Куликова, при всем своем оптимизме, никогда не была дурочкой, поэтому прекрасно понимала, что вряд ли отпугнула пациента настолько, что он перестанет приходить. Она боялась. Она очень его боялась и не знала, что предпринять, поэтому не хотела выходить из кабинета. О том, чтобы рассказать Сергею, Лариса не думала. Во-первых, он все равно ничего не сделает на расстоянии. Во-вторых, ему нельзя волноваться. Увы, как бы Куликова ни тянула время, идти домой все же пришлось. Не ошиблась — придурок-маньячила, как успела окрестить его Дубровская, снова был в приемном. И как раз ругался с Ниной, которая пыталась ему доказать, что его поведение недопустимо, а Лариса уже ушла. — Ну и че вы мне врете опять? — увидел он Куликову. — У вас тут все врут, как я посмотрю. Лариса Николаевна, я вас провожу, пойдемте, — он всем видом давал понять, что отказов не принимает. Отреагировать Лариса не успела: ее своим телом перекрыл непонятно откуда взявшийся Олег: — Слышь, умник, — процедил он, — тебе сто раз сказали отвалить, тебе че надо? — А ты кто такой? Муж, что ли? — бывший пациент перешел практически на фальцет. Возможно, это было связано с тем, что Брагин был на голову выше. — Я-то? — Куликова не видела лицо Олега, но могла представить, как опасно потемнели его глаза. Брагин вообще страшно злился. — Я хуже, — он схватил назойливого «поклонника» и потащил на улицу.***
Вернулся Брагин через двадцать минут. Выглядел он как обычно, разве что чуть более взбудораженно: — Все нормально, — кивнул напряженно замершим женщинам, — он больше не придет, — посмотрел на Куликову. — Надеюсь, ты не сильно расстроишься. Лариса нервно усмехнулась: — Вообще не расстроюсь. Спасибо! — отозвалась она. — Ты в порядке? — В полном, — Олег ухмыльнулся. Куликова помялась, но спросила: — Ты уверен, что он не появится? Брагин задумался секунд на десять: — На девяносто девять процентов. Но рисковать не будем, — и гаркнул. — Лазарев! Не услышать Олега было невозможно. — Чего, Олег Михалыч? — Костя с видом вселенского страдальца выглянул из ординаторской. — Я домой. Оперировать не останусь, не просите. — Да нафиг ты мне нужен в операционной, только мешаться, — «вежливо» отозвался Брагин. — Ларису Николаевну домой отвези. Куликова совсем растерялась: — Но… это же неудобно. — Неудобно спать на потолке. А ехать в машине Лазарева очень даже удобно, я проверял. И в другие дни мы тоже что-нибудь придумаем. — Да без проблем, — согласился Костя. Нина с Олегом убедились, что неадеквата поблизости нет, а Лариса села в машину Лазарева, и вернулись в приемное. — Ну ты крут, — протянула Дубровская. Обижаться на друга она перестала. Просто пометила для себя, что лучше Брагина о личной жизни не спрашивать. Если там что-то серьезное (с кем бы то ни было) — сам расскажет рано или поздно. Или спалится. — Да прям, — поморщился он. — Че раньше-то молчала? Ладно Лариса, она по жизни тихушница. А ты? Нина дернула плечами: — Да чет не сообразила. А сегодня услышала ее крик со двора, ты представляешь, как орала, так все. Сразу наркомана вспомнила, Лариса там тоже страшно кричала. Олег поежился.***
— Привет, — он вошел в квартиру, поймал Марину и поцеловал. И не отпускал долго-долго. Она засмеялась: — Вот так сразу? — А чего? — Брагин поиграл бровями. Для человека, отпахавшего в больнице сутки, он был удивительно бодр. — Нельзя, что ли? — Да можно, — Нарочинская поцеловала его в подбородок. — Только поешь, а то голодный, наверное. Олег млел, когда она заботилась. Ничего сверхъестественного не делала, но млел. Видимо потому, что Марина делала это ненавязчиво и именно для него. Мог ли он подумать весной, что их отношения станут такими?.. Брагин заглянул в спальню к Владимиру Сергеевичу, но тот спал. Поэтому Олег вернулся, вымыл руки и уселся за стол. — Как папа? — Так же, — Нарочинская поставила перед ним тарелки. — Но к лекарствам вроде привык, уже хорошо. Олег протянул ладонь к ее лицу, погладил: — Марин. Не вини себя. Она замерла, а через пару мгновений накрыла его пальцы своими: — Все нормально, Брагин. Ешь.***
Олег сходил в ванную, привел себя в порядок, после чего приземлился на диван и утянул за собой Нарочинскую. Нацеловавшись, они стали делиться новостями. Рассказал Брагин и Куликовой. Знал, что Марина воспримет его действия правильно. Да и вообще был уверен, что Нарочинской не свойственны беспочвенные подозрения. — Жуть какая, — Марина поежилась. — Самое страшное, что у нас правда ничего с этим не делают. За Ларису страшно. — Страшно, — согласился Олег. — Мы теперь ее будем провожать каждый раз. Или отвозить, у кого машина есть. — Я тоже могу отвозить. Брагин был против — не хотел, чтобы Нарочинская рисковала собой даже теоретически. Еще и вместо редкого отдыха занималась спасением Куликовой. Но прямо сейчас спорить не стал: — Решим потом, — поцеловал Марину в висок. Она неожиданно напряглась и подняла на него глаза: — Брагин. — Чего? — Ты с ним подрался? — ее интонации стали более сухими. — С кем? — не понял Олег. Нарочинская повела плечом: — Ну с этим пациентом. — Нафига? — Брагин вскинул брови. — А как еще… А ты же можешь, — Марина осознавала, что ситуация с Егором была другой, но и о вспыльчивости Олега, а также его стремлении защитить любыми способами всех, кто слабее (и не только), была прекрасно осведомлена. Брагин пожал плечами: — И именно поэтому знаю, когда так не надо делать. — Нарочинская смотрела на него, не моргая. — Марин, ты сейчас во мне дыру протрешь. — Она не ответила, и Олег стал серьезнее. — Не трогал я его. Просто поговорил. Если бы он сам полез, то пришлось бы, но он не самоубийца. Женщина нахмурилась: — В смысле? — Ну посмотри на меня, — Брагин надул щеки, раскинул руки и поиграл бицепсами. — Я же большой и страшный. Нарочинская усмехнулась: — Очень. И Олег услышал в ее голосе хорошо скрываемое облегчение.