Сказание о семи принцах

Пятый отложил кисть, и со вздохом удовлетворения оглядел свой рисунок. Его сад цвел почти круглый год, а летом превращался в обитель, достойную божества. Пятый заподозрил бы, что старый садовник заключил договор с феями, ведь не мог же простой человек в одиночку с таким вкусом и мастерством обустроить сад без надзора пропавшего на полгода хозяина. Но мощная храмовая защита поместья исключала присутствие духовных существ. Только подумав об этом, Пятый улыбнулся и хотел последний раз тронуть кистью бумагу, добавляя румянец нежному бутону, как вдруг тишину его дома нарушила озорная, диковатая мелодия. Тут же забренчали колокольчики, а в деревянный пол веранды крепко ударили чьи-то босые ноги. Старый герой вернулся с прогулки на второй завтрак. Пятый, вздохнув, отложил кисть и отправился на веранду, чуть хмурясь. Как он и предполагал, перед столиком, за которым трапезничал Герой, кривляясь, выплясывал смуглый до черноты мальчонка, звеня всем своим увешанным бусами и подвесками телом. Его брат-близнец, надувая щеки, дудел в дудку совершенно варварский мотив. — А, Пятый! Давай, присоединяйся! — Герой поприветствовал его чаркой вина, а юный танцор разулыбался во весь рот, подпрыгивая еще выше. — Я привык утро проводить в тишине и уединении, — все же заявил Пятый, невольно шарахаясь от мальчонки, чтобы тот его не задел порхающими руками. — Раз ты не хочешь жить в отдельном поместье, умоляю, подари мне хоть эти спокойные утренние часы! — Пятый, Пятый… — Герой подпер щеку ладонью. — Ты можешь рассказывать свои басенки кому угодно, даже любимому Настоятелю, но меня-то не обманешь. Вот уже месяц он жил в доме Пятого. И когда не расхаживал по столице с Настоятелем в поисках оборотней, напуская на себя важность, только и делал, что предавался веселью и удовольствиям. Пятому пришлось знакомить его с питейными заведениями, музыкантами и театральными труппами города, и на это у него уходили почти все вечера. Старого героя мгновенно полюбили в народе, и к ужасу Пятого стали звать на любые торжества — от свадеб до именин. Он старался не отказывать никому, звала ли его знатная семья или бедняки, если только не был занят с Настоятелем. И вот наконец через пару дней он должен был отбыть вместе с Ястребом к Северной границе, чтобы оттуда прошествовать до южной линии фронта, показывая Закатному царству свою силу. Пятый даже вздохнул с облегчением, опасаясь, что ему не хватит здоровья и денег кутить со стариком. Но теперь в душу закралось нехорошее подозрение, что так просто для него все не закончится. — Ты думаешь, что знаешь меня лучше Настоятеля? — холодно спросил Пятый, садясь напротив Героя. — Ты забыл наши приключения? Я вот помню всё прекрасно. — Герой улыбнулся мечтательно, как мальчишка. — Но в столице о тебе ходят слухи, как о высокомерном и бездушном молодом господине. Все восхищаются твоей красотой, вот только хорошего о тебе никогда не думали. Как холодный принц ты был им не нужен, если бы ты погиб в походе, никто бы не огорчился. А сейчас ты один из них. Тебе стоит высунуться из бумаг и лучше понять жителей своей страны, и богачей, и бедняков. Если ты действительно хочешь восстановить положение своей семьи. Твои старшие братья служат новому государю так же, как служили своему отцу. Вся надежда на тебя. Ваш Первый брат — всего лишь отстраненный меланхоличный юноша, который и на месте государя только измаялся бы напрасно, но ты другое дело. Ты смог покорить Северную гору. Освободить Ведьму. Победить двух Божественных героев. Живым покинуть чрево рынка Вольных земель. В тебе сокрыта огромная страсть. Старый герой указал рукой в сторону ворот. — Направь ее на свое государство, и вы вместе будете пожинать плоды. Пока твои братья держат земные и духовные границы, возроди внутри них Семь сторон, которые ты держишь в своем сердце. Покажи их этому уставшему от бесконечной войны народу. Не оплакивай их как утрату, не смотри зверем на Закатное царство, скрывая кипучую ненависть за холодной маской. Пусть оно тянется за величием Семи сторон, пройдет еще столетие, и вашим соседом будет мудрое, просвещенное государство. Но Пять сторон останутся для него старшим братом, настоящей, подлинной жемчужиной. — И ты веришь, что это возможно? — Пятый усмехнулся, сжав