Делай то, что должен

Каштановый коттедж получил своё название благодаря Эмми Пэрл, бывшей монашке, которую с громким скандалом выгнали из монастыря молчаливой Анны. В далёком XIX веке женские монастыри мало чем отличались от борделей. В монастырях всем заправляли настоятельницы, они лично отбирали мужчин для своих послушниц. Если, конечно, вы не леди из знатного и — что немаловажно — богатого рода, тогда — пожалуйста, молись и отмоливай грехи своего рода. Эмми Пэрл вошла как леди знатного и богатого рода, и её пребывание в монастыре оплачивалось лично её отцом, а вышла как простая девица! «В чём проблема?» — спросите вы. Банально отец Эмми Пэрл умер, а её брат никогда не умел добывать и приумножать богатство. Бэтти Пэрл проиграл почти всё состояние Пэрлов и, естественно, не оплачивал пребывание Эмми в монастыре. Эмми была леди с ужасным характером, она не только отказалась «развлекать» мужчину, но и отрезала его достоинство его же ножом! Вернувшись домой, где мало что осталось от прежнего богатства, она продала часть подарков отца и отправилась к дяде по материнской линии, из Франции в Англию. В Англии дядя отдал ей Тюльпановый домик. Средств на существование он ей не оставил. Он думал, что в летнем домике зимой Эмми не выживет, а весной он её похоронит со всеми почестями. Эмми пережила в летнем домике не одну зиму. Она обрезала свои волосы, притворилась молодым парнишкой и пошла в помощники врача, уже будучи Эдвардом Пэрлом, взяв имя младшего брата. Вы спросите: «Ну и при чем тут каштаны?» А при том, что не всё могло длиться вечно. Три года спустя врач понял, что Эдвард не мужчина, а женщина и прогнал девушку. Эмми выживала продажами жареных каштанов. Вы удивитесь: «И что? Это же обычные каштаны.» А вот и нет. Эмми устроила своим каштанами настоящую рекламу! Переодевшись в Эдварда, она кричала, что именно «его» каштаны, обжаренные специальным способом с добавлением специй дальних восточных берегов, способны «заставить ваш член стоять даже на старуху!». Успех был огромен! Впоследствии Эмми снесла Тюльпановый домик и построила Каштановый коттедж, а также женила на себе доктора, но это совсем другая история. В XXI веке эту историю почти никто не знает. Жители Тадфилда, как и Азирафаэль, думают, что название коттедж получил благодаря старому каштану, растущему вблизи дома. Сейчас Азирафаэль с теплом вспоминал, когда впервые увидел это огромное дерево. У него сложилось впечатление, что дерево священно, всё в свечах, а его аромат не просто окутывал, он душил. Когда он потерял зрение, то в какой-то момент подумал, что древо тоже пропало. Беспокоить Адама он не хотел, поэтому решил пойти сам, но не дошёл, упал с террасы... На шум прибежал маленький Адам, поддержал дядю словом и делом, они вместе подошли к каштану... Теперь три года спустя Азирафаэль нет-нет да подойдёт к дереву, погладит ствол и поговорит с ним. Сегодня была непривычная для декабря солнечная погода. Прошлой ночью выпало много снега, и Адам с друзьями устроил снежный бой вокруг и вблизи каштана. «Уж лучше отдам им задний двор на растерзание, чем они будут гулять где-нибудь в лесу», — думал Азирафаэль, слушая детский смех, запивая его какао. Появление Кроули в жизни Азирафаэля принесло и давно потерянное вдохновение. Когда-то давно, в студенческие годы, он писал песни и сочинял музыку. Получалось хорошо, друзья даже в шутку предлагали поменять факультет. Но любовь к сцене была всё же сильнее, чем к творению. Теперь же вдохновение следовало за актером по пятам. Азирафаэль поражался, как из него выливалась музыка, а душа сама начинала петь. Чтобы не потерять свои творения, он записывал их на диктофон, потом корректировал и сохранял на ноутбуке. Что ни день, то новая песня. Но сегодня он хотел молча играть. Получалось красиво, походило на начало старого фильма, где ты сначала смотришь титры с красивой картинкой и простой мелодией. Хоть простой, но она была красивой, поэтому Азирафаэль отправил её в папку «простые мелодии». Адам вбежал в гостиную. Заигравшись с друзьями, он не сразу заметил, как вибрировал его браслет. Это был будильник на принятие