Сказание о семи принцах

Гризель дотащил Шестого до лавки и, пыхтя, поднялся с ним в свою комнату на втором этаже. Приходилось снова задействовать призрачные силы, так как кажущийся невесомым юноша под конец пути стал тяжелым, как теленок. Гризель свалил его кое-как на постель, отдуваясь, вытер пот со лба и отвернулся, чтобы повесить свою накидку. А когда снова взглянул на гостя, уже не смог отвести глаза. Шестой лежал на его кровати на боку, прижавшись щекой к подушке, приоткрыв во сне нежные алые губки. Такой похожий на своего родного братца, сейчас, с закрытыми глазами, он чудесным образом вовсе не напоминал Настоятеля. Что-то иное, но тоже знакомое, мелькнуло в голове Гризеля. Но он не смог поймать этот образ, задержав взгляд на выставленном круглом задке, обтянутом розовыми штанами. Длинные полы богато расшитого верхнего одеяния задрались, когда Гризель укладывал Шестого, и вид получился неподобающий. Гризель осторожно расправил их, прикрывая штаны, и, подумав, взялся за сапоги. Все же спать в обуви на кровати было неудобно и неправильно. Стянув сапог, Гризель залюбовался, какая изящная и тонкая у Шестого ножка. Так и захотелось приложить к ступне в белом носочке ладонь, чтобы измерить ее длину. Снимая второй сапог, Гризель не удержался и невзначай провел пальцами по изящной линии высокого подъема стопы. Шестой во сне дернул ногами от щекотки и трогательно скрестил ступни. Гризель поставил сапоги рядом с кроватью, тяжко вздохнул, выпрямился и наткнулся взглядом на стоящего на пороге его комнаты Настоятеля. — Он… Он спит… Просто спит! Пришлось усыпить… Он хотел… — запинаясь, принялся оправдываться Гризель, умолчав о Зеленоглазом. — С ним правда все в порядке! Лицо у Настоятеля было спокойно и безмятежно как всегда. Ни следа того страха, который Гризель увидел с крыши, как просьбу о помощи. — Благодарю, — тихо сказал Настоятель. Его глаза снова сияли яркими звездами. Кунчик, гремя цепочкой, заметался в своем углу, скаля маленькую пасть. Он всегда не любил, когда Настоятель приходил, хотя тот не обращал на него внимания. Но сейчас Гризель обеспокоился, что шум, который поднял дух, разбудит Шестого, и лишь потом вспомнил, что это наведенный сон, его необходимо снимать. — Я сейчас его разбужу, — Гризель потянулся руками к спине Шестого и вдруг застыл. Он не помнил, как это делается! — Сейчас… Я вспомню, точно!.. Настоятель молча обнял его со спины, прижимаясь виском к затылку. Гризель, помедлив, развернулся в его объятиях, и их губы тотчас слиплись в поцелуе. Словно дикое напряжение и ужас вылились в страсть, которая разом охватила обоих. Они упали на кровать прямо рядом с сопящим во сне Шестым, Настоятель навис над Гризелем, быстро и ловко собирая полы своей сутаны и расстегивая его пояс. Юный шаман обомлел от его бесстыдства, косясь на Шестого. Прямо при младшем брате, пусть тот и не проснется сам? Настоятель стиснул член Гризеля, и его рука была не менее жаркой и умелой, чем давно не девственный, но словно созданный для этого запретного наслаждения зад. Длинные пальцы заскользили сразу по обоим членам в лёгком, быстром ритме. Гризель стиснул его бедра, завороженно глядя в потемневшие и затуманившиеся глаза. Настоятель лишь выплескивал в этой близости свое напряжение после минуты опасности, но как умудрялся при этом быть таким же неземным и одновременно манящим? Гризель сам сгреб в кулак его аккуратный член, даря в ответ грубоватую, резкую ласку, так что Настоятель даже покачнулся, словно мог упасть. Новое ощущение власти над чужим наслаждением пьянило. Раньше Гризель о таком не думал, ведь доводя Настоятеля до исступления, вбиваясь в него, он и сам улетал за границы сознания от каждого своего движения. Воодушевившись, Гризель задвигал кулаком ещё смелее, и Настоятель даже отпустил член, чтобы опереться обеими руками в его плечи. — Тщ-щ… Сдаюсь… — прошептал он с мольбой. — В этой схватке мне тебя не одолеть… Он