в руке чарку. Герой покачал головой. — Тебе не идет эта личина смирения. Ты не смирился и все ещё готов сделать невозможное. Просто я прошу тебя. Пока не поздно. Ищи себе союзников, а не врагов. — Вот ты мой союзник, — Пятый подался вперёд, стукнув чаркой о стол. — Ты готов пойти со мной, куда я тебя позову? — В ад идут в обнимку с врагами, — возразил Герой. — У меня не так много времени осталось в этом мире. Да и в аду я уже побывал. И предлагаю тебе разделить со мной эту музыку и это вино. И вот этого нежного румяного цыплёнка. Он аккуратно куснул поджаристую ножку. Мальчишка, звеня цепочками, прошёлся между ними по кругу, выгибая тонкое тельце. Пятый было холодно усмехнулся, но осознав, что неправильно понял последние слова Героя, замер. Да что же такое с ним творится?.. Он торопливо опрокинул в рот чарку, чувствуя, что лицо вспыхнуло и без вина. — Завтра я уезжаю к границе. А сегодня нам с тобой надо зайти в монастырь, — сообщил Старый герой, как всегда словно не замечая его смущения. — Мы с Настоятелем изловили несколько оборотней, сейчас их держат в башне монастыря. Темницу пытались взять уже дважды, кажется, мы схватили кого-то важного. Пятый кивнул, машинально глотнув вина. Старому герою вино было нипочем, а вот он, уговорив кувшинчик, разрумянился и не заметил даже, как несколько волосков прилипли к его горячим щекам, пока он шел за ним к монастырю. На летнем послеполуденном солнце его разморило только сильнее. Когда они поднимались к монастырю в гору, что возвышалась над Бриком, монахи, все как один лысые, в скромных серых или желтых рясах, кланяясь Герою, кидали на Пятого странные взгляды, и он недовольно хмурился. Преклонив на положенное время колени перед воротами среди молящихся, они проследовали за хмурым боевым монахом в обход святилища и монастырских угодий к башне над обрывом. Подняться туда можно было только на платформе на крепких канатах. Именно там теперь содержались опасные преступники, которых невозможно было удержать в обычной темнице. Но в древности подъемных платформ не было, и жили в этой башне святые, способные на нее вознестись одним прыжком. Так рассказывали легенды. Пятого замутило, едва платформа, на которую они взошли с Героем, дрогнула. Сопровождающие их монахи неодобрительно переглянулись. «Неужели по мне заметно, что я выпил?» — подумал Пятый, радуясь лишь тому, что среди этих монахов нет Наставника. Но радовался он недолго, лишь до момента, когда платформа поднялась наверх. Пятый, ступив на ровную площадку, уже хотел перевеситься через край и непочтительно опустошить желудок прямо с вершины башни, как встретился взглядом именно со своим Наставником. И просто забыл как дышать от тяжелого взгляда свинцово-светлых глаз. Герой почтительно склонился перед невысоким крепким монахом, который словно был частью скалы, вырезанный резцом талантливого скульптора. До встречи с возвышенным Мароном Пятый представлял себе дух камня именно как своего Наставника. Наставник ответил на поклон Героя, на его лице не дрогнул ни один мускул, хотя другие монахи неизменно замирали при встрече с сыном Марона. — Мы вывели оборотней и построили в шеренгу, — негромким голосом отчитался он. Пятый облился холодным потом, чувствуя, как хмель покидает тело. Явиться в подпитии в святую обитель значило напроситься на палки, и даже высокое происхождение не спасло бы. Пятого, в отличие от Третьего и Четвертого, пороли всего один раз, но он запомнил, насколько жестока рука Наставника. Герой только усмехнулся, видя, как он побледнел, и кивнул Наставнику. Тот повел их за собой. Статус у него, после начала отношений с Третьим принцем, был неопределенно высоким. Занять какую-то серьезную должность в монастыре он теперь не мог, к воспитанию неофитов его не подпускали на дальность полёта стрелы. И все же ему подчинялся самый крупный отряд боевых монахов. По сути у него осталась лишь военная власть, и все же он продолжал носить монашеское облачение, брить голову и соблюдать сложные ритуалы. Видимо из-за невыветрившегося до конца хмеля, Пятый отчего-то загрустил, осознавая, что человек самых твёрдых убеждений на его памяти, поставил выше них свою запретную любовь, следуя ей как самому непреложному и святому обету. «Разве я не предал Натаэля, сбежав с