лекарств. Азирафаэлю сначала очень не понравилось, что Адам стал главным по его таблеткам, ведь он, как взрослый мужчина, мог о себе позаботиться сам, а не лишать ребёнка детства. Но его отвел в сторону Кроули, убедив, что не считает его слабым, а видит, как Адаму нравится заботиться о своём любимом дяде, как тот ответственно подходит к своим обязанностям. Энтони попросил пойти навстречу пареньку и полностью доверить ему не только капельницы, но и лекарства. Ведь наступая на свою гордость, Азирафаэль помогает развиваться Адаму. «Возможно, из него получится великолепный врач, но, если мы сейчас не поможем, у него может развиться как минимум неуверенность в себе.» — Адам, ты чего один? Вы уже два часа играете на улице. Не хватало ещё, чтобы вы заболели. Что мне потом вашим родителям говорить? — Можно сказать, что не знал, где мы были. — Это ещё хуже, чем отдать задний двор под великое сражение! Так, зови остальных, а я пока чай поставлю. Дети очень любили сидеть у Азирафаэля. Он всегда угощал их чаем с печеньем или кексами. Но сегодня на столе стоял ноутбук, что было необычно для ребят, Адам же к этому уже привык. Детям было интересно всё: от того, как слепые люди пользуются современной техникой, до того, что сочинял актер. Азирафаэль воспользовался спором детей на непонятную ему тему, потихоньку убрал ноутбук и занялся чаем. Адаму очень нравились произведения дяди, будь то легкая мелодия или полноценная песня. Не нравилось только одно: что эти работы умирают в ноутбуке. Такие прекрасные мелодии должны радовать и будоражить публику, а не пылиться на жестком диске. — Дядя, может вам выступить со своими песнями? Например, на рождественском концерте! — А ведь это тема, — подхватила идею Пеппер. — Песни у вас очень красивые! Да и к тому же вы единственный во всем городке умеете петь! — объявила девочка и тут же уточнила. — Мистер Фелл, говоря это, я имею в виду, что вашим пением можно наслаждаться, в отличие от всех остальных. — Вы мне льстите, дети, — Азирафаэль тяжело вздохнул. — Я занимаюсь музыкой не только с местными детьми, но и из соседних городков. К тому же наш церковный хор занял первое место в графстве! — Ага, занял, после того, как вы начали с ними заниматься. До этого он был самым ужасным во всей Англии, а может, даже в Великобритании, — почти хором заявили ребята. — Ну да, вначале было тяжко, — Азирафаэль вспомнил, как в первый раз посетил местную церковь. Вспомнил весь тот кошмар, да и что там скрывать — какофонию! От воспоминаний его непроизвольно передернуло. Он был так зол на главного хормейстера, что после мессы подошёл к нему, не без помощи Адама, и высказал всё, в конце на эмоциях добавив: «Вашим хором Сатану можно вызывать, но и он, думаю, испугается!». Хормейстером оказался священник, который сам был далёк от музыки, он верил, что если люди поют от всего сердца, то этого достаточно, чтобы достучаться до сердец слушателей. Азирафаэль на своём месте сказал:  «Голос — это мощный инструмент, и с ним надо уметь работать! Ибо сейчас ваш хор достучался только до моей мигрени, вопя со всей дури!». В итоге священник не выдержал напора певца и отдал ему место хормейстера. — А что, если мы выступим с твоей песней? — голос Адама вырвал Азирафаэля из воспоминаний. — Пеппер красиво поёт, я могу играть на фоно... — Я обучаюсь игре на ударных, — сказал мальчик в очках. — Родители думают, что это поможет мне выплеснуть свою агрессию и лишнюю энергию... — Какую агрессию? — непонимающе спросил музыкант. — Не знаю. Наверное, думают, что если дети дерутся раз в месяц, то это агрессия. — М-да... — А я умею играть на бас-гитаре, — тихо продолжил последний мальчик, со слов Адама, самый высокий из их компании. — Правда, долго стоять с ней не могу, она тяжёлая. Ну как тут отказать! Наверное, Азирафаэль слишком размяк, пока сидел с ними, а они — с ним. Актер отдал свой ноутбук детям, строго наказал ничего не удалять, предупредив, что поблажек не будет. Дети с победным криком выхватили ноутбук из рук хозяина коттеджа и побежали наверх, в комнату Адама. Азирафаэль же допил чай, помыл посуду и вернулся к роялю.

