Сказание о семи принцах

Рынки в немногочисленных городах Вольных земель были крайне опасным местом. Словно отдельный мир или по-простому проход в преисподнюю. Если у входа торговали продуктами, тканями, изделиями разных ремесленников, то в сердцевине можно было наткнуться на самые жуткие запретные товары, контрабанду и даже работорговлю. Именно туда Пятый и направлялся. Прилавки с овощами и тряпьем сменились лавками артефактов и редких книг, оружием и другими опасными вещами. Мощное поле духовного меча принца заставляло подозрительных личностей держаться от него подальше, но стоило пройти с десяток рядов и уже никому не было дела до его силы и статуса. Пятый слышал откровенные причмокивания работорговцев, проходил мимо групп наемников и уже пару раз отгораживался силой меча от оголодавшей нечисти. Обстановка становилась все более гнетущей, даже закладывало в груди и было тяжело дышать, но шаг он не замедлил. В узких улочках товар почти не выставляли на улицу, но стоило выйти на внутренний «проспект» и центральная часть рынка показала себя во всей красе. Неописуемая роскошь соседствовала с грязью. Горы экзотических фруктов, огромная витрина, высотой с двухэтажный дом с золотыми клетками прекраснейших птиц, сияние тканей, юность прелестных рабынь ласкали взгляд, который тут же напарывался на выставку орудий пыток и казней, клетки с монстрами и заражёнными смертельными болезнями, и на целые груды темнейшего оружия. Улица тянулась, куда хватало взгляда, а в конце возвышался настоящий дворец. Там проживала хозяйка этого рынка, этого города и этой долины. О ней ходили слухи, что она была с рождения Божественной девой, которую в юности изуродовали монахи, но людям самим не хотелось верить, что Божественный герой или Божественная дева могут дойти до подобного зверства. Ведьма советовала Пятому к дворцу даже не приближаться. Поговаривали, что хозяйка весьма падка на красивых юношей, а из ее дворца живым не выбраться. Пятый скрыл лицо платком и неспешно пошел по улице в поисках лавки редчайших артефактов. Среди покупателей он увидел несколько людей в знакомой одежде Закатного царства, порта Чаек и даже Пяти сторон. Только богачи могли себе позволить что-то купить здесь. Но в основном покупателями были купцы из дальних стран и представители диких племен или разбойных кланов. Здесь уже не надо было отбиваться от всякой мелюзги, она сама не совалась на широкую улицу. Но гулять одному все же было опасно. Пятый все раздумывал, к какой группе примкнуть: к купцам из Пяти сторон, торговавшимся из-за клетки с огненной птицей, или к стайке духов, присмотревших себе рабыню с белокурыми кудряшками, когда услышал знакомый клекот. Два птенца, Божественные герои, сцепились друг с другом, опробуя сверкающие на солнце сабли. Пятый невольно попятился. От них следовало держаться подальше. Он чуть не врезался в клетку с монстром, и к нему тут же шагнул высокий продавец с кнутом в руке. Пятый приложил палец к губам и кинул ему камушек с горы. Тот удивлённо повертел его в руках. — Чего твоя тушка изволит за такую цену? — хрипло спросил он. У него была обаятельная улыбка, белые зубы горели на почти чёрном от загара лице. — Что еще, кроме безопасности? Мне нужна лавка Куиллина, — тихо сказал Пятый. — Если проводишь, дам еще пару таких. — И этот меч. — Торговец монстрами ткнул пальцем ему пониже пояса. Пятый невольно опустил взгляд. — Только если выведешь меня невредимым с рынка, — с легкостью согласился он. — Ц-ц-ц-ц, — защелкал языком торговец, делая шаг вперед и почти вплотную прижавшись к Пятому. Он запихнул рогатую голову монстра в клетку растопыренной ладонью. С клыков монстра капала слюна, он горящими глазами следил за Пятым. — Ты слишком вкусно пахнешь, даже я не прочь попробовать кусочек. Пятый поморщился, отклоняясь, но не возразил. Он видел, что за спиной торговца прошёл вооружённый отряд. Очевидно, люди