окропил живот Гризеля первый, и когда почти обмяк, закрывая глаза, тот подумал, глядя на тёмные влажные ресницы, бросающие тени на румяные щеки: «Сейчас бы… Засадить ему… Резко, сразу… Он еще должен быть мягкий после того раза…» Вспомнив, как всего несколько часов назад вколачивался в его зад, стиснув ягодицы до побеления пальцев, Гризель и сам излился, от елозящих по его члену безволосых яичек Настоятеля. Он еще не успел отдышаться, хватая ртом воздух, пропитанный их запахом, как Настоятель невозмутимо соскользнул с него, оправил одежду и начал неторопливо мыть руки в тазу для умывания. — Пока нам не стоит больше встречаться, — сипло произнес Настоятель. — У меня уже спросили, почему Шестого господина забрал шаман Закатного царства. Я сказал, что ты — теневой дозорный под прикрытием. Гризель уныло кивнул, приводя одежду в порядок и вспоминая того молодого господина с веером. Он был неглуп, если сразу обратился к монахам, увидев, как шаман тащит куда-то Шестого. Будь на месте Гризеля Зеленоглазый, и реши тот господин их преследовать самостоятельно, мог бы уже проститься с жизнью или стать вторым заложником. И снова никто не будет вникать, что Гризель — чёрный шаман. Но и ходить без облачения, прикидываясь обычным человеком, ему запрещают правила, слишком часто их нарушать не стоит. Пока он на чужбине, учитель закроет глаза на поход в питейное заведение, но надолго его терпения не хватит. Вытерев руки свежим полотенцем для лица, Настоятель склонился над Шестым и сам легонько стукнул его тремя пальцами по спине. Гризель озадаченно и смущенно скосился, торопливо спрыгнув с кровати. Откуда он знает, как?.. Шестой разлепил глаза и сонно потер их кулаками. — Мм… Что такое… Пятый! — Неожиданно, вспомнив, он резко сел и повис на шее Настоятеля, прижимаясь к нему. — Что с Пятым? Что случилось? Настоятель с мягкой улыбкой большим пальцем стер слезинку в углу его глаза. — Все уже закончилось. Тебя усыпили, чтобы незаметно увести оттуда. Пятый в безопасности, — ласково произнёс он. Гризель поморгал. Этот Шестой у них мальчик или девочка? Или всё же принц, его ровесник?.. Ему стало неловко, а в голову лезли непрошенные мысли, что не стоит так прижиматься к старшему брату. Тем более раскрасневшемуся, пахнущему страстью, с такими зацелованными губами. Гризель деликатно кашлянул. Тут Шестой заметил его присутствие и даже будто, смутившись, попытался спрятать лицо на груди Настоятеля. — Нам пора, я отведу тебя в поместье. Матушке наверняка уже рассказали о случившемся, она волнуется. — Настоятель опустил оплетающие его руки и отступил от кровати. Шестой кивнул и принялся искать свои сапоги, стреляя глазами в Гризеля, который не знал, стоит ли ему что-то говорить. Он стеснялся дешевой комнаты, в которую привёл этого изнеженного принца, стеснялся запаха юношеского тела, страсти и звериного духа. Надо бы было здесь хорошенько проветрить. Но Шестой вроде бы не пришёл в ужас от того, что оказался в таком месте, на его нежном личике было написано только любопытство. Проходя мимо вешалки с меховой накидкой, он чуть ли не носом в нее сунулся. Гризель пошёл провожать братьев, которые перед выходом из лавки надели принесенные Настоятелем плащи, чтобы скрыть свою личность. Но не успели они открыть дверь лавки, как в нее скользнул монах, тоже под маскировкой, в костюме рабочего. Он что-то торопливо прошептал Настоятелю и брови того поползли вверх. Гризель шагнул было к нему, но Настоятель остановил его взглядом. — Помнишь, что я говорил наверху? Накинув себе и зазевавшемуся Шестому капюшон, он вышел с ним на улицу. Гризель растерянно остался стоять на месте. Конечно, с чего он взял, что имеет какой-то доступ к тайнам Настоятеля? Монах тоже покинул лавку, помедлив немного. — Что писал в письме учитель? — Лавочник ни слова не сказал про гостей, подходя к хмурому Гризелю как ни в чем не бывало. — Надо начать новые поиски… — вздохнул Гризель.