***

Бывали дни, когда Кроули не спешил в новый дом, а встречал рассвет в своей лондонской квартире. Чаще всего это было связано с работой. Не то чтобы он уставал, больше чем за десять лет в этом бизнесе он привык к нагрузкам. Просто иногда он чувствовал себя грязным. Возможно, если бы он работал в офисе, приходил к девяти и ругался с начальством, всё было бы проще. Хотя нет, с его характером он быстро лишился бы работы... Кроули оставил набираться ванну, а сам пошёл в сторону душевой кабины. За окном была метель, что было странно для Лондона в начале декабря. Вот если бы это был дождь, Змей даже глазом бы не повел. Полностью раздевшись, он остановился перед панорамными окнами, за которыми был снежный апокалипсис. Квартира Кроули располагалась на последнем этаже одной из самых высоких многоэтажек, поэтому он никогда не отказывал себе в том, чтобы гулять по квартире обнаженным. Последний этаж дарил не только прекрасные виды на город, но и как бонусом было отсутствие соседей в окнах напротив. Он любил расхаживать по квартире голышом и потому, что это дарило чувство свободы от общества. Хотя давайте будем откровенны: никакие любопытные глазки не остановили бы его от прогулки в чем мать родила. Сейчас же никакого «прекрасного» вида не было, только белая стена. Она манила. Складывалось впечатление, что ты находишься в лесу: подойди поближе к окну, и оно станет дверью в этот сказочный лес. Но, на горе любому суицидально настроенному человеку, окна в многоэтажках не открываются. Кроули поежился и ступил на холодный кафель. Душ, такой желанный и горячий, который должен был согреть не только его внешнюю плоть и кости, но и душу, обдал Кроули ледяной водой... Это не была измена стояка или ошибка сантехника — всего лишь вода в трубах остыла и первой потекла навстречу хозяину квартиры. Простая физика. Но замершему Кроули было не до этой простой истины, он просто материл стояк и всю водопроводную систему. Как только горячая вода поцеловала орлиный нос, Змей успокоился. Тяжело выдохнув, он откинул голову назад, подставляя замерзшее тело под горячую струю. Капельки холодной воды, оставшиеся на теле, убегали и прятались на сильной спине и в ложбинке упругих бедер. Тем временем Кроули перешел к следующему пункту своих водных процедур, а именно: к оттиранию физической и психологической грязи. Последняя появилась совсем недавно. Сразу после его первого разговора с Пеппер. Он вышел из её палаты и уставился в своё отражение: все вокруг такие светлые, а он весь черный и грязный. Тогда от самоуничтожающих мыслей его отвлек Хастур, но это не значит, что они ушли сами. Спасала также логика. К счастью, к тридцати шести годам он ею обзавелся. Именно она твердила: «Не будь ты самим собой, не было бы и твоих денег. Пеппер осталась бы без помощи лучшего детского психолога в Лондоне, а он ей был необходим, ведь на её глазах умерли её родители! Не было денег, Пеппер лишалась ещё и друзей, уехав в Лондон. А так ты надавил на нужных людей, и вот Яблочный коттедж теперь собственность Пеппер. Правда, она об этом не знает... Не будь ты собой, Азирафаэль глотал бы ту отраву.» Азирафаэль… Член заинтересованно вздрогнул. Полностью отогревшись, Кроули потянулся за шампунем. Ульям как-то сказал: «Весь мир — театр, а люди в нем — актеры. Кто плут, кто шут, а кто — простак, мудрец или герой. А потому оставьте ваши споры, Ищите в жизни свою роль, лепите образ свой! Наш мир — это зал! Наша жизнь — это сцена, Где смешались смех и слезы, горе и любовь. Но хоть сотню жизней проживи одновременно, Будь и оставайся ты всегда самим собой.» Вот Кроули и слепил: и шута, и плута, и простака, и мудреца. Только героя не лепил — не надо было просто! Он скрестил шута и плута, создав тем самым идеальный образ хозяина клуба. Но когда к нему пришла