хозяйки. Им не стоило попадаться на глаза, и по сути торговец заслонил его от их взора. — Иди за мной. — Торговец снял качающуюся на вывеске грязную обезьянку и усадил ее Пятому на плечо. Та сразу потянула в рот прядь его волос, начиная мусолить. Черные глазки неподвижно таращились в его лицо. Торговец ухмыльнулся. И снова Пятый не возразил, следуя за ним. Обезьянка куснула его за ухо, а потом сорвала с лица платок и повязала себе на голову. Пятый терпел. Сиротливо сжавшись на плече, держась покрепче за него хвостом, обезьянка начала цеплять проходивших мимо людей, выпрашивая милостыню. Торговец бесстыже скалил зубы, хохоча над ее проделками. Но Пятого и правда никто не трогал. Только один раз им дорогу преградил работорговец из-за моря, потрясая кошелем с деньгами, и пустился в красноречивые увещевания, объясняя торговцу монстрами, почему он должен обязательно продать ему этого юношу. Пятый с трудом понимал его речь с акцентом и порадовался, что торговец остался глух к его аргументам. Тем временем обезьянка неожиданно рассердилась на работорговца, зашипела на него и кинулась, спрыгнув с плеча Пятого, явно с намерением выцарапать его подкрашенные миндалевидные глаза. Торговец отозвал ее свистом. Происшествие привлекло внимание публики, но они уже подошли к лавке. Пятый скользнул внутрь до того, как его заметили птенцы. Обезьянка влетела за принцем и села ему прямо на голову. Лавка артефактов Куиллина была настоящей жемчужиной этого рынка. Пятый с Ведьмой долго обдумывали, где еще можно приобрести необходимое для ритуала, но других вариантов не увидели. Все же книга была древняя, и то, что раньше делали в любой деревне, сейчас нигде нельзя было достать ни за какие деньги. — Мила, Мила. — Старец в одеждах цвета вечернего неба вышел из-за заставленных редкостями деревянных витрин и потянул обезьянке ладонь, украшенную перстнями. — Кого ты ко мне привел? Обезьянка пискнула, содрала с его пальца самый большой перстень и пихнула себе за щеку. — Мне нужен шест для сжигания ведьмы и веревка, — сразу сказал Пятый. Перстень чуть не перекочевал ему в рот, но старец со смехом отнял его у обезьянки. — Экая редкость… Я таким старьем и не торгую! — заметил он, протирая драгоценность. — Для истребления ведьм у нас на рынке много интересных приспособлений. В лавке оружия, например. Я же могу предложить талисман, рассеивающий душу и тело ведьмы. Он ловко вытащил его будто из воздуха. Светло-серые его глаза холодно блеснули смертельной сталью. Пятого бросило в дрожь, он узнал этот узор. Именно им Четвёртый уничтожил ту ведьму… — Мне не нужно старье. Мне нужен новый шест и новая веревка. Не использованные. И чтобы при их создании не применяли серебро, — пояснил он, не отступив ни на шаг. — Разве такие где-то делают, кроме самых бедных селений? — изобразил изумление старец. — Да сейчас и там подобными убогими костылями не пользуются. Он припрятал талисман. Торговец, который до сих пор молчал, решил вмешаться. — Куиллин, не юли. Есть у тебя такое, нет? Мне недосуг тут с тобой торговаться, — он показал белые зубы. — Положим, всё найдётся, если деньги есть, — старец, усмехаясь, пригладил бороду. — А денег у бывшего принца хватит, чтобы купить сразу двух торговцев этого рынка? Конечно, он узнал Пятого. И понимал, что торговец монстрами за свою помощь не мог запросить мало. Пятый молча выложил на прилавок один из талисманов с Божественным узором. Тот самый, который купил в трактире в этом же городе полгода назад, скверно и неточно нарисованный. Но у старца загорелись глаза, а торговец монстрами присвистнул, понимая, что сам продешевил. Талисман был включен сердечной силой самого Героя. Обезьянка протянула к талисману лапку, но никто не успел ее остановить, она сама с визгом ее одернула и запрыгнула на самую высокую полку, причитая и дуя на обожженные пальцы. — Щедро, щедро. Интересно, что же за ведьма стоит подобной