***

Спустя пару часов сомнений и переговоров с самим собой Гризель решился. Он мог воспользоваться поручением учителя для оправдания безумного поступка. Надо было проследовать за Настоятелем. Того, что он прочитал по губам монаха, было достаточно для подозрения. Тщательно переодевшись в повседневную одежду зажиточного пятисторонца, Гризель оседлал пегого мерина хозяина лавки и направился к святилищу. Перед выездом из города, он сменил верхнее одеяние на рубище верующего и отбил пару поклонов в молельне у ворот, после чего преспокойно выехал вместе с паломниками. Прохожие в городе не узнали в нем шамана, когда он сменил наряд. А стража на воротах не удивилась паломнику с чертами жителя Закатного царства. Все же иногда чужеземные верующие на свой страх и риск приезжали к святилищу, терпя насмешки и унижения от местных. Так Гризель смог выбраться из города, не привлекая к себе лишнего внимания. Стерпев ругань верующих, он пропустил их вперёд, оставшись бить поклоны снаружи святилища, а покончив с этим благим делом, сел на своего коня и отправился в рощу у дороги, прямо перед заставой. Шумный говор холодного ручья, что протекал через рощу, сбежав с горы и щебетание птичек в густой кроне заглушали негромкую беседу собравшихся между деревьев. Гризель утер пот со лба, спешился и направился к ним. Настоятель, замолчал, сразу почуяв его шаги, и нахмурился, обернувшись. — Никто не узнает, что я последовал за тобой! — заверил Гризель и осекся, увидев, кто ещё находится в роще. На него молча смотрели Пятый и Божественный герой, а за их спинами маячили три высоких силуэта, почти слившихся с листвой. — В чем же была нужда приходить сюда? — прохладно спросил Настоятель. Гризель неловко поклонился Герою и вытаращился на троих духов, скромно лепившихся к деревьям. Тысячелетние духи! Гризель лишь пару раз в своей жизни встречал подобных существ, если не считать сегодняшнего появления Скорпиона. Мало кто из шаманов мог похвастать дружбой со столь зрелым духом, а уж подчинить такого и вовсе невозможно. Видимо, если ты не Божественный герой, сын самого Марона. — Я хотел помочь тебе, если понадобится, — скромно проговорил Гризель. — Но я уже вижу, что я здесь лишний. — Чем больше народу, тем веселее, — хмыкнул старый Герой. — Черный шаман все равно бы почуял присутствие в городе троих духов. Лучше сразу избежать ненужных вопросов и бестолковых расследований. Это время можно потратить на трапезу с друзьями. Он подмигнул сердитому Пятому. Тот был ещё бледен, даже зеленоват после пережитого. — Повторю для юного шамана. Эти духи поселятся в поместье Пятого, пока меня не будет в Брике. Они помогут Настоятелю в его делах вместо меня. По тонкому лицу Пятого пробежала судорога. Настоятель, неземной и возвышенный, словно сам был духом, не возражал. Гризель снова невпопад поклонился. — Я не стану лезть в ваши дела, — робко заверил он. — Ты тоже приглядывай тут за Настоятелем, — подмигнул ему Герой. — Молодец, что пришёл. Он улыбался, но его взгляд был неожиданно серьёзным, несмотря на такие нелепые слова. Никто из присутствующих не нашёлся, что сказать. Духи, тремя полупрозрачными тенями, подплыли к Гризелю ближе и, склоняя головы набок, заглянули ему в лицо. И его щеки невольно обдало жаром. Что же это за создания? — Вам не стоит приближаться к храму или монастырю, — мягко сказал им Настоятель. — Защитные символы потревожат монахов, а вас способны серьёзно ранить. Духи нехотя отлепились от Гризеля, хотя один даже успел протянуть руку, желая потрогать его щеку. На слова Настоятеля они покладисто закивали. Необычайно дружелюбные для столь древних созданий! И Гризелю не требовались дополнительные проверки, чтобы убедиться: они не могут быть той напастью, о которой говорил учитель в письме. Герой прав, если они будут активно помогать, даже с помощью Настоятеля их присутствие можно скрыть только от обычных людей. Гризель же