местная паства, по другую сторону закона, все изменилось. Он вспомнил свою практику в психиатрической больнице. Никто не хочет возиться с психами, все их боятся, а псих не боится никого реального. Естественно, это была неправда. Все люди разные, и у каждого своё расстройство и свои страхи, начиная реальным миром и заканчивая туманным. Но местным гангстерам это знать необязательно. Так к симбиозу шута и плута добавился сумасшедший простак. Разумеется, главное слово тут «сумасшедший». И это сработало! Это не просто сработало, это было попадание в десятку! Хастур, наблюдавший за представление и не знавший, что именно задумал Кроули, был в шоке. Он был не просто в шоке, он в какой-то момент запаниковал и написал Вельзевул. Что именно написал Хастур, Энтони не знал, но та приехала через тридцать минут, прихватив с собой успокоительные, транквилизаторы и смирительную рубашку. Как говорится, всего и сразу. К счастью, представление к тому моменту закончилось, а главные зрители убежали отчитываться боссу. Отчет получился коротким: «Кроули реальный псих. Любит деньги и секс. Выступает агрессивно против наркотиков, иначе голоса в его голове больше не будут с ним разговаривать». Предавшись воспоминаниям, Кроули не заметил, как шампунь в его руке успел превратиться в пену, проскользнуть сквозь длинные пальцы, упасть в водопроводный слив и устремиться вглубь, под Лондон, оставив после себя лужицу воды. Кроули на это только хмыкнул и с нежной улыбкой на лице принялся создавать себе на голове пенный парик. Легкий хвойный аромат наполнил ванную. Пена быстро стекала по спине и плечам, вниз по подтянутому животу, огибая слегка эрегированный член. — Давненько мы с тобой не расслаблялись… Только Кроули потянул руку к члену, как раздалось противное пиканье — ванна готова. Этот раздражающий звук — единственное, что он не смог настроить, и единственный минус во всей ванне, в которую, кроме автоматики, было встроено легкое джакузи. В общем, плюсы сильно перевешивали не такой существенный минус.      Хозяин квартиры не спеша выполз из душевой кабины и пустился походкой от бедра в противоположную сторону от ванны, а именно — к бару. Помнится, дизайнер квартиры был в недоумении, поскольку вначале Кроули запросил целую барную стойку! Для уточнения: вторую барную стойку. Первая гармонично вписалась в гостиной, вместе с большой частью коллекции алкоголя. В итоге дизайнер его отговорил, надавив на то, что это будет просто не стильно, а про практичность и абсурд Кроули совсем не слушал. Так в его ванной появился большой шкаф из темного дерева, где у нормальных людей были чистые полотенца и запасные халаты, а у Змея был мини-бар. Налив себе охлажденный «Famous Grouse 21 YO», Кроули опустился в ванну. «Uisge beatha» (гэльский язык), или «Aqua vitae» (англ.яз), или шотландский виски, или просто скотч застилал разум Кроули. Нежась в горячей ванне со стаканом в руках, он смотрел на туманный ночной город. Где-то там, далеко за небоскрёбами, Темзой, М25, в Тадфилде, спал настоящий ангел, незрячий ангел. Азирафаэль. Таких, как он, нельзя просто взять, нельзя просто трахать, таких нужно только любить, и точка. Член заинтересованно дернулся, возбуждение узлом спустилось вниз. Мысли в голове носились и метались, словно бешенные кошки. Всему он находил оправдание и тут же опровержение, но всё же он ходил кругами вокруг Азирафаэля. — Ты встаешь, потому что мы давно никого не трахали, вот ты и реагируешь на всяких ангелочков, — Кроули перевел взгляд на член. — А ну, ляг, он единственный ангел, весь такой белый, мягкий, со своей дурацкой бабочкой! В голове, полной тумана, возникла первая адекватная мысль за последний час: «Кричать собачьи команды на член бесполезно, ведь по сути ты отдаешь команды самому себе. Член — часть тебя, а ты — часть его». Последнюю фразу чаще всего можно встретить в порноэпизодах романтических сериалов про подростков. Кроули сдался: одним глотком допил скотч и отбросил бокал на пушистый ковер. Ну, действительно, что плохого в том, чтобы передернуть и расслабиться, думая об одном конкретном ангеле с хорошими и слегка пышными ягодицами. О да, его смуглый член будет просто прекрасно смотреться между двух бледных половинок. Одной картинки в голове хватило, чтобы его член каменно встал. Горячая вода в ванной, холодный алкоголь в крови и дикое возбуждение с легкими нотками первобытности кружили голову Кроули. Ему казалось, что вот-вот и он потеряет сознание, но ему так хотелось кончить. В фантазиях он быстро входил в белые ягодицы и смачно отвешивал шлепки, в реальности он так же быстро работал рукой, но желанная разрядка так и не наступала, он застрял на той тонкой границе, когда думаешь, что вот-вот кончишь. Горячая вода… Надо остудиться… Кроули открыл глаза и отпустил член. Его голова кружилась, в глазах белело, но мысль о долгожданной разрядке двигала всем телом. На трясущихся ногах он встал в ванне и, как можно аккуратно, чтобы не упасть, сел своей тощей задницей на бортик ванны. Смена температуры окружающей среды, а точнее — смена среды, подействовала на Кроули отрезвляюще. Голова меньше кружиться не стала, но теперь не было ощущения, что он вот-вот потеряет сознание. Устроившись поудобнее, он снова закрыл глаза. Теперь перед ним сидел Азирафаэль и смотрел на него небесно-голубыми глазами с ярко-черными зрачками. Свой зрячий взгляд певец перевел на стоячий перед ним член Энтони. В реальности Энтони все это время нещадно трахал свой кулак и, как только воображаемый ангел коснулся своим маленьким розовым языком головки, он кончил. Это была самая долгожданная развязка в его жизни. Голова потяжелела, перед глазами плыли радужные круги, все тело расслабилось, ноги устремились вперед, а тело скользило за ногами по стенке ванны. Горячая вода быстро поглощала расслабленное и податливое тело, только волосы пытались всплыть. Кроули засыпал… Вокруг неожиданно стало так спокойно, как будто кто-то разом решил все твои проблемы. Цветные круги постепенно рассеивались, оставив после себя белый туман. Кроули шел по старинной каменной тропинке. Возможно, когда-то давно это была полноценная дорога, которую построили древние римляне, но не теперь. Из-за белой пелены Энтони не видел, куда именно он идет, предполагал только, что вокруг лес. В какой-то момент тропа закончилась, впереди был только лес и туман. Немного подумав, он сошел с тропы и сделал шаг в глубь леса.        И в следующее мгновение он оказался в кабинете Мадам ***, директора школы Пеппер. Перед ним стоял Азирафаэль. На нем был тот же костюм, что и в их первую встречу, трость и черные очки. И он был зол. Кроули не успел спросить: «Кто тебя так разозлил?», как тот закричал не своим голосом: «ВСТАВАЙ!». От этого крика звенело в голове, от него хотелось бежать, и он бежал. Кроули не помнил, как долго он бегал в воображаемых лабиринтах своего разума. Остановился, когда перед глазами оказался бокал из-под скотча. Он лежал на полу своей ванной комнаты, весь мокрый и напуганный осознанием произошедшего. Плут и шут лишь молвили: «Мы чуть не получили премию Дарвина». Простак ответил: «Бывает. Жив, и хорошо». Мудрец добавил: «Ты своими руками чуть не лишил Пеппер последнего родителя!». Скупая мужская слеза покатилась по щеке Змея: он мог больше никогда не увидеть свою малышку…