Горы?» — с мукой подумал Пятый, невольно гадая, как поступил бы его Наставник. Он скромно шел за Старым героем, который хоть и выпил больше на пару кувшинов, ничем этого не выдавал, шагая твёрдо, глядя ясным взглядом. Снизу открывался удивительный вид на Пять сторон. С этой башни не только Брик был как на ладони, вдалеке виднелись другие города, а когда на ближайшей пограничной заставе начиналась война, монахи могли увидеть отсюда дым и столбы пыли. Но сейчас все было мирно. Пятый окинул взглядом тянущиеся по равнине поля, туманную низину у реки, и вспомнил, как впервые поднялся на эту башню с братьями. Пятому едва исполнилось девять лет, Четвертому было одиннадцать, Третьему тринадцать, а Второму уже шестнадцать. И он разумеется бывал на башне прежде. Узнав об этом, Четвёртый, тогда еще нервный и ревнивый, разозлился, что его раньше сюда не брали, и начал потасовку между братьями, за которую потом досталось от Наставника всем. Он заставил принцев стоять несколько часов в самой неудобной позиции концетрации внимания и духа. Никто не спорил, они никогда с ним не спорили. Каждый старался на пределе своих возможностей — но по-своему. Для Второго любое упражнение уже было привычным, в том возрасте он научился моментально входить в рабочее состояние, подавая пример даже взрослым монахам. Четвёртый по природной любознательности с интересом исследовал возможности собственного тела, а малыш Пятый просто старался изо всех сил не отстать от старших, как бы ни тряслись его пока что слабоватые ноги и руки. Наставник был ими вполне доволен. Но не Третьим. Он редко бывал доволен Третьим. Сильный физически, тот не мог похвастать выдержкой и выносливостью Второго, фанатизмом Четвертого и послушанием Пятого. Слишком возбужденный, слишком торопливый, не способный рассчитать усилия, он все же разбивался в лепешку, стараясь поскорее достичь всего и сразу. Он падал замертво раньше Пятого, и все равно не переставал твердить, что станет так же хорош, как Наставник. Сколько раз он получал тычок палкой в челюсть, когда на тренировке крутил головой, следя за перемещениями Наставника… «Это и правда было выше его сил — не смотреть на него». — Пятый усмехнулся, вспоминая старые времена и теперь лучше понимая брата. Сам не замечая, он отбился от остальных и замер у стены по краю башни, опираясь на нее. В себя привело нестройное рыдание за спиной. Удивлённо оглянувшись, Пятый увидел построенных в линию оборотней, грязных и избитых. Разумеется, в отличие от солдат городской стражи, монахи в заключении их не били, так как среди этих мятежников не попалось ни одного шамана, из которого можно было выбить зверя, как из первой случайной добычи. Пятый не мог понять, чего они рыдают, пока не увидел, как они падают на колени, начиная голосить. — Божественный герой! Заступитесь! Защитите от этих грязных монахов!.. — завыли они на разные голоса, так что у Пятого глаза на лоб полезли. Оборотни были разбойниками, которые оскверняли святыни, похищали людей и поджигали дома. Их главным требованием во все годы было построение нового государства на костях Семи, а затем и Пяти сторон. Периодически они говорили о возвращении «истинного наследника», но сражаясь с ними, власти ни разу не столкнулись ни с одним из этих «наследников». В глазах большинства оборотни были смутьянами и отребьем, и лишь отчаявшиеся или опустившиеся пятисторонцы присоединялись к ним по своей воле. Как они могли рассчитывать на сочувствие Героя, призванного Пятым? Герой стоял перед ними спокойно, оглядывая одного за другим, в поисках того, кого так отчаянно пытались спасти из плена их собратья. Если это не какой-то шаман, то кто?.. Внезапно тощая женщина с торчащими скулами заметила Пятого, ткнула в него кривым костлявым пальцем и заверещала. — Истинный наследник явился! Наследник явился! Проклятых государей пожрут демоны! — Наш род уже не проклят, великий дух Марон, отец этого Божественного героя снял свое проклятие! — гневно прошипел Пятый, приблизившись к ним. И в тот же момент все оборотни, и без того стоящие на коленях, упали ниц. — Наследник! Наследник! — загудели они, расшибая лбы о щербатые плиты. Пятый глядел на них недовольно, сложив руки на груди. И не сразу понял, что Наставник и Герой внимательно на него смотрят.