растраты? — Старец подобрал талисман и осмотрел его на свет. — Теперь и я хочу ее увидеть! — воскликнул торговец монстрами. — Должно быть она крепко тебе насолила, что ты так дорого платишь за орудие казни! В глазах старца блеснул смешок. Пятый не сомневался, что Куиллин прекрасно понимает, для чего ему нужны эти предметы и в чем их подлинная ценность. Но больше старец ничего не сказал, уходя вглубь лавки, чтобы спустя почти четверть часа вынести завернутый в ткань шест и длинный моток простой на вид веревки. Пятый подхватил тяжелый шест, который старец нес безо всяких усилий, и поторопился покинуть лавку. Обезьянка с криком запрыгнула на шест и поехала уже на нем, посасывая больной палец. Торговец монстрами с неизменной усмешкой на губах шёл следом. — Ты отдашь мне платок? — Пятый качнул обезьянку на шесте, и та взобралась на самую вершину. Птенцов нигде не было видно, но Пятый все равно настороженно оглядывался. Позади послышался мелодичный перезвон, и торговец неожиданно толкнул Пятого к стене какой-то лавки, притянул к себе и впился в его губы поцелуем. Пятый задеревенел от ужаса, но в следующее же мгновение с яростной силой толкнул его, пытаясь вырваться. Однако торговец и сам обладал недюжинной силой, он не разомкнул крепких объятий и не дал даже отвернуться, хотя Пятый отклонялся так, что почти шея трещала. Наглые губы терзали его невероятно похабным поцелуем, скользкий язык залезал в его рот, словно хотел достать до горла, а на попытки Пятого укусить мерзавца, он сам получал ощутимые укусы острыми словно наточенными белыми зубами. Перезвон стал громче, и Пятый краем глаза увидел роскошную процессию. Шеренга стражи сопровождала украшенный цветами и летящими тканями паланкин. Люди, сторонясь, уже загородили спинами их с торговцем, обезьянка дрожала на вершине шеста, непривычно притихнув. «Хозяйка…» — понял Пятый. Но даже несмотря на то, что торговец его «спасал», благодарен он не был, считая, что скрыться от ее глаз можно было и по-другому, не оскверняя его насильственным поцелуем. Торговец замер, когда ему в бок уткнулся кинжал. Нехотя оторвавшись от зацелованных припухших губ Пятого, он вежливо сделал шаг назад. — С такой смазливой мордашкой я бы дважды подумал, стоит ли рисковать, — хрипло усмехнулся он. Перезвон уже удалялся по направлению к дворцу. — Еще одна такая выходка, и твое добро пополнит вон ту бочку, — Пятый мотнул подбородком в сторону лавки торговца органами и частями тел. В бочке у входа как раз продавались на развес мужские детородные органы. — Так покраснел, будто я тебя невинности лишил, — фыркнул торговец. — Прошу! Он указал на вход в тёмный переулок. Пятый окинул его холодным взглядом прежде чем свернуть туда. Здесь между ними было какое-никакое расстояние, но все же теперь любопытные от Пятого держались подальше. Торговец монстрами не нравился местным, некоторые лавки закрывались, стоило им показаться из-за угла. — Не хотите освежиться? Чай, кальяны? — Лишь один человек посмел их задержать. Торговец подмигнул ему. — Не желаешь зайти? — шепнул он Пятому, подходя ближе, хоть и не касаясь его. — В этой чайной можно уединиться, прежде чем идти дальше. Я бы тебе показал, что тот поцелуй — просто разминка перед настоящим сражением. — Моего воображения достаточно, чтобы от одних слов опустошить желудок, — процедил Пятый, приподнимая меч. — Разве ты не любитель больших хуев? Про тебя и твоих братьев ходят горячие слухи! Признаться, раньше мне самому было противно, но когда я тебя увидел, понял, что такую кисоньку нельзя отпускать не оттраханной во все щели, — промурлыкал торговец. — А то вид у тебя больно грустный. Рукоять меча грубо ткнулась ему в живот. Торговец охнул. — Я так понимаю, это не то, о чем я подумал? Если бы твоя радость от моего предложения была такой большой и крепкой, опасаться за сохранность задних врат пришлось бы мне, — безо всякого стыда проговорил