***

Кроули снова обнаженный сидит в кабинете на своем кресле-троне, снова обнимает фотографию Пеппер в золотой рамке и пьет кофе. Ему бы сейчас проспаться, да только страшно ему, вдруг снова окажется в том лесу на той дороге. Забавная вещь — время. Ведь точно так же он сидел почти полтора месяца назад. Сейчас, в отличие от конца октября, в его сердце не было холода и одиночества. Сейчас он предчувствовал что-то прекрасное... Это могло быть что угодно. Увы, он не успел развить мысль, раздался телефон звонок на личную линию. — Мистер Кроули, добрый вечер. Мадам Баал сказала позвонить вам сразу, как только закончу изучать медицинскую карточку мистера Фелла, независимо от времени суток. — А, Ньют, что хорошего скажешь? — Да... — Советую не называть Вельз «мадам», — быстро вставил хозяин клубов. — Так, дружеский совет. Так что там с диагнозом Азирафаэля? — У меня есть подозрение, что анализы перепутали или подкинули. Три года назад мистер Фелл попал в больницу по большей части с травмами различной степени тяжести. Ему даже пришлось делать операцию на колено правой ноги. — Ньют, короче. — Я предлагаю отправить его к нам в клинику на полное обследование. — Скинь мне на почту все результаты и подготовь палату, а также найди сиделку, специалиста по слепым. — Но нужно разрешение больного или его опекуна? — Ньют, мне ещё никто не отказывал, больного я возьму на себя. Сбросив звонок, Кроули повернулся к шкафу, там на третьей полке жила его научная работа. Что ж, пусть ещё полежит. С ангелом не соскучишься! Кроули не был бы Кроули, если бы прямо сейчас не договорился встретиться с ангелом. Только вот на часах три часа ночи, и ангел точно спит. Но для таких случаев и придумали смс. «Это Кроули. Пришли твои результаты, надо встретиться.» Отправляя аудиосообщение, Кроули не ожидал получить ответ сразу. Он думал, что ангел спит себе спокойно, видит десятый сон. Однако в это же время в Тадфилде актера мучила бессонница. Азирафаэлю нравился голос Кроули, но что тот сообщил, стало для него неожиданностью. Певец ждал результатов, но и боялся их. Выдохнув, Азирафаэль записал простое сообщение: «Я свободен завтра после пяти.» Отправив его, он сразу выключил телефон. Какой же детский поступок, но его сердце уже бьет у него в горле, и разговаривать он не может сейчас просто физически.

***

На следующий день ровно в семнадцать в дверь Каштанового коттеджа позвонили. Азирафаэль глубоко выдохнул и пошёл к неизвестному. Формально улыбнувшись, он пригласил мужчин в гостиную. Кроули был в своём репертуаре: громкий, веселый, иногда махал руками, так что создавал в помещении сквозняк. Парниша, представившийся Ньютоном, был тихим настолько, что если бы не его ужасная туалетная вода, он бы его вовсе потерял! — Так значит, вы тот молодой гений медицины, который исследовал мою медицинскую карту, — Азирафаэль очень старался не язвить, но он так волновался о результатах расследования молодого дарования. — Ну, с гением вы перегнули. Я обычный врач, часто сижу в архивах королевской академии наук. Пишу диссертацию на тему «Профилактики стенозирования соустья лобной пазухи после расширенных эндоскопических фронтотомий местными васкуляризированными мукопериостальными лоскутамино»*, но сейчас отложил её. — Ого, и о чем ваша научная работа? — никто запрещал спрашивать о чем-то, не таком страшном, как собственные результаты. Актер очень сильно волновался. Он теребил жилетку, закусывал губу, поправлял бабочку — и все это без остановки. — Расширенная эндоскопическая фронтотомия — это разновидность отоларингологической операции, выполняемой на лобной пазухе. Ее суть заключается во вскрытии синуса, его осмотра, создания путей вентиляции и дренирования. Основная цель проведения операции — это удаление пораженных тканей и создание широкого соустья между лобной пазухой и полостью носа для дренажа жидкости и циркуляции воздуха. При выполнении данных вмешательств применяют высокоскоростные синус-боры для резекции... — Парень, вернись к главной теме! — Кроули устал от этих игр, он-то понимал, что Ангелу всего-навсего страшно