***

— Это ерунда какая-то! Я не могу быть их наследником! — хлопал глазами окончательно протрезвевший Пятый. Он с Героем, Наставником и Распорядителем башни, немолодым суровым монахом с кустистыми бровями, держал совет, успокаиваясь чаем из монастырского сбора. Серьёзность на их лицах нервировала Пятого. Мало ли что скажет кучка пленных мятежников? — Конечно, ты не наследник, — подтвердил Распорядитель. — Это грубая провокация. Наследник станет мишенью прежде других. Если бы он действительно попался нам в руки, был бы уничтожен без промедления. И подставить принца свергнутой династии было, конечно, умно. К тому же именно ты уже подпортил кровь Манастари, став тем, кто привел Божественного героя. Они не могут не бояться нового переворота. Любая связь с мятежниками для тебя смертельна, и бросает тень на твоих братьев, которые за этот месяц разворошили уже два гнезда оборотней. — Провокация грубая и очевидная, но глупой ее не назовёшь, — мрачно заметил Наставник и Герой кивнул. — Все верно. Мы не должны допустить, чтобы слухи о ней покинули башню, — подтвердил Распорядитель. — Все лишние свидетели должны умереть. У Пятого холодок пробежал по спине. Он уже слышал, что пустая платформа была срочно отправлена вниз. Все лишние свидетели. Не только оборотни, но и простые монахи. Они убьют пленных, а потом себя. — Этого не должно случиться! — Его голос дрогнул. — Оборотни не думали, что мы на это пойдём. Но раз они замыслили такое злодейство, чтобы столкнуть две семьи, пусть не винят нас за жестокость, — холодно заявил Распорядитель. Пятый в смятении взглянул на Героя. Тот вовсе не был удивлён решением Распорядителя. А Наставник молчал, закрыв глаза. — Распорядитель на башне может принимать решения единолично, от имени Настоятеля, — спокойно проговорил Герой. — И все же это решение чересчур поспешное. — Да! — Пятый ухватился за его поддержку. Он потерял покой и не мог привычно вернуть самообладание. — Кто поверит в эти обвинения? Настоятель разнесет их парой фраз. — Тебе кое-что неизвестно, мой мальчик. — Распорядитель обратился к нему, не решившись прямо возразить Герою. — Пусть Наследник ранее не появлялся, но легенда о его появлении довольно мрачная. Его должен признать древний и жестокий зверь, после чего оборотни и даже звери-духи без хозяев пойдут под его началом убивать всех, кто откажется признать его власть. И сто лет назад один из Настоятелей действительно повстречал этого духовного зверя. Оборотни за последнюю тысячу лет ни разу не возвещали о том, что наследник и правда появился. Но зверь существует. А значит их слова нельзя пропускать мимо ушей. — Все верно. Однако кто вам сказал, что только эта группа оборотней признает Пятого своим наследником? Вдруг этот план был у них всегда, и стоит ему спуститься с башни, его объявят наследником на весь Брик, на все Пять сторон, так чтобы услышали тысячи людей? — сурово спросил Герой. — Тогда эти смерти будут напрасны. — Появление наследника возвестила меченая, — задумчиво проговорил Наставник. — Хоть она и не шаманка, но видящая. Поэтому остальные сразу послушались ее слов. Если план и правда старый, то каждый меченый оборотень начнёт голосить об этом. Тем более, если мы убьём того, кого они так желали спасти. — А значит самый надежный способ — не пытаться скрыть произошедшее. — Герой тяжело хлопнул ладонью по столу. — Пусть все знают, что оборотни объявили Пятого наследником. Нам останется доказать прилюдно, что это не так. Пятый вздохнул с облегчением. — Не так просто. — Распорядитель в упор посмотрел на Героя. — Как вы собираетесь это доказать? Самый надёжный способ — встретиться с тем зверем. Нужно ли мне говорить, что это даже не столько невыполнимо, сколько опасно? Любая же иная проверка докажет его вину. — В чем же может быть моя вина? — резко спросил Пятый. — В том, что ты можешь стать оборотнем! — бросил ему в лицо Распорядитель. Тот замер и недоверчиво оглядел собравшихся. — Да. Ты связан с прозрачным миром и можешь легко стать шаманом зверя, как и каждый в твоём роду и в роду Манастари. Но никто в народе об этом не знает. И чтобы не узнали, тебя действительно легче казнить. — Много лет назад один из Манастари женился на оборотнице-шаманке. И та сделала шаманами их сыновей, — пояснил Наставник. — С тех пор род Манастари по мужской линии несёт печать оборотней. Как и род Дарени из-за нескольких браков между семьями. У Пятого сердце пропустило удар. Он смертельно побледнел, отказываясь верить. — Но я же действительно не могу быть