он. — Наши пути расходятся, — бросил Пятый и обогнув его, пошел дальше. Торговец ухватил его за ножны меча. — Стой! Меч теперь мой! — Был бы твоим, если бы я покинул рынок в целости и сохранности, — Пятый искривил припухшие губы в усмешке, не отпуская меч. Сейчас, когда они отошли от большой улицы, в переулке, где многие торговца не любили, шансов у того победить в схватке не было. Торговец зацокал языком и отпустил его. — Ладно. Я просто провожу тебя до выхода. И заберу обещанное, — заявил он. Пятый молча пошёл дальше, стараясь не вспоминать этот отвратительный поцелуй. Только сейчас он заметил, что у него дрожат ноги. Торговец следовал за ним теперь тихо, только задержался на несколько мгновений у одной лавки по дороге. — Дальше мне нельзя, — он преградил Пятому путь, когда они почти вышли во внешний рынок. — Там за мою голову назначена награда, попрощаемся здесь. Он протянул лапу за своей платой. Пятый прищурился, но отдал ему камни и меч, понимая, что таким людям лучше не быть обязанным. Торговец подкинул камни в ладони, повесил меч на пояс и протянул руки обезьянке, словно приглашая ее слезть с шеста к нему. Пятый задрал голову, чтобы взглянуть на нее, все еще сидящую на конце шеста, и тут на его шее словно сомкнулось прохладное кольцо. — Я не мог оставить тебя без подарка на память! — прошептал торговец, подмигивая. Пятый вцепился в изящное драгоценное колье, с ужасом осознавая, что сорвать его не удается. — Теперь уж точно до встречи, моя красотка! Торговец свистнул обезьянке и та спрыгнув с шеста на крышу ближайшей лавки, поскакала к центру рынка вперед него. Мгновение, и они оба исчезли из виду, оставив Пятого стонать от досады. Ведьма уже все продала и ждала его, сидя на земле на котомке с мешками, упираясь локтями в расставленные колени. — Купил?! — обрадовалась она, увидев, что Пятый тащит шест, но ее личико тут же вытянулось: — Ооо… Кто тебя поймал? Колье сразу бросалось в глаза, подчеркивая неприличную для мужчины изящность черт Пятого, длину его открытой шеи и яркость губ, бровей и глаз. — Торговец монстрами. Дай что-то прикрыть шею, — хмуро попросил Пятый, загородив украшение рукой от любопытных глаз. На него таращились без стеснения. Ведьма стянула длинный тёплый шарф и накинула ему на плечи. — Могло быть и хуже! Поторопимся, братец, а то стемнеет! Дома попробую снять. Ведьма ухватила Пятого за руку и потащила к воротам. Взгляд у того потеплел. Приятно было, что она назвала его так нежно — братец. Пятый всегда хотел иметь сестру, тем более в детстве завидовал Второму, у которого их было две. Пятый с ними не ладил, они взаимно сторонились друг друга, но зато часто наблюдал, как Второй, исполняя обязанности старшего, присматривает за близняшками, играет с ними, катая по саду в маленькой повозочке или спасая как герой принцесс от диких свирепых зверей. Зверей изображали мальчики-слуги, или, с особым удовольствием, младший братишка Второго, который был слишком мал для более сложных ролей. Только Пятый оставался в стороне. А теперь девчушка, ради которой он рискнул и потратил дорогие артефакты, сама доверчиво взяла его за руку. Его сердце дрогнуло и сразу оттаяло, хоть он и был наслышан о женском, а особенно ведьмином коварстве. В хибарке они что только ни перепробовали, пытаясь снять колье. В ход пошел даже ведьмин нож, окропленный свежей кровью. Но ни темная магия, ни духовная сила артефактов не позволили взломать хитроумный замок. — Попросишь Героя снять это с тебя, — наконец заявила Ведьмочка. — Тот торговец не пожалел денег на такую злодейскую штуку! Пятый потер шею, не уточняя, правда ли она знает, где тот загадочный Герой. Все равно он собирался ей помочь. Ведьма собрала вещички к ритуалу и обняла кота, будто прощалась с ним навсегда. И тот стерпел. Пятый счел необходимым подбодрить «сестричку», и пока они шли к уединенной полянке в глухом лесу, рассказывал ей про гору.