искал настоящую иголку в стоге сена. Незаметную, но в будущем смертельно опасную. Настоятель, несмотря на обычный свой прохладно-мягкий облик, явно был недоволен, что Гризель снова оказался в гуще событий. И тот старался держаться в стороне. Конечно, ему было очень любопытно, что за отношения связывали духов и Пятого, так юноша от них шарахался, необъяснимо краснея сквозь бледность, когда духи по одному заглядывали ему в глаза. Но спросить Гризелю было не у кого. Пропустив Настоятеля вперёд, чтобы никто не заметил, что они отлучались из города одновременно, Гризель решился обратиться к Старому герою. К счастью, Пятый не проявил интереса и не вознамерился послушать, о чем они будут говорить. Но наивно спросив у Героя совета, Гризель оказался разочарован в своих ожиданиях. — Странная напасть? — Герой негромко рассмеялся. — Если будешь называть это напастью, оно ею и обернется. Никому не дано знать, к чему приведёт появление в мире того, о чем ты спрашиваешь. Даже твоему мудрому учителю. — Так вы знаете, о чем он говорил? — все же спросил, покрасневший от стыда Гризель. — Знаю. Я смотрел в те глаза, которые ты хотел бы отыскать. Гризель подобрался. — Но я все же буду надеяться, что боль в них однажды рассеется вместе с опасностью, которой так боится твой учитель. Считай, что это моя ставка, — невозмутимо произнес Старый герой. — Значит вы опять готовы рискнуть? — Гризель огляделся. — Вы играете по-крупному. Сначала приводите древнего духа в город, который тот может уничтожить. Теперь рассчитываете, что зло исцелит само себя! — Это вряд ли. Само себя не исцелит, но есть те, кто может ему помочь. Постарайся не стать тем, кто подтолкнет его к грани, — попросил Герой. — И не считай меня всесильным, маленький шаман. Но то, с чем не справлюсь я, и твоему учителю будет не под силу. Есть дела, в которые не вмешиваются даже боги. Гризель поклонился, скрывая раздражение. — Кстати, насчёт Скорпиона, — ухмыльнулся Герой. — Запомни, маленький шаман. К древним духам силу лучше не применять. Лучше договориться. Он подмигнул, увидев, как у Гризеля вытянулось лицо, и проследовал за Пятым. Тот ждал его у тракта с отсутствующим видом, и раздраженно встряхнулся, когда Герой дружески похлопал его по плечу. Но как бы он ни ерзал недовольно, когда они пешком отправились к Святилищу, Гризелю показалось, что несмотря на огромную разницу в возрасте, они вдвоем выглядели как старые друзья. Гризелю нечего было возразить Старому герою. Божественный герой Пяти сторон вряд ли захотел бы помочь Закатному царству. Возможно, угроза, которую увидел учитель, для Пяти сторон не была такой уж страшной. Однако из слов Героя Гризель сделал вывод, что она реальна, и понял, что должен искать усерднее. Вот только Настоятель уже начал относиться к его поискам настороженно, и мог ему помешать. С такими тяжёлыми думами, Гризель вернулся тем же путем в город и уставший, совершенно вымотанный наконец зашёл в свою лавку. Одежда пятисторонца казалась легче облачения шамана, но на деле он измаялся от духоты и весь вспотел. — Как они это носят, что от них не воняет, — проворчал Гризель, срывая с себя облегающую одежду, пока топал по лестнице на второй этаж лавки в свою комнату. — От них вообще меньше пахнет, чем от нас, — насмешливо фыркнул кто-то в комнате. Гризель замер, а потом ногой раскрыл дверь, выставляя амулет в атакующей позиции. Но обстановка в комнате была мирная. Зеленоглазый сидел за столом, а на его коленях развалился, доверчиво подставив животик его длинным пальцам, негодный Кунчик. — Зачем явился? — недружелюбно спросил Гризель, запахивая на груди одежду. Зелёноглазый теперь был одет в шаманское облачение, его меховая накидка висела на спинке стула за ним. Он привычно усмехнулся, почесав Кунчика между передних лапок. — Предупредить. Ты слишком небрежен. Учитель бы тебя отругал. — Не тебе судить о моем учителе! — выдавил из себя