наследником… — уже неуверенно проговорил он, однако Герой ободряюще ему подмигнул. — Не можешь, — уверенно подтвердил Распорядитель. Пятому это показалось подозрительным, но возражать не хотелось. — Но чтобы избежать проверки я готов пойти на зачистку башни. Если в народе узнают, что бывший принц по крови из оборотней, быть беде. И мы, чтобы тебя спасти, не сможем признать при всех, что шаманом может стать любой из Манастари или Дарени и ещё сотни жителей Брика. — Они так стремятся спасти пленных, что убийство их только разозлит, — постаравшись успокоиться, привел аргумент Пятый. — А мы до сих пор не знаем, где их новое гнездо. Может пострадать много народу, если довести их до отчаяния. Если они решат устроить взрывы на улицах, как полтора столетия назад… — Меченая не пыталась спасти их жизни, зная, что рискует. Значит, если это был их общий план, мы его не остановим, оставив пленных живыми. Возможно спасти их пытались родственники или друзья, — пожал плечами распорядитель. — В тот раз, о котором ты говоришь, остатки выживших оборотней подорвали себя в толпе на празднике. Погибло много людей. Но и оборотни исчезли на несколько десятилетий. — Значит, не важно, сколько людей погибнет, несколько десятков или несколько сотен, – лишь бы не сталкивать два рода, на которых держится государство? — с усмешкой уточнил Герой. — Тогда позволь спросить вот о чем. Ты так уверенно заявляешь, что Пятый — не их наследник. Я тебя понимаю. Реши ты пожертвовать им, и сам станешь жертвой Настоятеля, который не простит угрозы для любимого брата. Даже я поостерегся бы пойти против него, опасаясь за спокойную старость. Но все же. Если окажется, что Пятый и правда истинный наследник оборотней, хозяин древнего зверя — что тогда? В комнате воцарилась такая мертвая тишина, что стало слышно низкое гудение жуков в траве. Пятый смотрел на Героя во все глаза. «Ты помочь мне хочешь, или что?..» — вопрошал его взгляд. Наставник снова сомкнул веки, только большие руки, до того спокойно лежащие на коленях, сжались в кулаки. А на лице Распорядителя промелькнула настоящая злость. — Ты обвиняешь меня в трусости, — процедил он сквозь зубы. Его глаза налились кровью, но он не мог позволить себе нагрубить Божественному герою. — Я готов поклясться на нашей святыне, что Пятый — не наследник! — Вот оно что! Значит, доказательство уже имеется? И каково же оно? — Герой приподнял бровь. Распорядитель готов был закипеть от бешенства. — Доказательство имеется! Но даже ты не смеешь требовать раскрыть тебе наши тайные знания, — хрипло проговорил он. — Даже Настоятель, как бы ни желал спасти брата, не сможет это сделать, иначе сам должен будет принять смерть! — Да? Как же славно, что я не принадлежу к вашему монастырю, — расхохотался Герой. Он повернулся к Пятому. — Ответ на самом деле прост. Эти прохвосты монахи знают, кто на самом деле истинный Наследник оборотней, и почему он так называется. Но так и быть, мы с тобой не будем вытряхивать перед всем честным народом грязное исподнее святых. Раз монахи клянутся, что ты не истинный наследник, я проведу свою надёжную проверку, которая покажет всем, кем ты являешься. Распорядитель в бешенстве вскочил на ноги. — Ты сейчас оскорбил нашу святыню!.. — Разве? Ваша страна за вероломство предков была проклята моим отцом, великим духом Северной горы. Пару правдивых слов о потомках святыня мне простит, — уже прохладно возразил Герой. И грозный Распорядитель, вспомнив, с кем говорит, невольно съежился под его пронзительным взглядом. Герой встал, его мощная фигура заполнила своей величественной аурой все помещение. Больше он не шутил. — Никто не умрет из-за того, что случилось сегодня. — Звуки его голоса давили на виски, у распорядителя на лысине заблестели капли пота. — Я продолжу расследования среди пленных. А завтра перед храмом в Брике открою правду об Истинном наследнике оборотней. Распорядитель поклонился. Наставник, хотя его мнение в подобных вопросах не имело веса, встал и последовал его примеру. Однако от него это был жест искренней благодарности. Герой вышел из помещения, направляясь к оборотням, но Пятый больше за ним не пошёл, чтобы не провоцировать их на новые вопли исступленного восхваления. Распорядитель удалился, не глядя на него, и тогда Наставник приблизился к своему ученику. — Ты лишился покоя, — сурово произнёс он. Пятый ожидал, что он скажет что-то по поводу текущей ситуации и был застигнут врасплох. Он немедленно упал на колени. — Ученик просит наказания и наставления, — сипло проговорил Пятый.