и тот просто тянет резину. — Простите. Мне было поручено изучать вашу карточку. Вы даже не представляете, как это было интересно. Сначала это было похоже на попытку найти то, не знаешь что. Но чем больше я читал, тем больше находил несостыковок. — Несостыковок? — Да! Врач вёл себя нелогично! То есть назначал и/или прописывал то, что по логике не должен был, — Ньют говорил очень сумбурно, и понять его было сложно. Можно было догадаться, что он больше времени проводит в архивах в молчании, а не в обществе или с девушкой. — Вы говорите о врачебной ошибке, причем в большом количестве? — Эм, не совсем... Как бы объяснить... Во! Например, у вас есть три анализа крови и четыре анализа мочи за три года, которые, похоже, вообще не ваши! — Ньютон, простите, но я запутался. Сначала вы говорите, что доктор ошибался, теперь мои анализы на самом деле не мои, — Азирафаэль сидел с напряженным лицом и честно пытался понять, что же это все значит. Кроули встрепенулся. Хоть он и читал о результатах «расследования», это он упустил из виду, а ведь это: — Ньют, ты говоришь о подделке результатов или... Напряженный хриплый голос Змея заставил замереть молодое дарование, и тысячи мурашек побежали по его спине. — Мистер Кроули, сэр, сейчас главное не это, а то, что мистера Фелла надо обследовать и выяснить, в каком состоянии его организм. Что касается догадок, то я склоняюсь к суммарной ошибке медперсонала и лечащего врача. В комнате повисло молчание, каждый думал о своём. Азирафаэль вспоминал свои первые дни после аварии: — А знаете, когда я только очнулся, я видел. Размыто, как будто в тумане, но видел. Даже брата по очертаниям узнал. — Мистер Фелл, простите за моё любопытство, но у вас бывает ощущение, что вы видите, или появляются белые блики, цветные пятна? — Хм, иногда мне кажется, что я вижу яркие пятна и блики... Кроули вскочил с дивана, на котором всё это время практически лежал, и громко хлопнул себя по коленям: — Отлично! Сейчас тебя упакуем, красный бантик повяжем и отправим клинику! — ЧТО?! Кроули, дорогой, ты слишком спешишь! Давай лучше потом, после нового года! Пройдёт рождественский концерт, мой брат приедет, Адам и Пес будет под присмотром... — Азирафаэль, вот не надо придумывать проблемы. Адам и животинка пока поживут у меня с Пеппер. Что до рождественского концерта — в клинике ты проведёшь дня три-четыре. Попоют пока дома! В пандемию же как-то справлялись. — Но, но как быть, если вдруг брат приедет? Дом закрыт, а его сын и брат пропали? — Ангел, давай позовём Адама и скажем, что он пока поживёт в Яблочном коттедже, — Энтони наслаждался растерянным выражением лица Азирафаэля. — И ещё у всех сейчас есть мобильные, не потеряется твой брат. — Хорошо, только можно я поеду туда завтра? Хочу спокойно всё рассказать Адаму. — Вообще без проблем, — это была стопроцентная победа Кроули, он думал отправить ангела через неделю или дня три, так сказать, дать время для торгов. Вечер проходил хоть спокойно, но в сборах, ведь собирались все. Адам обрадовался, что поживет пока у Пеппер, по крайней мере, так думал Азирафаэль. Сам паренек радовался, что, наконец-то, дядю посмотрят другие врачи, так как все три года, что они провели вместе, ему становилось только хуже, а к другим специалистам не пускал его же собственный отец, доверяя только Мишель. Сколько бы раз Адам ни говорил папе, что дяде Азирафаэлю становится хуже от лечения этого профессора, папа говорил, что профессор лучший в данной области. За ужином Адам рассказал, что они нашли певца для дядиной песни. На вопрос, почему они отказались Пеппер, он ответил: — Понимаешь, голос у неё ещё не окреп. Плюс после того, как я услышал её в твоем исполнении, хотелось услышать именно мужской голос. Азирафаэль улыбнулся: как же забавно слушать взрослые мысли от детей.