Гризель, на мгновение потеряв дар речи от его наглости. — Пошел вон. В своей спальне он мог отбросить приличия и уважение к старшему, если тот ворвался без спроса и так бесцеремонно. — Кунчик, ко мне, — велел Гризель, садясь на кровать. — Ты правда хочешь, чтобы следующий урок тебе преподнесла твоя сладкая шлюха? — прошептал Зелёноглазый, скривив губы. Кунчик нехотя соскочил с его колен. Гризель спас ему жизнь, он был благодарен и из уважения послушался, хоть тот и не был хозяином. — Какая шлюха? — Гризель свел густые брови. — Святой Настоятель Пяти сторон. Эта шлюха, — пояснил Зеленоглазый. Гризель дернул верхней губой, но тут же себя успокоил. Не надо реагировать на грязные речи этого подонка. — Ты еще не понял, что она готова прогнуться под любого, чтобы выдоить немного преимущества для своего жалкого, слабого государства? Хотя… Это и государством назвать стыдно, любое княжество Закатного царства сильнее и величественнее. Сейчас она ложится под тебя, утоляя юношескую похоть. До этого подмазалась к моему хозяину, отпустив такого опасного шпиона как я, с амулетом высшего шамана на руках. Разве не ясно? Она не остановится ни перед чем. — Не говори о нём так! — прорычал Гризель, хрустнув кулаками. — Если Настоятель узнает о твоем задании, не надейся на снисходительность из-за того, что ты чёрный шаман, — жёстко сказал Зеленоглазый. — Эта вероломная сучка использует любую возможность. Возможно завтра она раздвинет ноги перед тем, кого ты должен обезвредить. Чтобы объединиться с ним и навлечь беду на Закатное царство! Выплюнув эти слова, он презрительно рассмеялся. — Это ты не лезешь в политику! А Настоятель политик до самой своей гнилой шлюшьей сердцевины. Это ты мог видеть сегодня на улице, когда он под шумок можно сказать отрубил головы половине своих врагов в правительстве. И пока ты пытаешься предотвратить разгул зла, он придумает, как обернуть это в свою пользу! — Вон! Пошёл вон! — взорвался Гризель, вскакивая на ноги. От слов Зеленоглазого у него мороз пробежал по коже. — Закричал — и сразу стал прав? Что за детская магия? — Однако Зеленоглазый встал. — Ты сам понимаешь, что я прав. Наверняка ты думал о том, что святой Настоятель не просто так делит с тобой ложе с такой охотой. Разве это похоже на правду? Он небрежно подхватил свою накидку и пошел вон, как и требовал хозяин комнаты. Кунчик успокаивающе куснул дрожащего Гризеля за ладонь. А того бросало то в жар, то в холод. Неужели он и правда… Так наивен?.. Разве он дал Настоятелю сведения, которые могут навредить его делу? Разве стал бы Настоятель вредить, зная, что Гризель не участвует в войне между государствами, а обеспокоен лишь гармонией с призрачным миром? Гризель распахнул окошко, чтобы вечерний ветерок освежил его комнату. И содрал наконец с себя одежду, с тяжёлыми вздохами падая на кровать. Прохладный ветерок мягко обласкал взмокшее тело. Нежный, как поцелуи Настоятеля… Неужели он правда спит с ним только из-за того, что он чёрный шаман и сын своего отца? Гризель растерянно осмотрел в вечерних сумерках свое плотное тело. С тех пор, как Настоятель начал отдаваться ему с такой охотой, Гризель почти забыл старые переживания о том, что его телу не хватает стройности и изящества. Он был довольно силен, но по сравнению с тонкими былиночками из Пяти сторон действительно казался просто пузатым бочонком. Чем они питаются? Гризель не был обжорой, но работа с духами требовала хорошего питания, а упор на магию не позволял достаточно времени уделять иссушающим тело тренировкам. И все же… Разве можно подделать то желание, с каким Настоятель падал в его объятия? Ведь столько сил у него уходило на то, чтобы выдержать напор Гризеля. И он ни разу не пожаловался, наоборот, улыбался своей тонкой, загадочной улыбкой, оглядываясь через плечо, приподняв яркую бровь, когда юный шаман без устали натягивал его. А может наоборот молчал ради своей выгоды?..